Я в мужчинах защиты искала…

Татьяна Володина

Взросление – сложный и неоднозначный процесс. У каждого он проходит по-разному: одному дается проще, другому сложнее, а третий не справляется и до самой старости остается инфантильным. Двадцатитрехлетняя Анна Денежко уходит во взрослый мир резко, неожиданно, после ссоры с отцом, и оказывается перед необходимостью самой строить свою жизнь и отвечать за нее. Работа, деньги, друзья и враги, опасности, любовь, предательство – это сложно, но решать нужно самой. А разве кто-то обещал, что будет легко?

Глава 5. Лифты как карма

Вечером Анне позвонила мама. Девушка как раз закончила раскладывать по местам вымытую после готовки посуду. В благодарность за приют и понимание, она решила периодически баловать брата блюдами домашней кухни из своих собственных излюбленных рецептов. Разумеется, начала она с большой кастрюли наваристого борща, и он оказался таким вкусным, что уже в процессе приготовления девушка то и дело тянула в рот полную ложку — «попробовать». Когда позвонила мама, Анна чувствовала себя объевшимся слоником и мечтала полежать на диване и посмотреть по телевизору какой-нибудь не очень глупый сериал. Кстати, горло болело уже не так сильно, и шипеть девушке удавалось вполне разборчиво.

— Анечка, ты где? — задала Нина Дмитриевна самый популярный за последние два дня вопрос.

— На табуретке, — честно прошептала Анна, — но очень хочу на диван, если ты не возражаешь.

— Опять ты шутишь! — возмутилась мать, но тут же до нее дошло, и она резко поменяла тему: — Почему ты шепчешь? Ты не можешь говорить? У тебя рядом кто-то, кто не должен слышать твоих разговоров? У тебя точно все в порядке? Тебя никто не похитил?

— Мам, ну это уже чересчур! — воскликнула девушка, забыв о сорванном голосе, и у нее получилось что-то среднее между визгом бензопилы и скрипом несмазанной калитки. — Кому я нужна, похищать меня? — Голос обиделся на такое «нецелевое использование» и снова пропал, пришлось дошепетывать: — Я просто голос сорвала, говорить не могу, вот и все.

— Так ты еще и больна? — запричитала Нина Дмитриевна. — Давай я приеду, помогу! Скажи куда.

Анна улыбнулась. Хитрила мама неважно, но попытка была засчитана.

— У меня ничего серьезного, мам, честно. Нужно лишь пару дней поберечься, горло в тепле держать и пить теплое молоко с медом и некрепкий чай. Не переживай ты за меня.

— Как я могу не переживать? Ну как? Приехала с работы, твоих вещей нет, в комнате записка… Отец рвет и мечет, со мной поругался, что я тебя плохо воспитала, закрылся в зале, со мной не разговаривает… Плюс я не знаю, где ты, есть ли тебе что есть, где спать. — Мама, кажется, заплакала, и от этого сердце Анны сжалось. — Возвращайся домой, дочь, пожалуйста! Мы все уладим.

Девушка заскрипела зубами, стараясь не выдать своих чувств. Очень не хотелось огорчать маму, но и на себя было не наплевать. Она точно знала, что ни мама, ни она сама не смогут переделать отца. А жить так, как раньше, уже не было ни сил, ни желания. Пора было начать себя уважать.

— Извини, мам, но нет, — все так же тихо, но уверенно произнесла она. — Я приняла решение, и я буду его придерживаться. Если я сейчас вернусь, он меня живьем съест — и дальше мне вообще жизни не будет. Никакой. Так что нет.

В замке входной двери повернулся ключ — похоже, Валентин возвращался с работы.

— Я тебя очень люблю, мамочка, — прошептала Анна. — И в этом ничего не изменится. А отец подуется, помолчит, перебесится и в итоге поймет, что ему даже выгоднее, что меня нет: не к кому будет тебя ревновать, все твое внимание достанется только ему. Увидишь, вам будет только лучше.

Мама уже плакала, не скрываясь.

— Пожалуйста, не надо, — попросила Анна. — Мы будем видеться и перезваниваться. Все будет хорошо.

Нина Дмитриевна промолчала, глотая слезы.

— Анька, я пришел! — бодро гаркнул прямо над ухом Валентин, и девушка вздрогнула и показала ему кулак.

— Кто это там у тебя? — оживилась мать. — Мужчина? Ты живешь у него?

— Это приятель, мам, — соврала Анна, не придумав ничего лучше. — Он помог мне найти жилье.

— Я не поняла, что за приятель? — тут же вскинулась мама. — Это его квартира? Ты живешь с ним?

Анна поняла, что и мама уже успела ее достать.

— У тебя все мысли куда-то не в ту сторону идут, — обиженно прошипела она. — У меня никого нет. Мне просто помогли найти временное жилье и обустроиться. Не ищи смысла там, где его нет. Я не б****, что бы там ни говорил твой ненаглядный супруг.

— Аня! — Мама явно была в шоке. — Что за слова?

— Это была цитата, — устало сказала Анна. — И я очень утомлена, мам, извини. Нужно идти лечить горло и вообще как-то обживаться. Я тебе сама позвоню, когда горло пройдет, хорошо? Не грусти. До связи?

— До связи, — обреченно сказала Нина Дмитриевна, и Анна нажала на сброс. Только потом она позволила себе обнять брата, который так и стоял все это время у нее за плечом.

— Пойдем на кухню, — позвала она его. — Буду расплачиваться за проживание. — Она сделала выразительную паузу. — Натурой.

Валентин вопросительно посмотрел на нее, потом потянул носом, опознал запах, доносящийся с кухни, и расхохотался.

— Как полезно давать приют бездомным сестричкам, кто бы мог подумать, — произнес он. — Давай, расплачивайся. Я «за» всеми конечностями.

Нужно ли говорить, что после дегустации мужчина только укрепился во мнении, что делать добрые дела очень полезно?

На следующий день голос так и не появился, и Анне приходилось все переговоры вести шепотом, а звонки переложить на Леночку. Впрочем, та ничуть не возражала и помочь была только рада. Весь персонал, слушая «эротичный» шепот Анны, сначала не мог удержаться от улыбки, а потом начинал ей сочувствовать и старался как-то облегчить жизнь. Она никогда бы и не подумала раньше, что работает с такими добрыми и отзывчивыми людьми. Правда, где-то в душе все равно периодически противный голосок ворчал: «Это они сейчас, глядя в глаза, хорошие, пока ты болеешь, а за спиной потом пару-тройку клиентов отожмут и глазом не моргнут». Анна цыкала на голос, и на какое-то время он умолкал, чтобы потом вновь вставить свои пять копеек в самый неподходящий момент. И девушка снова задавала себе вопрос: а может, она ищет плохое там, где его нет, именно потому, что и сама с гнильцой?

Рабочая неделя закончилась для Анны, словно в дурмане: работа, сложности с голосом, чужая квартира и необходимость как-то разобраться в себе и понять, чего она вообще хочет и как собирается жить дальше. Было страшно, но в то же время не отпускало ощущение потока, словно ее мощно и целенаправленно несло куда-то, и вырваться уже было невозможно. Так что она решила не поддаваться страху и плыть в этом потоке: взялся за гуж — не говори, что не дюж.

Отец больше не звонил и не писал.

В субботу Анна приняла предложение коллег и вместе с ними пошла в сауну. Как обычно, девушки запаслись травяными отварами в термосах, медом, средствами по уходу за телом и, конечно, хорошим настроением. Основательно попарившись и отмывшись, они натерли друг друга принесенными полезностями и снова отправились принимать ударную дозу высоких температур. Было очень жарко, но одновременно и невероятно весело — по крайней мере, Анне удалось наконец-то расслабиться. После нескольких таких сеансов девушки засели допивать свои целебные чаи и даже затянули хором народные песни. Анна сидела рядом и наслаждалась, раз уж петь пока не получалось. Она сделала себе мысленную отметку: в следующий раз тоже не пропустить общего выхода в свет и обязательно пойти отдыхать с девчонками. Очередные посиделки планировалось провести в караоке-клубе на всю ночь, и голос нужно было к тому времени восстановить.

Расслабленная и довольная, она позвонила брату, чтобы сказать, что скоро придет, но тот извинился и сообщил, что собирается уходить и ночевать дома не будет, останется у очередной подруги. Анна подумала, что это даже к лучшему: провести вечер в одиночестве за чтением книги или просмотром хорошего фильма было бы очень даже неплохим окончанием дня. Так что по пути она зашла в магазин и купила себе немного фруктов, мороженого и шоколаду, а потом подумала и взяла еще бутылку вина.

Фонари возле дома, как и предупреждал ранее Валентин, горели все так же плохо. Днем прошел небольшой снег, совершенно нормальный для начала ноября, потом растаял, и к вечеру все это чудо успело замерзнуть, организовав прекрасный бесплатный каток для всех желающих. Анна в их число не входила, а потому осторожно передвигалась на своих каблуках, придерживая и пакет с продуктами и вином, и сумку с вещами из сауны, стараясь держать равновесие и не слишком-то скользить. Получалось не очень. Немногочисленные прохожие, так же хромающие со скоростью дохлой улитки, обменивались с ней понимающими взглядами и топали дальше. Девушка уже начала подозревать, что до утра вообще не доберется до квартиры брата, когда нужный подъезд наконец замаячил в пределах видимости. На радостях она ускорилась и как результат — приземлилась прямо на пятую точку. Сумки, которые Анна на автомате вытянула перед собой недрогнувшими руками, совсем не пострадали, чего о девичьей попе сказать было нельзя.

«И что у меня за травматическая полоса пошла? — с отчаянием мысленно спросила она себя. — Как бы выжить еще!»

Аккуратно придерживая вещи и каким-то образом умудрившись поднять с земли еще и пальто, девушка встала и осторожненько досеменила до двери подъезда. Там она перебросила сумки в одну руку, другой доставая ключи и открывая себе проход. В следующий момент кто-то с силой схватил ее за подбородок, одновременно закрывая рот широкой ладонью. Другая крепкая рука подхватила ее под ребра и толкнула внутрь подъезда. Двери за ними закрылись с негромким хлопком.

— И снова здравствуйте! — промурлыкал над ухом знакомый голос. — Вы нас не ждали, а мы приперлися!

«Да что за неделя-то у меня такая выдалась?!» — взвыла про себя Анна, а потом подумала и повторила звук уже вслух.

Гавриш обнимал ее, закрывая рот, и толкал дальше в подъезд, словно не видя, что все лестничные пролеты были хорошо освещены.

— Вот ты и попалась, птичка, — улыбаясь, поделился он радостью с Анной. — Думала, меня можно безнаказанно унижать?

Анна, которая все еще берегла голосовые связки, подумала, что мучить их из-за такого неумного человека, которым продолжал показывать себя Игорь, не стоило, можно позвать на помощь и каким-то другим путем. Почему-то ей совсем не было страшно, в отличие от сцены в лифте офисного центра. Или она уже устала бояться, или до конца не понимала опасности ситуации — этого не знала даже она сама.

Между тем Игорь все еще куда-то ее тащил. Так они оказались на дальней площадке, возле грузового лифта. «Что-то не везет мне с лифтами», — отстраненно, точно все это происходило не с ней, подумала Анна. Мужчина временно освободил руку, которой обнимал девушку за талию, — видимо, чтобы нажать кнопку вызова, — и в это время девушка, воспользовавшись моментом и сама не поняв, как она вообще до этого додумалась, быстро и решительно дважды нажала кнопку приема вызова на телефоне, который лежал у нее в кармане пальто. Игорь тут же снова прижал ее к себе и продолжил болтать:

— Ну, и куда мы с тобой поедем, а? На какой этаж? Ты какой предпочитаешь?

Анна изобразила невнятное шипение сквозь его руку.

— Что говоришь?? Не слышу. — Гавриш склонился к самому ее лицу и тихо, но уверенно сказал: — Сейчас я ослаблю хватку, и ты мне ответишь. Вздумаешь кричать или звать на помощь — я тебя просто вырублю. Ты поняла?

Девушка осторожно кивнула головой. Только теперь из глубин ее сердца начал подниматься страх. Глаза у парня были блестящие и какие-то нездоровые. «То ли пьяный, то ли под кайфом», — подумала Анна и принюхалась. Запаха алкоголя ноздри не уловили. «Только наркоманов мне еще в жизни и не хватало!» — мысленно пожаловалась она сама себе.

Мужчина убрал руку от ее рта и замер в ожидании. Анна попыталась прошептать что-нибудь, но голос ушел окончательно, даже в виде шипения ничего членораздельного не выходило. Она лишь показала рукой на горло и пожала плечами.

— Не понял, — тут же отреагировал мужчина. — Говори нормально!

Анна повторила жест, добавив к нему еще и зверское лицо.

— Так у тебя голос пропал? — догадался Гавриш и вдруг громко рассмеялся. — Теперь ты точно попалась! Даже закричать не сможешь!

Он так искренне радовался, что выглядел бы даже привлекательным, если на минутку забыть, что именно вызвало у него такие неподдельные чувства. Анне совсем не хотелось быть ни избитой, ни изнасилованной, ни что там еще мог придумать этот ненормальный. Она попробовала податься назад, но это ей не удалось: мужчина держал крепко. Она разжала руку и бросила сумки на пол, чтобы иметь возможность хотя бы отбиваться, насколько это вообще было возможно. Как ни странно, нападавший не обратил на это никакого внимания, так увлечен был своей мнимой победой и предвкушением чего-то большего.

Анна попробовала закричать, но ничего не вышло. Тогда она подалась назад, к дверям лифта, и стала стучать по ним ногой. Звук вышел на радость громким и противным, и эхо разнесло его по пустому подъезду. Вдохновленная, она продолжила свои эксперименты с необычным ударным инструментом, за что получила сильный удар по лицу, вышибивший из нее слезы.

«Ну, сволочь, держись, — подумала девушка. — Просто так я тебе не дамся!»

И она еще раз изо всех сил ударила ногой в металлическую дверь.

Выматерившись в голос, Гавриш оттащил Анну от лифта и замахнулся для нового удара, но тут шахта открылась. Обрадованный, он передумал бить девушку, по крайней мере, пока, и уверенно потащил ее в кабину.

Зря. Там уже было занято.

Валентин, сгруппировавшись и поднырнув под руку, которой Игорь удерживал Анну, достал того коротким резким ударом в низ живота. Высокий мужчина тут же сложился пополам, выпустив свою все еще безмолвную жертву, и, выкатив глаза, стал ловить ртом воздух. Валентин, который и так серьезно уступал Гавришу в росте, согнувшись, получал доступ к самым незащищенным частям тела, и это стало его преимуществом. Он добавил еще пару пинков в живот, а Анна, сама не ожидавшая от себя такой кровожадности, с высоты своего роста подарила несколько сильных ударов в область шеи. Игорь взвыл и упал на грязный пол кабины лифта, пытаясь держаться за все сразу. Получалось плохо. На время он был выведен из строя. Валентин и Анна переглянулись и ударили по рукам.

— Спасибо, — беззвучно, одними губами сказала девушка.

— Всегда пожалуйста, — ответил брат, потом подумал и спросил: — А откуда ты узнала, что я дома?

Анна пожала плечами и снова показала на свое горло.

— Понял, — кивнул мужчина. — Потом расскажешь.

Он придержал ногой уже начавшую закрываться дверь и вытащил согнутого Гавриша из кабины обратно в подъезд. Тело не сопротивлялось, а лишь поскуливало от боли. Анна с трудом удержалась, чтобы не добавить ему еще.

— Что будем с этим делать? — брезгливо морщась, поинтересовался Валентин. — Я бы предложил вызвать милицию. Ты как?

Анна подумала и пожала плечами. С одной стороны, конечно, хотелось вызвать правоохранителей и сдать им уже успевшего основательно достать ее своими домогательствами горе-казанову. С другой, при одной мысли обо всех необходимых процедурах, включая снятие побоев, написание заявления и дачу показаний, у девушки начинала болеть голова. Да и, если честно, она не очень верила в способность доблестной российской милиции ее защитить. Как там говорилось? «Вот убьют, тогда приходите!» Да и был в ее прошлом не самый приятный опыт, повторять который она не хотела категорически. Анна поймала взгляд брата и отрицательно помотала головой.

— Ань, я не понял, мы что, простим его? — Злость в голосе Валентина плескалась через край, грозя вылиться наружу. — Ты предлагаешь просто забыть и отпустить этого козла?

Анна достала телефон и набрала в текстовом редакторе: «Я не хочу связываться с ментами. От них больше будет проблем, чем реальной помощи».

Валентин прочел и удивленно посмотрел на нее.

— Ты уверена?

Девушка кивнула.

— Ань, он же завтра опять прибежит и на тебя нападет.

Девушка снова пожала плечами и написала: «Я больше не позволю ему застать меня врасплох».

— Ты уверена?

«Конечно, я уверена. Ему Дэн уже пригрозил прибить. Если ты сделаешь то же самое, думаю, он услышит».

— Как знаешь. — Теперь была очередь Валентина пожимать плечами.

Он подошел вплотную к Игорю, все так же сидевшему возле стены, обхватив колени руками, и исподлобья поглядывавшему на Валентина и Анну, присел рядом и очень тихо, зло сказал:

— Тебя уже предупреждали, чтобы ты держался от девушки подальше. Ты не понял. Я делаю тебе последнее предупреждение. Сегодня она решила тебя отпустить, и я ее послушаю. В следующий раз я ее слушать не буду и поступлю по-своему. Ты понимаешь, что я сделаю с тобой, если еще раз увижу рядом с ней?

Гавриш молчал и только зло зыркал из-под насупленных бровей.

— Ау! Я не слышу, — повторил Валентин. — Ты понял?

Тот заскрипел зубами, но потом медленно, не сводя глаз с Анны, кивнул.

— Отлично. А теперь пошел вон отсюда, пока я не передумал!

Дважды говорить на этот раз не пришлось, и через несколько секунд парня уже и след простыл.

Пока брат вел «интеллектуальную» беседу с Гавришем, девушка достала из кармана свой телефон и открыла журнал последних вызовов. Ей несказанно повезло, что крайним в списке ее собеседников был как раз Валентин, чей номер и стала набирать программа по ее почти случайным нажатиям. И еще больше ей повезло в том, что брат забыл дома ключи от машины, и ему пришлось вернуться, поскольку не хотелось ехать к подружке на другой конец города на общественном транспорте. Он как раз собирался уже выходить из квартиры, когда его застал странный звонок. Он не стал сразу завершать вызов, пытаясь понять, что происходит на другом конце телефонной линии, а когда вышел в подъезд и услышал грохот лифтовой двери одновременно и в трубке, и вживую, ему стало все ясно.

Разумеется, все эти подробности Валентин рассказал сестре намного позже, а в те минуты она лишь в очередной раз мысленно поблагодарила ангела-хранителя за своевременное вмешательство. Видимо, Анна испугалась несколько больше, чем сама себе в этом призналась, потому что следующее ее действие озадачило брата. Сев на корточки, она сначала проверила свои сумки, убедилась, что там ничего не порвалось, не разбилось (вина было бы жалко!) и не потерялось, после чего достала брикет пломбира, развернула на нем обертку с одной стороны и стала откусывать от него внушительные куски. Учитывая, что голоса у нее по-прежнему не было, что горло следовало беречь, такую авантюру можно было списать только на состояние аффекта. Правда, ела она так аппетитно, что Валентин не стал над собой издеваться и исходить слюной, а потому просто подошел и принял активное участие в поедании мороженого.

Они так и стояли возле лифта, грызя мороженое, пока порция не закончилась. Потом девушка с видимым удовольствием свернула упаковку и вопросительно посмотрела на брата. Тот вздохнул, улыбнулся и обнял ее, крепко прижав к себе. Потом отпустил, критически осмотрел ее лицо, на котором уже стала проявляться гематома, и спросил:

— Может, к врачу?

Анна покачала головой и жестами показала, что с ней все нормально. Мужчина не стал настаивать, лишь подхватил ее сумки и сказал:

— Тогда пойдем домой.