Малый повзрослел

Тата Кит, 2020

«В каждой женщине должна быть изюминка, но не вместо мозга, Шишкина!» – сказал он мне однажды в коридоре университета, тем самым возобновив давно забытую между нами вражду. Сейчас он – самодовольный индюк с павлиньим хвостом и идеальным прессом. Его карманы полны осколков девичьих сердец. Но я-то отлично помню то далекое лето, когда он был толстым пуфиком и убегал от гусей моей бабули, которых я на него и натравила. Хочешь новой войны, Соколовский? Что ж, у меня её есть…

Глава 2. Маша

— Этот мир жесток и безжалостен. В нем нет места простому человеческому счастью. Нет искренности и веры в добро. Нам просто нужно научиться выживать в этом мраке, свято веря в то, что луч утреннего солнца, светящий каждый день нам в окно, — это луч надежды и светлого будущего.

— Что ты там бубнишь? — проворчала Юля, моя соседка по комнате в общежитии.

— Доброе утро, говорю, — повернулась я к ней, натянув одеяло до подбородка. — Это когда-нибудь закончится?

— Что именно? — не поняла девушка, нанося макияж на смазливое личико.

— Ну, вот это вот всё: подъем, чуть свет не срамши на учебу, потом не жрамши на подработку. Это когда-нибудь закончится, не?

— Маш, — рассмеялась Юлька. — Сегодня только первый учебный день в универе. Наш первый курс. Мы обречены, минимум, на четыре года. Так что не ной, вставай и чеши в душ, пока его не заняли.

— Я уже чувствую всю тяжесть гранита науки и его острые крошки на своих зубах, — выдохнула я, скидывая с себя одеяло.

— Мы с тобой знакомы всего неделю, — произнесла Юля, подкрашивая ресницы, при этом забавно приоткрыв рот и высунув язык. — И я до сих пор не могу определиться с твоим возрастом. По паспорту тебе восемнадцать, а по факту сто восемнадцать. Даже мой дед столько не ворчит, сколько ты.

— Отстань! Я белая и пушистая, — бросила ей и вдела ноги в тапочки. Прошаркала в них до выхода из комнаты, чтобы добраться до туалета, потом вернуться в комнату и спуститься в душ.

— Пушистая она, как же, — пробубнила Юля, словно меня здесь уже не было. — Твоим пухом можно асфальт с дорог счищать.

— Я тебя запомнила, — указала на нее пальцем, а затем двумя пальцами на свои глаза.

— Тоже полезно, — усмехнулась подруга и размотала на голове тюрбан из полотенца, распустив черные волосы, что доставали ей почти до поясницы.

Мысленно порадовавшись тому, что у меня каре, которому в качестве ухода достаточно раз в день пройтись пальцами по скромной длине, вышла из комнаты в бесконечно длинный коридор общежития. Несколько таких же бедолаг как я, лениво шли кто-куда. Кто-то, судя по полотенцу, направлялся в душ, а кто-то, судя по зубной пасте, в умывальню.

Общежитие: общий душ, общий туалет, общая кухня и общий пофигистический настрой на всех.

Добралась до конца коридора, где находился женский туалет. Едва открыла дверь, как из одной из кабинок вышел парень в одних шортах, взъерошивая светлые волосы.

Взглянула на значок, висящий на двери, чтобы убедиться в том, что я, все-таки, пришла по адресу.

— Это женский туалет, вообще-то, — просветила я парня, который, к моей досаде, не впечатлился этим открытием.

— И чё? — спросил он лаконично и высококультурно.

— А то, что мужской туалет находится в другом конце коридора.

— Я бы не донес, — развел он руки, словно в сотый раз пытался объяснить мне очевидные вещи.

— А то там много нести, — бросила многозначительный взгляд на его шорты, чем очень даже позабавила этого парня.

— Хочешь проверить? — улыбнулся он плутовски, запустив большой палец за резинку шортов.

— Подожди, я только воробья с ножничками принесу.

— Для чего? — нахмурился он.

— Чтобы он сделал тебе чик-чирик.

— Первый курс? — спросил он, поровнявшись со мной, от чего пришлось задрать голову, чтобы лучше видеть его сонную морду.

— А ты, я смотрю, последний? — изогнула бровь, не смущаясь его близости.

— Смекаешь, — подмигнул мне парень и оперся ладонью о стену позади меня. — Встретимся как-нибудь?

— Надеюсь, нет. Разве что в этом туалете, когда вновь захочешь писать сидя, — было очень сложно сдерживать сарказм, что рвался из меня изо всех возможных сил. Шепотом добавила. — Но ты не бойся, твоя маленькая тайна останется между нами.

— Ты чё такая злая? — вскинул он брови.

— А ты много видел добрых людей в семь утра?

— А то вечером ты само очарование?

— Рискнешь проверить?

— Я бессмертный, что ли?

— Что ж, было интересно пообщаться вопросами, — подытожила я. — А теперь, может, исчезнешь уже?

— Свидимся, детка, — подмигнул он мне снова.

— Свали, дядька, — закатила я глаза и проводила взглядом его рельефную спину и широченные плечи.

Мда… меня ждут самые «веселые» четыре года студенческой жизни.

Самым шокирующим открытием, когда я заселилась в эту общагу, был для меня тот факт, что комнаты мальчиков и девочек на всех этажах перемешаны. Я была уверена, что раздел будет, как минимум, по этажам, чтобы на одном этаже жили только девочки, а на другом мальчики, но на деле оказалось, что в одной комнате живут девочки, а в соседней могут оказаться парни, как и было со мной и Юлькой. Радовало только то, что мальчиков с девочками не смешивали внутри одной комнаты, иначе моей ноги здесь даже не ступило.

Еще одно обстоятельство, от которого я едва смогла удержать глаза в их орбитах, было таким, что душевые кабинки находились в подвальном помещении общежития. А это значило, что все пять этажей студенческого муравейника делили на всех шестнадцать душевых кабинок. И помыться могли только сильнейшие — те, кто сможет выстоять огромную очередь и не психануть, ударившись с разбега об угол, чтобы грязь отлетела хотя бы так.

Первый квест под названием «туалет» был пройден почти без эксцессов. Осталось спуститься в душ, отстоять очередь и, если повезет, то даже помыться.

Вернулась в комнату за полотенцами и косметичкой с гигиеническими принадлежностями.

— Ну что? — спросила Юлька, уже застегивая на себе платье и разогревая что-то в микроволновке. — Как первое испытание? Успешно?

— Почти, — выдохнула я. — Если не брать во внимание белобрысого нахального парня, который не носит футболки и ходит в женский туалет, то все идеально.

— Белобрысый и нахальный? — встрепенулась подруга. — А татуировка у него на ключице в виде дракона была?

— Я не разглядывала его. Какая-то клякса, вроде, была.

— Класс! Йес! — запрыгала на месте Юлька.

— Ты чего? — не поняла я, выглядывая из-за дверцы шкафа.

— Это же Димка!

— Жедимка? Что за жедимка? — состроила я задумчивую рожицу.

— Димка, — закатила она глаза. — Ну, тот парень, который вчера меня до общаги довез, на желтой ниве. Теперь понятно, почему он не взял мой номер и сказал, что точно меня найдет. Блин! Круто!

— К нам его не водить, — пригрозила ей пальцем как строгая мамочка. — Или водить, но пока меня нет. И дезинфицируй потом комнату после него. И моей постели, чтобы его зад не касался ни при каких обстоятельствах.

— Посмотрим, — ответила Юлька и мечтательно подняла взгляд в потолок.

— Куда я попала, жеваный крот? — уткнулась лбом в дверцу шкафа, сокрушаясь о своей тяжелой судьбе на оставшиеся четыре года.

— Твой телефон жужжит, — указала Юлька головой в сторону моей тумбочки, на которой вибрировал мобильник.

— Да, мам? — взяла я трубку и присела на край кровати, сложив на колени полотенце. — Ты уже доехала домой?

— Ой, Маш, какой там?! — вздохнула она. — Я осталась переночевать у Любки, своей старой знакомой…

— Я не старая, — послышался голос, вероятно, той самой Любки.

— Себя-то не обманывай и песок со стула после себя стряхни, — саркастично ответила ей мама, а затем уже для меня продолжила. — Так вот, я осталась у Любки переночевать и ночью шпана слила у меня бензин из бака.

— Весь? — округлила я глаза. — А машина-то целая?

— Да, целая она. Что с этим нанотанком будет? Весь бензин они слить, все равно, не успели, я их прогнала.

— Ты ночью гоняла шпану на окраине города? — взметнула я вверх брови, начиная серьёзно переживать за маму. — А если бы они тебе что-нибудь сделали?

— Немного побегала за ними. За одним, вернее, — уточнила она. — Такой симпатяга, я тебе скажу, — мечтательно произнесла мама.

— Я не поняла. Ты пыталась его догнать, чтобы наказать или чтобы склеить? Я всё папе расскажу.

— Не смеши мои морщины, — рассмеялась мама. — Он примерно твой ровесник, так что, если бы я его поймала, то сегодня утром привезла его тебе в общагу. А то ты у меня в девках до последнего седого волоса просидишь.

— Мама, не начинай, а, — закатила я глаза и откинулась на подушки, накрыв лоб ладонью. — Ты сама всю жизнь меня учила, что нужно заниматься образованием, а не мальчиками. Вот я и занимаюсь тем, чему учили.

— Скучная ты у меня, что просто жуть, — ответила она насмешливо. — Ладно, поеду я домой, а то там папа уже всю колбасу из холодильника съел и скучать начал. Тебе, может, что-нибудь привести, пока я в городе?

— Камаз нервов, — произнесла я твердо. — Жить в общаге не так-то просто, оказывается.

— Да, брось. Это тебе сейчас все кажется сложным и страшным, а потом будешь вспоминать общажные будни, как одни из самых лучших дней в своей жизни. Как я. Только предохраняйся там, а то будешь как я.

— Мааам, — закрыла я глаза и снова ударила себя по лбу.

— Шучу, — рассмеялась она. — Хотя, нет — не шучу. Ну, ты поняла, в общем. Ладно, мне пора выезжать, а то Любаня на работу опоздает. И раз тебе ничего не надо, то я сразу домой. Мне еще четыреста километров телепать до дома. Пока, Машунь.

— Пока, мам, — ответила я и убрала телефон в сторону, собираясь с силами для новых свершений.

— Зря ты вчера со мной не поехала, — напомнила о себе Юлька, укладывая волосы волнами. — Я бы с тобой осталась на подольше в той компании. Там, говорят, какой-то Сокол должен был приехать, типа, звезда всего универа.

— Да ты что? — присела я на кровати и состроила любопытную рожицу, на самом деле не имея никакого интереса к какому-то там Соколу.

— Ага, — продолжила она, решив, что мне и в самом деле интересно. — Девчонки говорят, что он красавчик, но весь такой недоступный. Прикольный, но закрытый.

— Вот и не будем взламывать этого парнишу, — подытожила я и поднялась с постели. — Ладно, за унитаз я поборолась, теперь пойду убивать за душевую кабинку.