Екатерина. Западное рабство горше восточного

Татьяна Геннадиевна Суворова

Девушку Екатерину, которую похитили татары, продали в рабство в Руссильоне — на одном из крупнейших рабовладельческих рынков Юга Франции. Что же ждало таких красавиц-славянок, купленных за баснословные деньги, так стоял в Средние века особняк? Девушек покупали в во «временные жены». Они не станут королевами, их удел в юности — любовница. А если затем ребенок родится, его отдадут в приют. А саму женщину заставят стать кормилицей барского сына.

Глава 11. Изабелла «ключик» к возвращению Екатерины…

В герцогство Руссильонское приехал Филипп Добрый, супруг Бонны де Артуа, неутомимый выдумщик и показник. Даже моду готики перекроил он на свой манер. Кавалеры и дамы при Бургундском дворе были одеты всегда весьма живописные наряды. Один рукав синего цвета, другой красного, к колету, только что вошедшему в моду пришивались много золотых побрякушек. Да сама эта мужская одежда назвалась весьма комично: «гусиное брюхо». Смысл этого названия состоял в том, что колет набивался гусиным пухом, а, одевающий его кавалер, казался внушительным, но слишком упитанным. Головы придворных герцога покрывали береты, тоже с пришитыми к ним многочисленными украшениями.

Графиня де Грамон размышляла над нарядом сына:

— Придется ему примкнуть на время к этим попугаям. И так, пришиваем сыну разные рукава, снабжаем наряд побрякушками и вперед, покорять Изабеллу одну из сестер герцога Филиппа Доброго. Вот уж знатная сплетница. С мужем никак не ужилась, да и как уживешься с ним? Профукал врагам Французской короны и Бургундии целое состояние и свое и преданное жены. Вот Изабелла и крутиться постоянно вокруг своего братца, и во всех его шутках потакает. Слава Богу бал устраивает Бонна де Арта. Уж она не позволит гостей обсыпать мукой или обливать водой, ох уж эти вечные «забавы — ловушки» на балах Бургундских.

— Спасибо, что хоть женщинам чуть грации в моде оставили. Тонкое лионское полотно, бархат, щелк, весь вышитый серебренными и золотыми нитями, мне как раз сегодня должна белошвейка доставить платья из этой диковинной ткани.

Цвет платья будет выдержан с серо — золотистой гамме, хорошо, что я уже немолода, и мне надо рядиться в безвкусицу. А то моя покойная матушка, мир ее праху, Небесах с ума бы сошла увидев меня в таком пестром наряде.

— Гортензия, бедняжка. вынуждена будет подставиться под придворных дам Бургундии. А у нее такой тонкий вкус, как прекрасна была на ней диадема, а как она отлично может выбрать самое тонкое полотно. Нет просто клад, а не жена достанется моему сыну.

Решив, что к новому платью украсит свои волосы золотой сеткой, не надоевшим генином, графиня оправилась на кухню, где готовилась сегодня жирная гусыня, которою, недавно зарубила ее кухарка.

Находясь на кухне и беседуя с кухаркой, Франсуаза не заметила, как к ней мягко ступая подошел слуга и сообщил, что белошвейка с платьем ее уже ждет. Отдав последние распоряжение кухарке, графиня де Грамон поспешила в комнату, где ее ждало чуда модного искусства.

Франсуаза жестом подозвала белошвейку и позвонила в колокольчик, вызывая девушек, чтобы помогли облачиться ей в новый наряд.

Госпожа де Грамон стояла, облаченная в платье, и придирчиво осматривала себя в венецианском зеркале:

— Платье сидело, как влитое, серебристая ткань платья вся расшитая замысловатыми узорами из золотых ниток ей очень шла. Декольте глубокое, V образное, конечно, могло бы быть и по меньше, но кто тогда бы увидел тонкую нижнюю рубашку. Нет, графиня себе нравилась и она была собой довольна:

— Вот только бы ее сын не сильно переусердствовал с костюмом к завтрашнему балу, и был по вежливее с Гортензией…

Бал в прием и бал в замке де Артуа предвосхищался рыцарским турниром. Герцог Бургундский любил покрасоваться перед рыцарями и дамами, он был один из самых сильных рыцарей Франции. Филипп приехал к своей жене с известной помпой. Придворные и сам герцог передвигались на нескольких каретах, путешествие в XV между герцогствами было не из приятных. Кареты были неудобные, подушек мягких не было, рессоры не пружинили. Дамы то и дело вскрикивали на любом ухабе и повороте, мужчины предпочитали путешествовать на лошадях, сопровождая кареты. Впереди всей вереницы карет и отряда всадников неслись на быстрых лошадях герольды бежали скороходы, сообщая о прибытии Великого герцога запада в Артуа.

Филип привез со собой музыкантов и шутов, так что развлечение гостям было обеспечено.

Замок де Бражелон 1429 год. Графиня Гортензия в предвкушении празднества

Юная госпожа собиралась на турнир и бал. Она одела удобное платье, зачем одевать, сидя на трибунах платья со шлейфом и его нужно приберечь для бала. Будущая жена Арно не блистала ни красотой, ни умом, девушка была очень маленького роста, она решила на бал одеть венецианские туфли на высоких каблуках, благодаря новой любовнице Филиппа Доброго, эта новая мода пришла во Бургундию.

Гортензия села в карету, стояла прекрасная погода, как приятно прогуляться в карете в течении нескольких часов, но не больше, а то синяки и ссадины напомнят о себе. Раньше хоть в паланкинах передвигались, удобно несут тебя рабы, а ты покрикиваешь, чтобы осторожнее были. Но куда доберешься таким способом? Приходиться мучиться в каретах, хоть вовремя прибудешь в нужное место.

Чрез два часа графиня Гортензия была в городе, где проживала жена Филиппа Доброго, сиятельная синьора де Бражелон остановилась у подруги, баронессы де Конде. Юные дворянски вовремя прибыли на турнир. Рыцари были готовы к бою, его открыл сам Филип Добрый. Герцог — на черном откормленном, мощном скакуне был в доспехах нового образца: забрало шлема не было уже такое мощное, оно — скорее украшение рыцаря. Кисара и латы — из прочной дамасской стали спасали от ударов во время боя. Герцог бился, как лев, чем вызвал овации трибун. Затем был бой рыцарей на тупых копьях, решили не проливать кровь перед шикарным балом. Культура рыцарства включала не только смелость в бою, но изящность в танце, глубокое исполнение баллад.

Гости герцога проследовали в замок, там им был предложен не большой завтрак и начался бал.

Гортензия все искала глазами своего жениха Арно де Грамона, но когда нашла сморщила носик. Арно расшаркивался и приглашал на танец Изабеллу, сестру Филиппа Доброго. Герцогиня невысокая стройная кареглазая, была хохотушкой и затейницей.

— Ну вот мой женишок опять под все юбки заглядывает, еще и принцесс крови не обходит.. злилась Гортензия.

Арно подошел к Изабелле, и церемонно ей поклонился, он произнес:

— Вы прекрасны, как цветок, герцогиня Изабелла, дай Бог, чтобы нашего Великого герцога Запада, Филиппа Доброго до самой старости окружали такие прекрасные женщины.

— Вы большой льстец, сеньор, Арно, рассмеялась Изабелла.

— Разрешите вас пригласить на первый танец, Изабелла, — не унимался Арно, — попробуйте, галантный кавалер, ответила сестра герцога Филиппа.

Зазвучала медленная музыка, и пары начали выполнять замысловатые па. Здесь главное было показать свою грацию и умение. Ведь герцог Филипп очень ценил искусство, а его сестра училась у лучших хореографов Венеции. Как не старался Арно, но он не смог составить гармоничную пару с грациозной, как кошкой Изабеллой, он от усердия даже наступил один раз на изящную ножку герцогини:

— Ну вы настоящий медведь, месье граф, — ойкнула Изабелла. Танцевавшая в соседней паре Гортензия усмехнулась.

Кавалеры и дамы после танца откланялись, и зазвучала веселая, заводная музыка гавота, танца, похожего на народный. С притопывания, перебежками. Гортензия де Бражелон пресеклась в танце с Арно:

— Ну что, женишок, не очаровала герцогиню, твоя «удивительная пластика» И чего ты так кинулся покорять Изабеллу во все тяжки?

— Не ёрничайте, лишний раз, мадмуазель, это нужно для дела. Герцогиня, Бонна де Артуа, покровительствует монахиням и послушницам монастыря Святой Магдалины, среди них есть моя сбежавшая рабыня. Моя матушка уже походила к жене герцогиня Филиппа и просила вернуть беглянку. Но ее светлость сказала, что все девушки под ее защитой. А Изабелла, очень не любит простых из черни, она обязательно убедит герцога Филиппа повлиять на жену. Ведь верные вассалы очень нужны, герцог богаче самого короля — это, весьма, опасно.

— Так мы убьем двух зайцев, получим поддержку при дворе, и вернем рабыню я надеюсь она будет хорошей кормилицей нашим детям, — закончил свою речь Арно.

— Вот еще буду я мужа делить с рабыней — капризно возразила Гортензия.

— Вы будет хозяйкой в замке, а Катерину мне нужно проучить чтобы не бегала со двора следующий раз. Да и бесплатная кормилица, которая два раза поспала с феодалом, нам не помешает. Потом выдам замуж ее за какого — нибудь кривого и косого слугу. А за каждого нового ребенка буду его вознаграждать. Если дети в мать пойду — выгодно продадим, нет — приют оправим. А ее сдавать будем в наем, если, вы конечно. дорогая, Гортензия не пожелаете стать многодетной матерью, и Бог спесет наших детей.

— Дерзайте, мой рыцарь, — Проговорила будущая жена Арно.

После нескольких танцев, гости устали, бальный зал наполнился чадом от сгоревших факелов, и герцег пригласил всех на трапезу.

Подавали 7 смен блюд, чего только не было: запеченные фазаны, рябчики, кабаньи туши на вертелах, супы различные из французской кухни. Пироги с различными начинками, зать уже употребляла в пищу белую муку. Десерты из Венеции, вина, даже медовуха з Руси.

Филипп Добрый хлопнул в ладоши и появились шуты и музыканты. Менестрели услаждали слух гостей балладами. У бальной бале слуги меняли факелы, и курильницы с благовониями, чтобы освежить воздух. По давнему обычаю Средневековой Европы еще не было постоянного омовленья дворян, господствовал еще дух Крестоносцев, что гласил: «Мыться — смывать славу».

Но уже проникало и веяние востока, хотя пищу еще если руками, а после принятия пищи приносили пиалы с благовонной розовой водой или мятной настойкой…

После трапезы танцы продолжились И Филипп Добрый огласил на завтра одно из главных развлечени