Кровь деспота

Стефан Брег, 2022

Что делать воителю, если он устал от сражений? Если бесконечное кровопролитие он жаждет променять на размеренную жизнь, далекую от битв? Он покидает охваченные огнем города и прибывает туда, где на руинах древней империи пытается сохранить мир и спокойствие империя новая, не столь блестящая и не столь величественная. Но путь от жестокого наемника до миролюбивого торговца не так прост, как кажется. Судьба не хочет отпускать его без боя и дает в спутники разгильдяя, лишенного наследства, и беспринципную чародейку, что притягивает к себе несчастья. Мир, который он так искал, оказывается обманчив. Он начинает рушиться и лететь в пропасть, когда закипает кровь. Кровь деспота.

Глава 10

Ложный след

Положение мое было незавидным. Я стоял безоружный перед лицом вооруженного противника. Пусть и торговца. Я не испытывал никаких иллюзий — любой его удар мог стать решающим. То, что коридор довольно узок и полноценного размаха у него не получится, мало успокаивало мое колотящееся сердце. Враг мог рубануть сверху или сделать внезапный укол. Он неплохо владел мечом, это можно понять по его реакции. По тому, как быстро он выхватил клинок и вытянул его пред собой. Я еле успел отпрыгнуть. Моя атака сорвалась.

Хавьер явно не спешил с разрешением нашего недопонимания. Он усмехнулся:

— Слишком самонадеянно, Фосто. Я понимаю, что ты околдован, но попробуй все-таки сложить пару кирпичиков в своей голове. Моему нанимателю нужно лишь то, что носит ведьма. Про тебя ничего подобного сказано не было. Ты мог бы убраться отсюда, а вместо этого глупо рискуешь жизнью.

— Сколько же обещал тебе наниматель за такую услугу?

— О, это коммерческая тайна. Скажу лишь, что у вознаграждения золотой блеск.

— А мне он предлагал пару сребреников. Вот ублюдок!

— Я дам тебе их прямо сейчас, если ты исчезнешь.

Я засмеялся, оскалив зубы:

— Засунь их себе в задницу!

Хавьер улыбнулся и потряс мечом:

— Не терпится умереть? Пожалуйста.

Он бросился на меня, замахиваясь мечом. Все, до чего я додумался, — это выхватить из железного кольца в стене горящий факел и швырнуть в него. В глаза ему полетели искры. Это секундное замешательство я обратил в свою пользу, мгновенно сократив дистанцию между нами. Хавьер подумал, что я хочу вырвать его меч, а я вместо этого свободной рукой схватил его за волосы и ударил головой о стену. Он вскрикнул, попытался вырваться, но я уже знал, что делать дальше. Я швырнул его прямо на крутую винтовую лестницу. Он, гремя и чертыхаясь, полетел по ступеням вниз. Замолк. Я надеялся, что навсегда. Меча из рук он так и не выпустил.

Я кинулся к покоям Райнера. Он как-то говорил, что над ними висит огромное панно с изображением грифона, рвущего на части огромного змея. Хоть в этом не соврал.

Я подбежал к дверям, но не услышал звуков борьбы. На самую малость приоткрыл дверь.

Райнер стоял вплотную к Алабели и нагло заявлял ей:

— Я очень ценю то, что ты сделала для меня. И я знаю способ, как отблагодарить тебя.

Он попытался прильнуть к ней губами, но Алабель ловко выскользнула из его объятий.

— Послушай, разве ты не хочешь спать? — шелковым голосом произнесла она и сделала едва заметный характерный жест рукой. Пыталась зачаровать хозяина замка.

Эффект вышел противоположный. Райнер вдруг в ярости перевернул стол, что стоял подле него, и начал обходить испуганную чародейку, отрезая ей путь к отступлению.

— Так я и знал! Так и знал! — гремел он. — Хавьер был прав. Ты проклятая ведьма! Ты решила втереться ко мне в доверие. Исцелила магией, преследуя свои коварные цели.

— О чем ты?! Это не так!

— Я чувствую яд в твоих словах! Ты чуть не погубила меня! Всякая помощь ведьмам запрещена под страхом смерти. Но никто не узнает, что подобное имело место.

— Райнер, стой! Ты ошибаешься.

— Но не волнуйся, для начала я все же отблагодарю тебя.

Он принялся расстегивать на своих штанах ремень. Алабель попыталась улизнуть от него, юркнула вправо, но затея не удалась. Райнер схватил ее, поднял, будто она не имела веса, и с силой швырнул в стену. Алабель охнула и свалилась на пол.

Я в это время, не издавая лишнего шума, просочился в проем и обхватил двумя руками высокий железный канделябр, стоящий справа от двери.

Райнер стоял ко мне спиной. Мне оставалось лишь свалить его неожиданным ударом.

Взмах! Но удар не стал для него неожиданностью. Он выбросил правую руку и перехватил мое импровизированное оружие. Будто глаза на затылке имел. Медленно повернулся ко мне. Вид у него был очень сердитым. Да, он выше меня на голову, шире плечами, но я не думал, что он настолько силен. Он вырвал у меня канделябр так, как отнимают конфету у маленького ребенка. Чтобы не упасть, я разжал пальцы. Райнер отбросил этот предмет интерьера в сторону, почесал кулаки. Что-то сейчас будет.

Я едва успел пригнуться перед ударом его увесистого кулака, что рассек воздух прямо над моей макушкой. Увернувшись, я тут же рванулся вперед и ударил его головой в грудь. Он даже не отшатнулся. Схватил меня за руку, за ногу и поднял над собой.

Он наверняка был постоянным победителем игры «кто дальше всех швырнет тяжелый камень». Все, что я успел сделать, — вцепиться пальцами свободной руки в повязку на его голове. Я надавил на рану. Райнер вскричал, но это меня не спасло. Он швырнул меня в противоположную стену от корчащейся на полу Алабели. Траектория моего полета оказалась куда протяженнее. Я успел подставить руки, что значительно смягчило удар, но падение вышло довольно болезненным.

Враг приближался, и это не сулило мне ничего доброго. Я, постанывая, попытался подняться и успокоить Райнера:

— Друг, послушай. Хавьер соврал. Просто торговец из Саракса втюрился в нее.

Вместо ответа я получил размашистый удар его ноги. Я вновь защитился руками, которые он чуть не сломал. Отлетел в стену, ударившись головой. Это был полный провал. Все мое тело болело, но вряд ли это самое плохое, что со мной могло случиться. Сейчас Райнер втопчет мою голову в пол…

Помощь пришла в последний момент. На этот раз чутье подвело рыцаря. Алабель обрушила на его больную голову пресловутый канделябр. Я успел заметить, как сморщилось от боли лицо Райнера. Однако он нашел в себе силы повернуться к обидчице. Лучше бы он этого не делал. Алабель замахнулась и ударила его верхней частью канделябра в пах. Райнер вздрогнул всем телом и грохнулся навзничь. Теперь точно неизвестно, сможет ли Бригитта дождаться внуков.

Алабель очень разозлилась и всерьез собиралась добить рыцаря. Я еле успел выкрикнуть:

— Нет, не делай этого!

— Почему же? — спросила она, тяжело дыша.

— Послушай меня хоть раз! Брось чертову железку!

С неохотой, но она пошла мне навстречу. Я, кряхтя, поднялся на ноги. Голова звенела. Я потряс ею и сказал:

— Ступай к Энрико. Разбуди его и скажи, что надо бежать. Если закапризничает, объясни, что нас будут жестоко пытать и обезглавят, если мы не покинем замок. Пусть возьмет мою котомку. Я пойду в конюшни. Когда закончу, наша повозка должна беспрепятственно покинуть Остерат. Поняла?

Алабель кивнула. Оглядела меня с ног до головы:

— Неплохо выглядишь. Это я про наряд.

С трудом я нашел в себе силы улыбнуться.

Мы помчались вниз и разошлись на том ярусе, где находились наши покои. Пробраться в конюшни оказалось делом нехитрым — их «охранял» упившийся до потери сознания молодой стражник. Трудно было найти своих лошадей и запрячь их, не спалив неосторожным огнем факела всю конюшню. Хотя если в замке что-то пойдет не так, пожар может стать отличным отвлекающим маневром.

Наконец все было готово. Лишь бы у Алабели все получилось, иначе придется устроить кровавое побоище у замковых ворот. А на крики обязательно прибегут добрые гости с тяжелыми и острыми предметами в руках. Я выволок повозку на замковый двор и подхлестнул лошадей. Перед открытыми воротами стояли мои спутники. Только они.

— Все прошло успешно? — спросил я у Алабели.

— Да. Два привратника отворили ворота и пошли вздремнуть. Все прошло в высшей мере успешно.

Хотелось мне ей высказать некоторое недовольство по поводу наших успехов, но времени на это не было. Мы покинули Остерат и двинулись по дороге в сторону того леса, где мы подобрали Райнера Хамвольда. Мы ехали в сторону Мески. Уже бодрее выглядящий Энрико не преминул указать мне на ошибочность моего маршрута:

— Райнер же в курсе, куда мы изначально направлялись. Он отправит погоню по этому тракту. Надо искать другой путь.

— Я понимаю, что он знает. И он понимает, что мы знаем. Тьфу, в общем, он может как раз и подумать, что мы выдвинемся в другую сторону. Будем уповать на наше… Просто поедем тем же путем. Там больше густых лесов и чащ.

Поездка обещала быть предельно волнительной. Алабель, как самый чуткий человек среди нас, постоянно вслушивалась в каждый ночной звук. Если она в чем-то сомневалась, мы сразу же сворачивали с дороги. Открытые пространства преодолевать было особенно тревожно — ночь выдалась лунной. Если враги спохватятся быстрее, чем мы ожидаем, наше бегство закончится, едва начавшись. Стоило бы добить торговца Хавьера — мы могли выиграть на этом несколько лишних часов. Однако это настроило бы против нас еще большее количество людей. Сделало бы из нас преступников государственного масштаба. Все наше спасение заключалось в копытах и колесах. Лошадей я не жалел — они славно отдохнули, и теперь пришла пора отблагодарить нас за это.

— В следующий раз, — говорил я чародейке, — как услышишь зов о помощи, держи это при себе. Потом будешь уверена, что тебе просто померещилось.

С наступлением рассвета скорость движения мы лишь увеличили. Когда почувствовали, что лошади начали уставать, сделали в ближайшей роще привал на несколько часов.

— У Райнера есть немало друзей, — сообщил я своим спутникам. — Не знаю, просто ли это наемные бандиты или же безземельные рыцари, но дела у нас неважные. Без приключений мы в Меску не попадем.

— Ты предлагаешь вернуться в Саракс? — поднял брови Энрико.

— Нет, что ты. Это еще опаснее. Тот путь контролируется владельцем оружейных мастерских. Я вот что предлагаю — выехать к какому-нибудь крупному лесу по пути в столицу и остаться там на неделю-полторы. Поиски могут поутихнуть.

— А что, это идея, — поддержала меня Алабель.

— Другого выхода нет. Провизии у нас хватает. Мы можем охотиться на дичь, если что. Энрико, твоя ученая голова думает так же?

Парень поспешно закивал. Я очень надеялся, что план сработает. Во всяком случае, если нас обнаружат спустя какое-то время, собрать достаточных сил враги не успеют.

Мы вновь выехали на большую дорогу. Все встреченные экипажи я воспринимал как возможных доносчиков, все попутные — как опасных преследователей. Но деваться было некуда.

В середине следующего дня наш путь пролегал через громадную лощину, полную мелких болот и оврагов. Деревьев на удивление росло мало. Я управлял повозкой, когда Алабель ткнула меня локтем в бок:

— Смотри туда.

Я повернул голову в указанную сторону. На самой высокой точке лощины виднелся всадник на легком и неспокойном жеребце. Он явно провожал взглядом наш экипаж. Это был разведчик, и он обнаружил то, что искал. Если бы позволяло расстояние, я вполне смог бы поразить его из арбалета, но он, на свое счастье, был далеко. Всадник покрутился на месте и скрылся из поля нашего зрения.

— Скоро Райнер и его компания будут знать, где нас искать. Надо быстрее найти убежище.

Я подстегнул лошадей. Время работало против нас. И окружающий ландшафт тоже. Прятаться было совершенно негде. Ночь после нашего обнаружения выдалась самая что ни на есть беспокойная. Мы остановились у мелкой безымянной речки, но любой мало-мальски внимательный взгляд легко бы нас обнаружил. За час до рассвета мы вновь тронулись в путь.

Лес. Обширный, темный и манящий безопасностью, которой мы так искали. Я увидел его издалека и понял, что наш поиск окончен. Что у нас появился шанс спастись от преследователей. Когда солнце покидало зенит — место своего триумфа, — наша повозка достигла цели. В глубь леса вела широкая тропа. Для начала можно воспользоваться ею. Жаркое солнце не сулило нам ничего плохого.

Мы вполне уверенно двинулись по лесной дороге, хоть и знали, что в столицу ведет совсем другой путь. Здесь мы должны отдохнуть, прийти в себя и оторваться от назойливых врагов. Нет ничего проще, чем переждать бурю в надежном укрытии, которое весьма непросто обнаружить. Во время очередного привала я обратился к своему торговому партнеру. Решил вновь провести с ним тренировку.

— Ну, Энрико, теперь для тебя созданы все условия, чтобы научиться хорошо стрелять из арбалета. Помни только, что каждая потерянная стрела лишает тебя ужина. Приступай!

Напутствие получилось довольно пафосным, лишенным реализма, но парень, несмотря на все препятствия, наконец понял, чего ему не хватало для точного попадания. Получасовой урок — и он сумел поразить белку, мирно шелушащую орехи на толстой сосновой ветке. Может, это было лишь случайным везением, но я преподнес это как высшую степень мастерства. Сейчас Энрико сам не понимал, как мы в нем нуждались. Если нас застанут врасплох, мы однозначно должны дорого продать свои жизни. Этому правилу я следовал слишком много лет.

Тяжело идти против собственных привычек. Я всегда понимал цену отступления. Будь оно запланированным, согласованным с тактиками, или же просто появившимся как результат непредсказуемого сражения. Но главную цель командования надо было во что бы то ни стало выполнить. Ты невероятно удачлив и сотрясаешь строй врагов? Будь добр отпрянуть и помчаться назад, в сторону ставки полководца. Ты должен бежать, изображая такой ужас, чтобы ни у одного вражеского командира не появилось сомнений в твоей трусости, в потере твоего духа. Рядовые враги могут понимать, что за игру мы ведем, но никто их мнения не спросит. Их погонят вперед, прямо на убой. На ловушки, припрятанные для такого случая.

Но иногда бывает иначе. Иногда командование просто жаждет избавиться от ненадежных наемников. Хочет, чтобы враги нанесли по чужеземным воинам страшный удар, во время которого регулярные войска смогут выполнить свою, понятную лишь их руководству миссию. И тогда приходится выживать. Выживать под ударами кавалерии, элитной гвардии и других, более везучих наемников. Именно в такие моменты в душе даже самого посредственного воина просыпается невиданная доблесть. Его уже не надо подгонять, не надо твердить о славе и золоте, что ждут его после битвы. Он все прекрасно понимает сам. Бьется до последней капли крови, до последнего вздоха. И потом, когда удивленное командование вынуждено вознаградить его, осыпать почестями, он уже далеко не тот человек, что был до битвы. Он совершенно иной. Зачерствевший, но непоколебимый. Ветеран.

К чему я все это? Энрико не являлся ни ветераном, ни опытным воином. Но в нем был потенциал. За короткое время он претерпел очень много потрясений, но не замкнулся в себе. Он мог помочь нам в случае внезапного нападения врагов. Однажды он уже спас мою жизнь, мог спасти и вновь. Я знал цену случайного выстрела.

Словно в насмешку над моими мыслями, перед нашей повозкой, волочащейся по лесу, из ниоткуда возникли люди. Множество людей. Крайне опасное количество людей, вооруженных чем попало. Лошади заржали и остановились перед неожиданным препятствием. Энрико в глубине повозки судорожно заряжал арбалет. Алабель застыла, будто лишенная речи. Она прекрасно понимала, что против стольких бандитов нам не выстоять, будь они вооружены лишь метлами. В руках окруживших нас врагов метел не было. Рогатины, топоры и цепы. Они были настроены весьма враждебно. Я приготовился дорого продать свою жизнь, пока не увидел их главаря.