На осколках зазеркалья

Татьяна Зинина, 2023

Что делать, когда привычный мир рухнул, сердце разбито, а жизнь держится только на остатках гордости? Только жить дальше и постараться сделать из прошлых ошибок хоть какие-то выводы. А там, глядишь, и новая жизнь затянет в пучину событий, и отдельные представители старой объявятся. И будущее подарит то, о чём раньше и не мечтала. Но, ради этого придётся пройти через последнее препятствие, которое так просто не переступишь. Но у Рины уже нет выбора: и либо она сделает этот шаг, либо так никогда и не узнает, что такое счастье. ВТОРАЯ ЧАСТЬ КНИГИ «Игра зеркальных отражений», является её логическим продолжением.

Глава 2. Длинный язык

И вот, моя жизнь снова куда-то потекла…

Несмотря на все мои страхи и переживания, знакомство с Оксаной — женой Толика, прошло просто великолепно. Как и говорил Феликс, она приняла меня с распростертыми объятиями, а когда узнала, что я попросту сбежала к ним от собственных проблем, начала настаивать на моём полном переезде сюда.

Если честно, она произвела на меня просто колоссальное впечатление. Хотя с первого взгляда искренне напомнила маму. По крайней мере, внешне.

Ксюха (как она сама попросила её называть) оказалась ровесницей Толика, но выглядела при этом гораздо моложе. В противовес мужу и сыну была убеждённой блондинкой, пусть и крашеной, а в сочетании со светло-карими глазами её короткое светлое каре смотрелось очень гармонично. Оксана выглядела довольно хрупкой и милой, но это не мешало ей уже на протяжении многих лет занимать пост главного врача довольно крупной частной клиники. И как сказал Феликс, свой персонал она держала в жуткой строгости.

В общем, от нашего знакомства у меня остались только положительные эмоции, а все страхи канули в небытие. Наверно, я больше сама себя накрутила, поверив сложившимся стереотипам о злой мачехе. А на деле всё оказалось с точностью да наоборот.

Мне выделили отдельную спальню, которая, по словам всё той же Оксаны, всегда предназначалась именно для меня. Конечно, поначалу я в это не поверила, с трудом спрятав ироничную ухмылку, но попав внутрь, тут же поняла, что мне сказали правду.

Уже с первого взгляда стало ясно, что эта комната создавалась не как гостевая, а должна была стать маленьким мирком для конкретного человека. Она оказалась выполнена в разных оттенках персикового и оранжевого, у дальней стены располагалась широкая низкая кровать, напротив стоял встроенный в стену зеркальный шкаф и резной туалетный столик. Огромное окно было плотно закрыто теневыми шторами, а пол укрывал пушистый ковёр вино-красного цвета.

А когда я увидела на стене фотографию в рамке, то чуть не расплакалась от нахлынувших эмоций. Ведь там… за тонким стёклышком оказались изображены мы с Толиком. Это был чуть ли не единственный наш совместный снимок, и насколько я помню, мне на нём чуть больше четырнадцати.

Именно в этот момент, осознав, что меня тут действительно ждали, я и приняла окончательное решение временно пожить здесь. И понять, наконец, что может значить в жизни настоящая семья.

Весь вечер я занималась лишь тем, что распаковывала свои немногочисленные вещи и распихивала их по полкам. Наверно, если бы не Ксюша, у меня на это дело ушёл бы ни один день, но она оказалась отличной помощницей, и благодаря её участию, вскоре почти все мои пожитки заняли отведённые им места. Оставалась лишь сущие мелочи… С которыми, к собственному удивлению, я и провозилась весь следующий день.

Пока мои старшие родственники занимались зарабатыванем денег, а младший усердно грыз гранит науки, я решила набраться смелости и связаться, наконец, с подругами. Звонить не стала… справедливо решив, что не горю желанием выслушивать тонны упрёков, поэтому предпочла просто написать, что снова в стране, но домой пока не собираюсь.

Глара ответила почти сразу. Довольно грубо и красочно выразила своё отношение к моему внезапному исчезновению, но благоразумно решила не упоминать его причины, которые, естественно, были ей прекрасно известны. Я рассказала ей о своих метаниях по просторам Европы, о том, что пока решила остаться у отца… на что подруга отреагировала довольно просто. А потом и вовсе написала, что мне, на самом деле, лучше пока не возвращаться, и пожить в Питере… так сказать, в новой обстановке.

Всё-таки, Глара всегда понимала меня куда лучше других. Наверно, именно поэтому и была единственной, кому я доверяла почти безгранично. Хотя и Ленку, и Машу я искренне любила и считала своей второй семьёй. Всё ж, что ни говори, а с подругами мне в этой жизни очень повезло.

После общения с подругой набралась-таки смелости и позвонила маме. Вот уж кто высказал мне всё, что думает, причём не выбирая выражений. Но… я смиренно выслушала все её слова, повинилась, попросила прощения, и на этом наш сеанс связи благополучно завершился.

Весь оставшийся день я честно валяла дурака. Рылась в интернете, слушала музыку, играла на обнаруженном в комнате Феликса синтезаторе. Пила кофе, курила на балконе, но в такие моменты ничегонеделания свободный от лишней нагрузки мозг отчего-то куда чаще стал возвращать меня к тому человеку и тем событиям, о которых нужно было забыть. И в итоге, поддавшись очередному моменту меланхолии, вытащила из сумки свой старый блокнот со всякой дребеденью и начала записывать в него какие-то приходящие на ум строчки. Получалось немного коряво, но, тем не менее… мне понравилось.

Я подарю тебе крылья!

Я научу тебя летать!

И сказку сделаю былью!

Дай только раз тебя обнять…

Я подарю тебе звёзды!

Будут они светить для нас.

И пусть уже слишком поздно…

Пусть будет всё в последний раз!

Записав это, перечитала ещё раз… потом ещё и, резко поднявшись на ноги, быстро ринулась к синтезатору, потому что неожиданно для меня самой в голове появилась мелодия, просто идеально подходящая под эти слова. Она лилась из-под пальцев так, будто была давно выучена мной, а ведь на самом деле, я играла её впервые.

Наверно, именно в этот момент мне стало предельно ясно, что в моей жизни нет никакого смысла без музыки… без сцены. И только сейчас решилась признаться самой себе, что именно этим мечтаю заниматься. А значит, коль мои отношения с"ОК"так быстро и триумфально оборвались, ничего не удерживает меня от того, чтобы начать петь самой. В конце концов, что мне может помешать? Правильно. Ничего!

В общем, когда вернувшийся с учёбы братец с нескрываемым удивлением обнаружил меня у собственного синтезатора, я с видом настоящего триумфатора презентовала ему уже готовую песню с тремя куплетами. И пусть она была ещё очень «сырой» и, по-хорошему, над ней предстояло ещё очень долго и кропотливо работать, но Феликс оказался поражён до глубины души. Он даже заговорил не сразу, рассматривая меня с таким нереальным удивлением, что я уж было подумала вызвать ему скорую. Да только он вовремя пришёл в себя и, одарив меня аплодисментами, упал в кресло у кровати.

— Это определённо нужно записать! — воскликнул он. — Ринка, а я и не знал, что ты так офигенно поёшь! А откуда песенка?

— Не поверишь, сама придумала! — ответила, гордо вскинув голову. — Как считаешь… она может понравиться публике?

— Да ещё как! — судя по характерным всплескам рук и повышенному тону, мой братик до сих пор пребывал в сильно эмоциональном состоянии, а хитрый блеск в его глазах красноречиво намекал на то, что он уже мысленно подсчитывает свою долю гонорара. — В общем, так… я найду музыкантов, организую репетиции и подыщу подходящую студию для записи. Всё, Арина Анатольевна, будем делать из тебя звезду! Ты, надеюсь, сцены не боишься?

— Конечно, боюсь, — призналась, насмешливо гладя на братика, а потом и вовсе рассмеялась в голос. — Брось, Феликс, я выросла на сцене, и если чего-то и боюсь, то уж точно не публичных выступлений.

Поднявшись с места, собрала записи и направилась к себе в комнату, но уже у самого выхода меня остановил хитренький голос брата.

— Слушай, а как ты относишься к боулингу?

Если честно, этот вопрос заставил меня буквально замереть на месте и, обернувшись, непонимающе уставиться на Феликса.

— А что?

— Просто, вечером нас ждут в клубе, а я просто хотел, на всякий случай, уточнить, нравиться ли тебе эта игра? — он проговорил всё это с таким невинным выражением лица, что вызвало у меня невольную улыбку.

— Ну что ж… боулинг, так боулинг, — ответила, довольно улыбаясь. — Это всё равно лучше, чем продолжать сидеть в четырёх стенах.

И тут же отправилась готовиться к предстоящему культурному мероприятию. Эх, знала бы тогда, чем мне всё это обернётся, с удовольствием осталась бы дома. Но… увы, в тот момент я просто сгорала от нетерпения и была целиком и полностью поглощена приведением себя в порядок.

К вопросу собственного внешнего вида подошла таким странным рвением, словно меня как минимум пригласил на бал очаровательный принц из сказки. Создавалось впечатление, что меня вообще всю жизнь из дома не выпускали, а тут вдруг неожиданно разрешили идти на все четыре стороны, да ещё и денег на дорожку дали. В общем, давно я в люди не выходила, поэтому и приняла предложение братца с такой лёгкостью. И в назначенное время уже сама ждала, когда же, наконец, соберётся его мегамодное высочество.

Но когда он всё-таки явил свою персону моим очам, тут же поняла, что скучно сегодня мне не будет. Феликс выглядел великолепно, и даже самый ярый критик не смог бы найти в его образе хоть какой-то малейший изъян. Если честно, появиться на людях с таким кавалером было бы не стыдно и самым знаменитым поп дивам планеты, что уж мне. Хотя… сегодня и я сама выглядела под стать братцу, и, глядя на нас, Оксана лишь покачала головой и предпочла скрыться на кухне. И только бдительный Толик очень настоятельно просил нас не делать глупости. Кстати обращался при этом в первую очередь к Феликсу, что уже должно было меня насторожить. Увы, не насторожило.

С этого момента и началось моё знакомство с тем Питером, в котором обитал мой брат. И с такого ракурса этот город выглядел ещё более удивительным.

Добравшись до клуба на такси, мы приземлились за центральный столик, и началось… К нам всё время подсаживались какие-то люди, каждый из которых выражал мне своё глубочайшее почтение и, естественно, предлагал выпить за знакомство. Таким образом, наша толпа начала стремительно разрастаться, и примерно на третьем новом знакомом я перестала запоминать имена.

Сначала мы пили шампанское и даже пытались играть в боулинг. Затем, когда наш дружный коллектив стал не в пример больше, а состояние моего опьянения начало медленно доходить до отметки"танцуют все", игра в шарики и кегли стала нам неинтересна. В ход пошли более крепкие напитки, а число приятелей Феликса, желающих лично познакомиться с его сестрой, стало стремительно увеличиваться.

В итоге у меня сложилось впечатление, что с нами гулял весь этаж, включая барменов и официантов. А когда Флекс, как я сократила имя братика, понял, что его друзья ещё не достаточно поражены, и как-то уговорил администратора временно закрыть двери и переоборудовать боулинг в караоке бар… началось самое страшное.

Если кто-то когда-то слышал, какой кошмар представляет собой пьяное караоке, то с лёгкостью поймут, что царящий вокруг гул голосов был просто отвратительным. Ведь пьяные люди уже чувствуют себя звёздами мировой величины, и им совершенно плевать, что музыка из колонок доноситься одна, слова на экране другие, а голос вообще поёт своё! Зато насмеялись мы от души.

Ближе к трём часам ночи народ начал понемногу расходиться, и вскоре в заметно опустевшем помещении нас осталось не больше десяти человек.

— Рин, спой! — промямлил Феликс, буравя меня умоляющим взглядом. — Плиззз… Систер…

— Отстань, — отмахнулась я, медленно потягивая очередную порцию своего любимого бренди.

— Ну, Рина… Публика просит! — он тут же вяло поднялся на ноги и, обведя оставшихся знакомых внимательным взглядом, резко завопил и захлопал в ладоши: — Просим! Просим! Давай Рина!

Он орал во всю глотку. И, вопреки моим ожиданиям, ребята тоже поднялись с мест и решили поддержать друга. На мои вежливые просьбы"заткнуться"эти чудики реагировать отказывались и замолчали только тогда, когда я покорно взяла в руки микрофон и, глядя умоляющим взглядом на заметно повеселевшего бармена, попросила включить уже что-нибудь. Тот лишь усмехнулся, и спустя несколько минут по залу разлились до боли знакомые мне аккорды одной из самых первых песен группы"ОК"под названием"После заката", с которой полтора года назад они брали вершины хит парадов сразу нескольких федеральных радиостанций. Да только после этого их популярность резко упала, и утраченные позиции им удалось восстановить только с выходом нового альбома, то есть, этим летом. Зато сей хит совершенно непонятным мне образом оказался на диске караоке. Нервно рассмеявшись в голос, и с трудом подавив в себе нарастающую истерику, я всё-таки запела.

В этот момент меня переполняли такие сильные противоречивые эмоции, что и не передать, ведь на последнем концерте эту песню мы исполняли вместе с Тимуром, и петь её сейчас одной… в прокуренном зале боулинга… под корявое караоке было более чем странно, но… Я всё-таки запела. И закрыв глаза, снова вернулась в нашу уютную студию на пятом этаже. Как вживую увидела перед собой ребят. Сеню, с его вечной тягой к растениям. Гошу, натирающего до блеска свою любимую установку. Кармина, который в очередной раз делал пометки в своих записях в большом блокноте. А потом… перед мысленным взором возник и Тим… с его извечной полуулыбкой и недовольным выражением лица. И только сейчас я поняла, что уже довольно давно пою с закрытыми глазами, а в зале стоит полная тишина.

От осознания этого простого факта, я тут же разомкнула ресницы и обвела удивлённым взглядом всех присутствующих. Они все выглядели такими ошарашенными, что стало смешно, и в этот раз сдерживаться я не стала, громко и заливисто расхохотавшись прямо в микрофон.

Наверно, именно это и стало для администратора Серёжи финальным гонгом для прикрытия прекрасной весёлой лавочки. Махнув рукой бармену Косте (кстати, этих двоих я запомнила сразу), он дал указание выключить музыку, после чего снова вернулся за наш столик.

— Ребят, пора по домам, — проговорил он, глядя в первую очередь на пьяного Феликса. Ведь знал же наверняка, что стоит уйти этому заводиле, и подконтрольное ему заведение тут же опустеет. Но мой братец никак не желал слышать о том, что веселье закончилось, и тут же поспешил перевести тему.

— Ребят, — растягивая, практически пропел он. — Вы слышали, как поёт моя Рина? Это же шедевр!

— Ринка, ты у нас теперь звезда! — вторил ему не менее «трезвый» парень в серой кепке.

— Просто песня хорошая, — поспешила отмахнуться я. А то если так пойдёт и дальше, то я попросту покраснею.

— А я и не думал, что тебе нравиться"ОК", — с выражением полного недоумения на лице, промямлил Флекс.

— Кстати, — вступил в разговор администратор Серёжа. — Они у нас выступают в этот четверг. А я могу подогнать вам билеты на лучшие места.

— А что, уже всё разобрали? — спросил кто-то за моей спиной.

— Ещё две недели назад, как только билеты появились в продаже, — с гордым видом ответил Сергей.

— А… точно, — протянул тот, что был в кепке. — Я слышал у них новая солистка, да и песенок клеевых целый вагон.

— То-то народ и прётся поглазеть на обновленных"ОК". А альбомчик, и правда, прикольный.

— Ха! — воскликнула я, перебивая местных фанатов моей бывшей группы. — А ведь нет у них больше солистки!

— Как нет? — удивлению Сергея не было предела. Да что там говорить, после этой фразы вся оставшаяся толпа уставилась на меня как папуасы на телевизор.

— Так нет! — от подобного удивления мне снова стало до дебильного смешно. — Сбежала она от них!

— А ты, прости, откуда знаешь? — теперь даже бармен покинул свою любимую стойку и подошёл поближе.

— Почтовый голубь на лапке принёс. Знаю и всё! — огрызнулась я.

— Ты что, не веришь моей сестрёнке? — молниеносно вскочив с места, воскликнул пьяный Феликс.

— Нет, что ты, — поспешил оправдаться Костя, ища глазами поддержки у администратора.

— Просто, если это действительно так, то будущий концерт станет провальным, — скрестив руки на груди, добавил тот. — Ведь это будет презентация их нового альбома, а он почти весь исполнен их солисткой.

— Это весомый аргумент, — согласился мой братец и, слегка пошатываясь на месте, тут же полез в карман за телефоном. — А давайте спросим, правда ли это… А то, может, стоит запасаться тухлыми помидорами? — он коротко хихикнул, и, потыкав пальцем в огромный экран своего телефона, с довольным видом поднёс его к уху. Но тут же передумал и включил громкую связь.

Поначалу все мы слушали длинные гудки… И, спустя примерно десять секунд ребята начали странно переглядываться, но Флексик отчего-то был уверен, что трубку всё-таки возьмут. И оказался прав.

— Что? — до жути раздражённым тоном проговорила трубка.

Услышав, кому именно додумался позвонить мой пьяный брат, я чуть не взвыла в голос. И тут же попыталась отобрать у него телефон, только было уже слишком поздно.

— Привет, Тимуррррчик! — протянул он, едва сдерживая смех. — Да вот звоню узнать, как твои дела?

— Прекрасно, Феликс. Надеюсь, это всё, что ты хотел? — судя по всему, отношения между этими двоими были далеко не дружескими. Да меня немало удивил уже тот факт, что они вообще знакомы, хотя… Тим же рассказывал, что знает Толика чуть ли ни с детства, а значит и с Феликсом их тоже должно что-то связывать.

— Неееееет, — отозвался братишка, делая глоток бренди из моего бокала, и тут же сморщился так… что его перекосило. — Скажи, Тим, а это правда, что от вас сбежала новая солистка?

В трубке, как и во всём помещении, где мы находились, повисла полнейшая тишина… Мне даже показалась, что ребята временно перестали дышать.

— Тебе, какая разница? — ещё грубее прорычал Тим.

— Да вот мы с ребятами на ваш концерт собрались. А тут говорят, что он будет провальный… ведь вашей девочки больше нет! — ехидным голосом выдал Феликс.

— Слушай ты… иди, проспись! А проблемы с моим концертом я решу без твоего участия. Пока.

На этом вызов оборвался, а до меня только сейчас дошло, какую именно идиотскую глупость мы с Феликсом только что сделали.

И, чует моё сердце, скоро нам обоим придётся за это ответить.

***

Вопреки моим ожиданиям возмездие не ждало нас на пороге квартиры. Оно пришло позже. И наверно, это своё пробуждение я запомню надолго, потому что так меня ещё никто никогда не будил.

— Арина!

Толик ворвался в комнату, подобно разыгравшемуся тайфуну, и провопил моё имя настолько громко, что я уж было подумала, начался пожар. Но на деле всё оказалось даже хуже.

— Арина, поднимайся, и живо на кухню! — не унимался он. — Сейчас же!

Игнорировать такие просьбы отца, тем более озвученные подобным тоном, не было никакого желания, хотя вставать с кровати категорически не хотелось. Тем более, с того момента как я легла, прошло не так много времени. Но… выбора не было, и уж если Толик просит… Нет, требует, то нужно идти.

Не обременяя себя натягиванием лишней одежды, я выползла из спальни в том же, в чём и спала и, проковыляв по залитой утренним солнцем квартире, застыла перед входом на кухню. А там меня ожидала удивительная картина: замерший посреди кухни Толик, в своём извечном сером деловом костюме, со странной смесью злобы и презрения взирал на сидящего на высоком стуле Феликса. Тот кстати был замотан в какую-то цветастую простыню и, судя по выражению его лица, до сих пор никак не мог справиться с действием принятого накануне алкоголя.

— Проходи, сестрёнка, — проговорил он, со странной вымученной улыбочкой. — Будем выхватывать вместе.

— А за что хоть? — спросила я, присаживаясь рядом с ним. — Мы ж вроде ничего плохого не сделали…

— Не сделали?! — снова завопил папа. — А кто вчера завил во всеуслышание, что из"ОК"ушла солистка?! Не ты ли, Рина?

— Ну… — наверно, только сейчас до меня, наконец, дошло, что именно так разозлило папочку. Если честно, меня б подобная выходка тоже вывела из себя.

— Что? Не слышу? — не унимался Толик.

— Прости, я не должна была этого делать… — отозвалась, опуская глаза.

— Вы оба виноваты! Тоже мне, нашли друг друга, два одиночества! Ладно уж… ты имела полное право это ляпнуть, да только твой братец отличился ещё больше, позвонив среди ночи Тимуру!

— Пап… — голос Феликса звучал сейчас очень виновато.

— Не надо оправдываться, — отозвался Толик. — Я же прекрасно понимаю, что ты просто хотел в очередной раз выпендриться перед друзьями! Да вы хоть представляете, какие у вашей выходки будут последствия?

— А что может быть? — недоумённо поинтересовался братик.

— А то! — буркнул Толик, усаживаясь напротив нас. — Интернет уже пестрит сообщениями, что"ОК"на грани полного краха, что назначенные концерты не состоятся, и ещё куча всякой фигни! Ребята в шоке. Мне утром звонил Тимур, и уж поверьте мне, был он при этом куда злее, чем я сейчас.

— Пап, извини нас… Глупо вышло, — снова попыталась вымолить прощение я.

— Твоим"извини", ничего не исправить. И знаешь, что, Рин… — он поднял на меня серьёзный взгляд, сделал глоток кофе, и только потом продолжил. — После такой подставы ты просто обязана спасти группу. Если этого не произойдёт, ребят ждёт большой провал уже на ближайшем концерте. Ведь они сделали на тебя слишком большую ставку, когда записывали свой новый альбом. Не знаю, что там у вас произошло, но ты должна вернуться. Прошу, подумай над этим. Надеюсь, ты примешь правильное решение.

С этими словами, повергшими меня в самый настоящий ступор, он вернул чашку на стол, и тут же покинул кухню. А мы с ошарашенным Феликсом так и остались тупо взирать ему вслед.

— Э-э… Рина… Я что-то нифига не понял, — промямлил Феликс, всё так же глядя куда-то перед собой. — Ты и есть сбежавшая солистка"ОК"или у меня слуховые галлюцинации?

Я обхватила голову руками и, не глядя на брата, схватила отцовский кофе и сделала большой глоток. Напиток оказался очень крепким, причём без малейшего намёка на сахар, но, наверно, именно это и смогло вернуть меня в суровую реальность.

Да уж… не думала, что у нашей вчерашней пьянки будут такие жуткие последствия. Ведь теперь, чтобы не прикончить группу я буду обязана выступить вместе с ними на предстоящем концерте. Ведь иначе…

Нет. Мне даже думать не хочется, что может произойти.

Но и вернуться к ребятам я не могу. Ведь в таком случае весь мой побег превратится в обычный каприз избалованной девицы, которая может менять свои решения по несколько раз в день. А я совсем не такая и привыкла быть хозяйкой своего слова. И если уж ушла, причём громко хлопнув дверью, то обратного пути для меня нет.

Что же делать?

Какой-то замкнутый круг получается.

— Рина… — донёсся до меня настороженный голос брата. — Ты в порядке?

— Нет, — честно ответила я. И, развернувшись, плюхнула в кофе пару ложек сахара и отправилась на балкон.

Естественно Феликс поплёлся следом, а уж когда увидел меня курящей, то и вовсе впал в ступор.

— Брось каку! — прохрипел он, вырывая из моих пальцев только что подкуренную сигарету. — Голос свой пожалей!

— Да что вы пристали со своим голосом? — сорвалась я на крик. — Каждый так и норовит решить, что я должна делать, а чего нет. Отстаньте уже от меня! Надоело!

Эта тирада получилась слишком уж эмоциональной. Наверно, именно поэтому, вторую подожжённую сигарету мне милостиво позволили докурить до конца, но уходить Феликс никуда не собирался. И пока я тупо рассматривала перила балкона, пытаясь всё-таки найти хоть какой-то выход из ситуации, мой братик не произнёс ни слова. Видимо, тоже думал… Пытался сложить одно к другому, и уже через несколько минут полной тишины, снова заговорил. Да только теперь его тон стал куда более спокойным и вкрадчивым. Пришлось прислушаться.

— Рин… — начал он. — Получается, что ты сбежала из своего города из-за того, что разорвала отношения с группой?

— Не совсем… — промямлила я, всё ещё сомневаясь, стоит ли посвящать Флекса в подробности, но… Так и не решила. — Это сложно. Но, если вкратце… Между мной и Тимуром произошла очень серьёзная ссора, после которой у меня нет желания находиться с ним на одной планете, не то что работать вместе. Вот и всё. А наш папочка хочет заставить меня вернуться в группу, — выпалила, всё сильнее поддаваясь эмоциям. — Да только это невозможно! Мы с Тимом враги, причём настолько, что и не передать. Но… если я не выступлю с ребятами, пострадают невиновные. Кармин, Сеня, Гоша. Они такого не заслужили! Они не причём! Это только наша с Тимом война.

Запустив руки в растрёпанные волосы, я закрыла глаза, лихорадочно думая, что же теперь делать. Но ответов не было. Точнее их было два, но ни один мне не нравился. Либо вернуться в группу и, тем самым, спасти ребят, наступив при этом на горло собственной гордости. Либо оставить всё как есть, и пусть они сами разбираются с тем, что заварил Тимур. И плевать на последствия…

— Рин… — снова позвал меня братец. — А ведь у нас есть ещё одна проблема.

Я горько усмехнулась, и, подняв на брата полный иронии взгляд, кивнула, говоря одними глазами, что готова его слушать. Он странно хмыкнул и, покачав головой, грустно улыбнулся.

— У нашего с отца сегодня день рождения.

Продолжать не было смысла, потому что и так стало ясно, что мы с братиком, мало того, что умудрились испортить Толику настроение и добавить целый вагон новых проблем, так ещё и сделали это именно в день его рождения. Нет… так облажаться могли только мы!

— И что теперь делать? — спросила я поникшим голосом. Если честно… выходов из всей этой кучи неприятностей я не видела. Не отрицаю, что они существовали, просто сейчас мой измученный мозг не был готов к построению логических цепочек и поиску решения проблем.

— Не знаю, что делать с группой, — начал Флекс. — Предлагаю подумать об этом позже. А сейчас… — он поднял на меня уверенный взгляд. — Нам нужно вымолить прощения у родителя, поэтому предлагаю купить ему особенный подарок. Ты как?

— Всеми конечностями"за", — отозвалась, поднимаясь на ноги. — Когда выдвигаемся?

В ответ Феликс лишь грустно рассмеялся и, прошагав мимо меня, направился к собственной комнате. И уже перед тем, как захлопнуть дверь, со странной обречённостью проговорил:

— Как только меня отпустит… Всё ж мы вчера изрядно превысили допустимую дозу алкоголя, поэтому ещё пара часов сна мне просто необходима. А потом, дорогая сестрёнка, хоть на край света.

Глянув на часы, я истерически рассмеялась. Массивные стрелки этого раритета показывали девять утра. Если правильно помню, домой мы явились в пять, а улеглись и того позже. Значит, поспать определённо стоит, иначе к вечеру нас с моим непутёвым мелким (хотя, кто из нас ещё мелкий) просто вырубит. А день предстоит нелёгкий.

Медленно доковыляв до кровати и плотно прикрыв шторы, я улеглась на подушки и, к собственному удивлению, отключилась почти моментально. И пусть нужно было о много подумать, многое осмыслить, но сейчас… мозг хотел спать, и ему было глубоко пофиг на всё остальное. В конце концов, вряд ли пара часов смогла бы что-то решить… А сон сейчас мне был нужен, как никогда.