Женькина мелодия

Татьяна Верясова

Рассказы о взрослых, когда они еще были не взрослыми, о взрослых, которые хотели бы вспомнить, понять и исправить, помочь кому-то, возможно, хотя бы себе, в первую очередь себе, чтобы получить право помогать другим.

Одно воспоминание

Слегка примятая трава — след от колес недавно проехавшего велосипеда, журчание родника неподалёку, жаворонок, зависший прямо надо мной…

В воздухе плыл густой аромат цветения. В основную тему приторно-сладкого татарника нежно вплеталась терпкая нотка чабреца, медовым дыханием её окутывал клевер, слабая доля тысячелистника была почти не слышна в этой симфонии трав. Почти…

Я лежал на спине, раскинув руки в стороны, и не отрываясь смотрел на чёрную трепещущую точку в синем небе без облаков. Жаворонок пел так самозабвенно, что прошлое и будущее будто свернулись в эту точку, и только его пение имело смысл для меня здесь и сейчас.

Память, краешком сознания зацепившись за одно воспоминание, выудила из небытия целый пласт событий, связанный с ним.

Как странно, что я совсем не помнил об этом… как странно, что я об этом вспомнил сейчас…

Мне десять лет, и я на каникулах у деда. Его ве́лик мне вели́к, но когда это останавливало нас, пацанов, мечтающих поднимать горячую пыль с просёлочных дорог перед пыхтящим от напряжения товарищем, обгоняя его и ликуя от радости… Давая разрешение кататься на своём велосипеде, дедушка несколько раз строго напомнил, чтоб я был осторожен и внимателен… Я обещал и, стартанув с кучи бревен, тут же вписался в забор из серых досок, неожиданно оказавшийся передо мной. Он, словно черт из табакерки, выскочил посреди дороги. Я лежал у его подножия с разбитыми коленками и смотрел на бешено вертящееся колесо велосипеда, ожидая нагоняя от дедушки. Не дождавшись, виновато глянул на него исподлобья.

Конец ознакомительного фрагмента.