Мне бы в небо

Татевик Гамбарян, 2016

Вторая часть романа посвящена возвращению домой. Аврора после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особый уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В. Там её ждут горячо и преданно любящий Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о Франце. В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча. Лето медленно переходит в осень, привязанность – в тягость, а дружба – в признание.

Глава 2

Гай заехал за мной рано утром, и по пути на работу, узнав, что я не успела позавтракать, остановился возле кафе. Я заказала пасту в сливочном соусе с зеленым горошком и посыпанным сверхусыром пармезан, аппетитно облизнулась и принялась за блюдо. Гай заказал себе зеленый чай, он позавтракал дома и на данный момент с улыбкой на губах наблюдал за тем, как я отправляю непослушные макароны в рот.

— Ты очень красиво ешь, мне нравится, — вдруг сказал он.

— Красиво ем? Это что-то новенькое.

— А ты говоришь, что я не делаю тебе комплименты.

— Говорю из-за вредности, — я вытерла губы салфеткой и улыбнулась ему, — кстати, мне нужно тебе кое-что сказать.

— Слушаю.

— Помнишь, я тебе рассказывала про Луиса, Валери и остальных ребят, которые живут в деревне?

— Помню, ты с ними познакомилась, и вы весело проводили время… — Гай сказал это с неким упреком, от чего я поежилась.

— Да, именно. Вчера звонила Валери…

— Она тебе каждый день звонит. И не только она…

— Они все приедут в город, и некоторое время поживут у меня…

— Что? — Гай не смог скрыть своего изумления, — зачем?

— Валери хочет поступить в медицинский университет, у Франца отбор в футбольную команду, а Луис и Тео за компанию, никогда не бывали в больших городах.

— Сказать, что я в шоке — ничего не сказать.

— Но почему? Они же мои друзья.

— Аврора, три взрослых парня в твоем доме? Тебе не кажется, что это слишком? — Гай нервно теребил в руках чехол телефона.

— Ну и что? С ними Валери. И вообще… — у меня в горле все пересохло, и я потянулась за стаканом воды, — мы очень сблизились…. Их семьи хорошо общаются с моими родителями, я не могу отказать им.

— Я не удивлюсь, если узнаю, что ты сама их позвала!

— Да, сама. Потому что не вижу в этом ничегоплохого. Я говорила им, что если они приедут в город, могут остановиться в моем доме.

— Я в шоке.

— Если Валери поступит, она останется жить в моей квартире.

— А если Франц пройдет отбор, тоже будет жить с тобой? — язвительно поинтересовался Гай.

— Нет… Послушай, я понимаю, как ты сейчас чувствуешь себя. Но я вас познакомлю, ты убедишься, что они хорошие люди, вы подружитесь.

— Не уверен.

— Гай, не будь таким резким…

— Мне нужно подумать обо всем.

— Как всегда, — я закрыла лицо ладонями, — ты даже не хочешь меня понять.

— Официант, принесите счет, пожалуйста, — сказал Гай мимо проходящему парню, — Аврора, собирайся, я отвезу тебя на работу.

— Если хочешь, можешь позвонить моим родителям…

— Зачем?

— Папа любит Луиса как собственного сына.

— Прекращай, я опаздываю на работу.

Я глубоко вздохнула и встала из-за стола. Гай укрылся от меня своим хладнокровием словно бронежилетом, и уже никакие мои уговоры не способны были смягчить его.

-Когда они приедут? — спросил он, когда я собиралась выйти из машины.

— Через неделю…

— Понятно.

— Пока, — я хлопнула дверью и быстрыми шагами направилась к зданию типографии.

— Аврора, доброе утро!

В лифте я встретила Роберта,высокого худого писателя с торчащими в разные стороны темными волосами и с небрежной щетиной.

— Оно не совсем доброе, — сказала я, нажав кнопку этажа.

— Не у тебя одной. Отказались напечатать мою новую книгу, я в отчаянии.

— Почему?

–Говорят, слишком много философских мыслей и слишком мало интересных сюжетных линий.

— Мне жаль, — я положила руку на плечо подавленного мужчины, — просто они ничего не понимают в настоящей прозе.

— Это так грустно.

— Согласна.

— Я теперь на долгое время впаду в глубокую депрессию…

— Как я тебя понимаю. Кажется, я уже впала…

— Может быть, поужинаем вместе? — мужчина сощурил свои темные глаза и улыбнулся мне, — тогдамы сможем поднять настроение друг другу.

— Прости, но у тебя сегодня неудачный день во всех смыслах.

— Это значит, ты мне отказала?

Я вместо ответа кивнула и вышла из лифта. Напоследок наградила его самодовольным взглядом, от которого он нахмурился. Не люблю наглых мужчин, особенно таких, которые уверены, что любая женщина в мире мечтает поужинать с ними. Роберт писал книги, которые к тому же печатались, и он относился к тем многочисленным холостякам, не желающим жениться в ближайшие лет двадцать, и прожигающим свою жизнь среди молоденьких девиц, покоренных писательским даром.

— Аврора, — в коридоре меня догнала Софи, — доброе утро. У меня завтра день рождения, мы собираемся с девочками сходить в бар. Я приглашаю тебя.

— Спасибо, — я окинула блондинку в ярко-красном платье с глубоким декольте взглядом, который ее рассмешил.

— Слишком глубокое, да?

— Эмм… — я почесала затылок, — для меня да, но тебе к лицу красный.

— Забавная, — она потрепала мои волосы, — присоединяйся к нам, будет весело.

— Постараюсь, дорогая, — сказала я, взмахнув своими длинными волосами.

Софи сделала комплимент моей прическе и позволила мне, наконец, дойти до своего кабинета. Я незамедлительно приступила к работе, закончила с первой книгой, принялась за вторую, пропустила обед. Честно говоря, я старалась отвлечься от настойчивых мыслей, нагло лезущих в мою голову, а работа в чем-то помогала этому. Но мысль о том, что через несколько дней я увижу Франца, не оставляла меня ни на секунду.

Что я почувствую, увидев его? Кажется, моя внезапная влюбленность к этому сероглазому парню уже угасала. Расстояние заглушает все, даже такие сильные чувства, которые заполняли меня почти все лето. Мне хотелось верить в то, что встретившись друг другом, нас ничего не будет объединять кроме дружеского тепла, но я знала, что заблуждаюсь. Он в меня влюблен, и в его отношении ко мне ощущается еле заметное упорство, а я в свою очередь пытаюсь убедить себя в том, что не испытываю ничего.… Из-за страха.

Я не собираюсь расставаться с Гаем ради воздушных, прозрачных отношений с Францем. Позволить нашей истории продолжаться — как отправиться в далекое плавание без корабля на маленькой непрочной лодке. Риск застать сильнейшую бурю очень велик; я могу утонуть в этом человеке словно в открытом, переменчивом море.

Кроме того, я не могу причинить боль Гаю. Я люблю его. Пусть и эту своеобразную любовь невозможно объяснить словами. Но она есть, она совершенно реальна, более того, она крепка. Ее не исчерпать ничем, она вросла в мое сердце подобно тому, как корни дерева врастают в твердую почву, зная, что найдут там убежище.

Я предала нашу верность. Еще в тот момент, когда увидела Франца и позволила своим ногам оторваться от земли.… Разве я могла противиться этому? Может быть, и не могла, но это не успокаивает меня, когда я смотрю на свое отражение в зеркале. Я вижу предателя, который не смог подавить безумное влечение и разочаровал в первую очередь сам себя.

Поверьте, если человек уважает себя, то не избежит душевных терзаний, не важно, насколько далеко он сбился от своего правильного пути. Даже малейший, незначительный шаг в другую сторону — это уже измена. А те, кто этого не признают, просто тешат себя иллюзиями и пустыми оправданиями.

К счастью, рабочий день подошел к концу, и я почти выбежала из этого душного помещения на свежий воздух. Погода исправилась, и кусочек лета все-таки остался в большом городе В… Я решила прогуляться пешком до метро, не хотелось звонить Гаю, тем более, я прекрасно понимала, чем вызвано его недовольство. Но я слишком сильно хотела увидеть мою волшебную четверку и ни за что на свете не смогла бы отказаться от времени, которое могу провести с ними.

Во мне произошли яркие перемены, вызванные предвкушением встречи с ними. Осенняя хандра отошла на второй план, появилось желание прикупить новой одежды, изменить прическуи сделать пирсинг. Эта идея давно таилась в моей безумной голове, но ее всячески пытался изгнать оттуда Гай. Проснувшись сегодня утром, я поняла, что мне хочется совершить какой-нибудь поступок, выходящий за грани моего целомудрия. И по дороге к метро я зашла в тату-салон.

Мне прокололи хрящик уха, и я, довольная тем, что поборола еще один свой страх, с приливом странного энтузиазма, вернулась домой. С порога мне в нос ударил аппетитный запах еды, я застала на кухне Рене, она тихо напевала какую-то французскую песенку и мешала на сковородке деревянной лопаткой белые шампиньоны.

— Аврора, — она встретила меня своейбелоснежной улыбкой, — я решила приготовить твои любимые шампиньоны. Разговаривали с утра с твоей матерью, и она напомнила мне, как ты их любишь.

— Да, очень люблю, — сказала я, вдохнув чарующий запах.

— Рассказывай, — Рене вновь повернулась к плите, когда я опустилась на стул возле окна с нежно-голубыми занавесками, — как на работе дела?

— Как обычно. Сегодня один писатель хотел пригласить меня на ужин, но я красиво ему отказала.

— Только Гаю не говори об этом, ему и так не нравится твоя работа.

— Гаю вообще не нравится, когда женщина работает.

— И я его могу понять, — Рене тоже села за стол, напротив меня, — ты такая хорошенькая, страшно отпускать на работу, где много голодных мужчин.

— Которым нет до меня никакого дела, — резюмировала я.

— Сама-то веришь, в то, что говоришь?

— По крайней мере, мне хочется верить в это. Я так устала от всего, честно.

— Моя милая, — Рене заботливо погладила меня по голове, — что с тобой такое? Я думала, ты хорошо отдохнула, набралась сил. Аврора, ты проколола себе ухо? Совсем обезумела?

Взгляд Рене упал на мое красное ухо. Я засмеялась, посмотрев на ее ошарашенное лицо.

— Это всего лишь пирсинг, — сказала я, переведя дыхание после приступа смеха, — а у тебя такое смешное лицо, будто я сделала на лбу татуировку.

— Даже не знала, что в этом месте можно вставить сережку, — она покачала головой.

— Теперь знаешь, — хихикнула я.

— Несносная девчонка.

— Кстати, хотела поделиться с тобой. Ко мне приезжают друзья, я так хочу познакомить их с тобой.

— Знаю, твоя мама говорила.

— Они так отличаются от всех людей, которых мы с тобой встречаем в городе. Ты увидишь.

— Хорошо, дорогая, — Рене поправила свои волосы и снова принялась за готовку.

Шампиньоны получились вкусными. Мы с Рене наелись их до обжорства, после устроились на диване, посмотрели старую, но самую любимую экранизацию «Гордость и предубеждение» по книге Джейн Остин. Когда Рене заснула, прижав к себе свои острые коленки, я накрыла ее пледом и вернулась на кухню.

Два часа я посвятила своей книге. Мне оставалось дописать последнюю главу и отдать ее на оценку писательнице, с которой мы познакомились благодаря моей работе. Это первый роман, о котором хотелось рассказать. И он с первой и до последней страницы должен был быть обо мне. Странно обнажать перед читателями свою душу, открывать ее совершенно незнакомым людям, но порой это становится необходимостью. Тогда, когда в жизни наступает переломный момент, когда понимаешь, что собственные мысли заводят в тупик. Так и появляется книга, где множество страниц, исписанных одними лишь ощущениями.

Однажды я подумала о том, что могу помогать людям. Тем, что пишу. Вдруг у кого-то такая же история, как и у меня? И как минимум, когда он будет читать мою книгу, подумает о том, что не одинок в своих переживаниях.

В детстве я написала маленький рассказ, в который вложила все свои переживания. Совершенно случайно мама нашла его и прочитала. И, как мне казалось, с этого дня ее отношение ко мне изменилось. Она стала разговаривать со мной. Долгими вечерами, когда отец задерживался на работе, мы с ней говорили обо всем, и благодаря этому, у меня никогда не было секретов от нее. Это я и называю особой связью, которая соединяет нас за много километров друг от друга. Связь, которая с годами не пропадает.

— Алло, — я ответила на телефонный звонок.

— Аврора… — голос Гая звучал тревожно.

— Что случилось?

— Мне придется на две недели уехать в другой город из-за работы. Ничего не могу сделать, чтобы отказаться от этой командировки.

— А зачем от нее отказываться?

— Я не хочу оставлять тебя наедине с этими парнями.

— Ты о ком?

— О твоих друзьях из провинции.

— Гай… — я глубоко вздохнула, — мы друзья. Они младше меня, намного… нет причины беспокоиться.

— Не знаю… — немного помолчав, сказал он.

— Что ты не знаешь?

— Ты любишь меня?

— Да, — искренне сказала я, — ты не веришь мне?

— Верю.

— Когда уезжаешь?

— Через два дня.

— Так скоро…

— Я приеду завтра к тебе. Поговорим.

— Хорошо, родной. Пока.

Гай уезжает…. Франц приезжает. Ирония судьбы или нелепая случайность? Я уронила голову на руки, вытянутые на столе. От чего-то неприятная дрожь прошлась по всему телу. Если жизнь бросает мне вызов, я приму его… только не знаю, достойно или же недостойно. В любом случае, во всем этом чувствуется неизбежность… моя неизбежность.