Странница

Татьяна Абиссин, 2018

Люба Журавлева – сирота, с детства воспитывается дядей, с которым не слишком ладит. Люба делает первые шаги в модельном бизнесе. По стечению обстоятельств девочка переносится в параллельный мир, где ее признают Странницей – иноземкой. Героине предстоит пройти три испытания. Испытания, которые прежде не мог пройти никто…

Глава 1. Опаздывать — запрещено!

Примечание от автора: прошло 12 лет.

— Почему не помыла за собой чашку? Лентяйка! — удар ладонью по щеке, не сильный, но от того не менее обидный, заставил Любу отшатнуться.

Девочка исподлобья взглянула на Ольгу Михайловну, не собираясь извиняться. Нотации на тему: «старших нужно слушать», «мы тебе только добра желаем», и «взрослые знают лучше» всегда казались ей полной чепухой. Да и Михайловна до сих пор её уважения ничем не заслужила:

— Я опаздываю на конкурс, Ольга Михайловна. Когда вернусь, все уберу. И вымою пол. Я же всегда это делаю!

Любимая женщина дяди Вадима побагровела:

— Опять дерзишь? Или решила, пару раз покрутившись на подиуме, что теперь — «звезда»? У Вадика — золотое сердце. Взял тебя, сироту, к себе в дом. Кормит, поит, воспитывает. И чем же ты ему отвечаешь? Не можешь за собой чашку помыть, дурында?

— Я подрабатываю в его модельном агентстве, приношу деньги. Это же была ваша идея? Вы потребовали у дяди, чтобы я оплачивала проживание? — Люба свела брови к переносице и насупилась.

В отличие от многих сверстниц, она никогда не мечтала о карьере модели. Не желала она тратить все свободное время, занимаясь хореографией и танцами. Не хотела прогуливать уроки, особенно контрольные. Ведь их все равно потом приходилось писать. Люба предпочитала проводить досуг за просмотром любимых сериалов на стареньком ноутбуке и играть в ПСП-приставку (портативную Сони Плестейшен).

— Должна же ты хоть как-то приносить нам пользу! — Михайловна сделала ударение на слове «нам», намекая, что в этой квартире нет, и не будет другой хозяйки, кроме нее. — И не думай, что дам тебе поблажку, только потому, что работаешь у Вадима! Если ты проспала и не успела сделать домашнюю работу, сама виновата. В следующий раз будешь ответственней. Или, помяни мое слово, ничего хорошего из тебя не выйдет!

— Я все поняла, Ольга Михайловна. Только я опаздываю. Я могу идти? Если пропущу конкурс «Барышня», дядя будет недоволен. И мне придется сказать, что это вы меня задержали, — Люба забрала чашку из рук раздраженной «тетушки», быстро ополоснула ее и поставила на свободное место в сушилке.

— Какая же ты наглая, Любка! И за что мне это наказание? А ведь Вадим из-за тебя семью заводить не хочет. Насмотрелся! Говорит, до твоего совершеннолетия и слышать ничего не желает о собственных детях. Поняла, о чем я? Я ж по твоей вине страдаю! А ты не ценишь, прошмандовка! — Ольга Михайловна патетично вздохнула, трагическим жестом прижав пальцы к вискам.

— Дядя Вадим использует вас, как и меня, — шепнула Люба, выскользнув из кухни.

Из Владыкино до центра еще долго добираться. А ругать Ольгу Михайловну дядя не будет. Зато ей, Любе, за опоздание или неучастие в конкурсе, влетит.

Девочка торопливо собирала сумку под аккомпанемент тоскливых причитаний Михайловны, сдобренных элитным коньяком. О её плане «отвести в ЗАГС» дядю Вадима, Люба знала уже давно. И помогать ей с этой затеей не собиралась. Более того, исполнение мечты Ольги Михайловны стало бы для Любы кошмаром. Пухленькая блондинка средних лет слишком любит распускать руки по любому поводу! Если Михайловна станет её официальной тетей, уж лучше сразу отправиться в приют.

Впрочем, Ольга, обернувшись законной женой Вадима Журавлева, и сама догадается подыскать для надоевшей «племянницы» школу-интернат.

***

— Внимание! Напоминаем, что поезд проследует мимо станции «Фрунзенская», не останавливаясь. Станция закрыта на ремонт… — механический голос потонул в грохоте вагонов, увлекаемых в тоннель метро.

Люба растерянно заморгала, убирая мобильный телефон, с которого читала фэнтези-роман, глубоко в сумку. Быстро вскочив с места, она направилась к выходу.

«Кто бы знал, что пересадкой на Сокольническую здесь не обойдется! Эх, если б я встала пораньше, сейчас не боялась бы опоздать! Ведь нужно еще отметиться у администратора, переодеться, накраситься… В чем-то Михайловна права, какая же я несобранная! Даже о том, что моя станция закрыта, узнала в последний момент! И что теперь делать? Двигаться к наземке? Кажется, здесь останавливается двадцать восьмой троллейбус, который довезет до Фрунзенской».

Мысли о троллейбусе номер двадцать восемь повлекли за собой неизбежные печальные воспоминания о репетиторе по математике, которого Люба дважды в неделю посещала в прошлом году.

А причиной этих встреч оказалась математичка Говорова, которая, выставив ей семь двоек в журнале за нежелание отвечать у доски, потребовала срочной беседы с родственниками. Дядя, после этого «душевного» разговора, пришел домой красным от негодования. И, скрепя сердце, отправил Любу к репетитору, а потом контролировал выполнение домашних заданий. То, что ей в будущем математика не понадобится, Вадима не волновало.

…Стоило девочке выйти из метро, как зарядил мелкий, но частый дождь. А зонт Люба с собой не захватила. Оставалось радоваться, что прическа для выступления у нее простая и не пострадает от капризов погоды.

«Нет, правда, о чем я думала? Синоптики же обещали дождь», — размышляла Люба, вздыхая о забытом дома зонтике. С шестого этажа, где жили Журавлевы, небо с утра казалось безоблачным. Но в Москве всегда так. В одной части города люди могут изнывать от жары, а в другой — жалеть о том, что не натянули с утра резиновые сапоги.

«Менеджер Катя сейчас сказала бы, что я напрасно дуюсь на погоду. Мол, у нас — как в Нью-Йорке, если не нравится погода — просто подожди пятнадцать минут. Но сегодня, как назло, этих минут у меня нет!»

— Доченька, давно троллейбуса не было?

Негромкий голос заставил ее оглянуться. Рядом стояла старушка, суетливо убиравшая в сумку потрепанный зонтик. Люба в ответ вздохнула:

— Я минут пять назад подошла. А здесь троллейбусы часто ходят? Мне нужно на Фрунзенскую, а станцию закрыли…

— Не переживай, здесь еще бесплатный автобус «нулевой» ходит. На нем тоже можно доехать. Какой первым прикатит, на тот и садись.

Журавлева слегка кивнула и замолчала. Ей хотелось повторить мысленно текст песни, с которой она выступает. Песня была из тех, что традиционно считаются «русскими народными». Но ее менеджер решила, что для конкурса «Барышня», где оценивались не только внешность и вокальные данные, но и обаяние кандидаток, песня подходит лучше всего.

«На Муромской дорожке…» — затянула про себя Люба. Тут рядом с ней послышался громкий топот. Девочка с удивлением уставилась на подбежавшую к остановке троицу — симпатичную женщину и двоих детей-погодок.

— Пока мост переходили, под дождь попали, — смущенно заметила женщина. Она пыталась встать под крышей остановки так, чтобы оказаться вместе с детьми на отрезке сухого асфальта. Любе пришлось потесниться, чтобы и бабуля, и новенькие, смогли укрыться от шумного ливня, в который за несколько минут успела превратиться противная морось. — Зато хорошо покатались на карусельках, правда, Боренька?

Любе вдруг показалось, что ей не хватает воздуха. Перед глазами потемнело. Машинально вцепившись в ручку висевшей на плече сумки, она пыталась понять, почему так реагирует на одно упоминание о каруселях.

«Ну да, с детства их терпеть не могу, и что такого? Кстати, именно в этот детский парк нас возили прошлой осенью. Подарок от агентства. Но я даже не смогла выйти из автобуса. Сидела, дрожала. И, сейчас, при одном воспоминании о каруселях, мурашки бегут по коже… Хуже, чем от любой «страшилки» в сети! И почему я снова здесь оказалась?! Сегодня явно не мой день!»

Любу отвлек от невеселых мыслей мальчик, указавший рукой за ее спину:

— Мама, а это что? Что на бумажке написано?

— Объявление, — снова смущенно улыбнулась женщина, явно надеявшаяся до прихода автобуса или троллейбуса просто помолчать, не привлекая внимания.

— И что там написано? — не унимался малыш.

— Предлагают стрижку домашних животных, — улыбнулась ему Люба.

— Мама, а давай мы нашу Лапку подстрижем? — тут же оживились ребята.

Женщина иронично выгнула бровь:

— И как вы это себе представляете? Она же у нас гладкошерстная кошка! Ее, разве что, можно покрасить. Но не думаю, что стоит причинять ей беспокойство.

Дети угрюмо замолчали. Люба зачарованно следила за чужой беседой, забыв о том, что нужно повторять песню. Ей вдруг тоже захотелось, чтобы у нее была обычная семья. Чтобы были мама, папа, брат, сестра и кошка… или собака. Вадим не позволял завести питомца из-за аллергии на шерсть.

«Если бы папа с мамой не погибли в автокатастрофе в Италии, какой была бы моя жизнь? Посещая парк с родителями, я бы точно не боялась аттракционов. И в конкурсе участвовала бы с большей радостью. Ведь они обязательно пришли бы за меня «поболеть!» — тоскливо размышляла Люба, носком туфли размазывая грязный песок по асфальту.

Да, дядя Вадим слишком занят, чтобы прийти и поддержать племянницу. На этот раз уехал на неделю в командировку. И, когда Люба выйдет на сцену «Московского шелка», ей опять будет одиноко, несмотря на присутствие соперниц, жюри и прессы. Так одиноко, точно во всем мире она осталась совершенно одна.

***

Наконец, к остановке подъехал троллейбус, под завязку забитый людьми. Но ждать следующего Люба не могла. Следовало поторопиться — до начала конкурса оставалось чуть больше двух часов.

Прижатая толпой к мужчине, от которого несло дешевыми сигаретами, Люба с тоской думала о том, что сегодня — двадцать пятое июня две тысячи шестнадцатого года, давно двадцать первый век на дворе, а жизнь-то совсем не меняется!

Нет бы, придумали ученые надувные шары, вроде тех, что используют в зорбинге, которые могли бы передвигаться по воздуху. И тогда уж проблема с «пробками» в Москве сразу исчезла бы! Словно техника «Парка Юрского периода», но только наяву… Нет, пример неважный. Там все плохо закончилось из-за динозавров.

Ну, а если не шары, а флаеры? Совсем как в книгах Кира Булычева про Алису Селезневу! Серию про «Алису» Люба очень уважала.

Тогда все точно обошлось бы без жертв. А если взрослым нравится толкаться и ездить в автобусах, пусть сами этим занимаются. Школьникам же, разумеется, за исключением первоклассников, очень пригодился бы такой транспорт! Имея собственный флаер, она бы точно никуда не опаздывала.