Вальтер

С. А. Грейс, 2018

1351 год. Чума наконец начинает покидать Европу, оставляя в крохотных деревнях на окраине Шварцвальда горстки выживших, среди которых – Даниэль. Мальчик, который наслышан о коварстве и зле таинственного народа, живущего в недрах Черного леса, чьим колдовством его пугали с детства. Но ему уготована странная судьба – новая жизнь далеко в глубинах Шварцвальда, под опекой самой Королевы, и пророчество стать королем этого народа. Самым жестоким в истории… Но что если он не готов им становиться? Поможет ли непокорный характер сбежать от судьбы и из королевского замка, если он уже стал частью Большой Тайны, благодаря которой Королева-мать отчаянно надеется что трон не достанется другому…Фантастический роман, в центре которого – дилемма: что становится мотивом принятых нами решений и как потребность высвободиться связана с борьбой за самостоятельность и самоутверждение как личности

Путь воина — это борьба.

Борьба с собой, борьба с обстоятельствами.

Каждая победа дается нелегко.

Именно это и делает тебя непобедимым.

Пролог

— Даниэль! — Голос ее всегда так нежен, так взволнован, когда она произносит мое имя. — Сынок! Сейчас же возвращайся домой!

Полная решимости рука без труда оттянула меня за шиворот назад, ведь ростом я был еще не выше аршина.

— Не вздумай идти в лес в такую погоду! Ты видишь, какой ветер?!

Ее голос перебивали леденящие слух завывания вихрей. Золотое море колосьев вокруг нас разрезала уходящая вдаль узкая дорога, чей черный змеиный хвост исчезал в темной пучине Шварцвальда.

Взвившиеся с крон огромных деревьев птицы предупреждали о приближении бури.

— Пойдем в дом! — Тон матери железно приказывал повиноваться, но я все не мог оторвать глаз от того очаровывающего момента, когда из-за крон вот-вот покажется всклокоченная грива низко ползущей тучи. Это был тот момент, когда природа на секунду замирала, смирившись с неизбежным, и пропускала через себя непогоду, уступая ветру право господства. Это было настоящим чудом, настоящим колдовством, а не тем, чем обычно пугала меня мать.

— Быстрее, Даниэль! А вдруг появятся из чащи колдуны? И заберут тебя! — Эхом отдавался ее голос в моих мыслях.

Пожалуйста, еще мгновение, еще только один глоток этого божественного воздуха в предвкушении дождя… Я любил дождь за его своеволие. Он никогда не приходил во время всхода посевов, когда о нем так молили, но зато мог по нескольку дней проливаться на наши головы во время сбора урожая. Иногда он словно одумывался и отзывался на наши молитвы, но очень скоро вновь становился своенравным, словно упиваясь своим могуществом над людьми.

Рокочущий звук грома со всего маху раскатился по полям, приминая траву и чуть не сорвав платок с головы женщины, вовремя схваченный тонкими длинными пальцами. Она больше не говорила, только вела меня рядом с собой, ни на секунду не отпуская моей руки, словно боясь, что когда-нибудь выдуманные ею угрозы могут стать явью. А я, спотыкаясь, смотрел вслед грохочущим облакам, и не понимал, как можно не любить бурю.