Воронье наследство 2. Справедливость

Татьяна Грач (2024)

Проклятье Барксов удалось преодолеть, но проблемы на этом только начались. Илай получает анонимное послание с угрозами. Эстелла все чаще видит во сне умершую мать в виде голубки. Кто-то покушается на ее с Мэлоуном жизни из-за того, что они не желают следовать древним правилам. Как справиться с этим, когда весь мир ополчился против вас и не от кого ждать поддержки? Как оставаться собой и следовать зову сердца, если приходится даже от самых близких хранить секреты?

Глава 2

Шелест крыльев, послышавшийся позади, был едва различим среди шороха пожелтевшей листвы на ветру. Эстелла оборачиваться не стала. Сжала губы в тонкую полоску, чтобы не выдать своего настоящего настроя. Излишне решительного, и это пугало саму Эстеллу. Казалось каким-то неправильным, после всего произошедшего.

— Давай вот хотя бы ты не станешь меня отговаривать, ладно?

Краем глаза она заметила мелькнувшее и остановившееся черное пятно: Гаруш уцепился когтями за спинку скамьи, где сидела Эстелла. Сложил крылья и словно бы затаился.

— Он и не собирается, — ответил за ворона Мэлоун. Присел рядом.

— Я это не ему говорила, — возразила Эстелла, нахмурившись.

— Ты же не видела, как я подошел, так откуда…

Эстелла не позволила ему договорить. Перебила, дернув плечом:

— Нетрудно было догадаться, он же постоянно теперь рядом с тобой летает. Тоже мне, парочка неразлучная. А с ним я вообще не хочу разговаривать.

Гаруш в ответ возмущенно каркнул, взмахнул крыльями, задев лицо. Кожу обожгло, будто от пощечины. Эстелла охнула, прижала ладонь к лицу, а ворон, воспользовавшись замешательством, взлетел на ветку ближайшей яблони.

— Вижу, вы до сих пор не поладили? — спросил Мэлоун с лукавой усмешкой. Мягко, но настойчиво убрал ее руку от лица, покачал головой. Бросил на держащегося поодаль ворона многозначительный взгляд. Кажется, позже вредную птицу ждет взбучка. И поделом.

— Мы и не ссорились вовсе, — фыркнула она.

— Ага, просто находитесь в состоянии постоянной войны. — Мэлоун провел пальцами по щеке Эстеллы, и коже сразу стало прохладнее. — Не можешь простить, что он предпочел меня?

«Какой ты догадливый», — мысленно съязвила Эстелла. Чуть отстранилась, подтверждая его слова.

Стоило бы порадоваться. Она ведь по-прежнему хозяйка поместья, но без лишней ответственности на плечах, а потому может спокойно заниматься тем, к чему лежит душа.

Да, стоило бы.

Но внутри все равно неприятно царапало каждый раз, когда замечала Гаруша. Нет, скорее каждый раз, когда о нем вспоминала. Учитывая, что изображения воронов были излюбленным украшением поместья Баркс, позабыть о нем надолго было бы проблематично.

— А по-моему, это он меня простить не может, — проговорила Эстелла меланхолично. Подобрала с земли засохшую ветку и стала чертить круги на посыпанной цветным щебнем дорожке. Помедлила, прежде чем закончить полушепотом: — За то, как обошлась с его прежними хозяевами.

Сказать: «Со своими родителями» не смогла. Так странно, она ведь не должна чувствовать себя виноватой. Не могла поступить иначе, и все же… все же… Глаза защипало и пришлось хорошенько проморгаться.

Ничего, пусть думает, что ее характер ворона расстраивает, хоть она и привыкла к нему уже давно. Так лучше, чем объяснять настоящую причину.

— Ну-ну, хитренькая, так ловко переменила тему. — Мэлоун придвинулся настолько, что Эстелла оказалась на самом краю скамейки и вынуждена была позволить себя обнять, чтобы не соскользнуть.

«Это кто тут еще хитренький», — пронеслось в голове.

— Переменила тему? — переспросила она с нарочитым удивлением, ведь Мэлоун сам сейчас поступал именно так.

А он ответил, как ни в чем не бывало:

— От чего это я тебя должен был отговорить? Лучше сразу признавайся, а то не отстану же.

— Не отстанешь, знаю, — нехотя согласилась Эстелла. — Нянюшка говорит, самой ехать в банк, чтобы подписать бумаги на наследование — это не лучшая затея. Для этого специальные люди есть, которые в таких делах смыслят.

Скопировать интонации нянюшки Юм получилось настолько удачно, что Мэлоун прыснул со смеху. Пришлось состроить строгую гримасу. Проворчать:

— Ты тоже так думаешь?

Мэлоун поспешно замотал головой. Похоже, не захотел вызывать еще больший гнев, помня прошлый раз. Впрочем, вряд ли эти воспоминания были из пугающих. Скорее уж совсем наоборот.

Ответить он не успел — как раз в этот момент молоденькая служанка принесла кувшинчик с освежающим апельсиновым соком и бокал. Один. Поняв, что этого будет маловато для двоих, смутилась, пробормотала:

— Простите, графиня, я сейчас.

— Ничего страшного, ты же не знала, что я здесь не одна, — поспешила успокоить ее Эстелла.

Служанка кивнула. Обернулась, чтобы уйти, но за миг до этого Эстелла заметила, как зарумянились ее щеки. Теперь точно не избежать слухов по всему поместью.

Хотя, не все ли равно, что говорит о ней прислуга? Вряд ли они ни о чем не догадываются, учитывая, что Мэлоун поселился напротив ее спальни. А если вспомнить, как несколько раз ей «по случайности» приносили завтрак на двоих, а потом извинялись… Нет, пытаться что-то утаить в ее поместье — дело совершенно бессмысленное.

От этого осознания стало удивительно легко, и Эстелла почувствовала себя лепестком, медленно скользящим по воздуху. Поддавшись эйфории, она с улыбкой сказала служанке:

— И если уже успели напечь булочек, принеси несколько, будь добра. Мы собираемся устроить небольшой пикник.

— Не нужно, — возразил Мэлоун.

Служанка замерла, в недоумении переводя взгляд с него на Эстеллу и обратно. И правда, кого слушать: дочь бывших хозяев или того, кого ворон назвал хозяином новым? Эстелла бы и сама, пожалуй, растерялась, окажись на ее месте.

Однако Мэлоун вновь прервал затянувшуюся неловкую паузу. Поднялся со скамьи, произнес:

— Нам пора отправляться, так что пойду подготовлю повозку.

Теперь пришел черед уже Эстелле удивленно распахнуть глаза.

— Отправляться? Сейчас? Куда? — Вопросы сами сорвались с губ прежде, чем она успела хоть что-то обдумать.

— Ты же сама собиралась в банк, — пожал плечами Мэлоун. — Отговаривать бесполезно, это я уже понял, так хотя бы отвезу тебя. К тому же, у меня в городе тоже есть дело.

Возразить на это было нечего. Эстелла собралась было подтвердить служанке, что теперь ничего не нужно, однако та, воспользовавшись моментом, уже скрылась в доме.

— Ладно, идем.

Хоть Эстелла и сказала это Мэлоуну, ворон тут же слетел с ветки и опустился на ее плечо. Даже лапы не стал сжимать слишком сильно, так что она почти не чувствовала острых когтей на коже, как это обычно бывало. Эстелла решила, что пока не готова принять такое извинение.

— С нами собрался? — не скрывая ехидного тона, поинтересовалась она у него. Гаруш издал в ответ очень уж довольное «Карр». — Ах, ну да, как я могла позабыть: ты везде следуешь за Мэлом.

Коготок чуть царапнул, и Эстелла тут же осеклась. Вовсе не от того, что боялась еще сильнее разозлить ворона — который, на минуточку, должен быть ручным и подчиняться ее семье. Ну ладно, пусть даже не подчиняться, но не вредить хотя бы.

Нет, это Эстеллу не слишком волновало. Важнее была внезапно пришедшая в голову мысль: ведь причина у него может быть та же, что и у нее самой. Поскорее вырваться из стен поместья, где все слишком живо напоминает о прошлом. Легкий аромат лаванды на занавесках. Перья, чернила и записи прежнего графа, найденные в ящике стола во время уборки. Серебряная салатница, без которой не обходился ни один семейный ужин.

Вылететь из клетки. Могла бы и раньше, да вот подходящего предлога для поездки в соседний город все никак не находилось.

Или было просто страшно?

Пожалуй, так и есть. Самой себе признаться не зазорно. Хоть она и храбрилась, как могла, но, не предложи Мэлоун поехать вместе, решилась бы еще не скоро.

А вот открыть занавески Эстелла так и не заставила себя на протяжении всего пути. В полумраке слушала кряхтение и шипение двигателя мобиля. Подаренного Илаем… нет, даже вспоминать было по-прежнему больно. Все должно было закончиться не так. А как? Этого представить не получалось.

Она попыталась выкинуть прочь все мысли, но в итоге стала прокручивать в голове возможный предстоящий разговор. Весьма увлекательное занятие, даже если прекрасно знаешь, что с реальностью будет мало общего. Настолько увлекательное, что Эстелла не заметила, как повозка остановилась и все стихло. Только вздрогнула, когда открылась дверь.

Мэлоун заглянул внутрь, посмотрел на закрытые окна, хмыкнул:

— Понимаю, выспаться в дороге — милое дело, но вынужден расстроить: мы уже на месте.

— Я догадалась. — Эстелла стукнула его по плечу, но уже через мгновение «смилостивилась» и подала руку, чтобы помог выбраться.

А в следующий миг, только она поставила ногу на мостовую, городская улица накрыла с головой смесью звуков, запахов и чего-то еще неуловимого, присущего лишь местам, где, не прекращая кипит жизнь.

От растерянности и ослепившего солнечного света, Эстелла покачнулась и едва не рухнула. Каблук издал подозрительный треск.

Только вовремя ухвативший за локоть Мэлоун помог удержаться от падения. Кажется, эти ненамеренные объятия выглядели весьма красноречиво. Оказавшийся неподалеку вихрастый паренек со стопкой газет в руках перестал выкрикивать на всю улицу «сенсационные новости» из городской жизни и понимающе ухмыльнулся. Проходящая мимо чопорная парочка средних лет покосилась на них, и женщина что-то шепнула своему спутнику, неодобрительно покачав головой.

— И почему я раньше не понимала, как это весело? — спросила Эстелла тихонько, чтобы только Мэлоун смог ее услышать.

Он улыбнулся, однако взгляд помрачнел. Эстелле вдруг показалось, что смотрит вовсе не на нее, а куда-то сквозь, за спину.

«Что там?» — произнесла она одними губами, обращаясь скорее к самой себе. Машинально обернулась.

Обычный переулок, ничем особо не отличающийся от тех, что по соседству.

Каменные дома в три этажа. С одной стороны над дверями вывеска с двумя пивными кружками, с другой — развевающееся, словно флаг, почти полностью разрезанное надвое полотно с очень натурально изображенными у разреза ножницами. Лавка портнихи. Судя по толпящимся внутри ярко одетым дамам, довольно популярная. Вышедший на крыльцо мужчина поморщился, расстегнул чересчур узкий сюртук, выдохнул с облегчением и закурил, то и дело бросая взгляд на компанию дам за стеклянной витриной.

«Бедняга» — мысленно пожалела его Эстелла. Однако и эта мысль, и сам мужчина, тут же вылетели из головы из-за смутного беспокойства. Она огляделась в поисках Гаруша, которого нигде не было видно. Может, оттого так тревожно?

«Глупости, — упрекнула сама себя Эстелла. — Мой Ворон рядом и исчезать никуда не собирается».

Она крепче прижалась к Мэлоуну. А в следующий миг чья-то тень мелькнула в переулке и тут же исчезла. Так быстро, что Эстелла засомневалась, не плод ли это ее воображения.

И лишь продолжающий вглядываться в тот же переулок Мэлоун подтвердил опасения.

— Только не говори, что ты тоже… видел, — прошептала она, не уверенная, хочет ли слышать ответ.

Мэлоун словно бы очнулся от забытья. Расслабил напряженные до этого плечи, удивленно поднял брови.

— Видел кого?

Спроси он: «Что видел?», Эстелла бы сразу поверила, что удивление не наигранное. Но вопрос был «Кого?» Стоило бы упрекнуть за скрытность, однако она не стала. Сглотнула застрявший в горле комок в надежде, что это поможет избавиться от горьковатого привкуса досады. Не помогло.

— Да так, не важно. Просто слишком долго пробыла в поместье и отвыкла от городской суеты. До банка два квартала, если не ошибаюсь? — Она указала в противоположную от пугающего переулка сторону.

— Да, придется немного пройтись, ближе повозку не оставить. — Мэлоун посмотрел на надломившийся каблук туфли и переспросил: — Дойдешь?

Эстелла только хмыкнула в ответ. Мог бы и не спрашивать, прекрасно знал, что она скажет. А вот то, что сделает — это, судя по удивленному лицу Мэлоуна, оказалось для него сюрпризом.

Сняв неудобную обувь, мешающую идти по запыленной мостовой, она гордо подняла голову и зашагала в одних чулках. Испорченные туфли оставила на обочине. Надеялась, что подберет дворник, но новая хозяйка нашлась, не успела Эстелла сделать и нескольких шагов прочь. Укутанная в лохмотья нищенка, которая, если приглядеться, оказалась совсем молоденькой девушкой, вряд ли старше шестнадцати.

Лицо нищенки при виде шикарных туфель так просияло, что их бывшая хозяйка поспешила поскорее удалиться — очень уж не хотелось смущать девушку и портить ей момент радости.

А спустя всего десять минут смущаться пришлось уже самой Эстелле. Взгляд встречающего у входа служащего банка на ее босые ноги оказался настолько красноречиво презрительным, что она с трудом подавила порыв начать оправдываться. Твердым повелительным тоном заговорила:

— Если Вас… — она посмотрела на вышитое на кармане форменной синей жилетке имя, прежде чем продолжить: — Райан, интересует, назначена ли мне встреча, то нет, не назначена. Это ни к чему, я всего лишь пришла за своим имуществом. Хочу убедиться, что с ним полный порядок.

То, как служащий вытянулся по струнке, заставило Эстеллу ехидно ухмыльнуться. Мысленно, разумеется. Лицо при этом сохраняло невозмутимое выражение.

— И очень советую не заставлять графиню Баркс повторять дважды, — подлил масла в огонь Мэлоун, — если не хочешь увидеть, насколько она страшна в гневе.

Служащий испарился в мгновение ока, и лишь после этого Эстелла позволила себе издать сдавленный смешок. Тут же прикрыла рот ладонью, оглянулась на немногочисленных посетителей в просторном белом холле. Настолько, похоже, заскучавших в ожидании приема, что теперь внимательно следили за происходящим.

Вздернув подбородок, Эстелла прошествовала в сторону кресел, расставленных у стен. Но она успела сделать всего несколько шагов, как служащий по имени Райан показался из дальнего коридора.

— Господин Ренье примет вас немедленно.

Казалось, еще чуть-чуть, и начнет кланяться при каждом шаге. Эстелла проследовала за ним, краем глаза заметив зависть на лицах других ожидающих. Еще бы: только пришла, а уже сразу повели на прием, да еще и к самому главе банка. Но родители, насколько юная графиня успела разобраться в их бумагах, вели дела с ним напрямую, так что рискнуть стоило.

Господин Ренье оказался непримечательным низеньким лысеющим мужчиной средних лет. Пожалуй, если бы не ярко-лиловый, по последней моде, сюртук из дорогой ткани, идеально сидящий на полноватой фигуре, главу банка легко можно было бы принять за рядового клерка.

Впрочем, он сам при появлении Эстеллы тоже был не особенно впечатлен. Прищурился, словно бы пытался получше ее разглядеть. А, быть может, все дело в солнечном свете, заполняющем кабинет благодаря огромному окну во всю стену.

Эстелла решила, что волновать ее должно вовсе не это. Гораздо важнее, что хозяин кабинета даже не предложил присесть в обитое зеленым бархатом кресло для посетителей, отчего она оскорбилась. Села сама, элегантно положив ногу на ногу и намеренно демонстрируя ступни без туфель. Такого чопорного типа это должно взбесить.

— Надеюсь, Вам уже сообщили, по какому я делу?

Господин Ренье лишь на миг вздернул брови, в остальном сохранив полную невозмутимость.

— Вообще-то я ждал, что по этому «делу» явится Ваш поверенный… графиня.

Было заметно, как непросто главе банка обращаться к Эстелле подобным образом.

— Увы, — Эстелла развела руками, — он предпочел не менять хозяев после ухода моих родителей.

О том, что и сама после всего случившегося не смогла бы ему доверять, Эстелла промолчала.

— В таком случае мы с Вашим… — глава банка сделал небольшую паузу, посмотрел на Мэлоуна, опирающегося на спинку кресла позади Эстеллы, — мужем обговорим детали финансового состояния семьи.

Эстелла мысленно потешалась вовсю, представляя, как они с Мэлоуном смотрятся со стороны. Мелькнувшая в голове картинка ей определенно понравилась.

— Произошло небольшое недоразумение, — решила пояснить она. — Со мной пришел вовсе не граф Харриет. Это мой… мой новый поверенный.

Оборачиваться на Мэлоуна, чтобы увидеть его реакцию на эти слова, она предусмотрительно не стала. Только услышала за спиной его ровный, чуточку насмешливый голос:

— Все верно. Я прослежу, чтобы других «недоразумений» при вашем общении не возникло.

— Спасибо, Мэлоун. — Эстелла не удержалась от ребячливого жеста и сжала его руку, наблюдая за растерянностью на лице главы банка. — Если вдруг мне станет что-то неясно, господин Ренье непременно все объяснит. Так ведь?

Глава банка скорчил кислую мину за миг до того, как отвернуться к шкафчику с бумагами. Из темного дерева, с резными узорами — такой больше подошел бы гостиной в поместье, не рабочему кабинету.

Несколько минут поисков и бессвязного бормотания. Эстелле показалось, глава банка нарочно тянул время. Но наконец он извлек из ящика тонкую стопку бумаг, перевязанных черной атласной лентой.

— Вам нужно будет подписать это, чтобы вступить во владение всем завещанным, — пояснил он. Протянул гусиное перо, однако Эстелла покачала головой.

— У меня есть свое.

С этими словами она обернулась к Мэлоуну, который без лишних слов достал из кармана рубашки черное воронье перо. Единственное, которое помогает увидеть скрытое.

Единственное, которое не позволит обмануть при сделке.

Кажется, господин Ренье именно этого и ждал, чтобы убедиться в праве наследования, потому что на его лице засияла довольная улыбка.

Пусть читать содержание бумаг не было особой необходимости, Эстелла все равно из любопытства мельком просмотрела каждый лист. Перечисление всего, что находится в поместье. Список слуг с указанием их годового жалования. Новоиспеченная графиня недовольно покачала головой, обнаружив, что нянюшка Юм получает за работу даже чуть меньше, чем главная кухарка.

— Нужно это исправить. — Эстелла указала своему «поверенному» на строку с именем нянюшки. — Все ведь должно быть по справедливости, согласен?

Не успел Мэлоун ответить, как господин Ренье прервал их разговор тихим, но многозначительным покашливанием.

— Прошу прощения, что вмешиваюсь, но вынужден пояснить. Боюсь, Ваша нянюшка настаивала, чтобы ее ничем не выделяли среди слуг, графиня.

— Это она сама так сказала? — удивилась Эстелла.

— Нет, но… — Глава банка чуть помедлил, теребя мочку уха, будто что-то вспоминая. — Так сообщила Ваша матушка. Разве у нас есть причины не доверять ее словам?

До чего же трудно оказалось от такого предположения не расхохотаться в голос. Уж словам родителей сейчас она стала бы верить меньше всего. Слишком многое они скрывали целых семнадцать лет.

— Хорошо, уточню это у самой нянюшки.

Она еще сильнее сжала ладонь Мэлоуна. Поставила очередную подпись и взяла последний лист. Надеялась, что уж тут есть что-то действительно важное. Быть может, какой-то договор с Советом, или что-то подобное. Неужели они не вели никакого учета? Должны были, и тогда она бы попросту разорвала на мелкие кусочки и сожгла все, что связывало с теми людьми. Навсегда. Без необходимости собираться вновь. Еще хоть раз видеть эти лица, этот театральный зал — она не вынесет этого.

Но пожелтевший лист оказался всего лишь старой закладной, долг по которой уже был выплачен. Илаем. От этой мысли, от нахлынувших воспоминаний, пальцы стали ледяными. Едва она это поняла, как Мэлоун прижал их к своим губам, согревая. В один миг прогоняя все тревоги.

— Знаете, мне не очень-то хочется быть втянутым в чужие семейные дела, это не входит в мои обязанности, — возмутился мистер Ренье.

Пожалуй, если бы в его глазах при этом не сверкал праведный гнев, звучало бы гораздо искреннее. Эстелла на это лишь развела руками, а Мэлоун добавил:

— Разумеется, больше не смеем отягощать Вас своим обществом. Только… — Он обернулся к Эстелле с виноватым видом. — Подождешь минутку?

Ей ничего не оставалось, кроме как кивнуть и смотреть, как Мэлоун отвел господина Ренье в сторонку. Полушепотом, но достаточно громко, чтобы она слышала, произнес:

— Нужно подготовить распоряжение. Все в точности так, как написано здесь.

Он достал из кармана сложенный вчетверо лист, протянул господину Ренье. Тот быстро пробежал написанное взглядом, удивленно поднял брови.

— Вы уверены? Не проще ли назначить им содержание?

— Не деньгами, — резко прервал его Мэлоун. — Вещами. Продуктами. В любое время, как только понадобится, но в пределах указанной суммы.

Господин Ренье пожал плечами, но произнес:

— Понял, я все подготовлю. Сообщу, когда можно будет подписать.

— Родители, да? — спросила Эстелла, как только они вышли из здания.

Мэлоун помедлил, прежде чем с явной неохотой ответить:

— Это на всякий случай. Чтобы они не нуждались. Но хочу быть уверен, что…

— Что они не растратят твою помощь попусту? — догадалась Эстелла. — Хорошо. Они будут рады.

Мэлоун фыркнул.

— Вряд ли. Они бы предпочли переехать к нам в поместье.

— А ты не…

— Нет. — Мэлоун решительно покачал головой. — Просто нет.

Эстелла кивнула. Слишком много плохих воспоминаний, к которым хочется как можно реже возвращаться. Уж она-то отлично его понимала. Кивнула:

— Пусть так. Надеюсь, что этот… — она откашлялась, проглотив вертящееся на языке оскорбление, — что господин Ренье ничего не напутает. Или не испортит специально.

Скрывать не самое лучшее настроение, молча вышагивая с невозмутимым видом, Эстелла смогла лишь до тех пор, пока не дошла до повозки. Плюхнулась на сидение, не закрывая дверь и оставив ноги снаружи.

— Знаешь, а я рада, что мы наконец-то выбрались в город. — Она похлопала по сидению рядом с собой, предлагая Мэлоуну не торопиться с отъездом, а немного поболтать.

— Да, вижу. — Мэлоун провел пальцами по ее волосам. — Чем он тебя так разозлил?

— А то ты не понимаешь? — фыркнула Эстелла. Вздохнула, откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза, пытаясь унять раздражение. Спустя мгновение решила все же объяснить: — Видел, как он на меня смотрел, как разговаривал? Будто я неразумное существо, которому непременно нужно сопровождение.

— Ему понадобится время, чтобы привыкнуть. Всем понадобится время. Разве не заметила, как он изменил отношение, увидев перо? Конечно, заметила. Тебя не он злит. Вернее, не только он.

Вздохнув, Эстелла вынуждена была согласиться.

— Я надеялась, там будет что-то… — Эстелла вновь открыла глаза, глядела теперь на крышу повозки. Ткань обивки в одном месте чуть распоролась и отошла. Это ненадолго заняло мысли. Говорить стало немного легче. — Не знаю, думала, может что-нибудь о Совете. Тогда мы могли бы навсегда с ними распрощаться и больше не вспоминать.

— Боюсь, все не так просто, — чуть слышно произнес Мэлоун.

— Что? — переспросила Эстелла, решив, что ослышалась.

— Я сказал: тебе ведь удалось что-то раздобыть. Покажешь?

Эстелла выпрямилась и недоуменно уставилась на него.

— О чем ты?

— О той бумаге, что в кармане твоего платья.

Эстелла собралась было попросить не выдумывать, но и вправду обнаружила в кармане смятую закладную. Когда успела ее забрать и зачем — этого она не смогла бы сказать и себе самой. Расправила лист, проворчала:

— Не понимаю…

— Зато оно, кажется, отлично понимает, — Мэлоун помахал вороньим пером и, пока Эстелла не успела опомниться, забрал бумагу из ее рук. Стал рассматривать, бормоча что-то одними губами и разочарованно качая головой.

— Если не скажешь, что пытаешься там найти — поколочу. Прямо тут.

— Не сомневаюсь, что можешь, — усмехнулся Мэлоун. — Только…

Не договорив, он бросил взгляд в сторону полной прохожих улицы.

— Только не здесь, — закончила за него Эстелла. — Понимаю. Тогда поехали обратно. Сегодняшняя прогулка удалась на славу.

— А ты случайно ни о ком не позабыла?

Мэлоун лукаво прищурился, и Эстелла тут же почувствовала острый укол совести.

— Гаруш, конечно. Где он вообще?

Она боялась, что не получит ответа. Что вновь вокруг повиснет туман недомолвок. Но Мэлоун не стал выкручиваться.

— Отправился узнать кое-что по моей просьбе. Ничего особенно важного, — предупредил он вопрос Эстеллы, которая тут же нахмурилась, вынудив исправиться. — Ничего такого, что не подождало бы нашего возвращения в поместье.

Она бы с этим поспорила. Очень сильно поспорила. Хотя бы просто из вредности и дурного расположения духа. К счастью, обоих, да и всех прохожих в ближайшем квартале, спас от этого вовремя появившийся ворон. Издал короткое, но весьма многозначительное «Карр!», прежде чем уселся на протянутую руку Мэлоуна. Смертельно побледневшего Мэлоуна.

— В чем дело? — Эстелла мгновенно напряглась, подобрала ноги. Потянулась к двери, чтобы закрыть ее. Будто бы в случае настоящей опасности эта тонкая преграда сможет защитить.

Мэлоун остановил, положив ладонь на ее руку. Вышел из повозки, после чего наклонился совсем близко и шепнул:

— Кажется нам стоит быть осторожнее на людях.