Анасейма

Татьяна Александровна Грачева, 2020

Они повстречались, будучи детьми. За возможность называть выросшую на берегу Чёрного моря Марину звучным прозвищем Анасейма Илья поплатился зубом и душевным покоем. Но приручить морскую волну – задача невыполнимая… А Марина была с морем единым целым, жила им, дышала. Верила в волшебство, здоровалась с прибоем и загадывала желание каждый раз, как находила особенную ракушку. Одна из трёх дочерей Счастливчика, трёх "русалочек", она не представляла, как это – жить вдали от моря, не ощущать его в каждом вдохе. Но сможет ли любовь к человеку победить страсть к стихии? Смогут ли Илья и Марина, пережив череду испытаний и ошибок, простить друг друга и быть вместе, несмотря на боль и обиды?

5 глава

Раиса Константиновна смогла удержать сыновей во дворе ровно до четырёх часов, и то благодаря запугиванию раковыми заболеваниями от солнечного излучения. Илья почти поверил, что этот самый рак, в его воображении похожий на инопланетного монстра, караулит на пляже и набросится, как только узрит его бледную кожу.

Заставив Илью и Диму надеть кепки, она украсила голову белой шляпой и всучила мужу огромную яркую сумку. Счастливчик сбежал на пляж ещё пару часов назад, Татьяна продолжила расписывать гальку, поэтому честь проводить гостей к морю выпала сёстрам.

Взрослые шли не торопясь, а дети от нетерпения подпрыгивали, оббегали их по кругу, не в силах сдержать возбуждение от предстоящей встречи с морем. У канала Марина свернула заранее, не доходя до моста. Илья дёрнулся за ней, но был остановлен бдительной мамой, увидевшей, что мостом в той стороне и не пахнет.

Марина заскочила на узкую трубу, балансируя на цыпочках, легко перебежала на другой берег и уже оттуда помахала рукой. Супруги Ибер переглянулись, Вячеслав Аркадьевич едва не ринулся вслед за убегающей девчонкой.

Алсу бросила взгляд в сторону удаляющейся сестры и сказала совершенно спокойно:

— Маринка всё время так делает. Не пугайтесь, не потеряется.

Они дошли до деревянного моста, выгнутого над каналом каким-то сказочным манером. В отличие от трубы, он выглядел надёжно, но всё равно скорбно скрипел, пугая шаткостью.

У рощицы серебристых лохов Дима приостановился.

— Они прямо в песке растут?

С ближайшего к тропе дерева спрыгнула Марина. Оказывается, она далеко не ушла, дожидалась, сидя на ветке.

— Они в песок растут. То, что сверху — это корни, само дерево под землёй. И оно хищное, может ухватить за пятку. Если наступите на что-то острое, знайте — это зубы.

Казалось, что сильнее побледнеть уже невозможно, но Дима смог. Приблизившись к отцу, он случайно наступил на край ракушки и вздрогнул будто от удара током.

Инна нащупала ладонь стоящего рядом Ильи и крепко сжала её. Неосознанно в первый же день она избрала приезжего мальчишку в защитники. Сёстры выросли на сказках Татьяны: Алсу распрощалась с ними несколько лет назад, Марина придумала собственные, а Инна до сих пор наивно верила, что всё это существует, и Марина регулярно пользовалась её пугливостью, правда, и сама поддавалась этим фантазиям.

Раиса Константиновна покачала головой.

— Дим, ты что, не видишь, это шутка.

Илья сжал кисть Инны и не выпускал до самого пляжа. Как только они вышли из-за дюн, перед ними раскинулся плоский песчаный пляж. Углядев синюю полосу моря, мальчишки неосознанно ускорились. В их глазах горели восторг и изумление. Марина вприпрыжку ринулась к воде, но притормозила, как только ноги погрузились в топкий песок. Она развернулась и, приставив ладонь козырьком ко лбу, поглядела на приближающихся к ней гостей.

Взрослые вели себя довольно сдержанно. Раиса Константиновна заприметила свободное место и принялась раскладывать вещи. Её муж торопливо уложил покрывало и уже стаскивал с себя футболку, старательно втягивая чуть обвисший живот. В одежде он казался сухощавым, правда, совершенно не спортивным, а в таком виде, в одних плавках, выглядел беззащитным, словно улитка без раковины. Кожа белая до синевы, с чётким рисунком вен.

Впервые увиденное море производило неизгладимое впечатление. Подавляло своим величием, пугало и восхищало. Диму больше пугало. Он бродил вдоль кромки моря по колено в воде, делал вид, что не хочет купаться, потом заявил, что будет позагорать и улёгся на полотенце, подставив солнцу сутулую спину.

Раиса Константиновна покрыла себя толстым слоем крема, собрала волосы в тугой узел и снова вернула шляпу на макушку. В море заходила постепенно, привыкая к объятиям волн. Как только вода достигла груди, женщина остановилась и, подняв подбородок, поплыла вдоль берега. Когда она закончила водные процедуры, а выглядело это именно так, лицо осталось совершенно сухим, а аккуратный макияж — непотревоженным.

Увидев своих гостей, Счастливчик раздобыл для них пластиковые лежаки и полосатый зонт и снова убежал катать курортников на «банане». Раиса Константиновна перебазировалась на лежак в тень зонта, достала книгу, и с видимым удовольствием погрузилась в чтение. В море больше не заходила.

Илья купался под её бдительным присмотром, всё время порывался уплыть за Мариной, но как только вода доходила ему до подбородка, вынужденно возвращался назад. Плавать, как Марина, он не умел. Вообще никак не умел. Она же бесстрашно ныряла, практически без брызг исчезала под водой и появлялась довольно далеко от места погружения. Плавала беззаботно и красиво, рассекая воду то размашистым кролем, то спокойным брассом, оставляя над поверхностью только тёмную макушку и фыркающий нос.

Алсу осталась на берегу, присматривать за Инной. Накупавшись до красных глаз, Илья примостился рядом с ними и принялся строить песочный замок. Ему досталась роль водоноса. Наклонившись, он зачерпнул воду в сложенные ладони и едва не вскрикнул от неожиданности. Вместе с очередной волной к берегу приплыла Марина. Он её даже не заметил, настолько идеально она слилась с морем. Только волосы, как чёрная клякса, расплылись вокруг головы, выдавая её присутствие.

Коснувшись животом берега, она упёрлась локтями в песок и наполовину выбралась на сушу. Волна покачивала её, нежно ласкаясь к загорелой коже. Бусы из ракушек частично утонули в прибрежной пене.

Илья оторопело проморгался.

— Море такого же цвета, как твои глаза.

Марина налепила на его колено ком мокрого песка.

— Неправильно говоришь. Мои глаза цвета моря, — она подтянулась на руках и полностью выбралась на берег. — Потому что я всамделишная русалка.

Илья опустился на песок.

— Ты же опять шутишь?

— Не шучу, — категорично заявила Марина и, резко развернувшись, в три шага забежала в море.

К приезжим, да ещё не умеющим плавать, она чувствовала что-то сродни жалости, будто к птицам с оборванными крыльями.

На правах гостя Счастливчика Вячеслав Аркадьевич получил возможность прокатиться на катере вне очереди и даже не один раз. Он, не стесняясь, визжал от восторга, вызывая своим бурным весельем осуждающие взгляды Раисы Константиновны. Муж неприятно удивлял её своей несдержанностью и не подобающей возрасту ребячливостью. Последнее время она всё чаще склонялась к мысли, что совершенно его не знает.

Книгу она уже не читала, никак не могла сосредоточиться, поэтому приглядывалась к отдыхающим. Пляж оказался намного лучше, чем она ожидала: чистый, не переполненный людьми, как в самой Анапе и любимой Турции. Пока она ещё не определилась, нравится ли ей такой отдых и тесное соседство с многодетной семьёй Юдиных. Не так она себе представляла летний отпуск, совсем не так. Такое существование предполагало слишком уж близкое общение. А вот детей и мужа, кажется, всё устраивало, может, для них и лучше, что первое знакомство с морем состоялось в родной стране, без необходимости приспосабливаться к другому менталитету и непонятному языку. Поразмыслив, Раиса Константиновна почти уговорила себя расслабиться и получать удовольствие от отдыха.

Домой они вернулись, когда небо над морем заалело. К вечеру поднялся ветер, небо заволокло сизыми тучами, и спасатели объявили, что завтра, скорее всего, вывесят чёрный флаг.

Юдины разбрелись кто куда и, к удивлению Раисы Константиновны, не планировали семейной трапезы. Она же загнала всех по очереди в душ, потом воспользовалась отдельной кухней и приготовила полноценный ужин для своей семьи. Только убедившись, что сыновья очистили тарелки, она выпустила их во двор. Убирая со стола посуду, выглянула в открытое окно и замерла.

Девочки прикатили большой арбуз, кое-как установили его на столе и срезали макушку. Делить на дольки не стали, взяв ложки принялись есть красную мякоть прямо так, словно из глубокой чашки. Прикончив его, залезли через окно в кухню, чем-то погремели и выбрались с пирожками и бутылкой кваса. Судя по всему, это и был их ужин.

— Бедные дети, растут как трава придорожная, собственным родителям на них наплевать.

Вячеслав Аркадьевич отвлёкся от кружки чая, проследил за взглядом жены, но ничего не сказал.

Татьяна вернулась, когда двор обступили фиолетовые сумерки. Поставила на лавку пустую корзинку и, опустившись на качели, подозвала дочек.

— Русалочки мои, встретили сегодня счастье?

Инна прильнула к боку мамы, Алсу положила голову ей на колени, Марина привычно устроилась на толстой наклонной лозе, прямо за спиной Татьяны. Степаша поприветствовала хозяйку громким урчанием и устроилась на соседней ветке. На Марину взглянула высокомерно, уже не пытаясь понять, почему человеческий детёныш постоянно занимает её лежбище.

Девочки принялись наперебой делиться впечатлениями. Инна больше жаловалась, Алсу сосредоточенно перечисляла события, зная, что мама ждёт пересказ приятного, а не всего подряд. Марину, как обычно, счастье поджидало на каждом шагу, и о каждой встрече хотелось подробно рассказать.

Татьяна медленно покачивалась на широких качелях, выслушивая своих дочек. Заметив паузы во фразах, встрепенулась.

— После моря сполоснулись?

— Все помылись, только зубы ещё не чистили, — ответила за всех Алсу. Как самая старшая, она загоняла в летний душ младших сестёр, а Инну даже намыливала самостоятельно.

Татьяна удовлетворённо кивнула и снова, оттолкнувшись ногой, раскачала качели. Марина перебралась с лозы на деревянную скамью и вытянулась во весь рост.

В «скворечнике» на втором этаже в открытые окна дул свежий ветер, Илья не спал, прислушивался к тихой песне. Татьяна, убаюкивала свих дочек прямо на улице в объятиях наступающей ночи.

Облака, как лодочки,

Медленно плывут,

Народятся звёздочки,

В грёзы унесут.

Загадай желание,

Сбудется оно,

Только этим вечером

Не закрой окно.

Поплывём на лодочке

В тёмный небосвод,

И коснёмся звёздочки:

«Сладко спи» — шепнёт¹².

Его мама никогда не пела колыбельных. Довольно быстро она приучила сыновей засыпать самостоятельно в отдельной комнате, а беседы перед сном считала детскими капризами. До сегодняшнего дня он даже не подозревал, что можно тосковать по тому, чего в его жизни никогда не было.

Весь следующий день лил дождь, ветер трепал деревья, пугая громовым шумом моря. Гул волн слышался настолько отчётливо, будто море подкралось к самому забору и намеревалось поглотить посёлок со звучным названием Штормовое, начав с крайнего дома. Двор засыпало листьями и ягодами винограда, прямо за воротами образовалась бурная река, устремившаяся к каналу. Впервые за лето уровень воды в нём достиг выгнутого мостика.

Постояльцы молча смотрели в окно, прощаясь с солнечным отпуском. Едва Раиса Константиновна начала шумно возмущаться, что отдых безнадёжно испорчен, как дождь неожиданно закончился. Она не знала о переменчивости южной погоды и приготовилась ворчать долго и обстоятельно.

Утром следующего дня гостья отправилась в Анапу разузнать о полезных развлечениях для детей и познакомиться с городом. Едва она села на автобус, Счастливчик сделал её мужу предложение, от которого тот не мог отказаться, — позвал на рыбалку. Вячеслав Аркадьевич получил наказ приглядывать за детьми, но желание поудить с лодки в компании опытного рыбака пересилило чувство ответственности. Без угрызений совести он сдал своих сыновей на руки Татьяне и ринулся за удочками.

Пообедав дынями и персиками, дети расселись за длинным столом и принялись разрисовывать гальку, правда, надолго их терпения не хватило. Солнце вернулось на небо, укутавшись в покрывало облаков, светило на удивление ласково, несмотря на полдень, не кусалось, притворялось безопасным. После недолгих уговоров сёстры убедили маму отвести их на море. Просто подышать солёным воздухом и посидеть на краю пирса, обещая не приближаться к воде, переодеваться не стали, пошли в той же одежде, что и были.

У канала Марина, как обычно, вскочила на трубу и, легко переступая босыми ногами, перебралась на другой берег. В этот раз Илья последовал за ней. Ступил на прогретый металл неуверенно и едва не соскользнул. Марина стояла у противоположного края трубы и смотрела на него, слегка наклонив голову.

— Сними шлёпки.

Илья послушно последовал совету и разулся.

Первые шаги получились острожными и неловкими, но с середины он выровнялся, нашёл глазами лицо Марины и, уже не глядя под ноги, добрался до берега. Она протянула ему руку, помогая выбраться на склон и улыбнулась.

— Маме не говори, отругает.

Илья кивнул, он и без напоминания догадался, что хождение по трубе лучше оставить в секрете.

Пляж выглядел непривычно пустым. Вдоль берега бродили одинокие люди, заскучавшие дома. Желающих рискнуть и искупаться в неспокойном море не наблюдалось. Татьяна повернулась к Марине и взглядом предупредила, чтобы та не совалась в воду. Над домиком спасателей реял чёрный флаг. Море не штормило, но и спокойным не выглядело, волны перекатывались шумно, с утробным рычанием, будто продолжали злиться.

Илья с удивлением приблизился к морю. Кромку прибоя устилали полупрозрачные тела медуз. Дима отступил.

— Это что за желе?

— Медузы, — подала голос Инна.

Марина опустилась на колени и взяла в ладонь небольшую неподвижную кляксу.

— Не все. Почти все аурелии, но не все.

— Мнемнеопсис, — пояснила Татьяна, но, увидев на лицах мальчишек удивление, догадалась, что понятней им не стало. — Не все выброшенные на берег — медузы, некоторые гребневики, если присмотреться, видно, они не так выглядят, не округлые, хотя тоже похожи на желе.

Дима неосознанно передёрнулся.

— Брр. Сколько их тут.

— После шторма так бывает. Они неопасны, — успокоила Марина и ласково погладила медузу по прозрачному боку.

— А корнероты? — вмешался Илья. — Они очень опасны и жалят.

Марина обернулась с нескрываемым изумлением в глазах. Для приезжего он знал о море слишком много.

— Тут их нет. Обычно корнероты шторм пережидают на дне. Ну а если встретите, просто не трогайте, они же вас не трогают.

Марина оглядела берег, густо усеянный шайбами медуз, положила аурелию на песок и направилась к пирсу. Волны бились о деревянные опоры, разбрызгивая пену, старались достать до деревянного помоста. Марина шла медленно, не оглядываясь, хотя слышала шаги за спиной. Приблизившись к огороженному канатом краю, замерла, впитывая отголоски буйства стихии всей кожей. Здесь ветер ощущался гораздо сильнее, трепал волосы и легкие нити ракушечных бус. Волны бесновались, пытаясь дотянуться до людей и прогнать их на берег, мстительно кололись брызгами.

Илья смотрел на Марину, не в силах отвести глаз. Хотел развернуться и уйти, чтобы не нарушить её чарующее единение с морем. Было в этом что-то волшебное, и при этом абсолютно естественное.

Она сама повернулась и махнула рукой, призывая подойти.

— Жалко, мама не разрешает плавать, хотя шторм уже утих.

Илья опустил взгляд на море, сегодня оно казалось хищным, и желания в него нырнуть не возникало.

— Опасно же.

Она покачала головой.

— Тягуны опаснее. В такую погоду я уже купалась. Только ты меня не выдавай. Мама не знает.

Илья веско кивнул, чуть придавленный грузом озвученного секрета.

— Ты и зимой, наверное, купаешься?

— У нас и зимы-то толком нет, — сказала она, а через секунду добавила: — В этом году купалась один раз. А хочешь, я научу тебя плавать?

— Хочу, конечно, — без раздумий согласился Илья.

— Завтра и начнём.

Сдержав обещание, Марина принялась обучать Илью премудростям кроля и брасса, другими видами она и сама не владела. Мальчик оказался способным учеником, только слишком нервным. Марина с удивлением обнаружила, что Илья совсем не тихий и забитый заморыш, каким представился в первые дни знакомства. Когда у него что-то не получалось, он мгновенно вспыхивал, психовал и какое-то время отказывался обучаться. Потом сам приходил и просил продолжить уроки. За две недели кое-как освоил брасс, кроль ему никак не давался, почему-то даже лежать звездой на поверхности не получалось, тут же тонули ноги, а вслед за ними он погружался под воду весь, тихо и без трепыханий, как терпящий бедствие корабль.

Раиса Константиновна бдительно следила, чтобы сыновья не обгорели, обильно смазывала их кремами до и после загара, а в итоге упустила мужа. Уже на третий день он пережил лихорадку, сметанное увлажнение, а потом и смену кожи. Сыновья изумлённо наблюдали за слезающими с плеч прозрачными лохмотьями. Спорили, кто отдерёт кусок побольше, и временно прозвали папу удавом.

Дима умудрился остаться почти белым. Видимо, ему досталась от природы светлая кожа, небогатая меланином, а Илья загорел. Со смуглой Мариной он пока не сравнялся, но уже не выглядел как тушка покупной замороженной курицы. Светло-русые волосы на макушке выгорели целыми прядями, а завлекалочки стали совершенно блондинистыми.

Несколько раз в неделю семейство Ибер отправлялось в Анапу за интеллигентным отдыхом, но большую часть времени они проводили в Штормовом, наслаждаясь морским воздухом и щедрым солнцем. Вячеслав Аркадьевич периодически сбегал на рыбалку в компании Счастливчика. Иногда они возвращались почти без улова, только с бычками для Степаши, но настроения это им совершенно не портило.

Неосознанно гости подстроились под режим Юдиных. Утром нежились на пляже, в обед устраивали себе сиесту и активизировались только к четырём часам дня, когда жара постепенно стихала. Раиса Константиновна исправно готовила каждый день, с энтузиазмом пичкая семью местными фруктами и овощами. Каждый раз, перед тем как порезать в салат помидор, она подносила его к носу и нюхала.

— Какой аромат, я и не подозревала, что помидоры так пахнут!

Такого же искреннего восхищения удостаивались и все фрукты. Прежде чем что-то съесть, она обнюхивала каждый и закатывала глаза.

Вместе с Юдиными они не питались, но постепенно Раиса Константиновна начала принимать угощение Татьяны, пусть не в качестве основного блюда, но хотя бы десерта или завтрака. У неё даже появились любимые пирожки — с персиками и ядрами абрикоса.

Примечания

12

Автор колыбельной Благодарная Лилия.