Проблема всей его жизни

Татьяна Оболенская, 2023

Одна ночь поделила всю жизнь Али на две части – до встречи с Яром и после. И она была бы рада забыть и выбросить из головы этого великолепного мужчину. Да не получается, растёт его сын – копия отца. Они никогда не встретятся. Но нужно жить и двигаться дальше. Например, неплохо бы устроиться в строительную компанию. Ведь Аля архитектор. Ей помогает подруга Лиля, её брат – генеральный директор одного из строительных холдингов. Кажется, жизнь налаживается, ведь Але очень нужна эта работа. Но оказывается, брат Лили не берёт в проектный отдел женщин. Что делать? Переодеться в мужчину. Авось не заметит, а когда заметит, может, оставит в команде? Аля согласна. Но где-то там наверху дьявол уже разложил свои карты, чтобы круто поменять её судьбу. Ярослав Александрович Исаев и есть тот самый Яр. Узнает он Алю? Смогут они быть вместе? Узнает ли он когда-нибудь о сыне?

Глава 4. Ярослав

Когда я приглашал Алю в ресторан, я совсем и не планировал продолжение вечера, по крайней мере в той плоскости, в которой это неожиданно произошло. Я говорю неожиданно, потому, что был в себе уверен. Я просто хотел провести время в обществе красивой девушки, и не собирался тащить её сразу в постель. В конце концов я не зелёный пацан, как-никак в этом году разменял тридцатник, умею себя контролировать. Но сегодня, когда этот ангел вылетел из машины и помчался босиком к морю, у меня сердце остановилось, тестостерон запустился в кровь, промчался по венам и сосредоточился в стратегически важном для мужчин месте. Что там я ей сегодня плёл про капитана Грэя, который потерял голову от спящей Ассоль? Кажется, что она была его очередная прихоть? Теперь я его очень хорошо понимаю! Ветер развивает светлые, длинные волосы Али. Она повернулась ко мне, и я вижу сверкающие восторгом синие глаза. Ассоль, блин! Меня к ней потянуло, как магнитом. Я приблизился к ней вплотную, развернул её к себе лицом и как вампир впился в неё поцелуем. Конечно, это было лишнее, но я не мог отказать себе в удовольствии попробовать её губы-мармеладки на вкус. Они оказались даже лучше, чем я предполагал. Я уже собирался отпустить малышку из плена, как неожиданно её язычок толкнул мой и переплелся с ним в страстном танце. Пипец! Вот это нельзя было делать, не нужно меня провоцировать, детка! А теперь сама виновата! Оказывается, что девчонка совсем и не против секса? Что ж, я тоже не против. Я умею соблазнять женщин, причем так, что они сразу теряют голову. Продолжаю поцелуй, который уже больше напоминает кое-что другое, подхватываю её на руки и опускаю на песок. Не прекращая целовать Алю, постепенно стаскиваю с неё платье. Она кажется, даже и не замечает, стонет от удовольствия, стягиваю одежду с себя. Сейчас между нашими телами преграда только её маленькие трусики и мои боксеры. Грудь у неё офигенная, уверенная, стоячая троечка! То, что доктор прописал! Вот зашла она мне! Я с удовольствием втягиваю в рот светлые ореолы с сосками и тащусь от кайфа. Сладкая девочка, лучше всякого десерта! Стягиваю с неё трусики и отбрасываю в сторону, мои боксеры отправляются вслед за ними. И всё-таки остатки разума меня останавливают.

— Если ты сейчас скажешь — нет, значит будет нет, — хриплю я. Хотя сам и не представляю, что буду делать, если она сейчас это скажет.

Но девчонка сладко стонет, обнимает меня за шею, притягивая к себе. Копец! Это все! Зеленый свет дан. Я раздвигаю ей коленом ноги и одним уверенным толчком вхожу до упора. И вдруг… Она орет, как резанная. А меня прошибает пот. Не может быть. Она целка? Хотя ей восемнадцать! Но в наше время девчонки лишаются невинности в пятнадцать лет. Но она поехала со мной сама, не побоялась! Ну ты, Исаев и дурак, причем, конченный! Это у тебя секс с пятнадцати лет, а у таких правильных девочек все начинается намного позднее. Я замер внутри неё. Пусть привыкнет ко мне немного. Аля тяжело дышит, но уже не вопит.

— Тихо, малыш. Сейчас всё пройдет, — я ласково глажу её по голове, как ребёнка. Что я несу! Что пройдет? Ну должна же когда-нибудь боль пройти? Хотя, что я об этом знаю? Честно, у меня и была-то только одна девственница, еще в школе. Главное, чтобы я не порвал девчонку, я вообще-то большой.

— Выйди из меня, — дрожащим голосом шепчет она.

Легко сказать — «выйди»! Да меня сейчас на части разорвет. Я держусь из последних сил. Нет, нужно аккуратно довести дело до конца. Иначе и ей не по кайфу, а я вообще сдохну.

— «Поздно пить боржоми», — шиплю я. — О таком вообще-то предупреждают заранее. Теперь терпи, малыш, я буду осторожно. Скоро боль пройдет, и будет кайфово, — по крайней мере я так думаю, но вслух не озвучиваю.

Я начинаю медленно двигаться, не забывая ласкать мою вчерашнюю девственницу, особенно уделяя внимание ее груди. Девчонка потихоньку успокаивается, и кажется даже входит во вкус. По крайней мере, я слышу сладостный стон. А она оказывается, чувственная девочка. Офигеть! Я вижу, что она уже на грани, да и я почти тоже. Но сначала я хочу довести до оргазма её. Хотя, первый раз… Чёрт его знает, бывает он в первый раз вообще или нет? Неожиданно она охает и выгибается дугой. Опа! Поймала кайф! Я отправляюсь сразу же за ней. И тут понимаю, что я не просто не предохранялся, а не успел даже выйти. Дебил! Теперь точно — «поздно пить боржоми»! Я скатился с Али и прижал её к своему боку. Мы молчим. Я искоса бросаю на неё взгляд. Интересно, жалеет?

— Жалеешь? — уточняю я, рассматривая алые щеки.

Она упрямо молчит.

— Больно было? — я прижался губами к её виску, слизывая капельки пота.

— Терпимо, — она приподнимается.

— Куда? — встрепенулся я.

— В море, топиться, — тихо говорит она, уже окончательно поднявшись и направляется к морю.

Это шутка такая? Но чувство юмора сейчас мне полностью отказывает. Впрочем, если это юмор, то явно чёрный. Я подрываюсь за ней, подхватываю её на руки, и мы вместе окунаемся в море. Я держу её на руках и качаю на волнах. И неожиданно я увидел нас, как будто со стороны. Закат, море и обнаженные мужчина и женщина — одни в целом мире. Как Адам и Ева совершили грехопадение, вкусили так называемый, запретный плод. Впрочем, плод вкусила моя бывшая девственница, и мне кажется, что ей понравилось. Про себя я не говорю, мне так кайфово, как не было ещё ни с кем и никогда, учитывая, что сейчас ведущим был я. Малышка почти не принимала участия, разве что расцарапала мне спину. Тогда почему? Опыта у неё ноль, но у меня ощущения улетные. Космос! Мне кажется, что она тоже закатывала глазки от удовольствия. И несмотря на это между нами, как будто пролетело тёмное облачко. Не знаю почему, но между явно ощущается неловкость. Я вынес её на берег и поставил на песок. Практически не обсохнув, не сговариваясь, мы начали одеваться, не глядя друг на друга. Черт! Почему я должен чувствовать себя в чем-то виноватым? В том, что произошло, участвовали мы двое. Да, она была девственница, но она была не против, я видел это и даже уточнил, согласна ли она? Аля дала зеленый свет. Тогда в чём дело? Но все равно чувство вины меня не отпускает. Я открываю дверцу машины и помогаю усесться Але на переднее сидение. Обратно мы едем в полном молчании, благо добрались до отеля довольно быстро. В лифте стоим, как неродные, отодвинувшись друг от друга на приличное расстояние. Прямо детский сад!

— На всякий случай завтра купи таблетки, — напоминаю я и многозначительно смотрю на неё, — «скорую помощь».

Аля непонимающе хмурит бровки.

— Срочная контрацепция, — поясняю я.

Она кивает. Лифт остановился, мы вышли и двинулись к нашим номерам. Сначала мой номер, следующий её, но я прохожу мимо своего, провожаю Алю. Она правда мне очень нравится. И не просто нравится, я понимаю, это не девочка на ночь, чтобы снять напряжение. Это совсем другое. На таких женятся, рожают от них детей и берегут всю жизнь. Она уже как заноза пробралась в мое сердце и застряла там, причиняя боль. Мне кажется я ей тоже нравлюсь, иначе бы у нас ничего не было. Сейчас она дуется, даже не знаю на что. Мы оба получили то, что хотели, и не может быть никаких обид. Конечно, если бы она мне призналась, что у нее не было мужчин, я бы сделал её переход во взрослое состояние менее болезненно. Но что сделано, то сделано. Завтра мы встретимся и всё решим. В конце концов мы оба живём в Москве, почему бы нам не начать отношения? Конечно, жениться я не собираюсь. Для начала можно действительно попробовать отношения. Вот не хочу её отпускать! Пока я прокручиваю эти мысли в голове, плутовка оказывается успела приложить ключ-карту к двери, заскочить и захлопнуть дверь прямо у меня перед носом.

— Аль, — постучал я в дверь. Я почему-то не могу сейчас уйти. Вот не могу и всё! — Открой, пожалуйста. Давай поговорим, — на самом деле я хочу её поцеловать и ещё раз убедиться, что мне не показалось, что это действительно та волшебная девочка, которая мне нужна. Та самая, на которой нужно жениться.

— Спокойной ночи, Ярослав Александрович, — тихий ответ, — до завтра.

Облом! Я вернулся в свой номер и вышел на балкон. Может, она тоже сейчас выйдет? Но нет. Все напрасно. Соседний балкон пуст. Я выкурил сигарету и пошел в душ, встал под холодную воду, пытаясь привести свои чувства в порядок. А что особенного случилось, Исаев? Ну переспал я с очередной девчонкой! Она оказалась девственницей. И что? Это повод для такой нервотрёпки? Нет! Все дело в том, что эта девочка не очередная. Было в ней что-то такое, от чего не просто закипала кровь, а еще разжижались мозги. Мои, по крайней мере, точно поплыли. Ладно! Утро вечера мудренее. Завтра разберёмся. Если бы я только знал, что будет завтра, то решил бы все сегодня! Но мы полагаем, а бог располагает!

Мне кажется, что я только уснул, как знакомый рингрон на телефоне нарушил мой сон. На проводе мой друг и по совместительству заместитель — Богдан.

— Да, — сонно ответил я, пялясь на экран.

— Ты еще в Сочи, с Кичекмадзе так и не встретился? — ехидно интересуется он.

Странный вопрос. Я перевел взгляд на свои часы на тумбочке. Полвторого ночи. Он что, совсем оборзел?

— Говори яснее, — рявкнул я. — Ты очевидно вернулся из кабака? На часы смотрел?

— Я-то смотрел, — повышает он тоже голос. — А тебе видать на море понравилось красивых телок трахать. В общем так, — прохрипел он. — У тебя пятнадцать минут. Дуй в аэропорт, ты сегодня утром должен быть в Москве. В десять утра у Ткаченко — нашего конкурента встреча с Кичекмадзе. Он узнал, что ты в Сочи ждешь Кичекмадзе, и у него на руках все аргументы, чтобы перейти нам дорогу. Ты должен встретиться с Кичекмазде раньше.

Не, ну нормально! Я неделю жду этого мудака в Сочи, а он вместо того, чтобы лететь сюда назначает встречу Ткаченко? Мне хватило десяти минут, чтобы принять душ, одеться и собрать вещи. На ресепшене, когда я уже сдавал ключи, я затормозил, хотел написать записку Але, а потом передумал. Значит, не судьба! Да и мала Аля для меня, совсем девчонка. Вот и не пришлось делать мне выбор, за меня все решила судьба. Я успел в аэропорт, успел взять билет, и уже около семи утра был в Москве, а к девяти в офисе. Созвонился с Кичекмадзе, решил шахматную партию в свою пользу. Договор мы подписали. Это была победа! Ведь это был не просто договор. Это был либо вход в большой бизнес, либо выход из него навсегда, то есть, в никуда, а потом я утёр нос Иуде Ткаченко. Я поставил всё на то, чтобы победить и победил. Но почему я не чувствую себя победителем? Может потому, что я потерял что-то большее — судьбу? А может, я придумал, что эта девчонка моя судьба? Ну необычная, манкая, тянет меня к ней. И что? Я знал её один день. Может вернуться в Сочи и попытаться найти её? Я даже рассказал обо всём этом Богдану. Но мой друг, как всегда покрутил пальцем у виска, посоветовал мне вышибать клин клином и вечером поволок меня в клуб. Может, действительно он прав, и мне нужно просто отвлечься? Тогда мозги встанут на место?