Хватит врать

Татьяна Дементьева (2024)

Легко ли выжить круглому сироте? Не многим легче, чем тому, кто был усыновлен. Благородный порыв или корысть? Правда или ложь? Имеют ли право они, те, кто по документам стали родителями, решать судьбу человека? Могут ли другие безнаказанно обесценить мечту и заставить делать то, что им выгодно?

Глава 1. Давайте познакомимся.

— Настя! ШЕВЕЛИСЬ! — стоя у кафетерия университета, кричала одногруппница.

Коридор"вышки"гудел в предвкушении уникального события. В аудитории расставлены видеокамеры, перед заведением собрались сотни журналистов. Несмотря на середину июля, двор учебного заведения переполнен студентами. Лишь единицы особо отличившихся учеников допущены к событию. Остальным придется подглядывать в дверной проем и окна. Словно малолетние абитуриенты, рядом с возбужденными студентами, перешептываясь, стоят деканы факультетов и доктора наук. Периметр оцеплен стражами порядка. Здание проверено на наличие взрывчатых веществ, а входные группы оборудованы рамками металлоискателя.

Ректор психолого-психиатрического университета почти год упрашивал министра науки и образования согласовать сегодняшнюю встречу, после чего потребовалось еще полтора на положительный ответ от Федеральной службы исполнения наказаний. Встреча, находящаяся под контролем верховной власти, не могла остаться без внимания прессы и общественности.

Толпа зевак за охраняемой территорий, как Инь и Ян, разделилась на фанатов и лютых ненавистников. Первые периодически скандировали слова поддержки, поднимая к небу постеры с сердечками и коллажами из фотографий. Вторые же — напротив. Их плакаты были"украшены"однотипно: разделенный надвое холст, слева улыбающееся портрет, а справа место преступления нашего сегодняшнего гостя. Толпу лихорадило. Автозаки и стражи порядка в полной боевой готовности. Словно при параде, улицу перекрыли для проезда кортежа машин, перевозящих заключенного. Битые пол часа автомобилисты стоят в"багровой"пробке, не понимая, что мимо них сейчас проедет человек, на счету которого не один десяток жесточайших убийств.

Валерий Николаевич истоптал пол аудитории вдоль и поперек. Под мышками расплывались следы волнения. Он работает ректором пятнадцать лет. Пойдет хоть что-то не по плану, голова слетит быстрее, чем на плахе. Среди гостей именитые и не последние люди, которые сейчас потеют вместе с ним в помещении, залитом июльским солнцем и нашпигованном техникой. Старый кондиционер не может остудить жар сегодняшнего дня, а конвоиры не торопились появляться.

— Петр Павлович, рад видеть, — сказал ректор, протягивая руку, — такое событие нельзя пропустить!

Доктор медицинских наук, психиатр, профессор, главный врач-психиатр министерства здравоохранения и Бог еще знает, какими регалиями можно окрестить Петра Павловича, но именно ему выпала честь открывать сегодняшнее собрание.

— Может быть, начнем? — спросил Петр, пожимая руку.

Валерий окинул взглядом самую крупную аудиторию ВУЗа. Яблоку негде упасть, заняты посадочные места и лестницы, ведущие к ним. Перед первым рядом уселись прямо на пол.

— Они вот-вот приедут! Может, хотите пару слов, так сказать, вводных, произнести нашим слушателям? Увидеть и послушать Вас для наших студентов куда большее событие, — лебезил ректор.

— Используете меня в качестве шута? — поинтересовался доктор наук, чем поставил в тупик собеседника.

— Я не…

— Да бросьте, я пошутил. Давайте начнем. Напомним всем и себе в первую очередь, с какой целью собрались.

Валерий Николаевич с облегчением выдохнул, как минимум таращиться теперь будут на другого. Он сигналом подал знак аспиранту на включение микрофона и заставки, проектирующуюся на белом фоне заранее занавешенной доски.

С первых рядов послышался хохоток опытных журналистов.

— Началась самодеятельность, Боже мой! — издевательски громким шепотом произнес женский голос.

Укол по самолюбию достиг цели. Волнение ректора доходит до максимума. Забыв текс, занимавший полных три листа и декларируемый больше недели супруге, Валерий Николаевич подошел к микрофону.

— Дорогие гости, спасибо, что пришли… хочу передать слово Петру Павловичу.

«Ох, старый олух!», мысленно корил он себя.

Аудитория стихла. Уверенным и мерным шагом, как ледокол в Антарктиде, Петр подошел к микрофону.

— Добрый день, уважаемые коллеги! Мы с Вами собрались сегодня не для осуждения или оправдания, а для понимания и анализа, для работы над ошибками в методиках, выверенных годами. Времена изменились, а наши подходы — нет. То, что тогда было единственно верным, сейчас многовариантно…