Я тебя нагадала

Татьяна Ма (2024)

Соня давно подозревает, что муж изменяет ей, но никак не решится на откровенный разговор. Однако и жуткие сны, и гадание на кофейной гуще буквально кричат о том, что если она не закончит эти болезненные отношения, то может произойти что-то ужасное, ведь Соня постоянно видит, как убивает мужа. Видения такие яркие, что порой она не понимает, где заканчивается сон, а где начинается реальность…

Глава 8

Соня ходила из комнаты в комнату, из кухни в ванную и глазам своим не верила. Отовсюду на нее смотрели голые стены. Не было ни мебели, ни ковров, ни кухонной утвари, ни бытовой техники. Даже встроенного шкафа у входной двери, где они раньше хранили верхнюю одежду, не было. Да что там шкафа? Исчез и маленький коврик у порога, встречавший гостей радостной надписью «Добро пожаловать». Как будто здесь и не жил никто.

— Обалдеть, — протянула Вика.

Привалившись к стене, Соня закрыла лицо руками и разрыдалась. Вика, ни слова не говоря, обняла подругу и погладила ее по голове. Соня не столько плакала по голым стенам и исчезнувшим предметам, сколько по своей обнулившейся жизни. Она и себя чувствовала пустой, как эта квартира: оболочка есть, а внутри ничего не осталось. Слишком сильно она была привязана к мужу, слишком сильно полагалась на него, слишком глубоко увязла в вере, что без Вадима она ничто.

— Ну все, поплакали и хватит, — наконец скомандовала Вика. — Я, конечно, всякое видала, но чтобы вот так.

— Подожди. — Соня полезла в сумку и достала мобильник. — Это какое-то недоразумение. Куда все могло испариться? Может… может, тут насекомых травили или нас ограбили… — бормотала Соня, пытаясь отыскать в адресной книге номер мужа.

— Каких насекомых, Сонь? Да что ты делаешь-то?

— Вадиму позвоню…

Вика лишь осуждающе покачала головой. Соня ведь даже не замечала, что все еще думала о себе и Вадиме в категории «мы», только вот парадокс: этих «мы» давно уже не было.

Соня нажала на кнопку вызова и, как только Вадим снял трубку, проговорила:

— Вадим, куда все вещи из квартиры делись?

— Какие вещи? — Соня не придала значения издевке, которая отчетлива слышалась в его голосе.

— Я приехала домой… в квартиру приехала, а тут ничего нет…

— А что там должно быть?

— Как что? Мебель, вещи, одежда. Даже одежды нет. Нас, кажется, ограбили.

— Н-да, — протянул Вадим. — Права мать, ты все-таки редкостная идиотка. Я согласился отдать тебе квартиру — я ее отдал. На этом все!

— То есть… это ты все вынес? — все еще не веря, спросила Соня.

— А ты рассчитывала, что ты будешь продолжать жить на всем готовеньком? Ты и могла бы, как тебя просили! — разошёлся Вадим. — Но ты обиженная! Ты же самостоятельная! Вот и побудь самостоятельной, а я посмотрю, куда ты доплывешь с твоими-то способностями! Радуйся, что квартира у тебя есть. Это почти царский подарок. Я ведь мог вообще тебя просто вышвырнуть на улицу — и дело с концом. — Вадим бросил трубку.

Вика все поняла по Сониным ошеломленным глазам.

— Вот козел! — выругалась подруга. — Хотя я сразу поняла, что это его рук дело. Мелочный ублюдок, — не стеснялась в выражениях Вика.

Позже они сидели на кухне у Вики, молча пили коньяк, наблюдая, как догорает закат за широким окном.

— Знаешь, самое смешное, что Вадим всегда чертыхался, когда в каком-нибудь кино главный герой при разводе забирал часть имущества, — передернув плечами, сказала Соня, нарушая тишину. — Называл таких недомужчинами. Мол, ты же мужик, ушел так ушел, зачем у женщины что-то забирать. А сам вымел все. Вот скажи, зачем ему одежда моя? Его любовница что, будет носить мои пеньюары?

— Он сделал это тебе назло, Сонь. Решил вот таким низким способом отомстить. Унизить еще сильнее. Надо было послушаться адвоката и подать на раздел имущества, а не соглашаться только на квартиру. Гад! — в сердцах выдохнула Вика.

— Знаешь, я ведь посчитала это нормальной сделкой. У меня нет другого жилья, и я обрадовалась, что Вадим предложил отдать мне квартиру.

— Да-да, я знаю эти бабские глупости, Сонь. Я благородная. Мне ничего не надо, лишь бы поскорее избавиться, — покачала головой Вика. — Это не прагматично и глупо.

— Мне ничего от него не нужно, ведь в чем-то он прав: я ничего не вложила в этот брак.

— Соня! — раздраженно остановила ее Вика. — Сколько можно?! Ты вложила себя! Свои чувства! Четыре года своей жизни. А что вкладывал он? Деньги? Это, конечно, хорошо, но ты не за деньги замуж выходила, что бы там ни думала его мамаша, да и сам Вадим. И ты, между прочим, свою квартиру продала в Посаде, а я тебе говорила: не делай этого.

— Я думала, так будет лучше, — вздохнула Соня и вылила в себя остатки спиртного.

Поморщившись, она встала и отнесла бокал к мойке.

— Ладно, давай спать. Что-то мне не хочется ничего, — тихо проговорила Соня.

Дни до официального развода тянулись медленно. Большую часть времени Соня проводила в квартире Вики, ничего не делая. Казалось, все эмоции испарились, и Соня стала какой-то вещью, которая ест, спит, дышит, но ничего не чувствует. Она сама себя не понимала. Не понимала, почему не злилась на Вадима за его измены и такие некрасивые поступки. Не понимала, почему внутри нее царило опустошение, ведь сама хотела порвать эти отношения, сама хотела освободиться. Ни радости, ни гнева, ни желаний. Ни-че-го.

Просыпаясь утром, Соня думала, что вот сегодня она встанет и что-нибудь сделает. Однако, встав, не делала ничего, разве что кофе варила для себя и собиравшейся на работу Вики, да и тот, казалось, потерял свой насыщенный вкус и пился, как безвкусная вязкая жидкость.

— Нет, ну это невозможно, — ворчала Вика, наблюдая за подругой. — Сонь, так нельзя. В конце концов, ведь ничего страшного не случилось. Все разводятся, потом находят новых партнеров, заводят новые семьи. Тебя ведь не бросили одну с тремя детьми. Что ты, ей-богу, в такую апатию впала?

Соня и сама не знала. Может, потому что осознала: Вадим прав и без него она ни на что не способна? А может, потому что поняла: все эти годы она жила собственной иллюзией, а Вадим ее никогда не любил, и главное — не уважал?

Когда наступил день для похода в загс за свидетельством о расторжении брака, Соня поняла: с этого момента ей придется взять себя в руки и решить, что ей делать дальше. Только вот решений никак не приходило.

До загса она добралась самостоятельно, на метро. Вадим уже был там. Оба они приехали чуть раньше: Соня спешила покончить со всем, а Вадим торопился на работу. Они молча сидели друг напротив друга в небольшом холле рядом с кабинетами сотрудников загса. Вскоре их пригласили войти, а уже через двадцать минут, после проставления подписей и печатей, вручили свидетельства.

Забрав свои бумаги, Соня двинулась к выходу.

— Твоими стараниями я теперь не получу партнерства, — процедил сквозь зубы догнавший ее Вадим.

— А ты женись на своей Кате и будешь снова надежным семьянином, — безразличным тоном произнесла Соня. Ей вдруг стал так противен Вадим, что затошнило.

— Я-то женюсь, — хмыкнул Вадим, — только вот интересно, что ты теперь делать будешь.

— По-моему, тебя это не должно волновать. — Соня остановилась и посмотрела на теперь уже бывшего мужа. Вадим отвечал ей взглядом, полным неприкрытого презрения. — Не понимаю, за что ты меня так ненавидишь, — тихо сказала она.

— Ненавижу? — аж скривился Вадим. — Ты смешная, Соня. Вот реально же похожа на свое имя. Не живешь, а спишь.

— Ты это уже говорил.

— И еще скажу, потому что это правда. Ты же ни на что не способна, ничего не можешь. Ну, развелась ты, испортила мне жизнь. Да и себе тоже, — распалялся все больше Вадим. — Только что толку? Это ведь не исправит твоей никчемности. У тебя ведь и планов на будущее никаких нет.

У Сони и правда не было планов. Даже желания эти планы строить не было, но от слов Вадима, больно ужаливших ее, она вдруг встрепенулась и выпалила:

— Ошибаешься. Планы у меня как раз есть.

— Неужели? Найти еще одного мужа, который будет тебя содержать? — Он откинул голову и расхохотался.

— Нет уж, мне хватило и одного тебя, такого всего из себя идеального. Только за идеальным фасадом — помойка.

Эти слова заставили Вадима оборвать смех. Он взглянул на Соню с ненавистью.

— Тогда чем ты займешься? Пойдешь кассиршей в супермаркет? — язвительно спросил он.

— Открою кафе! — отрезала Соня.

— Кафе? — Вадим даже опешил от неожиданности. — Самой-то не смешно? Ты и кафе.

— Не смешно. Я всегда хотела, и ты об этом прекрасно знаешь.

— Да на какие шиши ты его откроешь?

— А это не твоего ума дело. Прощай, Вадим.

— У тебя все равно ничего не получится. Ты же никчемная! — выкрикнул он ей вслед. — Бизнес-леди недоделанная.

Она сжала ладони в кулаки и шагнула прочь, но почувствовала, что на пальце будто что-то мешается. Опустив глаза на руки, Соня заметила: она до сих пор носила обручальное кольцо. Она стянула его с пальца легко, а ведь еще совсем недавно колечко, подаренное Вадимом, впивалось в кожу, потому что стало мало. А теперь сходило без усилий. Видимо, и правда пришла пора развязать этот узел.

Соня развернулась к Вадиму, подошла к нему и сунула кольцо в нагрудный карман пиджака.

— Подаришь будущей жене, — сказала Соня и поспешила к остановке, куда как раз подкатил троллейбус.

Она не знала, куда он ехал, но ей было все равно: лишь бы поскорее избавиться от Вадима, который что-то еще продолжал кричать ей вслед. Лишь бы больше никогда его не видеть.