Чем черт не шутит

Татьяна Казакова, 2015

Ну вот как можно жить, если твои дни похожи друг на друга, как близнецы? Как можно проводить свое свободное время, если тебе нечем заняться, а вокруг тебя нет ни одного интересного дела? Конечно, нужно что-нибудь придумать! Вот Птичка и загорелась идеей открыть клуб для женщин и даже уже подыскала подходящее помещение. Старый заброшенный особняк в два этажа как нельзя лучше подходит для этой затеи, в которую Птичка вовлекает и своих подруг. И, конечно же, вокруг этого особняка уже начинают закручиваться тайны и интриги, которые так и хочется распутать. Отправьтесь вместе с героинями в новые увлекательные приключения, позвольте этой книге разнообразить вашу жизнь.«Чем черт не шутит» – это вторая книга в серии иронических детективов «Позитивное мышление или женская глупость», сочетание детектива и иронии в стиле Татьяны Казаковой. Если вы цените детективы и веселые сюжеты, эта книга для вас!

Книга вторая

Серия ироничных детективов

Позитивное мышление или женская глупость

*****************

Неужели прошло два года? Опять лето, а кажется, что это было только вчера. Наша свадьба…

Сумасшедший дом, а не свадьба. Мы с Наташкой в длинных белых платьях стоим

внизу у лифта и не можем выйти из подъезда, потому что наши полоумные бабки во

главе с Марьей Степановной понастроили баррикад из лавочек и требовали выкуп у женихов.

Петька истошным голосом орал — Мама! Дай денег! — А мой Саша кричал — Сколько надо? — ему в ответ — Торгуйся!

В ЗАГС опаздываем!

Мы с Наташкой уже задрали юбки и готовы были лезть на баррикады, когда они, наконец, договорились. Получив вожделенные бутылки, конфеты и деньги, быстро освободили проход, мы вышли на всеобщее обозрение и постояли несколько минут, дав возможность окружающим восхищаться нашей красотой и нарядами. Народу перед домом собралось немало, почти все наши одноклассники, соседи и просто прохожие.

Нас посыпали рисом, еще какой-то ерундой, выкрикивали пожелания и разные глупости.

Женихи проявляли нетерпение, но нам не хотелось уходить, когда еще представится такой случай покрасоваться.

— Все! Хорош! — не выдержал Петька, — или один уеду! — Саша тоже занервничал. Пришлось подчиниться, и мы, с сожалением покинув зрителей, полезли в машину.

— Сколько денег дали? — поинтересовалась Наташка. Услышав ответ, жутко возмутилась. — Мы что, так дешево стоим?

Но, сколько мы стоим, выяснять было некогда, и так опаздывали. В ЗАГСЕ все было как в тумане, помню только, что вместо Мендельсона нам сыграли «Семь сорок», и еще бесконечные поцелуи, и поздравления со всех сторон.

В ресторане вроде немного успокоились, но только первые полчаса, а потом такое началось, как будто все обезумели от счастья. Илья Алексеевич кричал мне «Абрам!» Люся, мамусик, Наташкина мать, тетя Катя и Сашина мама, Анна Александровна исполнили канкан. Петькины родители сплясали «цыганочку» и, в довершении всего, Лариска предложила спеть «Коробочку». Когда затянули дурными голосами про купца с товаром, мы с Сашей тихо смылись. Юра нас ждал в машине. Чемоданы мы заранее положили в багажник. Единственно, что не учли — не переоделись. Можно себе представить, какой фурор мы произвели своим появлением в аэропорту. Невеста в длинном белом платье и жених в смокинге. На нас показывали пальцами, улыбались и поздравляли. Все было очень мило и трогательно, я чуть не прослезилась. Но для путешествия все-таки пришлось переодеться.

А потом у нас было настоящее свадебное путешествие. Наш медовый месяц, вернее неделя. На больший срок Саша не смог поехать, но обещал, что в ноябре мы съездим в Грецию или Испанию, а пока мы летим в Лондон.

В самолете, пока Саша дремал, уткнувшись носом мне в плечо, вспоминала, как познакомилась его родителями, как дрожала от страха, тем более что Саши рядом не было, некому было поддержать. В голове крутилась сцена знакомства с родителями Кирилла. А вдруг и Сашины родители окажутся такими же. Но с первой минуты, как только их увидела, поняла, что они совершенно другие люди. Интеллигентные. Милые и простые. Сразу стало легко и свободно.

Чувствовала себя как дома и даже лучше. Никто не одергивал. Не делал замечаний. За мной ухаживали как за принцессой. Анна Александровна показала мне Петербург и ходила со мной по магазинам. Надо сказать, вкус у нее был безупречный. И еще она носила шляпки. Среди наших знакомых никто не носил шляп. К сожалению, не было этого умения, потому что шляпку надо именно уметь носить. Многим женщинам идут шляпы, но, когда их надевают, получается голова отдельно, а шляпа сама по себе. Казалось бы, чего там уметь — нацепил и пошел, но не тут-то было. В чем фокус, я не поняла, поэтому шляпки не носила. А на моей будущей свекрови все выглядело гармонично. Сашин отец, Николай Алексеевич оказался весьма представительным мужчиной. Интеллигентный, остроумный рассказчик и к тому же настоящий патриот своего города. Когда мы все вместе поехали в Эрмитаж, он так интересно рассказывал о его шедеврах, что многие посетители бросили своих экскурсоводов и присоединились к нам.

Свою жену Николай Алексеевич называл нежно «Аннушка», а она его ласково «Коленька». Их отношения друг к другу мне очень понравились, и я подумала тогда, хорошо бы и у нас с Сашей были такие же. На третий день моего пребывания в Питере, после утренней пробежки по магазинам, Анна Александровна сказала мне, что сегодня надо съездить в их загородный дом, навестить ее свекровь, Ольгу Андреевну. Я удивилась, про бабушку Саша даже не упоминал и еще мне показалось, что она слегка занервничала, когда упомянула про Ольгу Андреевну. «Боится она ее, что ли», — подумала я тогда

— Это чья мама? — уточнила на всякий случай, так как совершенно не разбираюсь, кто кому и кем приходиться.

— Николая Алексеевича

— Выходит, вы мне тоже свекровь?

— Выходит, так, — засмеялась она и, слегка смешавшись, добавила, — Светочка, хочу тебя предупредить, что моя свекровь довольно вздорная особа. Если тебе что-то покажется обидным, ты уж не бери близко к сердцу. Хорошо? — Я согласно кивнула, хотя мне показалось это странным, и все-таки спросила

— А к вам она хорошо относится?

— Сейчас нормально, а в начале… Понимаешь, она из дворянской семьи

— Как здорово! — перебила я.

— Возможно, — продолжала она, — но Ольга Андреевна очень этим кичится, — по ее тону я сделала вывод, что моя будущая свекровь недолюбливает свою теперешнюю. — Всех остальных считает плебеями и меня в том числе. — Видя мое удивление, рассмеялась.

— Я же не дворянка. Мои родители были обыкновенными инженерами, приехавшим в Петербург из Сибири. Они рано ушли из жизни, я осталась здесь одна. Когда Коленька привел меня знакомиться со своей матерью, она устроила настоящий допрос, причем говорила исключительно на французском. Я в то время как раз закончила институт иностранных языков. Основной был французский, на котором в то время никто не разговаривал, так, что я могла ей достойно ответить. Это сыграло решающую роль, она согласилась на наш брак.

— А если бы не согласилась, Николай Алексеевич не женился бы на Вас?

— Женился бы, конечно, но отношения с матерью были бы испорчены, и это отравляло бы нам жизнь. Вам ее благословение не нужно, но мы будем делать вид, что это очень важно. Ты поможешь?

— Конечно! Что надо делать? — с энтузиазмом откликнулась я.

— Французский за два часа не выучишь, а названия нескольких блюд запомнить можно. Попробуем?

— Легко, — самонадеянно заявила я. — Моя мама очень любит готовить и у нее полно всяких книг по кулинарии. Мы с девчонками обожали читать «Французскую кухню», в основном из-за красивых названий. Однажды даже сделали соус «Нантюа». Мамусик чуть в обморок не грохнулась от беспорядка, который мы устроили на кухне, но соус похвалила, вкусно получилось.

— Тогда не будем зря тратить время, а начнем одеваться — предложила Анна Александровна.

— Я так понимаю, джинсы на сегодня отменяются?

— Ты угадала

Через полчаса Аннушка вышла из спальни. Я обалдела. Она была просто сногсшибательна. Белый хлопковый костюм с красной отделкой, красные туфли, красная сумка и белая шляпка. Вроде ничего особенного, но смотрелось просто классно. Я тоже не ударила в грязь лицом, шифоновое платье, цвета топленого молока, коричневые босоножки и итальянская сумка под плетеную соломку составили мой наряд. Аннушка осталась довольна и похвалила мой вкус, но посоветовала надеть шляпку, а так как в моем гардеробу таковой не нашлось, предложила мне свою, подходящую по цвету. Я почувствовала себя полной дурой, когда нацепила ее, хотела уже снять, но в это время за нами пришел Николай Алексеевич, который сразу же оценил и похвалил наши туалеты.

— Вы такие красавицы, я теперь буду волноваться всю дорогу, как бы не украли, — смеялся он, усаживая нас в машину. Всю дорогу он шутил и делал нам комплименты, мы веселились и не заметили, как доехали.

— Как красиво! — не удержалась я, увидев гладь залива. Сразу захотелось искупаться. Дорога резко повернула от залива и пошла через сосновый лес.

— Ну вот, и приехали — сказал через несколько минут Николай Алексеевич, когда мы притормозили у кованой калитки. Там нас поджидала красивая девушка, правда несколько бледненькая.

— Верочка! Как я рада тебя видеть. Мы и не знали, что ты у бабушки, — Аннушка и Николай Алексеевич расцеловались с Верочкой и представили ей меня.

— Это Светлана, Сашина невеста из Москвы. — Верочка бросила в мою сторону совсем недружелюбный взгляд и фыркнула презрительно

— Москвичка? Но это невозможно. Все Сашины фантазии, — отвернулась и быстро пошла к дому. Я стала переваривать услышанное. Интересно, что это за Вера-холера? Откуда она взялась? И что значит фраза «Это невозможно»? Что невозможно? Но придумать ответ не успела, навстречу нам уже спешила старушка «божий одуванчик»

— Сharme de vous voir. Je suis tres contenre de vous — она подошла поближе и я увидела худенькую очень подвижную бабульку в голубом костюме, в соломенной шляпке и кружевных перчатках. Перчатки повергли меня в шок, шляпку я кое-как переварила, но перчатки… Кружевные перчатки я не напялю даже под дулом пистолета.

— Маman, пожалуйста, давайте говорить по-русски, наша гостья не понимает по-французски. Позволь тебе представить — это Светлана, невеста нашего Саши. Она специально приехала из Москвы, чтобы познакомиться с нами.

Ольга Андреевна посмотрела на меня с жалостью и тихо сказала — a Moskou on se croit a la campagne. Nest-ce-pas? (Москва похожа на деревню, не правда ли?). Я похлопала глазами, и так как от меня ожидали ответа, сказала — Ouy —

Старушка милостиво кивнула в знак одобрения и пригласила всех в salon, я так поняла, в гостиную. Ну и ну, что же дальше-то будет? А дальше она стала делать вид, что не замечает мое присутствие, правда, говорила по-русски, изредка вставляя французские словечки. Обращалась исключительно к бледной Вере. Аннушка взглядом меня подбадривала и показывала на часы, вроде «потерпи немного».

— Чем нас сегодня угощают? — спросил Николай Алексеевич.

— Суп a ля льежуаз, рулеты, а ля шанделер и пот-о-фе. Верочка сделала к нему отличный «бешамель» Ольга Андреевна с нежностью посмотрела на нее. Я, не выдержав, решила хоть чем-нибудь уесть эту Верочку-Холерочку.

— Как!? Просто бешамель? — Все повернулись в мою сторону.

— Знаете, просто бешамель сейчас никто не делает. К Пот-о-фе (это единственное, что я запомнила) больше подходит соус «Нантюа» — гордо оглядев присутствующих, заметила, что Ольга Андреевна растерялась. «Ага, уела старушку». — Я могу быстренько это исправить, тем более что «Нантюа» готовится на основе «Бешамель». Где тут у вас камбуз? — я важно продефилировала через гостиную на кухню. «Черт, почему я ляпнула «камбуз»? Вроде, это морской жаргон. Ну и ладно».

За мной тут же пришла Аннушка. Она нашла необходимые продукты. Хорошо, что нашлись замороженные креветки, они были самым важным компонентом для соуса, но, если бы не нашлись, я бы еще туда что-нибудь вляпала. Надо не бояться экспериментировать. Я и не боялась. Подумаешь? Не получится «Нантюа», зато Верочкин «Бешамель» испорчу. В крайнем случае, и с горчицей поедят. Кстати, неплохо бы выяснить, к чему я соус делаю. Аннушка объяснила мне, что «Пот-о-фе» — это окорок, рулеты «А ля Шанделер» — блинчики с ветчиной, а суп с красивым названием «а ля Лежуаз», просто картофельный суп с помидорами и луком пореем. Мой соус получился неожиданно вкусным. Мы сели за стол. Начали с легкой закуски, так, ничего особенного, обычная нарезка и овощи. Потом Аннушка принесла суп в красивой фарфоровой супнице, обалдеть — не встать. У нас тоже в сервизе есть супница, но я не помню, чтобы мамуля хоть раз ее использовала по назначению. Если намечался большой сбор гостей, в нее, обычно клали фрукты или резали салат. Вкус у супа был своеобразный, видимо, из-за лука порея, но, в общем, неплохо. С рулетиками покончили очень быстро, вкусные рулетики оказались. Наконец Аннушка принесла этот самый «пот-о-фе» и мой соус.

— Надеюсь, ни у кого нет аллергии на креветки? — осведомилась я, взяв солидный кусок мяса, — тогда не стесняйтесь, — и полила его соусом. Кто-то хмыкнул, но, обведя присутствующих взглядом, улыбок не обнаружила.

— Voy ons (ну, ну) — пробормотала себе под нос бабуля.

— Однако, я вам скажу, это нечто. Правда, Аннушка? — сказал Николай Александрович, попробовав мой соус.

— А тебе, maman, понравился? — обратился он к Ольге Андреевне. Она прожевала, помолчала и, наконец, выдала — Charmant

А вот Вера не разделяла общего мнения и сбледнула еще больше. Что же она так бледнеет, даже страшно. После обеда Николай Алексеевич прилег на террасе, а нам предложили пройти в беседку causons (поговорить). Ольга Андреевна стала подробно расспрашивать Аннушку о последней поездке, о каких-то родственниках и знакомых. Верочка не отставала, так и сыпала вопросами, она оживилась, порозовела и очень похорошела, просто красавица, но меня явно игнорировала, стараясь даже не смотреть в мою сторону. Мне стало скучно слушать про дядю Лешу и тетю Любу, про Шурочку, Лерочку и еще про каких-то незнакомых людей, и я стала откровенно зевать. Заметив это, бабушка резко оборвала Верочку и обратилась ко мне с расспросами: кто мои родители, где я училась, где работала, как познакомилась с Сашей. Я все честно рассказала, решив, что терять все равно нечего. Сказала, как вначале приняла Сашу за водителя, как долго он морочил мне голову и как потом выяснилось, кто он такой, на самом деле. В конце они стали хохотать, даже Верочка снизошла до бледной улыбки. На прощание бабуля похлопала меня по щеке

— Молодец, девочка! Ты мне нравишься.

Ну, Слава Богу!

Почему-то об этом я вспомнила именно в самолете. Между прочим, Саша меня даже не спросил, как прошел этот визит, хотя знал, какое значение придают этому его родственники.

Вообще-то, нам до свадьбы и поговорить-то толком было некогда. Во-первых, мы с девчонками пристраивали свои деньги. Разделили их на три части: мне, Наташке и Лариске, правда, девчонки настояли, чтобы большую часть я взяла себе.

Лариска долго пыталась нам втолковать, как выгоднее вложить деньги, объяснила, что неразумно их класть в один банк. Мы стали носиться по Москве, выискивая солидные банки, ориентируясь, в основном, на красивых, звучных названиях. То, что предлагали мы с Наташкой, Лариска категорически отвергала. Мы не соглашались, спорили и орали до хрипоты. В конце концов, она послала нас к черту, сказав, что, как хотите, так и поступайте. В итоге часть денег мы положили в Сашин банк, а остальные разместили еще в двух.

Про деньги нашим мужьям пришлось рассказать, но они не знали их количества, а мы и не афишировали. Ведь должна же быть у женщины какая-нибудь тайна, вот и пусть будет эта. Так, что мужчины были уверены, что все деньги лежат в банке у Саши. Конечно, мы сразу взяли энное количество на самое необходимое. Девчонки дали часть денег своим мужьям, чтобы те смогли открыть автомобильный салон, о котором в последнее время только и говорили. Ну, и еще некоторую сумму мы отдали своим родным. Много было нельзя, и так начались расспросы, откуда, почему столько много, кто да что. Не знаю, что там наплели девчонки, мне было проще. У меня муж был банкир. Сказала, что он всем просто делает подарки. Мои родственники просто с обожанием смотрели на него, внимали каждому его слову. Он наивно удивлялся — Надо же! Я полюбил твоих родственников, как своих. Они такие замечательные! — Я только загадочно улыбалась.

А потом его родители знакомились с моими, то есть, в начале с мамулей и Раймондо, а потом уже с папой и тетей Рае. Папуля постарел, похудел и выглядел больным. Я чуть не разревелась, когда увидела его. А тетя Рая, болезни которой папа перечислял полчаса, наоборот, прямо расцвела. За папулей ухаживала с прежним рвением и любовью. Он принимал это с благодарностью, но несколько раз я заметила, с какой тоской он смотрел на маму, которая общалась с ним, как со своим приятелем и была совершенно безмятежна. После нашей свадьбы папа с тетей Раей сразу уехали, так, что, когда мы вернулись из Лондона, их уже не было.

*****

В Лондон я влюбилась с первой минуты. Если бы мне предложили здесь жить, ни минуты бы не раздумывала. Раньше я мечтала о Париже, особенно после чтения Бальзака, Дюма, Гюго и Мопассана. Мне казалось, я с ума сойду от счастья, если попаду туда. Теперь-то у меня есть такая возможность. Может после посещения Парижа, я тоже скажу, что лучше города нет. Но сейчас я без ума от Лондона.

Саша сказал, что если хочешь лучше узнать город, в нем надо потеряться, а потеряться в Лондоне можно запросто, в нем нет параллельных улиц. Идея показалась заманчивой, и мы, изучая карту города, наугад выбрали район, не очень далеко расположенный от центра. Туда мы доехали на такси. Район немного напомнил Сретенку с ее переулками и проходными дворами. Договорившись встретиться у Биг-Бена в два часа, мы разошлись.

Поначалу мне было страшновато ходить одной. В голову закралось подозрение, что Саша специально все придумал, чтобы не ходить со мной по магазинам, но потом я даже обрадовалась этому, можно было заходить в любой магазинчик, никто рядом не будет стонать, смотреть нетерпеливо на часы и корчить недовольную мину. Можно поболтать с продавцом, не рискуя вызвать чье-либо недовольство. Так, что я насладилась на всю катушку.

Примерно через час поняла, что жутко устала и подумала, что неплохо бы зайти куда-нибудь перекусить и отдохнуть. Оглядевшись, обнаружила совсем рядом кафе, но догадаться об этом можно было только по вывеске, снаружи оно напоминало сарай. Но внутри оказалось довольно помпезно, и я даже немного оробела.

Проблем с английским у меня не было. Я довольно сносно говорила, правда, понимала гораздо хуже. Сев за столик у окна и пристроив свои пакеты с покупками, заказала какой-то фирменный пудинг. Всю жизнь мечтала попробовать пудинг, особенно после Диккенса. У него постоянно все едят пудинг и пьют эль. Мамуля объяснила, что эль — это сорт пива, и интерес к нему сразу пропал, только вызывало удивление, почему его дают детям, а вот пудинг мамусик готовить отказалась наотрез, сказав, что это жуткая гадость и вообще английская кухня невкусная.

Наконец долгожданный пудинг поставили передо мной. С нежной корочкой, политый розовым сиропом. Попробовав его, я поняла, как не права была мамуля. Это очень вкусно. Пока я наслаждалась едой, ко мне подсела женщина с бокалом вина. Мы разговорились. Она спросила, есть ли у меня подруга.

— Целых две, — ответила я и тоже заказала вино.

В это время за окном наметилось какое-то движение. Показалась толпа с плакатами. «Демонстрация, что ли» — подумала я. Моя собеседница предложила присоединиться к ним. Несколько женщин, находившихся в кафе, выбежали на улицу и смешались с толпой. Я никогда раньше ничего не демонстрировала и засомневалась, нужно ли мне туда идти.

— В какую сторону они идут? Мне надо к Биг Бену. — Женщина радостно закивала, и мне ничего не оставалось, как быстро расплатиться, схватить свои пакеты и присоединиться к демонстрантам. Кстати, в толпе почему-то были одни женщины.

— Чего они хотят? — попыталась я выяснить.

— Они борются за свои права, — так, во всяком случае, я поняла.

Мне это понравилось. Конечно, у женщин должны быть свои права, и вскоре я тоже очень азартно стала выкрикивать какие-то лозунги, плохо понимая их смысл. Вначале мне было весело идти в толпе и что-то там выкрикивать, некоторые даже пели песни, но все шли налегке, некоторые с плакатами, только я одна, обвешанная сумками, как новогодняя елочка игрушками.

Через некоторое время мне это порядком надоело, тем более что я устала. Когда я, наконец, увидела Сашу, счастью моему не было предела.

— Сашенька! Я здесь! — Закричала я и помахала пакетом. Тут нас стали снимать на камеру, и я немного задержалась. Сказала — «Чиз» и изобразила милую улыбку. Одна женщина меня обняла и тоже улыбнулась. Саша подлетел и с непонятной злостью выдернул меня из толпы.

— Ты что? С ума сошла? — орал он.

— Что ты нервничаешь? — пыталась его успокоить.

Но тут нас окружили демонстрантки и стали меня тянуть обратно, а Сашу отталкивали и даже попытались ударить. Саша отбивался, я стала помогать ему, размахивая пакетами, не понимая, чего от нас хотят эти ненормальные. В это время подъехали полицейские и нас благополучно доставили в участок.

После долгих объяснений оказалось, что это была демонстрация лесбиянок. Я чуть в обморок не хлопнулась, когда поняла, в чем дело. Наконец, выяснили, что я не лесбиянка, что попала туда по недоразумению, посмеялись и отпустили, пригрозив на прощание, что если еще где-нибудь буду замечена, меня депортируют из страны. Саша со мной не разговаривал и был обижен, на что — непонятно.

Ну попала я по глупости в дурацкое положение, сама же и пострадала, но все же обошлось. Оказывается, не все. Вечером я увидела себя с экрана телевизора.

— Это ни в какие ворота не лезет! — заорал Саша при виде моей сияющей физиономии.

— Полное безобразие! Смотри, какая я там толстая, на два размера толще!

А когда мой снимок появился, в газете Саша вообще разозлился. И совершенно напрасно, фотография была отличная, я так хорошо получилась, просто как артистка. Втихаря, чтобы его лишний раз не раздражать, купила несколько номеров этой газеты. Покажу девчонкам и родственникам, папе можно послать — пусть за дочурку порадуется.

Потом мы помирились и договорились больше не теряться. Теперь вместе гуляли по Лондону, наслаждаясь его красотой. Лондон — это город-сад. Меня удивили пальмы и магнолии, вот уж никак не ожидала их здесь увидеть, а японская сакура просто поразила. Конечно, посетили Тауэр, где бифитеры, которые его сторожат, проводили экскурсии. А позже они кормили мясом воронов.

Оказывается, по легенде вороны отвечают за благополучие города. Если улетят, город погибнет. Еще мы были в музее мадам Тюссо, где я фотографировалась со всеми знаменитостями. Потом мне захотелось покататься на катере по Темзе, Саша возражал, но я уговорила его, сказав, что с реки вид будет восхитительный. Полюбоваться видом мне не удалось, так как на реке был жуткий ветер, и приходилось все время держаться за голову, чтобы сохранить прическу. В довершении всего юноша, который управлял катером, зазевавшись на мою неземную красоту, въехал в опору моста. Среди пассажиров началась паника, но все кончилось благополучно, отделались небольшими ушибами. А вечером мы чуть не попали под автобус, потому что по привычке посмотрели сначала налево, совершенно забыв, что движение в Англии левостороннее. Хорошо, хоть автобус во время затормозил, вот, если бы не успел, пришлось бы нам возвращаться на костылях, а может, на носилках, а может…Нет, не буду о грустном.

В Лондоне еще было много мест, куда хотелось поехать, но оставался всего один день, и мы решили, что скачки в Эскоте и Виндзорский замок мы посетим в следующий приезд, и в последний день я потащила Сашу на Кемден-Лок — это вроде «блошиного рынка». Много разных лавочек, где продаются разные безделушки, современные и совсем допотопные. Я торговалась со всеми подряд, просто ради интереса, и в итоге купила никому не нужную подставку для яйца и старинный утюг, ужасно тяжелый. Саша заявил, что утюг он в Москву не потащит. Я не стала его раздражать и сказала, что потащу его сама, а он понесет все остальное.

Вообще после этого похода мы так устали, что спорить, кто, что понесет, не было сил. За ужином чуть не заснули, кое–как собрали вещи и повалились замертво, попросив портье нас разбудить.

На самолет мы не опоздали, покидали Лондон с сожалением, правда, сожалела только я, Саша просто рвался в Москву, и когда мы туда вернулись, целыми днями пропадал на работе. Я носилась по родственникам, раздавала подарки и сувениры. Вечерами ы с девчонками собирались на Ларискиной кухне и делились впечатлениями. Наташка с Петькой были в Египте. Им там очень понравилось, только жаловались на жару.

Потом мы провожали мамулю и Раймондо в Мексику. На замужество мамусик не решилась, ей больше нравится ходить «в невестах». Я дала ей приличную сумму денег, чтобы она не чувствовала себя зависимой. Она долго не хотела брать, потом спросила — Откуда? —

— Выиграла в казино, — ляпнула я.

— Ты что? Играешь в казино? На деньги?

— Мамуль, там все играют на деньги. Я была там всего один раз и сразу выиграла, просто повезло, — объяснила я, и, кажется, она поверила.

— А в какое казино ты ходила? — проявила интерес мамуля

— В «Кристалл», а что?

— Мне тоже хочется пойти. Всю жизнь об этом мечтала. Может, сагитирую Люсю пойти со мной, Раймондо все равно не согласится, он категорически против азартных игр. Даже странно.

А через два дня мне позвонила Люся и трагическим голосом сообщила, что они ходили в казино, и мать там проигралась в пух и прах. — Она просила ничего тебе не говорить, так что не выдавай.

Уже в аэропорту, куда мы с Сашей поехали проводить мамулю и Раймондо, я отвела ее в сторону и дала ей еще денег. Она виновато на меня посмотрела

— Я так и знала, что Люся проболтается, но, знаешь, так было интересно, просто мне

фатально не везло.

Мы дождались, когда они пройдут контроль, и уехали. Стало грустно. Ничего, я буду ей часто звонить, а она мне, и, потом, я могу в любое время к ней поехать, я же теперь богатая. Никак не могу привыкнуть к тому, что у меня много денег. Можно тратить их, не считая, можно хоть каждый день ходить в ресторан, можно купить себе самую шикарную шубу или машину. Можно не работать, что мы с девчонками и сделали.

*****

После отъезда мамули надо было заняться квартирным вопросом. Мы с девчонками хотели жить, как и прежде в одном доме. Наши мужья были против, но так как заниматься этим вопросом у них все равно не было времени, им пришлось смириться.

Мы обратились в фирму по недвижимости, и вскоре нам предложили три квартиры в новом доме на Сретенском бульваре, вернее на улице Мархлевского. Квартиры стоили безумно дорого, но мы могли себе это позволить, и к тому же они были замечательные. Потом какое-то время мы были заняты оформлением документов, потом ремонтом и покупкой мебели. А после новоселья мы затосковали и буквально не знали, чем себя занять.

Квартиры нам убирала одна женщина из нашего бывшего дома, Надежда Ивановна. Она приходила два раза в неделю. Готовили мы сами. Вот это был неприятный момент, потому что я не люблю готовить и не умею. Хорошо, что Саша, в общем-то, не привередлив, обхожусь полуфабрикатами или ходим в ресторан. Занять себя было абсолютно нечем, и я заскучала. В Наташке вдруг проснулся юный натуралист, она занялась экзотическими растениями, мы с Лариской решили не отставать, и скоро вся моя квартира стала напоминать ботанический сад.

Первое время мы тщательно за ними ухаживали, удобряли, поливали, опрыскивали, пересаживали, потом это стало надоедать, цветы стали болеть и чахнуть. Выжили самые стойкие, а мы записались в фитнес-клуб, но спортивные занятия надоели еще быстрее, как-то не увлекло.

Однажды, проводя приятно время в нашем любимом ресторанчике на Чистых прудах, Наташку вдруг осенило

— Девчонки, давайте что-нибудь откроем?

— В каком смысле? — откликнулись мы.

— Ну, можно магазин или салон красоты

— Да, ну — протянула Лариска, — Сейчас и магазинов, и салонов хоть пруд пруди.

— Надо какой-нибудь интересный магазин открыть, — гнула свое Наташка и задумалась, наморщив лоб. Мы с Лариской терпеливо ждали, что она выдаст.

— Например, ювелирный магазин

— Видимо, продавец в тебя поселился навечно, — фыркнула Лариска, — я в принципе против торговли, хоть бы предложила что-нибудь оригинальное.

— Ну, придумай тогда сама. — Наташка обиженно замолчала.

— Слушайте, — начала я, — у меня идея. А что если открыть женский клуб?

— Это что такое? Какой клуб? — Девчонки озадачились.

— Я пока плохо представляю. Ну, такое место, где можно потрепаться, кофе выпить, получить совет.

— Это все можно сделать в любом кафе, — возразила Лариска.

— Придумала! — Воскликнула Наташка и даже вскочила. Все, кто сидел в зале, моментально повернулись в нашу сторону. Наташка села на место и уже спокойно продолжала — Птичка сказала «за советом»

— Ну, да, — недоумевали мы, — и что?

— А то, что мы откроем женский клуб с названием «Зайди за советом». Здорово? — и посмотрела на нас с гордостью.

— Идея мне нравится, название — нет. — Заявила Лариска. — И непонятно, кто придет за советом, и главное, к кому?

Но Наташка уже загорелась — Что значит к кому? К нам, конечно.

— Ну и что мы можем посоветовать? Среди нас нет ни психологов, ни юристов, — не соглашалась Лариска.

А у меня, между тем, перед глазами стояла картина — небольшой зал, разделенный условно на кабины, полумрак, тихая музыка, барная стойка. В каждой кабине сидят женщины и сплетничают. Нет! Почему обязательно сплетничают? Они отдыхают, пьют коктейли и ждут совета.

— Птичка! Очнись! — Окликнула меня Лариска.

— Девчонки, я придумала! — и поделилась, как я себе это представляю.

— Господи! Светка! Да это все антураж, а суть-то в чем? — с досадой спросила Лариска.

— Здесь же и ссуть, — вклинилась Наташка и заржала.

— С вами невозможно разговаривать, — Лариска схватила сумку, но Наташка ее удержала.

— Подожди, Ларис, давайте серьезно. Это будет женский клуб, куда можно просто придти пообщаться. Понимаете? Вот мы втроем, нам хорошо, а у многих женщин ни подруг, ни родных, или они не хотят с ними обсуждать свои проблемы, а тут не надо идти к врачу и юридическую консультацию, а просто придти в клуб и высказать наболевшее постороннему человеку. А вообще, помощь психолога пригодилась бы. Наташка задумалась

— Я пойду на курсы по психологии, — предложила я, — меня всегда привлекала эта наука.

— Курсы — это не институт, — изрекла Наташка, — но на первое время сойдет, а я буду администратором, а ты, — она обратилась к Лариске, — будешь вести бухгалтерию.

— Думаете, это так просто? — не унималась Лариска.

— Ну, что мы теряем, Ларис? — Уговаривала я, — в крайнем случае, только деньги. У нас их полно. Ну, что? Рискнем? — Но по Ларискиной роже видела, что она тоже загорелась. Уж больно идея была хорошая, хотя, может, и бредовая немного.

Домой я прилетела как на крыльях. Меня прямо распирало желанием поделиться с кем-нибудь нашей идеей. Конечно, сразу подумала о любимом муже и сразу позвонила, но не напрямую, а в приемную, чтобы не отрывать, если у него сейчас какая-нибудь встреча.

— Добрый день! Приемная господина Петровского, — зазвенел колокольчиком приятный молодой голос.

— Соедините, пожалуйста, с Александром Николаевичем, — попросила я.

— Александр Николаевич сейчас занят, — ответил колокольчик.

— Передайте ему, что это срочно. Это его жена, — несколько сухо сообщила я. Вот, черт, совсем забыла, что у него новая секретарша. Зинаида меня всегда узнавала. Зачем ей приспичило рожать? А новую я даже не видела. Голосок приятный, но наводит на грустные размышления.

— Алло! Света? — услышала недовольный Сашин голос. — Что случилось? — Желание поделиться сразу улетучилось.

— Просто хотела узнать, когда ты приедешь?

— Часа через два, — и повесил трубку. Мило! Вот так, выходи замуж! Обстирывай, наглаживай, вылизывай квартиру, готовь в поте лица, а тебе бросают небрежно «часа через два». Я не на шутку разозлилась. Звонок! Наверное, он пожалел, что так говорил со мной и будет извиняться.

— Птичка! Ты что делаешь? — очень радостно спросила Наташка. Конечно, ей хорошо. Петька порхает вокруг нее, как мотылек возле свечки.

— Ну что ты там вздыхаешь? — теребила Наташка.

— Просто взгрустнула. Слушай, зачем мы замуж вышли? Не знаешь?

— Вы что, поругались?

— Не успели, — мрачно заметила я, — но все впереди. Он мне сообщил, что будет через два часа. И еще у него в приемной колокольчик завелся.

— Причем здесь колокольчик? Совсем сбрендила? А знаешь, от чего?

— Ну сообщи, может, узнаю, — вздохнула я.

— От безделья! — изрекла Наташка и затараторила, — не зря нам идея пришла насчет клуба! Какая идея!? А? Гениальная! Значит так, кончай вздыхать и приходи к Лариске, мы все обсудим.

— А как же Петька? Он, что, не вьется вокруг тебя, как мотылек у свечки? — В ответ тишина, пауза затянулась.

— Ты, конечно, здорово загнула насчет мотылька и свечки, но должна тебе сказать, что я всерьез опасаюсь за твою башку. В ней поселились не те мысли. А мотылек мой придет поздно. У них на работе пьянка. Ну все, чеши к Лариске!

Ладно, почешу. Как хорошая жена оставлю на плите ужин из полуфабрикатов, можно овощи помыть. Вроде все. И с чувством выполненного долга направилась к Лариске. Наташка была уже там.

Она по-хозяйски разложила на столе газеты, бумагу и ручки. Лариска, как и я, пребывала в миноре и не разделяла Наташкиного воодушевления. Та усердно что-то подчеркивала в газете и выписывала телефоны, оторвавшись на минуту, посмотрела нас с досадой.

— Пчела! Ты почему такая кислая? Ну эта, — кивнула на меня, — понятно. У нее колокольчик звенит. А у тебя что?

— Какой колокольчик? — Удивилась Лариска.

Я вздохнула и стала объяснять. — Помните, у Саши в приемной сидела Зинаида, так себе, ничего особенного. Ну вот, а теперь она вдруг надумала рожать и ушла в декрет. Сегодня звоню, а мне отвечает молодой голосок, очень мелодичный, как колокольчик и говорит, что директор занят, а Саша вообще буркнул два слова и повесил трубку. Вот и думай теперь, что хочешь.

— С тобой все ясно, — тоном следователя заключила Наташка и взглянула вопросительно на Лариску. Та вскинула голову

— А мне надоело быть все время одной. Раньше он летал, я молчала, понимала — работа такая. А теперь что? Опять одна, последний раз от него вообще духами пахло какими-то сладенькими. Тьфу!

— Так, — протянула Наташка, — понятно. Заскучали вы, девки, и от нечего делать придумываете, черт знает, что. Вот я и говорю, пора делом заняться. Смотрите, я газет накупила, все про аренду и недвижимость. Думаю, лучше недвижимость покупать. Если прогорим, то хоть недвижимость останется.

— Ты права, — ожила Лариска. — Давайте недвижимость искать. — Каждая взяла себе по газете и стала выписывать понравившиеся объявления.

— Все, — потянулась Наташка, когда у нас уже глазки были в кучку, — оставим до завтра. Простившись с Лариской, мы разошлись по квартирам.

Дома я обнаружила свой ужин нетронутым, а Сашу спящим. Лежа рядом с ним, я думала, какая скука это замужество, и чего мы так замуж хотели выйти. Первые месяцы было весело. Мы ходили в гости к моим родственникам и друзьям, опять же моим, поскольку у него ни друзей, ни родных в Москве не было. Посмотрели все театральные премьеры, и сидели всегда на лучших местах. Часто видели известных артистов и один раз даже сидели рядом.

Я ощущала на себе восхищенные и завистливые взгляды окружающих и просто млела от счастья. Но у Саши свободного времени становилось все меньше, а работы больше и походы в театры как-то сошли на нет.

Несколько раз он брал меня с собой на какие-то деловые встречи. Проходили они почему-то в ресторанах. Вначале я радовалась, думала, повеселюсь и потанцую. Ничего подобного. Тоска смертная. Все разговоры и разговоры, мне совершенно непонятные и не интересные.

Один раз, когда проходила такая деловая встреча, и я зевала во весь рот, рискуя вывернуть челюсть, парень, сидевший напротив, пригласил меня танцевать. Внимания на меня никто не обращал, и я подумала, что ничего не случится, если немного потанцую и получу хоть какое-то удовольствие. Только я приподнялась навстречу парню, как услышала грозный рык своего мужа — Сидеть! — И от неожиданности чуть не села мимо стула. Саша был в ярости и хотел набить морду ни в чем неповинному юноше. Конфликт умяли, но на деловые встречи меня больше не берут, чему я очень рада. А потом как-то так получилось, что мы перестали куда-либо ходить. Саше было все время некогда, а я скучала дома. Так стало жалко себя — молодая, красивая, а жизнь проходит мимо, никакой радости, одна скука.

Я тихо всплакнула, а потом стала гнать плохие мысли и постаралась думать позитивно. — Это хорошо, что муж не дождался меня, не будет приставать с разными глупостями. Хотя глупостей не было уже давно, и я, если честно, по ним соскучилась. Что еще хорошего? — Это хорошо, что он не стал есть полуфабрикаты, они наверняка ему бы не понравились, и он стал бы зудеть, что хочет домашней пищи. Хотя, с другой стороны, если он не стал есть, значит где-то поел. А вдруг с «колокольчиком»? Нет, не буду о грустном. Так, что еще хорошего? Хорошо, что он не пристает ко мне с вопросами, где была, что делала, что купила, сколько потратила. Могу делать, что хочу. С другой стороны, мне самой хочется поделиться с ним, а ему неинтересно. Вот! Это и хорошо! Я буду заниматься своим делом. Никто не будет давать советы, поучать с умным видом и посмеиваться. Посмотрим, Александр Николаевич, как вы посмеетесь, когда ваша жена станет бизнесвумен. Ха-ха-ха. Я плотнее завернулась в одеяло, и совершенно успокоенная заснула

А утром меня ждал сюрприз. Я еще лежала и позевывая думала, сейчас встать или немного попозже, слышала, как Саша стучал посудой на кухне, что-то там себе готовил, потом он вошел в спальню и, одеваясь на ходу, сказал, как бы между прочим

— К нам едет бабушка. — Прозвучало как, «К нам едет ревизор». Я моментально скатилась с кровати

— Как? Ольга Андреевна «божий одуванчик»?

— Угу, — он надел свежую рубашку и искал к ней галстук.

— Зачем? — придушенным голосом спросила я

— Затем, что ей противопоказан Петербургский климат. Она пока поживет у нас, а потом мы что-нибудь придумаем. — Зазвонил его мобильник. — Да, Юра, уже иду — Саша наклонился, чтобы поцеловать меня.

— Подожди-ка — отстранилась я. — А сколько это «пока»?

— Ну, там видно будет, — поцеловал меня и хлопнул дверью. Нет! Этого я не вынесу! Ладно бы свекровь, она хорошая тетка. Но бабка? Я заметалась по квартире. Надо Наташке позвонить.

— Наташка! — завопила я в трубку.

— Что ты орешь? — зевнула Наташка, похоже, я ее разбудила.

— Катастрофа!

— Да что случилось-то?

— К нам едет Ольга Андреевна, «божий одуванчик»!

— Ну и пусть себе едет, — но потом, видимо, до нее дошло. — Слушай, включи свое позитивное мышление, возможно, все не так уж и плохо.

— Ты так думаешь? — засомневалась я.

— Не забудь, у нас сегодня полно дел. Сейчас умоюсь и приду к тебе завтракать, мы все обговорим.

Миленькое дело! Завтракать! Я сама-то не знаю, чем завтракать. Наташка нарисовалась как раз в тот момент, когда я из ванной выползла на кухню. Она сразу влезла в холодильник.

— Вот скажи! Почему у тебя никогда пожрать нечего? Интересно, что ел твой муж?

— Для меня это тоже загадка, — задумчиво заметила я. — Между прочим, и ужин вчера есть не стал.

— Вот эту гадость? — возмутилась Наташка. — Как он еще жив, удивляюсь. Ты что, его совсем не любишь? — она села напротив и уставилась на меня.

— Почему не люблю? Очень даже люблю. Это он мне совсем внимания не уделяет. Вчера еще этот колокольчик появился, а сегодня «божий одуванчик» — я обиженно надула губы.

— Знаешь, если ты и дальше не будешь готовить, вскоре, кроме колокольчика появятся скрипка, флейта и, — она задумалась, — контрабас.

— Ну, уж контрабас, — недоверчиво пробормотала я.

— Да, контрабас! — отрезала она. Кажется, разозлилась. — Собирайся, пойдем ко мне завтракать, — приказным голосом сказала она, и я покорно поплелась за ней.

У Наташки в отличие от меня, холодильник был забит продуктами. Я уже высмотрела там свою любимую копченую колбасу и семгу. Отлично, сейчас вкусненько поем. Но не тут-то было. Вместо мягких булочек подруга подала сухие тосты. Ладно, и с тостами сойдет. А потом заявила, что мы будем есть очень полезную кашу. Она заварила кипятком геркулес, положила туда мед, яблоко и грецкие орехи. Я с сомнением смотрела на «полезную кашу».

— Знаешь, Наташ, для меня можешь не стараться. Я, пожалуй, съем один бутерброд с рыбкой.

— Нет! — отрезала она. Поставила передо мной плошку с кашей и стакан апельсинового сока. Ничего не скажешь, все культурно.

«Полезная каша» неожиданно оказалась вполне съедобной, а тост с абрикосовым джемом напрочь прогнал плохое настроение. Вернулись позитивные мысли. Это даже хорошо, что бабка приезжает. Она может взять на себя готовку, будет изобретать разные французские блюда, Саша перестанет задерживаться, и потом, мне кажется, я ей понравилась. Звонок в дверь прервал мое позитивное мышление.

— Вот пришла такая Лариса, — как всегда она прокомментировала свой приход и с ходу заявила — Вы две дуры, — мы с Наташкой переглянулись. — Что зря время тратить на эти объявления? Надо обратиться в ту же фирму по недвижимости, где нам квартиры подбирали.

— Сомневаюсь, что Семен Аркадьевич будет нам рад, — задумчиво сказала Наташка.

— Да, — подхватила я, — помнишь, при нашей последней встрече у него начал подергиваться глазик?

— Ну и что? Может это не от нас? Короче, надо звонить. Я думаю, на этот раз он очень обрадуется. Это вам не квартира, а целый этаж.

Лариска оказалась права Семен Аркадьевич, как услышал, что мы хотим приобрести в собственность, готов был встретиться прямо сейчас. Недолго думая, мы скоренько собрались и поехали на моей старой «Мазде».

— Когда ты машину сменишь? Скоро будешь деловой женщиной, и вдруг такая машина — негодовала Наташка.

— Знаешь, я к этой привыкла, ни за что с ней не расстанусь. — Наташка только что-то пробурчала в ответ.

Семен Аркадьевич встретил нас с распростертыми объятиями и жутким насморком. Он без конца чихал, сморкался и извинялся.

— Может нам перенести встречу на другой день? — предложила ему я. Но он категорически возражал и сказал, что у него есть на примете один старый особняк в районе Сретенки, но на ремонт и восстановление деньги потребуются не маленькие. До сих пор на него никто не позарился, поскольку средства надо огромные вложить.

Он оглядел нас, ожидая ответа, мы молчали — пауза затянулась.

— Сколько? — Наконец, рискнула спросить Лариска. Услышав ответ, мы опять онемели. Это половина того, что у нас есть. А еще ремонт, отделка, обстановка. Да, ничего себе недвижимость.

— Когда можно посмотреть? — бодро спросила Наташка.

— Да хоть сейчас. — Мы направились к машине, а его задержал телефонный звонок.

— Сволочь! — Лариска ткнула Наташку в бок локтем.

Та ойкнула — Ты что? Больно все-таки.

— Ты зачем согласилась?

— Я же не покупать согласилась, а только посмотреть. А за просмотр денег не берут.

— Апчхи-и! — Семен Аркадьевич нас догнал, и девчонки заткнулись.

Мы молча ожидали, пока Семен Аркадьевич откроет дверь. Это был небольшой двухэтажный дом с цокольным помещением. Полуподвальные окна были над тротуаром, можно считать три этажа. Внешне дом сохранился хорошо. С лепниной, крыльцом и коваными перилами, но внутри был кошмар. Последние хозяева здесь устроили склад локо — красочной продукции. Какой, к черту, ремонт? Тут все строить заново надо. На втором этаже картина была лучше. Здесь сохранилось несколько комнат в приличном состоянии, ужасная ванная и такой же ужасный туалет.

В полуподвале, видимо, была кухня и еще какие-то помещения, назначения которых трудно было угадать. Почему-то пол местами был вскрыт. Что-то зашуршало.

— Ой, ой! Мамочка! Здесь, наверное, крысы! — Заверещала Наташка.

— Вполне может быть, — флегматично отозвался Семен Аркадьевич и чихнул.

— Пошли скорее на улицу, — и, не дожидаясь остальных, я понеслась к выходу.

— Ну, как вам, дом? Понравился? Апчхи-и! — Семен Аркадьевич полез за платком. Не хватало еще, чтобы он заразил нас, вернее меня, сидит-то он рядом со мной.

— Чудесный домик! — Оптимистично отозвалась Наташка. — Ой! Я в том смысле, что дом замечательный, но надо подумать.

Когда он вышел, в машине была тишина — обдумывали предложение

— Ну, что притихли? — Фальшиво весело спросила Наташка.

— Считаем, во что нам обойдется этот сказочный домик, — мрачно изрекла Лариска.

— Ладно, поехали домой, — я стала разворачиваться.

— Сначала за продуктами, потом домой. Между прочим, у меня здесь синяк будет и все из-за тебя. Знаешь Ларис, ты бы полегче щипалась.

— Наташка, а зачем нам в магазин? У тебя холодильник и так забит, — прервала ее жалобы я.

— Правильно! — Живо откликнулась она, — а вот у некоторых, шаром покати, — ехидничала Наташка. Я не стала спорить. Действительно, не мешало бы что-то прикупить. Мы заехали в «Седьмой континент», и эти две нахалки заставили меня купить целую тележку никому не нужных продуктов.

Я безропотно загрузила все это в машину, и через пятнадцать минут мы, обвешанные сумками, ввалились ко мне в квартиру.

— Я не понимаю, для чего вы заставили меня купить эту вырезку? — недовольно бубнила я, освобождая пакеты. — Ну, колбасу, рыбу соленую — это ладно, а мясо-то зачем? Достаточно сосисок. Еще и баранина. Ну, и что с ней делать?! — Я чуть не плакала.

— По-моему, сегодня меня разбудили сообщением, что приезжает Ольга Андреевна.

— О-о-о — застонала я.

— Пусть видит, какая ты замечательная хозяйка, — наставляла Лариска. «И эта туда же. Сговорились».

— И что, мне теперь целыми днями у плиты стоять? — я с остервенением стала запихивать все в холодильник. — Ничего, попрошу завтра Люсю приехать, она что-нибудь приготовит.

Не обращая внимания на мои стоны, Лариска спросила — Наташ, а ты чем сегодня Петьку будешь кормить?

— У меня сегодня романтический ужин при свечах, — и состряпала загадочную мину, — блюдо будет соответствующее.

Я заинтересовалась — Что-то экзотическое? —

— Да, запеченный окорок и салат из фруктов.

— Подумаешь, экзотика, — фыркнула я.

— Между прочим, у Саши твоего колокольчик в приемной звенит, а дома он не ел твою отраву. И вообще, когда ты с ним последний раз трахалась?

— Здрасьте, приехали. Ну, давно, — я задумалась, вспоминая, когда же это было. — В начале у меня были критические дни, а потом у него были встречи, и он очень поздно приходил, а потом еще что-то было,… В общем, недели две.

— Две недели?! — Ахнула Наташка.

— Ты что, совсем его не любишь? — удивилась Лариска. «И эта туда же».

— Люблю, почему не люблю? — Растерялась я

— А почему же ты ничего не предпринимаешь? Тем более, «колокольчик звенит».

— Что вы на меня напали? Что я, по-вашему, должна делать? Силой в койку его тащить?

— Фу, как грубо, — заметила Лариска. — Ты должна его заинтересовать.

— Как?

— Ну, изобразить что-нибудь эдакое.

— Что? Статую Свободы? — с иронией спросила я.

— Напрасно иронизируешь. Я всегда придумываю разные штучки. — Наташка мечтательно закатила глаза и обратилась к Лариске. — А ты, Ларис?

— Ну, в общем, я тоже, — промямлила Лариска.

— А почему меня не просветили? — возмутилась я. — Вы, значит, там изощряетесь, а я как дура?

— Знаешь, в этом деле важен настрой. Вот, например, Саша придет домой, ужин на столе, салфеточки, свечи, вино хорошее и ты вся из себя.

— В пеньюаре, что ли? — перебила я.

— Нет. В офигительном платье, которое небрежно-легко снимается. Лучше с большим декольте. Вот так, плечами повела — и оно у твоих ног, и муж там же валяется. Вот тогда ты берешь его тепленького и ведешь в спальню. А там уже все готово: шампанское, мороженое и лед в вазочке.

— А лед-то для чего? Для шампанского? — Спросили мы с Лариской одновременно.

— Подождите, все по порядку. Сначала будешь все делать, как в кинофильме «9,5 недель». Помнишь?

— Помню, конечно, но плохо представляю. Что же я буду вся липкая и мокрая лежать? А на кровать клеенку надо стелить?

— Это уж, как хочешь. В общем, после того как ужин съеден, платье сброшено, и вы в постели, дай волю своей фантазии. Теперь про лед. Когда наступит кульминационный момент, ты берешь в руку лед и прикладываю к его…. ммм…гениталиям. Эффект будет потрясающий, — со знающим видом посмотрела на нас.

Лариска громко сглотнула, хотела что-то спросить, да так и осталась с открытым ртом, заворожено глядя на Наташку. Я понимающе кивнула, хотя очень сомневалась насчет эффекта. После небольшой паузы Лариска вдруг вспомнила.

— А как же дом? Будем покупать? — На дом переключились с трудом, мысли витали совершенно в другом направлении.

— Надо брать! — Наташка для убедительности хлопнула по столу.

— А ремонт? — пыталась возражать Лариска.

— Строительные работы и ремонт беру на себя, — с апломбом заявила Наташка. — Вы определитесь, что конкретно там будет. Во-первых, зал, холл. Что еще?

— Барная стойка, — вставила я.

— И еще небольшой ресторан. В меню будут указаны калории возле каждого блюда, сказала Лариска о наболевшем.

— Обслуживать будут мужчины, — продолжила Наташка, — клуб женский, значит, женщины должны чувствовать себя там королевами.

— Что-то я сомневаюсь насчет ресторана. Это совсем непросто, — сказала я

— А мы вашего Левочку пригласим, как консультанта, — тут же нашлась Наташка.

— Думаю, и Нинку придется подключить. Знаете, сколько бумаг придется оформлять.

— Господи! — опомнилась Лариска. — Так мы решили покупать? Девчонки, предупреждаю, мы угрохаем все наши деньги и неизвестно, что из этого получится.

— Кто не рискует, тот не пьет шампанское! — сказали мы хором, засмеялись и взялись за дело.

Для начала нарисовали план дома. В цокольном этаже должны были находиться кухня и кладовки, практически, как и сейчас. На первом — холл, небольшой зал, вроде гостиная, ресторан и бар, на втором этаже наш кабинет, солярий, массажный кабинет, бухгалтерия и еще одна комната, пока неизвестно для чего. Ну и, конечно, по две туалетной комнаты наверху и внизу и одна душевая наверху. Лариска взялась прикинуть, во что нам обойдется ремонт и заодно подумать количество персонала и соответственно зарплату.

— Не забудь, еще надо заказать клубные карточки, — перечисляла Наташка, — определиться со взносами и…

— Ну ты наговорила, — перебила ее Лариска, — дай вначале со строительными работами определиться. Может потом не на что будет мебель покупать. Самое главное сейчас оформить документы, тогда можно будет заниматься ремонтом.

Девчонки, озабочено переговариваясь, собрались уходить.

— Эй! Погодите! А готовить-то мне что? — растерялась я.

— Это подскажет твоя фантазия, — и они со смехом ушли.

Моя фантазия от ужина была далеко. Мысли витали в маленькой гостиной нашего клуба. Нельзя же так резко перескакивать на какую-то готовку. Лучше подумаю, как мы будем заниматься любовью. Для начала неплохо бы выяснить, когда мой муж придет домой, а то я буду готовить, ломать себе голову, что там изобразить в постели, а он придет очень поздно, и все мои приготовления пропадут зря.

Позвонив на мобильный, чтобы не слышать нежный голосок секретарши, выяснила, что Саша придет не поздно. Я предупредила его, чтобы не задерживался, и сказала, что его ждет сюрприз. По-моему, он был заинтригован.

Для вечера я выбрала платье «в облипочку» с огромным декольте, подобрала к нему босоножки и, скрепя сердце, пошла на кухню. С чего начать, не представляю. О! Надо почитать кулинарную книгу Донцовой. Люся, когда принесла мне ее, сказала, что готовить по ней очень легко. — «Ты просто получишь удовольствие». — Ну, что ж, получу удовольствие по полной программе.

Пролистав книгу, нашла применение для вырезки, ее надо пожарить. Замечательно, главное, быстро и без заморочек. Что бы еще такое сделать? Может салат? Точно, вот этот «Цезарь» подойдет. Я его ела у Левочки в ресторане, очень вкусно. Вроде все для салата есть. Ну что ж рискну!

Через час я поняла, что это совсем не просто, а удовольствия — ноль. Но, в общем, я справилась. Накрыла стол в гостиной, поставила свечи, достала красивые тарелки и серебряные приборы. Пользуемся ими редко, они темнеют и каждый раз их приходится чистить. Но для такого случая не жалко.

До прихода Саши осталось совсем немного времени. Я приняла ванну, надела платье, бельем пренебрегла. Макияж делать не стала, чего добро переводить, все равно все слижется. Волосы заколола наверх, так сексуальнее. Что-то я разволновалась. Наконец, он пришел.

— У нас что, сегодня гости? — недовольно спросил Саша

— Нет, — томно ответила я, — только ты и я.

Он удивился и пошел в ванную. Вышел в домашних штанах и направился на кухню.

— Ужин сегодня будет? — раздалось оттуда. Домашние штаны меня покоробили, впрочем, так же, как и вопрос. Ведь видит, что я вся из себя, мог бы тоже приодеться. Не буду раздражаться, а то весь настрой пропадет, и, безжалостно наступив на свое самолюбие, я ласково пропела

— Сегодня ужинаем в гостиной, — и зажгла свечи. Саша появился в дверях и уставился на стол.

— Птичка моя, ты отлично придумала. Ничего, что я не в смокинге? — Я великодушно ответила, что и так сойдет.

— Знаешь, мне вина что-то не хочется, я бы водки выпил.

— Хорошо, — покорно согласилась я — водки так водки, я выпью вина.

Мы выпили. Он закусил семгой и подозрительно покосился на салат. Но, когда попробовал, похвалил. Я, окрыленная, полетела на кухню жарить вырезку. Пожарила нормально, не пересушила. Саша опять меня похвалил. То ли еще будет. Наконец, мы перешли в спальню, правда, с некоторыми трудностями, неожиданно он вспомнил, что должен кому-то позвонить. После звонка включил телевизор. Я тут же его выключила и жестом пригласила в спальню. Там уже стояло на тумбочке шампанское, мороженое и в вазочке лед, надеюсь, не растаял. Саша быстро разделся, очень просто, без затей, как в бане, и лег, уставясь на меня.

Я сделала «глазки», включила музыку и плавно элегантным движением плеча попыталась сбросить с плеч платье. Не тут-то было. Оно не желало спадать, как будто прилипло. Я стала трясти плечами, как в припадке эпилепсии, помогая себе туловищем, но платье как будто прилипло. Поняв, что другого способа нет, я решительно задрала подол и попыталась стащить его с себя обычным путем. Но, подняв руки, застряла окончательно. Послышался звук, напоминающий смех. Вот черт! — Ну помоги же мне! — Крикнула я в отчаянии. Он подошел, но совсем не торопился меня освобождать, а стал целовать мне грудь и прочие места. Это было необычно и здорово меня завело. В конце концов, он сдернул платье, и мы повалились на кровать.

— Подожди, подожди! — занервничала я, — а шампанское, а мороженое?

— Потом поедим, — быстро сказал он, с усердием меня целуя. Я с трудом отодвинулась

— Это не надо есть.

— А что с ним делать? — удивился Саша.

— Ну, помнишь фильм «9,5 недель»? — Я выразительно на него посмотрела.

— А — а — протянул он. — Давай попробуем.

Я обрадовалась, потому что боялась, вдруг не согласится….

Ну что сказать? Это было приятно, но все же ужасно липко, мокро и не комфортно, и к тому же меня все время мучила мысль, как бы не испортить матрац. Конечно, это отвлекало от главного, но зато я не забыла про лед. Если бы была охвачена страстью, непременно забыла бы. Когда наступил кульминационный момент, я, схватив в горсть лед, приложила туда, куда Наташка советовала. Раздался вопль, отнюдь не страсти. Я испугалась и быстренько скрылась в ванной, на всякий случай закрылась там.

«Что же это получается? Вроде все делала, как Наташка сказала. Обидно даже, пожертвовала своим удовольствием и вдруг такой эффект. А вдруг я ему что-то там повредила? Чего он так орал?»

— Птичка, открой, — скребся снаружи Саша.

— Ты мне голову не оторвешь? — пискнула я.

— Даже не подумаю. — «Вроде голос звучит нежно. Рискну», — и открыла дверь. Он схватил меня в охапку и стал целовать. Вдруг отстранился и спросил

— Интересно, кто тебя научил всем этим штукам?

Я чуть не ляпнула «Наташка», но вовремя спохватилась, и ответила туманно и загадочно

— Есть женские журналы, потом мы с девчонками фильм один смотрели, в общем, решили попробовать. Тебе не понравилось?

— Очень понравилось, только неожиданно со льдом. — Он привлек меня и опять стал целовать весьма пылко и потащил в спальню.

Тела не было, ни рук, ни ног, ни головы. Нет, голова была, я же думаю чем-то, но несколько минут назад не было и ее, это точно. Я лежала расслабленная и разомлевшая, дыша Саше в шею. Он нежно обнимал меня.

— Знаешь, что больше всего мне понравилось сегодня?

— Что? — томно спросила я.

— Номер с платьем. По-моему, ты можешь выступать с ним в цирке. Пройдет на бис, поцеловал меня в нос и отвернулся.

— Ах, ты……

*****

В тот день, как, впрочем, и в последующие, я ничего не сказала Саше про клуб. Девчонки тоже не торопились делиться с мужьями. Но рассказать все-таки пришлось, когда наступил момент расставания с деньгами. Вот тогда мы с Сашей поссорились всерьез и надолго. Его взбесило, что мы деньги берем из его банка. Да мы даже не все деньги оттуда сняли, а только небольшую часть. Там еще прилично осталось. Вот другим банкам не так повезло. У них мы оставили совсем немного, и то они были очень любезны и счастливы, ну может, и не совсем, но счастье изобразили по полной программе. Но Саша так орал. Господи! Что я только не услышала в свой адрес. Почему-то его особенно задело то обстоятельство, что у меня будет свое дело.

Получается, что мой удел сидеть дома, готовить обеды и ждать любимого мужа, ни на что другое я не способна. У моих подружек произошло примерно тоже самое. Их мужья так же категорически были против наших «дурацких затей», уверяя, что «все равно прогорите». Ну, уж дудки, дорогие мужья, назло вам не прогорим. И мы невзирая на их вопли, активно включились в работу.

Самым простым было оформление купчей. Это событие было отмечено в ресторане. Бизнесвумен мы пока не стали, зато стали домовладельцами. Тоже хорошо звучит. Но, вот потом начались наши мытарства. Бесконечная беготня то в налоговую инспекцию, то в регистрационную палату, то в ДЭЗ, СЭС, к пожарникам и в водоканал. Тут я подумала, что самое время мне пойти учиться. Поступив на курсы по психологии, отлично проводила там время. Лариске пришлось заниматься ремонтом, а Наташка была на раздаче взяток.

Ремонт обещал затянуться на годы, мы так к нему привыкли, что, когда он неожиданно закончился, даже растерялись. Потом начались ссоры и споры по поводу названия клуба. После жарких дебатов остановились на «Веселых птичках». Каждый вечер мы сидели в своем кабинете. Лариска сообщила неприятное известие — кончились деньги.

— Ничего страшного, — бодро прореагировала Наташка в ответ на это заявление, — снимем еще.

Мы не разделяли ее оптимизма. Лариска, уткнувшись в свои расчеты, сообщила, что нужны деньги на оборудование кухни, на мебель, на персонал. Пока плохо представляли, кто нам нужен и толком не знали, в чем будет заключаться наша работа. Тогда мы пригласили Левочку для консультации. Он обошел все помещение и произнес многозначительно — Да — Потом уселся в кабинете и коротко бросил — Пишите!

— У них это, что, семейное? — пробормотала Лариска. Дело в том, что когда мы приглашали Нинку, та тоже, узнав, в чем дело, сказала — Пишите! — А потом сама приписала столбиком цифры возле каждой организации, куда нам следовало пойти. На вопрос, что это такое, кратко сообщила — Это взятки, кому, сколько. Понятно? — Левочка диктовал, Лариска записывала, мы с Наташкой просто слушали.

— Раз вы ничего не понимаете в ресторанном деле, вам надо взять директора. Он сам подберет оборудование и персонал.

— А где нам взять такого директора? — растерянно спросила я.

— У меня есть на примете один. Это как раз то, что вам нужно.

Он еще раз прошелся по дому, внезапно остановился в холле и выдал

— А вообще идиотская затея. Где вы столько дур найдете, чтобы сюда ходить? Разве только моя жена и Люся. — С этими словами он вышел.

— Шовинист! — крикнула я ему вслед.

— Такой же, как и наши мальчики, — пожала плечами Лариска, — не хотят они верить, что у нас что-нибудь получится.

— Да все от зависти умрут, когда сюда валом повалят беззащитные женщины, — запальчиво заявила Наташка.

— Что-то мне тоже не верится, что повалят, — проворчала Лариска, — дом находится во дворе, с улицы не видно.

— Подумаешь! Мы рекламу дадим в газеты и журналы. Нет! Лучше по телевизору, — загорелась Наташка. Представляете, наши рожи по телевизору покажут! —

— Надо интерьер показывать, а не наши рожи, — возразила я

— Один интерьер смотреть не интересно. Надо, чтобы красивые женщины мелькали, то есть, мы. Все! Телевидение я беру на себя.

— А денег, знаешь, сколько запросит твое телевидение?

— Тише! — зашипела я. Сверху на чердаке, прямо над нами, послышался неясный шум.

— Что это? — испугалась Наташка, — вроде ходит кто-то

— Может крысы? — неуверенно предположили Лариска.

— В таком случае очень жирные, топают как слоны, — я быстренько схватила пальто и сумку. Девчонки живо последовали моему примеру, и мы резво сбежали вниз по лестнице. Около двери притормозили — ничего не слышно.

— Нам просто показалось, — уговаривала нас Наташка, но больше себя, — ну кто там может ходить? Дверь не чердак закрыта, и черный ход тоже закрыт. Вот смотрите, она подошла к двери под лестницей, ведущей на улицу, и подергала ее. Дверь неожиданно открылась.

— Эт-то что такое? — Наташка даже заикаться стала. — Я же помню, что ее закрывала. — Она жалобно на нас посмотрела.

— Пошли в ломбард. Попросим Димку, охранника проверить чердак, — предложила Лариска. Ломбард располагался с нами по соседству. Еще в нашем дворе находились туристическое бюро и стоматология. Не успели мы выйти на улицу, как столкнулись с Димкой. Наташка выступила вперед

— Ой, Димочка, как хорошо, что мы тебя встретили. Ты не мог бы посмотреть у нас на чердаке. Там ходит кто-то и еще черный ход почему-то открыт — Наташка знала, что он к ней неравнодушен, — так и стреляла глазками. Дима метнулся было к ломбарду, но махнул рукой

— Ладно, пошли. Попадет мне от Ивана Васильевича, я ведь только за сигаретами отпросился. — Мы вернулись в клуб и стали подниматься наверх. Впереди Димка с Наташкой, за ними я и Лариска.

Дверь на чердак была закрыта. Наташка открыла ее и быстро спряталась за Димку. Он бесстрашно вошел в темноту, а мы остались снаружи, напряженно прислушиваясь. Делая ремонт, про чердак как-то забыли. Один раз сунули туда нос, увидели какую-то старую мебель и еще разное старье. Конечно, по-хорошему надо было и там сделать ремонт, но денег на чердак было жалко, и мы решили отложить это до лучших времен. Вдруг внизу хлопнула дверь. Переглянувшись, стали спускаться вниз. В это время на чердаке раздался крик, и мы, толкая и отпихивая друг друга, развернулись и бросились на чердак.

— Ларис! Где здесь выключатель? — закричали мы, бестолково топчась в темноте. Свет проникал только через маленькое окошко.

— Я не помню, —

— Давай быстрее вспоминай! Темно, как у негра в жопе! Димон! Дима! Ты где? — Где-то в стороне раздался стон. Наташка метнулась туда, я за ней.

— Ой! — Заорала я, больно треснувшись обо что-то.

— Что с тобой? — Испуганно спросила Лариска.

— Да тут палка какая-то болтается. Вот черт! Теперь шишка будет.

— Подождите! — закричала Лариска, — я вспомнила, где выключатель, — Ну что, горит?

— Ни фига не горит

— Девчонки, идите сюда, — позвала Наташка. Мы подошли и увидели лежащего Димку. Он стонал и держался за голову. Наташка присела рядом.

— Димочка! Где? Где больно? — Она тихонько отвела его руку. Я быстро отвернулась и зажмурилась, боясь увидеть что-нибудь страшное, но какой-то зуд внутри заставил приоткрыв глаза, косить в ту сторону. Сильный толчок в бок вернул мои глазки в исходное положение.

— Хватит корчить рожи! Позвони лучше в «Скорую», — прошипела Лариска.

— Не надо «Скорую», — слабым голосом сказал Дима.

— Так он жив? — удивилась я

— Дима, тебя, что ударили? Кто это сделал? — допытывалась Наташка, помогая ему встать. Опираясь на Наташку, кое-как он спустился вниз.

— Ну рассказывай! Что произошло? — Тормошили его, когда мы разместились в маленькой гостиной.

— Значит, так — начал он. — Я вошел, а там темно.

— Это мы заметили, — пробормотала Лариска.

— Ну вот, я вошел, а там темно, — опять начал он.

— Про темноту мы в курсе, — с раздражением сказала Лариска, — дальше-то что было?

— Ну, там темно было, — забубнил Дима.

— Тебя, что заклинило? — заорала Лариска. «По-моему, сейчас ему будет действительно темно, у Лариски рука тяжелая». Взглянула на Наташку — та еле сдерживала смех.

— Дима, — решила я попробовать, что-либо выяснить, — тебя кто-то ударил, или ты сам ударился?

— Понимаете, там темно было, — Лариска вскочила, а он, испуганно глядя на нее, продолжал, — я споткнулся обо что-то, и в это время меня огрели по голове, ну, я упал. —

— Очнулся, гипс, — мрачно вставила Лариска. Мы осмотрели его голову и обнаружили небольшое покраснение и все.

— Наверное, шишка будет, — неуверенно сказала Наташка, — пойдем, я тебя провожу до ломбарда. — И она повела стонущего Димона объясняться с Иваном Васильевичем.

— А дверь? — подскочила Лариска. Мы подошли к черному ходу. Дверь была закрыта.

— Я точно помню, что она была открыта. Ты же видела, Ларис? — Она в ответ только часто заморгала, волновалась здорово, еще Дима этот ее довел.

— Не волнуйся Ларис. Всему должно быть объяснение, — попыталась успокоить ее.

— Попробуй, объясни

Я задумалась — Возможно, ветром захлопнуло.

— Ага, и на ключ повернуло.

— Да, как-то не получается.

Вернулась Наташка. Услышав про дверь, в начале растерялась, а потом махнула рукой

— Что тут думать да гадать? Замки поменяем и от этой двери, и от чердачной. Пошли домой, уже поздно.

— Подожди, Наташ, — я остановила ее. — Если Димку кто-то стукнул, то куда он делся? —

— Надо проверить чердак, — решительно сказала Лариска.

— Ну уж фигушки, я туда больше не пойду, смотрите, какую шишку набила, — я потрогала лоб.

— Ой, правда, — Наташка затараторила, — ну, надо же, Димку по башке огрели и ничего, а ты слегка лбом приложилась, и такая шишка. Кошмар! Давай холодненькое приложу. —

— Чего теперь прикладывать, если вылезла. Теперь бесполезно. Лучше позвони Петьке, попроси заехать, и чтоб фонарь взял. А завтра надо на сигнализацию ставить.

Наташка долго уговаривала Петьку, мы с Лариской переглянулись и подумали об одном. Изменился Петенька. Раньше стоило Наташке глазом моргнуть, и он был тут как тут, а теперь вот уговаривать надо.

Ждать его вышли во двор, все не так страшно. Петька пришел со снаряжением, в одной руке фонарь, в другой — газовый пистолет. Мы вкратце изложили ему суть дела. И теперь дубль два… Опять восхождение на чердак, только вместо Димы впереди идет Петька. Он бодро потопал вверх, открыл дверь и спросил

— Где у вас выключатель?

— Петя, — терпеливо ответила Наташка, — если бы здесь горел свет, мы не попросили бы тебя захватить фонарь. —

— А, ну да, — Петька зажег фонарь, но заходить не торопился.

— Если боишься, так и скажи, — фыркнула Лариска. Тогда он решительно шагнул вперед, размахивая перед собой газовым пистолетом. Мы, держась кучкой, еле протиснулись за ним. Петька подошел к окну.

— Все ясно, — заявил он.

— Что тебе ясно? — Мы подошли поближе, окно было открыто.

— Вот отсюда он и ушел, — изрек Петька, — видите, по второму этажу лепнина образует выступ. Он спокойно вылез, прошел по этому выступу до угла и спрыгнул на крышу ломбарда. Решетки сюда надо ставить, — наставительно добавил он, закрывая окно. — Смотрите, и лампочка вывернута. Явно, здесь кто-то был, вот только зачем залез, не понятно. —

Мы не стали больше задерживаться в клубе и отправились домой. Конечно, мне захотелось все рассказать Саше, но тема «Женский клуб» была закрыта, и пришлось молча переваривать это в себе. Вообще у нас был мир, хорошие отношения, близость и все такое, но о моих делах он слушать не хотел. Если я начинала говорить что-то про ремонт, Саша вставал и уходил в другую комнату или на кухню. Я злилась, плакала, пыталась доказать, что я права — все было бестолку, отношения только портились. Как-то позвонила мамулька, и я в сердцах ей пожаловалась. Она искренне удивилась.

— Ланочка, подумай об этом позитивно. Это же замечательно, что муж не сует свой нос в твои дела. Какая прелесть! Не дает тебе советы, не заставляет делать то, что тебе не нравится. Это же прекрасно!

Мамусик молодец, всегда поднимет настроение. Так, что Саше ничего не рассказала о наших делах, зато проявила интерес к его. Вот это можно спрашивать, сколько угодно. Он с удовольствием сообщал все новости. Иногда было непонятно и скучно, тогда я думала о чем-то своем, о девичьем. Главное, время от времени кивать и поддакивать. Не зря же я посещаю курсы по психологии. Не знаю, как мои знания пригодятся в работе, но дома пригодились — это точно.

Я прошла на кухню, проверила сковородки. Все съедено. Отлично, значит, понравилось. Готовлю теперь сама, конечно, без изысков, но Саше нравится. Заварив зеленый чай, задумчиво уставилась на коробочку с эклерами, сомневаясь, есть или не стоит.

— О, эклерчики! — Саша сел напротив и налил себе чаю. Глядя, как он, зажмурившись от удовольствия, откусывает пирожное, я не выдержала и присоединилась к нему.

— Птичка! — Саша отложил эклер и отвел мои волосы со лба, — Что это?

— Шишка, — ответила я, дожевывая пирожное.

— Я вижу, что шишка. Откуда?

— Ударилась в клубе на чердаке. Там темно было, и кто-то туда залез. — «Стоп! Это запретная тема».

— У вас что, охранника нет? — нахмурился Саша.

— Зачем нам сейчас охрана? Вот когда откроемся, тогда и наймем.

— Может мне с Юрой поговорить, пусть подберет вам охранников — предложил Саша. «Ого, какой прогресс»

— Не стоит, Шурик, мы сами — ответила я и подошла к нему. — Хочешь, я исполню номер с платьем? — Он удивленно поднял брови. — Ну, тот, который на бис? — и сделала «глазки».

— Я пошел занимать место, — он быстро побежал в спальню. А я надела новую ночную рубашку, больше похожую на вечернее платье, включила музыку и вошла. На этот раз «платье» соскользнуло как надо и лежало у моих ног. Там же через несколько минут оказался и Саша. У нас была настоящая «ночь любви», как в первый раз.

Я еще нежилась в постели, когда раздался телефонный звонок. Что за манера, звонить в такую рань? Удавлю Наташку.

— Алло! — Специально сонным голосом сказала в трубку, чтобы она почувствовала раскаяние. Но в ответ — тишина. — Наташка! Говори, все равно разбудила. — В ответ ни слова. Видимо, ошиблись. Ну что ж, раз разбудили, придется встать. К сожалению, занятия на курсах окончились, было очень интересно. Может мне получить второе высшее образование? А что? Учиться мне нравится, надо подумать над этим вопросом. Звонок!

— Алло! — Пауза, потом придушенный голос —

— Думаешь, тебе так все сойдет? Не надейся! Кончилась твоя спокойная жизнь, Птичка, — и повесили трубку. Я растерялась. Это что, шутка? Ошибка? Нет, ошибки быть не может, он сказал «Птичка». Выходит, звонили мне. Голос незнакомый и непонятный. То ли мужской, то ли женский. Все-таки больше на мужской похож. А, это, вероятно, Петька с дурацкими шуточками. Точно он. Вот придурок. Даже не буду с этим заморачиваться. Мне сейчас надо на курсы заехать, узнать, когда экзамены, а потом в клуб. Поездка на курсы заняла совсем немного времени, и через час я была уже в клубе. Там как раз меняли замки и делали замеры на чердачное окно.

— Я договорилась с Димой, — сообщила Наташка, — он две ночи здесь подежурит.

«Да черт с ним, с этим Димой, у меня была такая ночь». Лариска оторвалась от своей писанины и уставилась на меня.

— Наташка, посмотри-ка на нее. Она сегодня какая-то странная.

— Точно, — подхватила Наташка, — как кошка, обожравшаяся сметаны.

— Что за дурацкое сравнение? — Обиделась я.

— Нет, правда, что-то у тебя произошло, — припиявилась она.

— Просто у нас вчера была ночь любви, номер с платьем, только безо льда, ну и все такое.

— Какой номер с платьем? — вытаращилась Наташка.

— Здрасьте, приехали! Ты же сама меня учила. Помнишь? Повела плечом, потом другим, платье у твоих ног и муж там же.

— Ну и как? — серьезно спросила Наташка.

— А ты что, сама не делала? — Подозрение закралось в душу. — И со льдом не делала? А ты, Ларис? — Они отрицательно покачали головами.

— Да вы, что? — «Ах, так» — Меня Саша после этого на руках носит. А эффект со льдом просто потрясающий. — Я живо вспомнила эту картину и чуть не расхохоталась, но вовремя удержалась. — «Пусть тоже попробуют» — мстительно подумала я. Судя по их задумчивым рожам, о результатах будет известно завтра.

— Кстати, — очнулась первая Лариска, — я тут в интернете полазила. Знаете, кому принадлежал наш дом?

— Вот уж совсем некстати, — проворчала Наташка. — Ну, кому?

— Князьям Черкасским. Сам особняк снесли, а этот флигель остался.

— И что из этого следует? — спросила я.

— А вдруг здесь клад зарыт? — встрепенулась Наташка. — Точно, здесь обязательно должен быть клад, и наследники будут искать его, а мы их опередим, и сами найдем. А еще тут должны быть привидения. Может, вчера на чердаке как раз привидение ходило и дверь захлопнуло. — Наташка так увлеклась, что, кажется, действительно поверила во все, что говорила.

— Хватит, Наташ, — остановила ее не в меру разбушевавшуюся фантазию Лариска. — Если бы наследники объявились и искали клад, они давно бы его нашли, а про привидения вообще чушь.

— Вот ты всегда так. Никакого полета фантазии. Помечтать-то можно?

— Давайте вернемся к нашим баранам, — Лариска опять уткнулась в свои записи. — Значит так, с рестораном мы определились. Директор сам будет подбирать персонал. Но, кроме ресторана нам нужны охранники, массажист, уборщицы

— Почему во множительном числе? — Я прервала ее.

— Потому, что, во-первых, одна не справится, все-таки два этажа. Во-вторых, если одна заболеет, ее будет, кем заменить. Понятно?

— Вот теперь

— Теперь, психолог, — она, прищурившись посмотрела на меня, — что-то я сомневаюсь в твоих психологических способностях.

— Почему это? — Заступилась за меня Наташка. — Мы же решили, что это не будет официальное учреждение, и совершенно нам не нужен дипломированный психолог, а Птичка прекрасно справиться. Она умеет позитивно мыслить.

— Ладно, посмотрим. Хоть на психологе сэкономим. В общем, я дала объявление в газету, дня через два начнут звонить. Давайте назначим собеседование на пятницу.

Мы согласились.

— Как твоя шишка, болит? — Участливо спросила Лариска. Я приподняла волосы.

— Можешь не поднимать и так видно. Обо что ты так треснулась?

— Не знаю. Темно было. А лампочку там ввернули? — Услышав утвердительный ответ, сказала — Пойду посмотрю. Ларис, дай ключ.

— И мы с тобой, — подскочила Наташка и, выхватив у Лариски ключ, поскакала вверх по лестнице. Щелкнув выключателем, мы вошли. Сегодня здесь было совсем не страшно, даже очень мило. При свете можно отлично все рассмотреть.

— Смотрите, какой шкафчик допотопный или тумбочка, непонятно — Наташка с любопытством разглядывала этот предмет мебели.

— Это киот. На него раньше иконы ставили. У моей бабушки такой был, — объяснила Лариска.

— А это что?

— Это верхняя часть от бюро осталась, а нижнюю, взял себе на дачу один из рабочих. Выбросить, наверное, надо.

— Жалко. Смотри, сколько здесь разных ящичков, — Наташка по очереди стала выдвигать их. — Фу, тут какие-то грязные бумажки, — она брезгливо задвинула ящик и повернулась к нам. — Пошли, ничего интересного. — Она обо что-то споткнулась, отлетела в сторону и заорала — Ой! Как больно!

— Что, Наташ? Где? — переполошились мы. Оказалось, она треснулась о какую-то трубку, которая свешивалась с крыши.

— Вот! И я из-за нее вчера пострадала, теперь у меня шишка, — я подошла поближе и подергала за нее. Но она крепко держалась. — Ну и черт с ней! Пошли отсюда. — Мы вовремя спустились вниз, как раз привезли мебель для гостиной. Это были диваны, кресла и столики: два низких, журнальных и два трансформера. За ними можно было слегка закусить, нарисовать что-нибудь вроде выкройки, ну, мало ли еще для чего.

— Да, — протянула Лариска, плюхнувшись в кресло, — интересно, будет ли здесь кто-нибудь сидеть кроме нас.

Я вздохнула, Наташка любовалась в зеркале на свой синяк, но оптимистично сообщила

— Еще как будут, вот увидите. Мы такую рекламу забебеним, телевидение пригласим, устроим презентацию для журналистов. Кстати, а как ее устраивать надо? — Мы молча пожали плечами.

— Ничего, я все узнаю. Вот, черт, как некстати этот фингал. Я же настроилась на романтический ужин при свечах.

— Свечи будут лишним, — заметила Лариска.

— Почему?

— Фонарь твой будет светить, — мы засмеялись.

— Очень остроумно, — поджала губы Наташка. — А что? В нем даже что-то сексуальное есть.

Дома Саша радостно мне сообщил.

— Наконец-то приезжает бабушка.

«Большое ей спасибо за это».

— Ну, Слава Богу! — Воскликнула я, как будто ожидала этого момента всю жизнь, в душе проклиная Питерский климат и вредную бабусю. Саша с подозрением покосился на меня и продолжал.

— Надо будет ей квартирку подыскать недалеко от нас.

Это разумное предложение я с энтузиазмом поддержала, предложив прямо завтра съездить в контору по недвижимости. Но Саша охладил мой пыл

— Ты можешь не торопиться. Знаешь на бабушку трудно угодить. Пусть лучше они сами этим займутся.

«Они? Я не ослышалась? Он сказал они».

— Прости, ты сказал «они»? Кого ты имеешь в виду? —

— Бабашку, конечно, и Веру, — и спокойно уселся перед телевизором.

— А при чем здесь Вера? Она что, тоже приедет?

Он молча кивнул.

— И будет у нас жить? —

— Мы же не можем оставлять бабушку на весь день одну. С ней должен кто-то находиться. Вера любезно согласилась с ней пожить. Что тебе не нравится? — Вопрос прозвучал иронично. — Тебя же целыми днями нет дома, ты у нас бизнес-вумен.

Возразить мне было нечего. Ладно, завтра позвоню Семену Аркадьевичу и попрошу подобрать квартиру поближе к нам. А может быть, она захочет в зеленую зону. Где-нибудь в районе Речного вокзала или Новое Косино. А что? Возможно, все не так и плохо. Я позвонила Люсе, сообщить ей «радостную» новость. Она долго орала на меня, что нельзя этого допустить.

— Ты же сама говорила, что она еще тот фрукт

— Я и не отрицаю. Мне совсем не светит жить вместе с чужой бабкой еще и вредной к тому же. Но как сказать об этом Саше?

— Да, он, пожалуй, обидится. Надо побыстрее найти ей квартиру где-нибудь в зеленом районе.

— Я тоже так думаю. Слушай, Люсь, ты мамуське пока ничего не говори, а то начнется..

— Конечно, не буду. Что же я ее не знаю?

На следующий день утром, едва переступив порог клуба, я сразу увидела девчонок и поделилась с ними, рассказав, какая перспектива меня ожидает в ближайшем будущем. Они как-то вяло на это отреагировали.

Что-то вы сегодня какие-то задумчивые? — озабоченно спросила их, — ну, я же вижу, — в ответ на протестующие жесты. — Что-то случилось?

— Лариска вздохнула и повернулась ко мне другой стороной, я увидела ее заплывший глаз.

— Ой! Что это?

Наташка не выдержав, набросилась с упреками.

— Спрашиваешь, да? Не догадываешься?

Я непонимающе заморгала.

— Какая ты подруга после этого? Ты что, предупредить не могла?

— Что ты взъелась? Объясни хоть, в чем дело?

— Перестань, Наташ, — вступилась Лариска. — Ты же сама тогда про этот фокус со льдом рассказала. Короче, когда я это сделала, ну, со льдом, Витька от неожиданности судорожно дернулся и нечаянно мне в глаз заехал.

Живенько вообразив эту сцену, я поняла, что сейчас засмеюсь, и Лариска обидится. Терпеть не было сил, и, наклонив низко голову, я сделала вид, что рассматриваю пятно на юбке. Нечаянно встретилась глазами с Наташкой. Первой не выдержала она, я присоединилась, а потом и Лариска затряслась. Оказывается, у Наташки тоже не все гладко прошло.

— У Петьки пропало желание, и он собирался меня удавить. — «А, значит, это все-таки он звонил. Ну, все ясно!» — Вспомнила я утренний звонок. Опять я виновата. Еще пугает дурацкими звонками.

— Наташ, выходит, ты что, все на меня свалила? Я, между прочим, ничего тогда Саше не сказала. А ты, Ларис, тоже сказала, что это я вас научила?

Лариска выглядела виноватой.

— Значит и Витька меня хочет удавить?

— Ага

— Ну, подруги, удружили

Приход Димы избавил нас от выяснения, кто прав, кто виноват. Окинув нас взглядом, он присвистнул. — Кто это вас так?

— Бандитские пули, — буркнула я.

— Зачем пожаловал? — Совсем не любезно спросила Наташка.

— Да вот, хотел к вам на работу попроситься. Вы же все равно будете брать охранников.

Ну что ж, своевременное предложение. Мы действительно собирались нанять двух человек для охраны.

— Ты увольняешься из ломбарда? — поинтересовалась я.

— Нет, я хотел по совместительству. Я же по сменам работаю.

Мы согласились. А еще он обещал нам прислать классного бармена.

Потом позвонил Левочка и сказал, что нашел директора для нашего ресторана, и что тот сейчас к нам подъедет.Через час мы имели возможность познакомиться с ним. Это был маленький, круглый, лысый еврей лет 70, Наум Григорьевич Арский.

— Куда нам такого старого? — прошептала Наташка. Но, узнав его поближе, мы поняли, что это именно то, что нам нужно.

Очень деятельный, шумный и на редкость симпатичный дядька. Осмотрев помещение, он поцокал языком, и сразу же потребовал денег на оборудование и мебель для ресторана. Лариска насупилась, но деньги выделила. Но, когда он все закупил, повеселела, Наум Григорьевич сэкономил примерно треть от выделенной суммы. Вскоре он сообщил, что найдет такого шеф-повара, «вы будете рыдать и плакать от счастья». И, правда, мы плакали, только от смеха. Зоя Тимофеевна, несмотря на солидный вес, была необыкновенно подвижна, остра на язык, весела и совершенно бесподобно готовила. Единственный недостаток — жуткая матерщинница.

Через неделю все было готово для открытия, персонал набран, продукты закуплены, я сдала экзамены и получила диплом и теперь все время торчала с девчонками в клубе.

Реклама в газеты и журналы потребовала немалых средств, а тут еще Наташка все уши прожужжала с презентацией и телевидением. Лариска вопила, что денег на это не даст. Наташка орала в ответ, что она скупердяйка, потом стала подлизываться, ныть и, в конце концов, Лариска согласилась, ехидно заметив, — Хочу видеть, как ты это провернешь.

Наташка в начале обрадовалась, стала названивать куда-то, но все в пустую — то денег просили немеренно, то не было какого-то начальника, то он не подписывал договор. Короче, она пришла ко мне и стала просить позвонить Илье Алексеевичу, чтобы он помог. Мне очень не хотелось его подключать, хотя он был в курсе наших дел и идею одобрил.

Наташка долго ныла и уговаривала, и я позвонила. Илья Алексеевич с радостью нам помог, не сам, конечно, а его помощник. Он договорился с телевидением, пригласил журналистов. Зоя Тимофеевна расстаралась с закусками. Наши мужья наотрез отказались от приглашения. Петька бы пошел, но из солидарности с остальными, остался дома.

Ну и ладно, пусть по телевизору посмотрят на нас. Надо было сказать несколько слов, и это дело поручили Наташке, как самой речистой. Мы были все из себя и очень волновались. Наташка выступила с небольшой речью, и проникновенно сказала, как замечательно будут чувствовать себя женщины, посещая наш клуб, можно будет расслабиться, поболтать, получить консультацию психолога, позагорать, узнать новинки моды и косметических средств, пообедать в ресторане, выпить коктейли в баре и посоветоваться с диетологом. Потом все набросились на закуску и напитки.

Нас хвалили, делали комплименты, мы были на седьмом небе от радости. Все прошло отлично, на следующий день мы не выключали телевизор, все боялись пропустить. Обзвонили всех родных и знакомых, чтобы они тоже могли на нас полюбоваться. Когда прошел сюжет, Саша коротко сказал — Поздравляю — и больше ничего не добавил. Зато другие звонили без конца.

Мы ожидали толпу посетительниц, но желающих записаться было немного. В первый день приехали Люся с Нинкой. Им все понравилось, Нинка обещала дать адресок своим подружкам.

Позже зашли две женщины из ломбарда пообедать, забежала девушка из турагенства. Мы угостили ее коктейлем, поболтали и все. На второй день — тишина. Наум Григорьевич носился и орал, что его «без ножа зарезали», продукты портятся, и вообще он не знает, что закупать и сколько. Естественно, его стенания не прибавили нам оптимизма. Мы даже не хотели спускаться в зал, отсиживались в кабинете. Потом к нам записались три пожилые дамы. Они были одинокими, и им нравилось приходить в клуб просто поболтать и выпить чашечку чая.

Через несколько дней записались еще несколько девушек. Они ходили в солярий и сидели за барной стойкой, строя глазки нашему бармену Руслану. Руслан был красивый парень. Фигура атлета, шапка темный кудрявых волос, а усы и серые глаза — делали его просто неотразимым. Но не только внешность привлекала внимание, он виртуозно работал, это было представление. Он жонглировал стаканами, бутылками и шекером, у него в руках все летало.

— Он перебьет нам всю посуду, — жаловался Наум Григорьевич.

Но посуда осталась цела. Свое умение жонглировать Руслан объяснил очень просто. Он окончил цирковое училище. Места у барной стойки никогда не пустовали, зрительницы были в восторге.

Потихоньку жизнь в клубе как-то налаживалась. Приближались праздники — Новый Год! Москва была похожа на огромный сумасшедший дом, причем без медперсонала. Сумасшедшими были покупатели, которые с вытаращенными глазами носились по магазинам. Продавцы с безумным блеском в глазах метались за прилавками. Сумасшедшими выглядели автомобилисты, которые заполонили все улицы переулки и дворы. Мы тоже немного сошли с ума. Надо было все подготовить в клубе к празднику, и надо было купить подарки близким и родным. Саша предложил нам всем поехать на праздники в Прагу. И мы, подумав, что за три дня в клубе ничего не случится, решили поехать.

Три дня прошли, как в угаре, я практически ничего не помню. Мы жили в замке, недалеко от Праги. Нам показали все достопримечательности этого сказочного по красоте города. Впечатление портили закрытые магазины, нам с девчонками совершенно нечего было делать. Зато наши мужчины во всю наслаждались чешским пивом и другими напитками. Поэтому Новый Год прошел довольно скучно. А вот дома произошли перемены, и пока не знаю, к чему они приведут.

*****

«Наконец», приехали Ольга Андреевна и Вера. Ольга Андреевна совсем не изменилась, а Вера еще больше похорошела. Это факт меня как-то не обрадовал.

По случаю их приезда я попросила Зою Тимофеевну приготовить что-нибудь эдакое, объяснила, как это важно для меня. Она прониклась, и обед получился классный. Ольге Андреевне все понравилось, Вера больше помалкивала, но улыбалась вполне дружелюбно. Спасибо, что улыбается. Больше всего не люблю людей, которые молчат. Никогда не знаешь, что у них на уме..Пускай глупость ляпнут, ну, будешь знать, что дурак или наоборот что-нибудь умное ввернут, значит ролик какой-нибудь ученый, но когда молчат, меня это угнетает, я теряюсь и не знаю, что говорить, а если еще и не улыбаются, просто катастрофа.

Дня через два я намекнула, что в центре дышать нечем, в магазинах полно народу, про машины лучше не говорить, дорогу перейти невозможно. Ольга Андреевна на это возразила

— Но здесь рядом бульвар, а шума совершенно не слышно. — «Так, — мрачно подумала я, значит, зеленая зона не пройдет, но не буду заранее портить себе настроение». Надо сказать, Ольга Андреевна была на редкость покладиста, доброжелательна и тактична, и самое главное, не говорила по-французски, только иногда вставляла словечки. И, еще меня порадовало, что она каждый раз обрывала Веру, когда та пыталась что-то сказать на этом языке.

Вскоре я заметила, что квартира наша засияла чистотой. Надежда Ивановна, была хорошая тетка, но убиралась она плохо, а сказать ей об этом было как-то неудобно. Иногда, после ее уборки, я сама брала тряпку и вытирала пыль, которую Надежда Ивановна принципиально не замечала. Поэтому, обнаружив необычайную чистоту в квартире, я спросила бабулю

— Ольга Андреевна, вы что, убирались?

— Вот еще, — засмеялась она. — Просто я сделала замечание Надежде Ивановне. — Увидев мое испуганное лицо, пояснила

— Послушай, mon chere, ты же платишь деньги за работу. Когда работа выполнена, что ты говоришь?

— Спасибо большое —

— Это неправильно. То есть, спасибо говорить надо, но дать при этом оценку работе. Обязательно сказать хорошо, но при этом сделать замечание, что тебе не нравится.

— А вы, как сказали?

— Я сказала — «Надежда Ивановна, вы хорошо убрались, но мне бы хотелось, чтобы под мебелью, что на ножках стоит, пол тоже был протерт. И еще, каждый раз не обязательно протирать мебель полиролью, достаточно одного раза в неделю». Кстати, она вообще не протирает пыль, не говоря уже о пользовании полиролью. На прощание я еще раз ее похвалила. Учти, хвалить надо чаще… Похвалой добьешься большего. А замечания не стесняйся делать, ты за это деньги платишь, — наставляла она меня.

Да, легко сказать. Странное дело, с тех пор наша домработница обожает Ольгу Андреевну. Мне она тоже стала симпатична. Между тем, Вера продолжала помалкивать, но именно из-за нее кончилась моя спокойная жизнь. Утром я не могла, как обычно валяться в кровати, пока Саша собирался на работу. Я должна была вскакивать, причесываться, умываться и бежать на кухню, потому что Вера, причесанная, одетая в красивый домашний халат и подкрашенная уже готовила ему завтрак. И как бы я не торопилась, она всегда меня опережала. При этом она, как бы невзначай меня подкалывала

— Сашенька, придется тебе сегодня кофе пить с молоком, у вас ведь нет сливок, а я помню, ты любишь со сливками. Давай я тебе тосты поджарю. Правда, у вас нет твоего любимого абрикосового джема. Ничего, я сегодня куплю. — И все в том же духе

. Я как дура, сидела напротив Саши, а эта Вера-холера порхала по моей кухне в веселеньком халатике, сверкая безупречными коленками, и ухаживала за моим мужем, при этом невинно улыбалась мне. Я уже хотела плюнуть и пойти досыпать, но что-то эта картина мне напомнила. Стоп! Точно! Вот также и тетя Рая порхала вокруг моего папы. Ну, уж нет! Не дождешься! Буду хоть в шесть часов вставать. Нет, в шесть очень рано, можно и в семь.

Еще я обратила внимание, что Вера крутилась вокруг Саши только утром. Вечером при Ольге Андреевне этого не происходило. Ну вот, он уехал, и она тут же ушла к себе в комнату, а я как неприкаянная бродила по квартире. Звонок!

— Пора отдавать деньги, Птичка — сообщил придушенный голос.

— Петька, брось свои дурацкие шуточки. —

— Я не шучу. Ты присвоила чужие деньги. Лучше отдай по-хорошему. Иначе тебе не поздоровится. Ни тебе, ни твоим сучкам-подружкам. Поняла? — послышались короткие гудки. Меня как будто холодной водой окатили, ноги сделались ватными, и противно похолодело в животе. Господи! Неужели всплыла та история? Отдай деньги! Миленькое дело! Как же я их отдам? Там и половины не осталось. Кто же это мог быть? Кто знал? Я с девчонками и наши мужья. Вадим и Андрей убиты. Игоря Моисеевича задержали, но он сразу попал в больницу и, кажется, умер. Нет, точно умер. В таком случае, кто? Выходит, еще кто-то знал. Кто же это?

Мы с девчонками закрылись в кабинете и ломали голову, что теперь делать.

— Сколько денег надо вернуть? — по-деловому спросила Лариска.

— Он не назвал сумму, просто сказал — «Верни деньги».

— Мало ли, какие деньги! Почему ты сразу решила, что про те деньги кто-то вспомнил. Там и в живых никого не осталось. Кто мог знать сумму? Дискету видели только мы, — рассуждала Наташка.. — Странно…. Знаешь что, если еще раз позвонит, постарайся уточнить сумму.

— А сейчас что делать?

— Ничего не делать. Подождем, — решительно ответила Наташка. — Пошли вниз, хватит здесь отсиживаться, работать надо, — и важно спустившись по лестнице, уселась за барную стойку, изображая большую начальницу, не забывая при этом строить глазки Руслану. Увидев Лариску, Наум Григорьевич, как всегда, поцокал языком, восхищаясь ее «формами», и не делая паузы, завопил

— Лариса! И где была какая копейка, я все вложил в это дело. А вы что делаете? Вы без ножа меня режете! — «Так, подруги при деле. Пойду-ка я на кухню» — я тихо ретировалась, делая вид, что не замечаю Ларискиных красноречивых взглядов.

— Зоя! Это невозможно! — услышала голос нашего диетолога Платониды Аристарховны. (Дал же бог имячко — не выговоришь.) — Вы засоряете свою речь ужасными словами, неприятно слушать, — нудила Платонида.

— А вы не слушайте, если неприятно, — громыхнула кастрюлями Зоя Тимофеевна. Платонида Аристарховна взяла листок с раскладкой и стала изучать. Я присела рядом в ожидании перепалки, которая всегда начиналась, когда Платонида проверяла раскладку.

— Зоя, зачем вы в салате с овощами поменяли сыр. Я же сказала 420г соевого сыра тофу на 8порций. Получится чудный салатик по 175 ккал на порцию.

— Говно получится, а не чудный салатик, — отрезала Зоя Тимофеевна, в сердцах шваркнув ложкой, которой что-то мешала.

— Зоя Тимофеевна, — официально и монотонно продолжала Платонида. — У нас в меню должны быть три салата по 175 ккал. Это салат из моркови с медом и семечками, салат из красной капусты и свеклы, и тофу с овощами. Очень вкусная и полезная пища. Наши женщины получат удовольствие от еды и не прибавят в весе.

— Это…. твою мать, еда для кроликов, а не для женщин, — Зоя Тимофеевна недовольно поджала губы.

— Зоя! Опять? — Платонида страдальчески завела глаза и тяжело вздохнула.

Веселясь от души, я наслаждалась этой сценой. Они составляли уморительную пару. У нас вообще подобрался хороший коллектив. Кроме Зои и Плптониды на кухне работали еще две девушки-студентки по полдня и экспедитор Федя, которого Наум Григорьевич называл исключительно «бандитская морда».

На втором этажа в солярии и на массаже трудилась Таня. Мы хотели взять мужчину — массажиста, но мужчины требовали большую зарплату и не хотели заниматься с солярием. И еще у Тани была своя клиентура, что тоже нас устраивало, потому что этим клиенткам пришлось покупать клубные карточки, чтобы ходить на массаж.

Кроме Димы взяли еще одного охранника, высоченного и весьма представительного Сергея. Еще пришлось взять бухгалтера, потому что Лариска не справлялась. Бухгалтершу нашел Наум Григорьевич. Естественно, она была с «формами», с большим опытом работы и с хорошим веселым характером. Уборщиц привела сотрудница ломбарда. Это были две пенсионерки, живущие поблизости.

— Светлана, вас вызывают в маленькую гостиную, — понизив голос заговорщицки сообщил Наум Григорьевич, появляясь на кухне. Я была заинтригована — как официально «Вас вызывают в маленькую гостиную».

— — Что бы это значило? — бормотала про себя, направляясь в гостиную.

На диванчике сидела молодая решительная особа с вздернутым подбородком и плотно сжатыми губами. Рядом сидела Наташка с тоской во взоре. При виде меня с облегчением вздохнула и представила меня

— Ну вот, это Светлана Михайловна, наш психолог. Она вам обязательно поможет.

С этими словами, хитро подмигнув мне, Наташка быстренько смылась. Подозреваю, не далеко. Девушка эта, видимо, тот еще фрукт, вон, вид у нее какой агрессивный. Я поздоровалась и любезно предложила кофе. Девушка поморщилась и отказалась.

— Тогда, может быть, файв о” клок? — ввернула я недавно выученную фразу. Она согласно кивнула, но, по-моему, не поняла. Я, как гостеприимная хозяйка, пригласила ее за чайный столик и подозвала официанта. Сегодня работал Володя. С улыбкой он расставил фарфоровые чашечки, чайник с чаем, чайник с кипятком и молочник со сливками.

— К файв о” клок у нас сегодня маленькие сэндвичи и сконы с вишней, — он выжидающе смотрел на нее. Она поморгала и заказала сконы. Я разлила чай по чашкам и как можно доброжелательнее спросила

— Вы хотели посоветоваться? — Девушка насупилась и молчала.

— Давайте в начале попробуем сконы. Это такие небольшие лепешки, — Володя как раз их принес. Девушка молча откусила и запила чаем. Мы еще помолчали, я заерзала. Да, твердый орешек. Что же с ней делать? Так, сейчас соберусь и подумаю. Главное не давить и не торопить. Но если ее не торопить, она до вечера промолчит. Ладно, клиент должен созреть. Я лучезарно улыбалась и пила чай. Молчание затянулось. Пора задать наводящий вопрос.

— Светлана Михайловна, — я вздрогнула от неожиданности «Светлана Михайловна, застрелиться можно» и спросила — Простите, а как вас зовут?

— Даша, — и опять замолчала. Вот черт! Как ее разговорить-то, не представляю. Попробую по-другому. Быстрота и натиск.

— Дашенька, что, собственно, вас беспокоит? Вы такая красивая, (если много выпить), стильная, (вчера на семафоре лапти повесила), уверенная в себе, (Пожалуй, чересчур), — я излучала участие и восхищение, и она дрогнула.

— Меня с работы выживают — выдавила она.

— Вы не справляетесь с работой?

— Я прекрасно со всем справляюсь. Просто со мной работают одни подхалимки и завистники. Делают вид, что очень добренькие, а сами только и думают, как бы нагадить. Жалуются директору, что опоздала, что потеряла отчет. Подумаешь, кто его читать-то будет? Он же прошлогодний, — теперь она пылала гневом, — а директор подкаблучник, всех слушает и соглашается с ними. Они все хотят меня выжить, а я не уйду. Им назло не уйду! — «Да, вот это подарочек».

Конец ознакомительного фрагмента.