Хватит спать!

Татьяна Панина, 2021

Есть люди, у которых от рождения имеются сверхспособности. Кто-то умеет предвидеть, кто-то обладает телепатическими способностями, а кто-то способен покорять окружающих своей супер-харизмой. Иногда их называют экстрасенсами. А иногда ими притворяются шарлатаны. Но мы их зовём Одарёнными. Это люди, использующие свой Дар во благо человечества. Их противоположностью и врагами являются, казалось бы, простые люди. Но на самом деле – это люди со шрамами. Вся наша жизнь – это борьба добра и зла.

6. Суть существования. Монолог Антона

Человечество, как ты понимаешь, существует уже много веков. Всё его существование — это постоянная борьба за выживание. На протяжении тысячелетий идут постоянные войны за территории, а то и просто ради тщеславия, геноциды по отношению к целым народам по цвету кожи, вероисповеданию или другим громким причинам, с целью угнетения других людей и их уничтожения. При этом человечество постоянно находит всё новые и новые способы убийства себе подобных.

Правда, говоря «человечество», мы на самом деле лукавим, прикрываясь высокими фразами, так как по сути всё это творится конкретными отдельно взятыми личностями. На самом деле, эти личности вроде бы похожи на нас. Но есть ряд признаков, по которым они очень сильно отличаются. Во-первых, объединение лиц, подобных друг другу, и обладающих характерными признаками, позволяющее сообща массированно бить по общим принципам человеческой морали. Во-вторых, это наличие власти, дающей этим лицам возможность направлять потоки людских масс в нужном направлении. В-третьих, умение этих лиц извратить любую, даже самую добрую, идею и превратить её в итоге в абсурд.

Понятно, что люди уже рождаются разными и непохожими друг на друга, и кому-то обычно требуется всего всегда чуть больше, чем его соседу. Такое желание приводит к конфликтам и не всегда удаётся предугадать, чем такой конфликт закончится. В итоге каждому человеку приходится бороться за своё существование и проходить сложнейшие испытания, которые подкидывают ему окружающие его люди и порождаемые ими события.

Вроде бы всё понятно и логично, да? Но это только с одной стороны.

А с другой стороны всё совсем не так.

Зачем мы все рождаемся, ты не задумывалась? И почему кому-то выпадает в жизни одно, а кому-то — другое? Я не спрашиваю тебя сейчас о твоей вере, о твоём отношении к Богу, я спрашиваю сейчас тебя о том, понимаешь ли ты своё истинное предназначение здесь, на Земле. И не важно, веришь ли ты в Бога или нет. Главное, что ты существуешь, а значит, для этого ведь есть какая-то цель? Правда?

А цель ведь есть… Только она не всем видна и не всем понятна…

Каждый человек рождается ради себя самого! Да-да! Рождается, чтобы создать себя, или, если хочешь, слепить себя!

Ну вспомни, в роддоме лежат в колыбельках маленькие человечки. Они — миленькие, крохотные, агукают почти одинаково и практически ничем друг от друга не отличаются, правда? Эти малыши ещё чисты душой, не запятнаны никакими грязными делами и помыслами. Когда они немного подрастут и пойдут в детский садик, они будут играть друг с другом в одинаковые игры, делиться игрушками, обижаться на других малышей по всякой ерунде и лепить из пластилина фигурки птичек и животных. Они будут хором петь песенки о дружбе и мире, об улыбке, которой надо поделиться с другом… Их наивные и добрые глаза будут доверчиво смотреть на нас, взрослых, и ждать от нас чуда в виде пряника или конфеты…

Но как же так, почему через несколько лет эти добрые прекрасные дети начинают очень разниться между собой? Почему некоторые из них уже в подростковом возрасте начинают пинать лежачих, отрывать крылья у бабочек и проклинать страшными проклятьями всех, кто их окружает?

А потому, Саша, что их души начинают взрослеть. И, к сожалению, взросление любой души всегда сопровождается шрамами. Эти шрамы появляются на наших душах по разным причинам. Могут быть страшные невзгоды, а могут случаться и мелкие неурядицы… Но всё это оставляет свой отпечаток на душе и в целом лепит из чистой хрупкой души тот сосуд, в который она в итоге превращается. Этот сосуд внутри содержит все наши чувства и эмоции, всё наше отношение к людям, жизни, любви, искусству и тому подобному. И главная цель любого человека — превратить свою душу в прекрасный утончённый сосуд наподобие хрустальной вазы. Человеку при рождении даются все необходимые силы и возможности для этого действия. Но для «узора», к сожалению, мало сил и способностей, нужны и инструменты. И вот в качестве таких инструментов, таких резцов, выступают трудности, препятствия в жизни. Они даются нам судьбой для облагораживания наших душ, а мы по неопытности начинаем относиться к ним как к жестоким ударам судьбы и проклинать их…

Хотя, конечно, не спорю, в отдельных случаях жизненные трудности прямо-таки зашкаливают по своей силе… Например, когда на глазах матери погибает под поездом её любимое единственное дитя… Страшные страдания в этот момент претерпевает женщина. И только от неё зависит в этот момент, получится ли в результате этих страданий красивый узор на её душе, благодаря которому она бросится спасать других детей, или же эти страдания превратятся в страшный рубец, уродующий её душу, в соответствии с которым она станет сухой ожесточённой женщиной, создающей искусственные трудности всем окружающим людям.

Или вот, например, человек испытывает жажду в пустыне, долго и мучительно, но продолжает делиться остатками своей воды с другими живыми существами. О чём это говорит? Ты уже поняла? И неважно, как в этот момент реагируют другие, важно, что именно этот человек рисует красивый узор в своей душе! И для его души не важно, погибнет он сейчас или выживет, он практически выполнил свою главную цель в своей жизни.

Помимо страданий инструментом для «рисования» узоров на душе является также искусство, благодаря которому можно создавать шедевры, а можно хотя бы попытаться их создать. Но даже сама попытка создания какого-либо искусства будет приближать эту душу к красоте бесконечности, к свету, если хочешь…

Ну что ж, в принципе тебе сейчас понятно, что происходит с человеком, когда он выполняет свою миссию на Земле согласно своему предназначению.

А что же происходит в другом случае? Что случается, когда человек не смог или не захотел нарисовать узор? Как и у той женщины, которая не смогла достойно пережить гибель своего ребёнка, на душе появляется некрасивый, порой страшный, рубец. Он-то как раз и уродует душу. Сосуд перекашивается и уже не может под влиянием рубцов вмещать в себя всё то, что должен по своему назначению. Он как будто чернеет. Свет души начинает меркнуть… И тут, в принципе, есть ещё возможность всё исправить. Но понимаешь, в чём загвоздка: человек по непонятным нам причинам начинает стыдиться своего исправления. То есть его душа всё чувствует и всё понимает, стремится к исправлению, но какие-то глупые причины толкают этого человека к ещё большему загрязнению души.

Так, человек, преступивший в чём-то закон, например убивший кого-то, вместо того, чтобы покаяться и встать на путь исправления, подталкивает своё окружение на подобные действия. Таким образом, он пытается на самом деле оправдаться и доказать, в первую очередь, самому себе, что ничего страшного в его поступке не было, и все его действия вполне нормальные. И поверх его страшного рубца в этот момент нагромождается куча мелких рубчиков, закрывающих и прячущих тот рубец, который неумолимо искривляет саму душу. Вот именно этот момент мы и называем точкой невозврата.

Но если его душа практически потеряна и восстановиться может лишь в исключительных случаях — а это возможно, я точно знаю и даже один раз видел своими глазами, — то окружение его души находится в большой опасности. Тем более, если они более слабые по сравнению с ним или в силу тех или иных причин подвластны ему. Они не имеют того страшного уродливого рубца, что искривил душу первого человека, рассказ о котором я начал. Они пока имеют кучу маленьких рубчиков и, как умеют, в этой ситуации пытаются решить эту дилемму. Им очень непросто в этот момент, ты ведь понимаешь. Особенно в тех случаях, когда перед ними оказывается так называемая «вилка».

Под «вилкой» мы понимаем ситуацию выбора из равнозначных составляющих. Например, возьмем опять женщину, имеющую ребёнка. В силу своего материнского инстинкта она готова на всё, чтобы спасти своё дитя. Но что, если её муж, отец ребёнка, которого она также очень любит, ставит перед нею условие пойти и убить какого-то человека, который теоретически в дальнейшем может погубить её малыша? Или не погубить, а просто представлять для ребёнка какую-то угрозу… Этот мужчина является властным и очень сильным по своей натуре человеком, он, возможно, даже уже убивал кого-то. Женщина сопротивляется, понимая, что причина, скорее всего, надуманна и не является единственно верной… Но у неё «вилка» — страх потерять двоих самых любимых ею людей и страх стать убийцей, преступницей, нарушить закон, разрушить душу… Как ты думаешь, что она выберет?

А ведь эта душа может когда-нибудь стать самой светлой и самой прекрасной в мире, поражая всех окружающих своим светом и благостью. Но может и не стать.

Здесь важно только одно: чтобы кто-то рядом протянул ей руку, подставил плечо и, фигурально выражаясь, помог устоять на ногах. И это может каждый человек. Но, к сожалению, люди, которые могли бы помочь, вовремя не заметили, а, может, увидели, но не оценили всей серьёзности ситуации.

Или же это были люди со шрамами, которые только обрадовались появлению нового изуродованного человека, такого же, как и они сами. Они, возможно, и не убивали никого, но совершили столько безнравственных поступков, изуродовавших их души так сильно, что теперь само слово «справедливость» их раздражает! Эти люди, к сожалению, прошли точку невозврата и теперь влачат своё существование, пряча, как правило, его под блеском роскоши и самодовольства. Их существование теперь обречено на простое выгорание, они проиграли, образно выражаясь, и, не достигши своей цели, бредут к финалу. И финал этот, как правило, у них очень нехороший. Все проклятия, которые они прособирали за свою жизнь от всех, кого когда-либо унизили или ударили, приклеились к их душам, как и шрамы, и искривили те светлые души, которые были даны им при рождении, до неузнаваемости.

К сожалению, у этих искалеченных душ на вооружении находится прогресс. В наше время всё сложнее выстоять и не сломаться. Интернет позволяет дотягиваться до всех и вся. Ломаются рамки и границы, искривляются сами понятия справедливости, чести, любви и добра. В таких условиях борьба за светлую душу напоминает уже не просто войну, а какую-то сломанную игру, где нет выигравших и нет проигравших. Есть только игра.

Почти все человеческие души сейчас в результате коварных манипуляций погружены в некое подобие сна, во время которого якобы не страшно оступиться: вроде бы совершить плохой поступок вовсе и не зазорно, так как это может каждый, а значит, ничего страшного в этом нет.

К чему я это веду. Мы — это те, кто пытается помочь светлым душам устоять на ногах при вилках. Мы уже проснулись, и точно знаем, что приведёт к красивому узору на душе, а что — к страшному рубцу. Мы не ангелы, мы — люди. У нас есть некоторые особенности, которые помогают выполнять нашу миссию. Таких, как мы, мало, но это нас не останавливает. И мы очень рады, что теперь и ты с нами!

У тебя есть какое-то качество, которое отличает тебя от других людей. Обычно такие качества называют экстрасенсорными. Но мы не любим эти слова: «экстрасенсорные, экстрасенсы» и тому подобное. Немного отдаёт шарлатанством, правда? Мы называем такие качества Даром. Вселенная дала душе такой Дар, и нужно быть благодарным ей за это.

Дар не может сломать или испачкать душу. Он всегда только помогает. Если же его использовать во вред, он начинает как бы испаряться, пропадать. Если человек не одумается и вовремя не прекратит использовать его в меркантильных или иных низменных целях, то Дар может исчезнуть навсегда. Именно поэтому взрослых людей с Даром немного, хотя он был дан при рождении всем душам без исключения. И он же, кстати, является прямым признаком чистой души, не изуродованной шрамами.

Это, кстати, и объясняет, почему изуродованные души стараются всеми силами испоганить все сведения о Даре. Если вдруг у кого-то он проявляется, на этого человека набрасываются именно те, кто уже утратил свой личный Дар.

А мы себя называем Одарёнными, имеющими Дар.

7. Первое дело. Спасение утопающего

Александра волновалась, как никогда. Если честно, так она не волновалась даже перед тем далёким собеседованием. Шутка ли, от неё сейчас зависело, сохранится ли душа какого-то человека светлой или потемнеет. Вообще, она всегда считала, что помогать другим — это хорошо. Так ведь писали в книгах и показывали в кино, не правда ли? А теперь выясняется, что помогать надо только в том случае, если у человека «вилка», а в других случаях нельзя, а то можно помешать ему нарисовать узор души… И «вилка»-то должна быть настоящей, жестокой, такой, чтоб мороз по коже… Только та «вилка», что ломает человеческую душу, подлежит вмешательству извне. И то есть нюансы типа присутствия рядом души со шрамом или отсутствия «почвы под ногами»…

Как сообщили по каким-то каналам Марии, необходимо было вмешаться в жизненную ситуацию молодой девушки, живущей в небольшом городке. Вроде бы эта девушка была приёмной дочерью вполне обеспеченных родителей, которые души в ней не чаяли. Всё у неё было хорошо — и училась в школе она неплохо, учителя её хвалили. Собиралась поступить в престижный институт. Дружила с несколькими девушками-одноклассницами. На мальчиков не заглядывалась, а интересовалась только учебными дисциплинами. Соседи и другие знакомые отзывались о ней только положительно. Симпатичная, скромная и умная, у которой жизнь, по идее, должна была быть лёгкой и красивой, все дороги перед нею открывались. Казалось бы, не жизнь, а мечта для любой девушки! А вот нет. У этой девушки — «вилка». И, если Александра не поможет или не справится с задачей, то жизнь этой девушки сломается здесь и сейчас.

Последнюю фразу никто, конечно, Саше не говорил. Но ведь и так понятно. Она понимала, что в силу своего возраста только ей сейчас по силам приблизиться к этой девушке максимально близко, чтобы была возможность повоздействовать на ситуацию. Она поняла, почему Антон так оперативно явился к ним в тот день, и почему так явно радовался. Тут и правда больше некому было ехать. А смотреть, как погибает чья-то душа — то ещё удовольствие. Пойти на такое ни Антон, ни Мария, ни Егор не могли. Но их присутствие никоим образом не помогло бы этой девушке, а, возможно, только подстегнуло и ускорило бы негативную развязку…

Плохо то, что ничего конкретного о «вилке» не было известно. Информации об имени девушки и её месте жительства катастрофически было мало. Как и времени. К сожалению, любая «вилка» — это очень стремительное явление; проявившись внезапно, оно стремится максимально быстро привести к развязке. Как правило, в любой «вилке» присутствует один или несколько человек с изуродованными душами. Хотя бывают и исключения. Эти люди всегда стараются ускорить принятие решения человеком, находящимся перед «вилкой». Как шакалы объединяются ради охоты на жертву, так и эти падшие души притягиваются друг к другу для поддержки таких же, как они.

В таких условиях задача проникнуть в ситуацию человека, попавшего в «вилку», является очень сложной, порой невыполнимой. Но тут на помощь приходит Дар.

Саша честно рассказала ещё при встрече, какие у неё есть качества, и как она в своё время настрадалась. Антон объяснил ей, почему у неё так происходило. Да она, в принципе, и сама уже поняла, что тогда делала не так.

И вот сейчас то, что у Саши есть Дар предвидения, позволяло надеяться, что она сможет справиться с поставленной задачей.

Саша приехала в город, где проживала девушка, через три часа после того, как пришло сообщение. Сразу же направилась в школу. С учителями достаточно быстро смогла найти общий язык. Говорила им, что приехала сюда для того, чтобы помочь родителям с переездом. Вместе с родителями должна переехать её младшая сестра, которая учится в одиннадцатом классе. Все учителя разговаривали с ней доброжелательно. Кто-то из них рекомендовал познакомиться с учениками класса. Кто-то советовал для начала зайти на сайт школы и почитать положительные отзывы о ней.

— Кстати, не подскажете, дружный ли это класс? А то я очень переживаю за свою сестру. Она у нас такая скромная и тихая…

— Конечно, очень дружный! — отвечала ей классная руководительница 11 «А» класса, — эти дети выросли вместе и привыкли помогать друг другу в трудные минуты.

–А что, все они здесь учатся с первого класса?

— Нет, что вы! Конечно же, не все. Половина учеников класса перевелись из других школ. Но они сразу же влились в коллектив, и проблем с взаимопониманием ни у кого не было.

— Вы знаете, я скажу вам по секрету: моя сестра ведь не родная мне. Она приёмная дочь моих родителей. Ей очень тяжело входить в любой коллектив…

— Ну и что же? Есть у нас одна такая девочка. Только вы никому не говорите об этом, хорошо? Так вот эта девочка очень легко влилась в коллектив нашего класса, никто и не заподозрил ничего даже. Знаете, я очень чутко ко всем отношусь и не позволю, чтобы кто-то посмел кого-нибудь обижать.

— А скажите, эта девочка, о которой вы сейчас говорили, она скромная, тихая? Похожа она на нашу?

— Да-да, именно такая. И знаете, что я вам скажу? Очень одарённая девочка оказалась! Несмотря на то, что приёмная! Неизвестно, кто у неё настоящие родители, но у девочки, слава богу, с головой всё в порядке.

— Вы сказали, одарённая? А в чём проявляется её одарённость?

— Рисует она хорошо. Знаете, я грешным делом, когда увидела её рисунок в первый раз, подумала, что это кто-то из взрослых нарисовал, а она прикарманила рисунок себе. Оставила её после уроков и заставила при мне нарисовать что-нибудь подобное. И она ведь нарисовала! Хотите, покажу?

— Да, конечно! Очень интересно!

— А вот смотрите, я на стене повесила.

На стене, напротив окна, висели рисунки учеников. Там на самом видном месте висел рисунок пантеры. Красивый хищный зверь смотрелся как живой, казалось, что в любой момент он может пошевелить своим хвостом или посмотреть тебе в глаза. Саша некоторое время не могла отвести глаза от рисунка… Она любовалась пантерой до тех пор, пока её не одёрнула учительница.

— У вас есть ещё вопросы? А то мне работать надо.

— Ой, простите, я засмотрелась. Давно не видела ничего подобного! А не могли бы вы познакомить меня с этой девочкой? Мне на работе требуется декоратор, но денег у нашей компании мало, поэтому мы ищем художника-непрофессионала.

— Сегодня пятница, я смогу познакомить вас только в понедельник, когда дети придут в школу на занятия. Если хотите, подходите к восьми утра в понедельник.

— Ой, в понедельник? — опять ойкнула Саша. — Нет, пожалуй, я не смогу быть здесь. Мне ведь на работу надо будет выйти. А раньше не получится никак?

— Раньше никак. Дети уже ушли домой. Если только некоторые из них пошли на шахматный кружок. Но навряд ли там будет Кристина. Она не любит играть в шахматы. Да и другие игры не любит. Она рисовать любит.

— Что ж, очень жаль… Придётся, видимо, искать какого-то другого художника…

Учительница нахмурилась, и некоторое время о чём-то усиленно думала. Она крутила в руке ручку и как будто рисовала что-то в воздухе.

— А знаете что? А я вам дам адрес Кристины. Сходите к ней. Она наверняка сидит сейчас дома. Спросите у неё самой, может, она и захочет у вас поработать…

Набросав на бумажке адрес, она протянула его Саше и вдруг улыбнулась ясной открытой улыбкой:

— Сейчас ведь так трудно найти работу, что я не решусь перекрыть Кристине возможность стать декоратором!

Сказать, что Саша была удивлена, это не сказать ничего. Буквально за минуту до этого она была уже уверена на сто процентов, что эта женщина имеет душу, всю покрытую шрамами, и прошла точку невозврата ещё в молодости. Но после этих слов Саша в душе поклялась никогда впредь не делать преждевременных выводов. Она искренне поблагодарила педагога и вышла во двор школы, намереваясь как можно быстрее найти дом Кристины.

Во дворе её остановил учитель физкультуры. Молодой подтянутый мужчина явно симпатизировал ей и, видимо, не прочь был поговорить с нею ещё о чём-нибудь. Он спросил, всё ли удалось ей узнать и не нужно ли что-нибудь ещё. Конечно, Саше нужна было ещё информация. Но навряд ли её мог дать учитель физкультуры. Хотя чем чёрт не шутит?

— Я сейчас говорила с Анной Степановной. Она рассказала мне, какой замечательный сложился коллектив в одиннадцатом классе. Показала мне рисунки учеников. Особенно мне понравился рисунок Кристины… — Саша выжидательно уставилась на физрука.

— Кристина? Ну да, рисует она вроде бы неплохо, — вроде растерялся физрук. — Я как-то этим не интересовался. А почему это вам так интересно?

— Просто меня поразил её талант художницы, — пожала плечами Саша, — вот и всё.

— Ну, талант художницы, может, у неё и есть, не знаю. Меня больше интересует, что по физкультуре происходит. А по физкультуре она молодчинка! Всегда стремится к первым местам, занимается на износ. Вот, на соревнованиях по лыжам заняла в этом году первое место. На кроссе, правда, немного не дотянула — второе место, но тоже неплохо!

— Вот как? А я почему-то поняла, что, кроме рисования, её ничего не интересует.

— Ничего подобного! Кристина очень хорошие результаты в спорте показывает. И если бы не её строгие родители, уже давно занимала бы призовые места на межрайонных соревнованиях! А там и до общероссийских ведь недалеко!

— А что родители? Не разрешают, что ли?

— Не разрешают. Ездить никуда нельзя. Они считают, что в таких поездках может случиться что-нибудь плохое, а Кристину они готовят для серьёзного учебного заведения и спорт ей в будущем всё равно не пригодится.

Учитель физкультуры как-то понурился, и стало понятно, что Саша задела какую-то животрепещущую больную тему. Она чувствовала, что от него исходят волны какой-то тоски и непонятной грусти. Её охватила жалость к этому человеку, но, помня о своей задаче, она понимала, что в первую очередь необходимо понять, связаны ли каким-либо образом душевные страдания физрука с «вилкой», которая стоит сейчас перед девушкой Кристиной.

— Ну что ж, на то они и родители, чтобы решать, как жить их ребёнку! Им виднее, я думаю. — Саша решила спровоцировать физрука. — Если они считают, что спорт Кристине не пригодится, значит, так оно и есть.

— Может быть. Но этот ребёнок обладает феноменальными способностями! Ей надо только немного помочь, и она сможет всех удивить! Очень сильно удивить! Я думал, они, её родители, обрадуются, когда узнают, на что способна их дочь. А они только пожали плечами и запретили ей участвовать в каких-либо соревнованиях вне школы.

До Саши вдруг дошло, что физрук в силу своей молодости не может справиться со своим разочарованием, увидев, как губит окружение своего самородка. Это и правда было очень грустно. Но такое происходило сплошь и рядом. И часто даже по более глупым причинам. А здесь это делается хотя бы ради будущего Кристины. Ну не хотят родители девушки, чтобы она тратила своё время на какой-то спорт. Наверное, хотят, чтобы Кристина посвятила всё свободное время искусству.

И может, именно поэтому классная руководительница девушки сказала, что она занимается только рисованием. Это не было каким-то оскорблением девушки или простой констатацией факта. Это было высказыванием грустного педагога о наличии, по вине родителей, только одной, единственной возможности девушки проявить свои неординарные способности.

Саша попрощалась с учителем и отправилась на поиски места жительства Кристины.

Ввиду небольшого размера городка её дом находился недалеко от школы. Это был крепкий частный дом за высоким забором. Кованые ворота были украшены орнаментом из кованых же ветвей роз, вьющихся вдоль створок. Как понимала Саша, хозяева дома относились к элите города и обладали весомым авторитетом. Впрочем, об этом ей рассказали ещё в самом начале задания, поясняя, что в связи с таким положением в обществе у членов этой семьи наверняка есть необходимость прятать свою личную жизнь за семью замками. Таким образом, информация, которую предоставляли окружающие люди, могла быть прямо противоположной истиной.

Позвонив в дверной звонок, Саша приготовилась долго ждать ответа, но, к её удивлению, дверь сразу же открыла невысокая темноволосая девушка.

— Добрый день! Можно мне поговорить с Кристиной?

— Добрый день! Можно. Это я.

— Кристина? Добрый день ещё раз… — Саша немного растерялась от скорости событий. Она ведь даже не успела продумать, как будет строить диалог с девушкой. — Я сейчас была в школе и разговаривала с Анной Степановной. Она рассказала мне о ваших способностях к рисованию…

— Правда? И что же она вам рассказала, интересно? Вероятно, что я постоянно занята всякими глупостями?

Саша поразилась недовольному виду девушки. Было заметно, что девушка еле сдерживает себя, но у неё очень плохо это получается. Казалось, что вот-вот она сорвётся и обматерит незваную гостью, а то и набросится на Сашу с голыми кулаками… На эмпатическом уровне приходили те же самые ощущения — здесь и злость, и неприятие, и даже некоторое отвращение… Что происходит? Образ скромной неглупой девушки, одарённой в разных сферах, начал оглушительно рушиться под грохот бушующей от волнения крови в голове Саши. Эмпатия кричала ей, что перед нею стоит зверь в человеческом обличии. Неужели они ошиблись? Или она опоздала? Но ей ведь сказали, что у неё есть два-три дня точно, а возможно, и больше. Что теперь делать? Разворачиваться и уходить? Или всё-таки попробовать что-то выяснить? Решив действовать по второму варианту, Саша со вздохом уточнила:

— Нет, что вы, Анна Степановна хвалила вас и показала мне ваш рисунок пантеры. Я, собственно, поэтому и пришла к вам. Хотела предложить вам работу декоратора в нашей компании. Мы как раз нуждаемся в сильном художнике. А вы именно такая и есть.

— А, вот оно что! Нет, спасибо, не надо мне вашей работы. У меня дел и без этого хватает! У меня ЕГЭ в этом году! Мне надо к нему готовиться!

— Ну что же, очень жаль.

Саша быстренько распрощалась с этой странной девушкой. И пусть под конец общения и перестала ощущать волны ненависти к себе, а всё равно было неприятно продолжать общаться с таким злобным человеком.

Расстроенная, что не справилась со своим первым заданием, она пошла в гостиницу, в которой забронировала номер на три дня. Получается, что зря оплатила наперёд за три дня. И не важно, что деньги ей предоставил Антон. Сам факт неудачно выполненного задания заставлял её почему-то чувствовать себя какой-то воровкой, тратящей чужие деньги на ненужные безделушки. Сегодня-то ещё переночует в номере, а завтра ведь уже пора ехать назад… Но как же ей теперь смотреть в глаза тех, кто в неё поверил и направил сюда?

8. Пора за работу. Нет поспешным выводам!

Весь вечер Александра чувствовала себя разбитой. Она никогда ещё не была так близка к депрессии. Заселившись в номер ещё утром, она в тот момент постаралась разложить свои вещи не только красиво, но и практично, приготовившись ежедневно заряжаться уютом своего жилья перед выходом на боевое задание. А то, что задание максимально приближено к боевому, она сейчас знала наверняка. Общение с Кристиной практически напоминало бой. И проигравшей стороной здесь осталась Саша.

Чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей, она отправилась в кинотеатр. В этот день здесь показывали всего три фильма, причём их сеансы были практически поочерёдно. Так что особого выбора не было. Пришлось идти на ближайший сеанс, а это был показ какого-то не очень интересного боевика. Может, для кого-то он и был интересен, но Саша ничего не поняла и не запомнила из фильма. Поняв это на выходе из зала, а также догадавшись, что так и не смогла отвлечься от своих мыслей, она решила пойти ещё на какой-нибудь фильм. При этом она твёрдо решила следить за всеми нюансами сюжета, постаравшись ни одной минуты не думать о своём сегодняшнем поражении.

Возможно, это могло кому-то показаться смешным, но в данный момент ближайшим сеансом опять должен был быть тот же самый боевик… Хмыкнув и уже начав немного оттаивать от своих мрачных мыслей, Саша купила себе ещё один билет.

При выходе из зала по окончанию фильма она опять не смогла вспомнить и половину ленты. Хотя некоторая часть событий в сюжете всё-таки запомнилась. Но даже при всём желании Александра не смогла бы понять общий смысл фильма. Оглядываясь по сторонам, она увидела толпы возбуждённых людей. Судя по их реакции, они были очень довольны как самим фильмом, так и его концовкой. Получалось, что сам-то фильм неплохой, если его просмотреть более внимательно, чем Саша.

Ну что же, невольно рассмеявшись, она купила себе третий билет на этот же боевик, несмотря на то, что время уже показывало полночь. Просмотрев этот фильм в третий раз, Саша наконец уяснила, что, во-первых, сдаваться никогда не стоит, во-вторых, на все проблемы можно смотреть с разных сторон, и, в-третьих, один в поле не воин.

Вернувшись в гостиницу, она завалилась спать с твёрдым намерением завтра расставить все точки над i. В конце-то концов, слезами горю не поможешь, а она зачем-то распустила слюни и собралась, глупая, себя хоронить… Всё можно исправить, надо только собраться с мыслями, поспрашивать опытных людей и набросать какой-никакой план действий. С таким настроем она и уснула.

Под утро ей приснился странный сон. Будто бы идёт она по какой-то улице, и со всех домов в неё направлены дула ружей, торчащих из окон. Её щекочет холодок опасности. Как будто она точно знает, что один её неверный шаг — и все начнут стрелять. Но её успокаивает мысль, что она умеет летать. И, если вдруг станет совсем опасно, она назло всем взлетит вверх и спасётся.

Также присутствует ощущение, что пока она всё делает правильно, но нужно быть очень осторожной. Один неправильный шаг — и стрельбы не избежать.

Ей жаль этих людей. Они так ведут себя не потому, что плохие, а потому что очень боятся. Боятся друг друга и её, боятся жить, боятся поступать правильно… Она шепчет про себя, как мантру, «всё будет хорошо, всё будет хорошо, всё будет хорошо». А сердце колотится как бешенное, и такое ощущение, что его стук слышат все вокруг…

Проснувшись, Саша некоторое время лежала на кровати и смотрела в потолок.

— Всё будет хорошо, — пробормотала она чуть слышно. — Всё будет хорошо…

Что означало её чувство, что она умела летать? Почему знание об этом так успокаивало её? И самое главное, что это знание было с нею и раньше. Но раньше она считала, что полёты во сне — это признак роста. Так ей объясняли в детстве. Правда, речь была в большей мере о падениях вниз, чем о полёте. Но это ведь примерно одно и то же.

Саша вдруг захотела опять ощутить то чувство полёта, о котором она знала во сне, и в котором была так уверена. Невероятное ощущение свободы и возможность почувствовать встречный воздух каждой частичкой своей кожи. Да-да, именно об этом она знала во сне. Пусть сегодня она не летала, но ведь была уверена, что, если захочет, то у неё это получится. И понимала, что её ждет там. Как будто летать для неё было обычным делом. Только вот сейчас не стоило это умение афишировать. А потому во сне она шла по улице под прицелами ружей, стараясь не показать своего страха или волнения, до последнего оттягивая угрозу выявления своих возможностей.

— Ну хватит валяться! Пора за дело! Всё будет хорошо! — Воскликнула Саша сама себе. — Это было, конечно, здорово, но пора и честь знать.

Она рывком вскочила с кровати и бодро двинулась в ванную комнату. Из зеркала над раковиной на неё выглянула улыбающаяся, немного растрёпанная, девушка. Что это? Так на неё повлиял вчерашний боевик? Почему она сегодня такая довольная? Ведь ничего хорошего за это время с нею не произошло. Дело она вчера провалила. Девушку не спасла. А почему же тогда у неё так хорошо на душе?

Она чувствовала, как будто в её душе поют птицы и светит ласковое солнышко. Хотелось в этот момент самой запеть или сделать ещё что-нибудь хорошее!

Почистив зубы и умывшись, Саша оделась и привела в себя в порядок. Сконцентрировавшись на проблеме, она решила начать исправлять ситуацию со звонка Антону. Да-да, именно он, по мнению Александры, мог ей сейчас очень сильно помочь.

— Алло, доброе утро, Антон! Это Саша.

— Доброе утро, Саша.

— Мне нужна помощь, Антон! Я запуталась.

— Что случилось, Саша? Не торопись, рассказывай всё по порядку.

— Вчера я, чтобы найти повод познакомиться с девушкой, пошла в её школу. Сказала, что мои родители с младшей сестрой собираются переезжать сюда, поэтому попросили меня зайти в школу и всё разузнать. Учителя были очень вежливые. Всё было хорошо. Я познакомилась с классной руководительницей, она рассказала, что Кристина очень хорошо рисует. Я даже увидела её рисунок. Она и вправду очень талантливый художник. Учитель физкультуры тоже хвалил девушку, говорил, что только по вине её родителей она не участвует в крупных соревнованиях и не занимает там призовые места.

— Молодец, Саша, ты смогла за один день собрать достаточно много информации. Не каждому это удаётся, поверь мне.

— Нет, Антон, что ты! Это не моя заслуга, поверь мне. Здесь маленький городок, и новые люди, скорее всего, бывают очень редко. Я думаю, именно поэтому все уделяли мне так много внимания. Любому на моём месте получилось бы собрать столько информации. Но дело не в этом. Я бы даже сказала, в том-то и проблема. Вся эта информация ничего полезного не несёт. То есть полный ноль, пустышка!

— Как это? Что ты имеешь в виду?

— А это значит, Антон, что, решив, будто мы узнали много положительного о девушке, мы на самом деле очень сильно ошиблись! Всё совсем наоборот!

— Подожди, Саша, не нервничай. Расскажи по порядку, что не так-то? Ты познакомилась с девушкой?

— Вот именно, что я познакомилась с Кристиной. Но наслушавшись всех этих хвалебных историй о ней от учителей, я ожидала увидеть скромную незаурядную девушку с чистыми помыслами. А знаешь, кого я встретила на самом деле?

— Боюсь даже представить теперь…

— Да, ты прав. Это девушка с таким набором негативных эмоций, что находиться рядом с нею было для меня пыткой. На эмпатическом уровне это чувствовалось как сгусток чёрных энергий, стреляющих в разные стороны брызгами лавы…

При упоминании о стрельбе Саша запнулась и задумалась. Что-то тут не так, не сходится.

— Ну и что дальше? Ты поговорила с нею? Удалось узнать, какие проблемы перед нею стоят? Что в ближайшее время может её сломать как личность?

— Антон, ты извини, но в тот момент я решила, что вы все ошиблись. Или что мы уже опоздали. Просто передо мной в тот момент стояло чудовище в обличье молодой девушки… Она что-то там говорила, что у неё сейчас хватает проблем, и что у неё в этом году ЕГЭ… Уже придя в гостиницу, я подумала, что что-то не сходится. И тут ещё сон этот странный, Но возможно, он приснился мне после фильма… который я просмотрела вчера три раза, — Саша нервно хихикнула.

— В смысле? Какой ещё сон? Какой фильм? Саша, ты сейчас хорошо себя чувствуешь?

Саша задумалась. Она почему-то не хотела рассказывать о своём сне. Казалось бы, Антон — добрый человек и не будет её высмеивать. К тому же он может что-то понять и, возможно, даже объяснить. Но Саша сомневалась, сможет ли она передать словами все те чувства, что она ощущала тогда, всю ту энергетику, которая пронизывала весь сон и которая казалась ей чем-то личным и родным.

А потому решила откреститься от всего этого, в результате пробормотав, что уже и сама толком ничего не понимает, просто посмотрела вчера в кинотеатре несколько раз один и тот же фильм от расстройства.

— Саша, тебе нужно научиться контролировать свои чувства. Так, как ты себя сейчас чувствуешь, ты не только не справишься с заданием, но и сама рискуешь попасть под влияние негативных сил.

— Да понимаю я, Антон, понимаю! Но как мне остаётся реагировать, если человек, который нуждается в помощи, брызжет ненавистью и отвращением?

— Ну, а ты что хотела? Думала, все на радостях бросятся к тебе на шею? Не забывай, в конце концов, что речь идёт о несовершеннолетней девочке. Она проживает сейчас самый бурный, если можно так сказать, возраст. В этом возрасте человека кидает из стороны в сторону. И не смотри, что она выглядит как взрослая. Это ещё ребёнок с неокрепшей душой и максималистским настроением. Как раз сейчас ей очень трудно понять, кто враг для неё, а кто друг.

Саше вдруг стало стыдно. И правда, чего это она вчера так взъерепенилась на Кристину? Ну, конечно же, девушке могло показаться, что пришла подосланная классной руководительницей женщина, пытающаяся что-нибудь выведать или чему-нибудь научить. Когда тебе читают нотации все подряд, это может вывести любого. А судя по высказываниям классной руководительницы, она очень ответственно относится к своим трудовым обязанностям и старается полностью контролировать всех своих учеников.

Мда уж. А сегодня всё видится совсем не в том свете, что вчера. Надо идти назад…

— Спасибо, Антон. Ты мне очень помог!

— Да, ладно, Саша! О чём речь? Общее дело делаем.

На том и расстались.

А Саша, быстро собравшись, вышла из гостиницы и направилась к местному Дому культуры. Не может быть, чтобы в таком маленьком городке самый главный культурный центр не был в курсе, что у них под носом вырос такой самородок.

В ДК было тихо, но местами из-за закрытых дверей слышался то отдалённый смех, то телефонный звонок. Чувствовалось, что жизнь здесь кипит и не собирается угасать.

Саша сразу же направилась в сторону кабинета директора ДК. Кто, как не он, должен лучше всего знать о талантах города и их шедеврах? Директором оказалась невысокая, слегка полноватая блондинка средних лет. В данный момент она говорила по городскому телефону, задумчиво рассматривая стоящий на подоконнике цветок. Кажется, этот цветок называется денежным деревом. Точно Саша не знала, но сейчас ей необходимо было срочно найти хоть какую-нибудь общую тему для разговора. Не идти же сразу же напролом, начиная разговор с художественного дара Кристины. В этот момент женщина закончила говорить по телефону и, положив трубку на аппарат, выжидательно уставилась на неё.

— Я вас слушаю!

— Добрый день! Какое красивое у вас дерево… Не подскажете, как у вас это получилось? Который год уже бьюсь над своим, но оно ни в какую не хочет расти и всё! Что только ни делала, но никак…

— Ах, это? Даже не знаю… Ничего такого вроде и не делала… Ну поливаю раз в неделю, опрыскиваю пару раз. Ах да, раз в месяц поливаю раствором, разбавленным с минеральным удобрением. Может, из-за этого?

— Может! А что за минеральное удобрение такое?

— Уже и не помню название… Но, если хотите, могу посмотреть на упаковке, где-то она у меня лежит.

И не дождавшись ответа от Саши, видимо, сама заинтригованная такой ситуацией, женщина начала поочерёдно открывать нижние ящики своего стола, в одном из которых, судя по всему, это удобрение находилось. Таким образом, у Саши появилось возможность наладить если не дружеские, то вполне дружелюбные отношения.

— Да вот же оно! Называется как-то странно — «POKON». Видите, большими буквами написано.

— А можно, я сфотографирую этикетку? Чтобы не ошибиться потом в магазине, когда буду покупать.

— Конечно, конечно! Почему нет. Фотографируйте!

И женщина, чтобы удобнее было фотографировать, разгладила этикетку пальцами обеих рук. Саша достала свой телефон и аккуратно сделала пару снимков.

— Я вообще-то к вам по делу.

— Правда?

— Да, знаете ли. У меня родители с сестрой сюда переезжать собираются. Вот попросили узнать, как тут обстоят дела с самодеятельностью или с художественными кружками. Дело в том, что моя сестра очень неплохо рисует…

–У нас в городе большой выбор применения талантов. Это и различные художественные кружки, и всяческие коммерческие школы рисования, и многое-многое другое.

— Правда? А если у ребёнка есть талант? Какие возможности у него есть?

— Любой талант необходимо развивать, вы же понимаете. Чтобы превратить алмаз в бриллиант, надо его ошлифовать, придать ему, так сказать, форму. Хотя, не спорю, есть таланты, которым от рождения уже даны все навыки. Например, есть у нас такая девушка, которая умеет рисовать так, что любой профессиональный художник невольно начнёт завидовать! — Женщина хмыкнула и пожала плечами.

— Разве так бывает? И что, правда, никто не учил?

— Вроде бы да. Во всяком случае, так говорят. А как оно на самом деле, я не могу вам наверняка сказать. В любом случае эта девушка в нашем городе нигде не училась. Это точно!

— А как её зовут?

— Сюзанночка её зовут. Очень хорошая девочка. Ей всего четырнадцать лет. А рисует божественно! Талантище!

Саша даже слегка растерялась. До последнего момента она почему-то была уверена, что они говорят про Кристину. Хотя почему именно про неё? Вообще с чего это она пришла к такому выводу? Поняв, что сама себя запутала, решила повести разговор по-другому.

— А про девушку Кристину вы ничего не слышали? Просто именно про неё мне рассказывали, когда говорили о художественном таланте.

— Кристина? Вроде бы слышала что-то такое. Но ничего конкретного не могу вспомнить. Она, скорее всего, к нам не приходила. Может, в школе как-то проявилась? Хотя, постойте! Кажется, вспомнила! Это же та девушка, из-за которой пришлось уволиться директрисе нашей школы? То-то её имя у меня крутится в голове!

— Что? Почему? Вы точно уверены, что речь идёт о Кристине?

— Да-да, точно! Я вспомнила! Конечно, о Кристине идёт речь! Имя-то не самое обычное. Не часто такое имя встретишь в нашем городе. А тут! Вроде бы скромница и отличница, и видишь что!

— Да что же случилось-то такое?

— Да то и случилось! Соблазнила она учителя физкультуры! Представляете? Парень молодой, неопытный. Вот она его и соблазнила. Да так, что даже по телевидению показали, как она его напоила и пытается на себя притянуть! А происходило это в помещении школы! Какой скандал был! Дошло аж до самого областного управления образования. Все стояли на ушах тогда! Виданное ли дело, несовершеннолетняя девочка и взрослый мужчина в стенах нашей школы, в которой отродясь ничего такого не было! Спрашивается, как такое вообще возможно? Где были её родители? Где были остальные учителя?

— И что же, чем дело-то закончилась? Директрису уволили, и всё?

— Почему это уволили? Она сама уволилась. По собственному желанию. Собрала вещички и со своей семьёй куда-то уехала. А остальным-то что? Физрук, как выяснилось, был одурманен какой-то дрянью, ничего не помнил. Был ошарашен этой видеозаписью. А девчонка-то несовершеннолетняя, что ей будет? Вот и вся история…

Мда-а… Вот такие странные дела творились в этом городке. Саша наспех распрощалась с этой женщиной и вышла из ДК.

Она чувствовала, что её буквально засасывает какое-то болото. Вместо того, чтобы находить конец нити, клубок запутывался всё больше и больше. Как его распутать? С чего начать? Кристина на контакт не шла. Да теперь становилось ясно, почему. После таких событий не очень-то захочется с кем-то общаться, и уж тем более с незнакомыми людьми.

Но тут вдруг Саша поняла, что надо бы порыться в интернете и поискать хоть какую-нибудь информацию о Кристине. А так как она с утра не позавтракала, то решила вернуться в гостиницу, где остановилась, и пообедать в их ресторане. Также следовало не торопясь обдумать всё, что удалось найти к этому моменту, и поискать новую информацию.

Про комплексные обеды в этом ресторане, видимо, ничего не знали. Поэтому пришлось заказывать блюда из меню по полной цене. Прости, Антон! Справедливости ради следует признать, что Антон, выделяя ей деньги на это задание, ничего не говорил об экономии денежных средств или ещё чём-то в этом духе. Но Саша считала, что будет не очень-то красиво с её стороны, если она израсходует все деньги, что ей выделили. Почему-то ей показалось правильным, если она хотя бы часть денег привезёт обратно. Именно поэтому она постаралась заказать самые дешёвые блюда из меню. И постаралась тут же выкинуть из головы надменный взгляд официанта. У каждого свой взгляд на жизнь.

Ресторан был так называемого «совкового» типа. Обшарпанные скатерти и пыльные шторы соседствовали со стульями из бордового кожзама и пластиковой барной стойкой. На столиках стояли миниатюрные вазочки с пластиковыми розочками, также покрытыми слоем пыли. Здесь редко бывали постояльцы гостиницы, да и кто-то другой, и это очень сильно ощущалось. Но Саше сейчас это было только на руку. Чем меньше будет посторонних глаз, тем только лучше. Она не хотела бы, чтобы кто-то мешал ей продумывать, как быть дальше. Ведь время шло, а ничего конкретного ей сделать до сих пор не удалось.

Открыв вкладку на телефоне с поисковиком, Саша задумалась. Как сформулировать запрос, ведь именно от правильной его формулировки зависело, получится ли ей что-нибудь найти? Наконец, решив начать вбивать всё, что ей сейчас приходило в голову, она написала фразу «почему уволилась директор школы», актуализировав поиск указанием на город, в котором сейчас находилась. Выпало несколько ссылок на популярную социальную сеть. Саша перешла по ним, но ничего толкового не нашла. Так, общие рассуждения на тему, а надо ли было так поступать директрисе или, может, что-то можно было противопоставить увольнению. И при этом никакой конкретики, одна сплошная публицистика.

Тогда Саша решила вбить фразу «учитель физкультуры», также актуализировав поиск указанием на этот город. А вот тут ей немного повезло. Появились не только ссылки на социальные сети, но и несколько отсылок на различные статьи. В основном, конечно, здесь говорилось о множестве различных соревнований, в которых участвовали со своими подопечными физруки разных школ, в том числе и тот самый физрук, с которым вчера познакомилась Саша. О нём были преимущественно положительные отклики. Говорилось о его заслугах и о его подопечных, которых он смог вывести на соревнования.

И только на одном сайте была короткая заметка об очень некрасивой истории, которая произошла недавно с этим молодым физруком. Говорилось здесь также и о девушке, сумевшей опозорить не только себя, но и учителя физкультуры. Также критиковалась здесь негативная роль интернета в воспитании нынешней молодёжи, и предлагалось ограничить доступ детей к мобильным устройствам и иным средствам связи.

Но всё это для Саши было уже не важно, так как она, не отрываясь, смотрела на фото, опубликованное в этой статье. На этом фото был запечатлён физрук, стоящий посреди членов школьной команды, выступающей на районных соревнованиях, а чуть левее его плеча отчетливо было видно лицо симпатичной девушки. И в этой девушке Саша с удивлением узнала Кристину.

Но Кристина же на этой фотографии просто не могла находиться? Вчера Саша отчетливо слышала, что из-за того, что родители этой девушки запретили ей участвовать в каких-либо мероприятиях вне стен этой школы, у Кристины нет возможности показать свои физические способности на серьёзных соревнованиях. Или это произошло уже после этой пресловутой некрасивой истории?

Кроме того, у Саши появились подозрения в личности девушки, открывшей ей калитку дома, в котором живёт Кристина. Возможно, её тогда зря не насторожил тот факт, что девушка так быстро, фактически в ту же минуту, открыла ей дверь. И если всё-таки эта девушка — совсем не Кристина, то зачем ей нужно было представляться ею? Хотя как это совсем и неудивительно? Простое любопытство и очень быстрая реакция могли сподвигнуть её на это.

Но всё равно Саше стало не по себе. Ведь при таком раскладе получалось, что та девушка была уверена в своей безнаказанности, а потому спокойно, практически не торопясь, продолжала с нею общаться. Почему? Ну, допустим, родители Кристины были в этот момент на работе, и не могли помешать девушке играть весь этот спектакль. Но где же тогда была сама Кристина? Почему она не отреагировала на дверной звонок?

Еду, заказанную Сашей, уже давно принесли. Она стояла нетронутой и совсем уже остыла, но Саша не обращала на это внимания, продолжая обдумывать вновь появившиеся детали.

И она начала осознавать, что, если уж они, Одарённые, превозносящие принцип неприкосновенности человеческой судьбы как один из главных постулатов Жизни, решили всё-таки вмешаться в судьбу какого-то незнакомого им человека, то это, скорее всего, очень и очень серьёзно. Пока она спокойно и неторопливо здесь обедает, чья-то судьба летит под откос. И таких судеб вокруг наверняка сотни, если не тысячи. Понимание этого тяжелого положения навалилось на её плечи всей своей тяжестью. Сейчас она поняла, о чём в тот день говорила Мария. Как справиться с этим грузом? Но делать нечего. Пора двигаться. Времени совсем мало осталось, а она так и не знает, что ей нужно делать.

Кое-как проглотив немного еды, Саша расплатилась с хмурым официантом и вышла из ресторана. Она направилась на улицу, ещё не понимая, что будет делать.

Скорее всего, начинать надо будет с повторного разговора с Кристиной. Если, конечно, именно с нею она вчера уже разговаривала. Ну что же, если не с ней, тогда тем более надо идти туда. И, потихоньку набирая скорость, Саша устремилась к дому Кристины. Остановившись у знакомой двери, она позвонила длинным протяжным звонком.

9. Это наша работа. Не благодарите

На этот раз на звонок никто не отреагировал. Прождав пару минут, Саша позвонила ещё раз, нажимая на кнопку несколько раз более агрессивно. Она чувствовала, что ситуация уже давно вышла из-под контроля, и сейчас с каким-то странным удовольствием срывала свою злость на этом несчастном звонке. К тому же она просто не понимала, что ещё можно и нужно сделать.

А потому вскрикнула и подпрыгнула от неожиданности, когда прямо над её ухом прозвучал мужской голос:

— Вы кто? С почты?

Саша с ужасом оглянулась назад, но там стоял простой мужчина лет сорока, может, немного старше, одетый в тёмно-серое шерстяное пальто. Он хмуро глядел на неё:

— Что вам нужно? Зачем вы звоните? Если принесли газеты, положите их в почтовый ящик!

— Нет, не с почты! Мне нужна Кристина.

— Кристина сейчас, скорее всего, не дома.

Мужчина аккуратно обошёл её и, достав ключи из кармана, начал открывать дверь.

— А вы, наверное, Кристинин папа? — догадалась Саша.

— Ну, допустим.

— Может, тогда вы сможете мне помочь?

— Вы же к Кристине пришли? Вот с нею и говорите. Я ничем вам помочь не могу.

— Но как Кристинин папа вы ещё больше можете мне помочь! Мне нужно всего лишь кое-что узнать.

— Да что нужно-то? Вы так долго канителитесь с вопросом, что я уже устал!

— Мне нужно узнать, не будете ли вы, как родитель, против, если наша компания пригласит вашу дочь к нам на работу на должность декоратора? У нас открыто полставки со свободным графиком работы. А у вашей дочери очень хорошие художественные способности. Вот мы и решили, что, возможно, вас заинтересует наша вакансия?

— Дорогая моя, а почему вы решили, что нас ваша вакансия заинтересует? Почему вы решили, что нам вообще нужны деньги настолько, что мы будем заставлять несовершеннолетнего ребёнка работать?

— Да нет же, ничего подобного я не думала! Что вы! Мы всего лишь хотим предложить вашему ребёнку получить возможность самореализоваться как художнику!

— То есть вы решили, что наш ребёнок никак не может самореализоваться? Вы считаете, что у Кристины есть какие-то проблемы?

Саша с ужасом начала понимать, что закопалась сейчас очень глубоко, и шансы вылезти из этого нагромождения нелепых обвинений практически стремятся к нулю. А если к тому же вспомнить, какие недавно у Кристины реальные проблемы были в школе, то становится и совсем тошно… Но надо было как-то выкручиваться.

— Подождите, пожалуйста, я сейчас объясню, что я имели в виду своей фразой «возможность самореализоваться»!

— Мне не нужны ваши нелепые объяснения! — процедил мужчина сквозь зубы и повернулся к ней спиной, проходя в открывшуюся дверь.

— Ну пожалуйста! Я не хотела ничего такого вам сказать! Я совсем другое имела в виду! — уже откровенно лепетала Саша, понимая, что все её слова звучат глупо и бессмысленно, ведь даже если она имела в виду то, что подумал мужчина, она бы точно так же говорила…

Некоторое время она тупо глядела в захлопнувшуюся перед носом дверь. Никогда ещё она не чувствовала себя такой глупой и никчёмной. Все её попытки исправить ситуацию или вообще что-то сделать, разбивались с оглушительным звоном и треском.

Через шум в ушах и бурлящую в голове кровь до неё стали доходить отдельные фрагменты разговора: «Кристина сейчас, скорее всего, не дома», «заставлять несовершеннолетнего ребёнка работать». Да и на звонок Саши никто так и не открыл дверь.

Получалось, что отец девушки не знает, где она сейчас находится, да и вообще, скорее всего, не имеет большой власти над нею. Тогда почему же учителя Кристины хором твердили, что у неё нет возможностей самореализоваться исключительно из-за запретов родителей?

Ну, хорошо. Если Кристины нет дома, то где она тогда может быть? Как сказала её классная руководительница, в школе её не будет до понедельника. Сегодня суббота. Наверное, она общается сейчас со своими подругами, если они у неё есть. А вот узнать об этом, скорее всего, можно только в школе. Проблема только в том, есть ли в субботу в школе хоть кто-то, кто знает, с кем дружит Кристина.

Саша быстро пошла в сторону школы. Если сегодня там и будет кто-то, то навряд ли он задержится до послеобеденного времени. А значит, надо торопиться. Уже через пять минут Саша поднималась по ступенькам школы. Двери были открыты, и это радовало.

Пройдя по безлюдным коридорам, Саша дошла до кабинета одиннадцатого класса. На её радость там сидела классная руководительница Кристины. Она, обложившись стопками тетрадей, сидела за своим столом, как за баррикадой.

— Анна Степановна, добрый день! — искренне обрадовалась Саша.

Женщина некоторое время всматривалась в Сашу, близоруко щурясь, явно пытаясь её вспомнить.

— Это я, Саша! Мы вчера с вами разговаривали. Помните, я говорила вам, что мои родители с младшей сестрой собираются сюда переехать, попросили меня узнать тут про всё…

— Ах да, точно! А я думаю, откуда я вас могу знать.

— А что, вы работаете здесь и по выходным?

— Нет, что вы! Это, так сказать, моя собственная инициатива… Дома у меня плохо получается настроиться на работу. Да и мешают домашние, не дают сконцентрироваться. Вот прихожу сюда и спокойно работаю, проверяю тетради…

— А-а, понятно!

— А как у вас дела? Все вопросы свои решили?

— Ой, вы знаете, почти все, но не все!

— Правда? Это как?

— Да, я смогла уже узнать и про то, каким образом можно моей сестрёнке подтянуть свои способности в творчестве! Сходила сегодня в Дом культуры вашего города. Познакомилась там с одной очень приятной женщиной, директором ДК. — И тут Саша вдруг вспомнила, что не знает даже, как зовут ту женщину. Но у неё ведь имелась фотография пакетика с удобрением. — Видите, она посоветовала мне вот это удобрение. А то у меня дома денежное дерево совсем не растёт.

— Да, Лидия Семёновна очень хороший человек! Она давно у нас работает директором Дома культуры и все выставки, все кружки буквально выстраданы ею! Благодаря ей недавно в областном Дворце культуры открыли выставку, посвящённую достижениям наших городских талантов. Если будете там, обязательно сходите и посмотрите её! Называется она «Гордость нашей земли».

— Конечно, Анна Степановна, постараюсь обязательно туда сходить!

— Сходите, сходите! Не пожалеете! Я сам там не была, но мне рассказывали, что очень интересная выставка.

— Анна Степановна, я, собственно, по какому вопросу здесь… — Саша замялась. Как начать разговор о Кристине теперь, когда стало известно слишком много дополнительных нелицеприятных подробностей о ней? Она решила переть напролом, как говорится. — Я так и не смогла поговорить с Кристиной, вашей ученицей. Помните, мы с вами говорили об её высоких возможностях в искусстве. Я хотела бы пригласить её к себе на работу, чтобы она поработала у нас в должности декоратора.

— Да-да, припоминаю что-то… Вроде и вчера только говорили с вами, а всё уже повылетало из головы, — вздохнула учительница. Она с тоской оглянулась на высокие стопки тетрадей, и стало понятно, почему она уже так много на сегодня забыла.

— Анна Степановна, я сейчас заходила к Кристине домой. Но её дома нет. Есть только её папа, который сказал, что она, скорее всего, сейчас у какой-нибудь подруги.

— У какой-нибудь подруги? Но у неё всего одна подруга есть… И живёт эта подруга, насколько я знаю, где-то далеко, не в нашем городе. Может, конечно, я чего-то не знаю…

— Как? Разве у Кристины нет здесь подруг? Даже в классе?

— Да нет, Кристиночка очень замкнутая девочка, сидит за партой одна, практически ни с кем не общается. Хотя многим мальчикам в классе она нравится, она не обращает на них совсем никакого внимания.

— Скажите, Анна Степановна, а у вас нет случайно её фотографии? Вдруг я с нею уже несколько раз сталкивалась, но, не зная, прошла мимо?

— Фотография, фотография… — Анна Степановна крепко задумалась. — Мы вот собираемся в ближайшем будущем провести фотосессию, или как это принято сейчас называть?

— Да, фотосессией это называется.

— Наш класс же в этом году выпускается. Будем подготавливать выпускной альбом к выпускному балу. И вроде бы уже давно надо было бы сфотографироваться, но девочки заартачились, нет, говорят, пока не надо. То подходящего платья нет, то волосы не отросли до нужной длины…

— А раньше класс не фотографировался? В прошлом году, например?

— У нас ведь город небольшой… Зарплаты у всех небольшие. Тратить деньги на всякие фотокарточки никто не хочет.

— А на телефон вы не фотографировали свой класс?

— На телефон? И правда, полгода назад ходили мы на экскурсию всем классом. Там я несколько раз фотографировала ребят. Сейчас посмотрим, кто там на фото есть.

Пожилая женщина достала из старой, видавшей свои виды, сумки неказистый телефон китайского происхождения. К удивлению Саши, он был обёрнут в целлофановый пакет. Саша вдруг вспомнила, как её родители рассказывали про своих знакомых, которые при покупке нового, ещё на заре тех времён, телевизора завернули точно так же в плёнку пульт, который в те далёкие времена был диковинкой. Она постаралась не показать своих эмоций, чтобы ненароком не задеть эту женщину.

Между тем Анна Степановна, отодвинув максимально далеко от своих глаз руку с телефоном и сильно щурясь, пыталась второй рукой провести какие-то манипуляции на экране телефона. Саша стояла очень спокойно, не двигаясь и практически не дыша. Она боялась сглазить удачу. Ведь шанс, что эта уже очень-очень немолодая женщина будет фотографировать учеников класса на свой телефон, был настолько мизерным, что фактически равнялся нулю. Но тут выясняется, что Анна Степановна смогла это сделать!

–Так, что мы тут видим. Ну, это не то. Это тоже не то, — бормотала себе под нос учительница. — А, вот же!

— Есть?

— Да. Вот же! Смотрите, милочка! Вот они, мои ребята!

Еле сдерживаясь, чтобы не выхватить телефон из рук классной руководительницы Кристины, Саша начала всматриваться в тусклый экран её смартфона. Там, под пальцами учительницы, медленно передвигались фотографии с юношескими лицами.

Так как Саша всё равно не знала, как выглядит Кристина, то и особого смысла вглядываться в эти фотографии не было. Она выжидательно посматривала на пожилую женщину, ожидая, что та найдёт то, что им нужно.

— Ну как, Анна Степановна, есть Кристина? — решила немного поторопить женщину, а заодно и напомнить, зачем они полезли в этот телефон, Саша.

Анна Степановна медленно рассматривала фотографии. Человек она была степенный и, судя по всему, ко всем вопросам подходила неторопливо и степенно.

— Нет, пока не вижу я Кристиночку. Но я ведь ещё и не все фотографии посмотрела.

На одной фотографии она задержалась, и некоторое время тихо смотрела на неё. Саша, крепко держа себя в руках, боясь спугнуть удачу, ни о чём не спрашивала женщину, и молча ждала её вердикта. Но, к большому её разочарованию, пожилая учительница через некоторое время продолжила перелистывать фотографии. Но почему-то это больше было похоже на механические движения пальцев, чем на осознанный поиск.

— Анна Степановна, всё в порядке?

— Что? — как будто проснулась женщина. Она немного удивлённо смотрела на Сашу и явно не понимала, что от неё требуется.

— Ну, вы сейчас искали фотографию с Кристиной, а потом засмотрелись на одну…

— Засмотрелась? Когда?

До Саши вдруг дошло, что, скорее всего, женщина давно уже забыла, зачем рассматривает фотографии на телефоне. Осознание этого создало для неё ощущение ушата ледяной воды на голову. Время стремительно отсчитывало минуты, а у неё до сих пор не было даже чёткого понимания, как выглядит на самом деле девушка, которая могла в любой момент совершить непоправимое.

— Анна Степановна, пожалуйста, скажите мне, на фотографии есть Кристина? — взмолилась она, уже не беспокоясь о том, что выходит из роли простой знакомой Кристины.

— Милая моя, совсем я тебя замучила, да? — Вдруг пожалела её женщина. — Вот бывает со мной иногда такое. Могу в какой-то момент и забыть, что делала до этого… Страшно боюсь, а вдруг это болезнь уже подкралась? Альцгеймера, так, кажется, её называют?

— Нет, что вы, Анна Степановна, зря вы переживаете. Наверняка ваша забывчивость — это всего лишь признак усталости от очень большой нагрузки.

— Да-да, нагрузка у меня очень большая.

— Вот именно. При такой нагрузке и не такое может быть. Но как же всё-таки с фотографией Кристины?

Немного успокоившаяся женщина вернулась к поиску фотографии и на этот раз буквально через минуту воскликнула:

— А вот и Кристиночка!

Саша, уже не боясь быть невежливой, почти выхватила у неё телефон и, затаив дыхание, взглянула но экран телефона. На нём она увидела несколько ребят, каждый из которых был занят своим делом. Кто-то из них разбирал вещи в рюкзаках, кто-то стоял, склонившись над своим телефоном, а кто-то смотрел прямо в кадр и радостно улыбался.

— А где именно Кристина, Анна Степановна?

— Да вот же! — воскликнула женщина и указала на темноволосую девушку, склонившуюся над телефоном так, что её лица не было видно.

Сказать, что Саша была разочарована, это ничего не сказать. Она потратила столько времени на ожидание, чтобы увидеть всего лишь затылок девушки!

— А других фотографий с Кристиной у вас нет? Боюсь, по этой фотографии я не смогу определить, как она выглядит…

Женщина глубоко вздохнула и грустно на неё посмотрела:

— Мне так жаль, милая, я только зря потратила твоё время. Но я и правда хотела тебе помочь!

Тут уже ничего не попишешь… Время ведь не вернуть. Саша понимала, что женщина при всём желании ничем не может помочь. Так что этот путь тоже никуда не привёл.

— Дорогая Анна Степановна! Напротив, вы мне очень сильно помогли! Благодаря вам я узнала о таланте Кристины, и у меня появилась возможность привести к нам на работу талантливую художницу.

— Правда? Если это так, то я рада! Очень рада была бы помочь хоть чем-то…

Саша не стала больше задерживаться и, попрощавшись, отправилась на улицу. Как назло, ни одной интересной мысли в голове не появлялось. Казалось, что все возможные способы попасть к девушке были уже испробованы, и других попросту не существует… Она перебирала в голове все фильмы с похожей тематикой. Как это делали герои приключенческих фильмов и боевиков? Ну, допустим, она не может ворваться с оружием наперевес в дом и, размахивая дробовиком перед носом испуганного отца Кристины, требовать выдачи его дочери. Но ведь что-нибудь можно было бы использовать в реальной жизни? Вопрос сейчас актуальный на все сто процентов.

Но нет, ничего практичного на ум не приходило. Она тоскливо рассматривала деревья, растущие вдоль улицы.

Это были старые тополя, которые раньше в советские времена очень любило руководство городских администраций. Эти, в общем-то, красивые и приятные на глаз деревья очень быстро растут, и в новых застраиваемых районах отлично выполняют роль озеленения. Но, к сожалению, вместе с декоративной ролью они стали и источником вездесущего пуха, благодаря которому в летние месяцы проживание многих людей превращалось в пытку. Тополиный пух забивал нос, глаза, норовил с дыханием попасть в горло.

В эти дни большинству женщин, в обычное время использующих декоративную косметику на постоянной основе, приходилось отказываться от неё и предпочитать прогулкам нахождение дома. Не только лицо оказывалось облеплено пухом, но и вся одежда выглядела в той или иной степени испачканной серо-белыми хлопьями, похожими на грязную вату.

Но самой большой проблемой тополиный пух являлся для людей, больных аллергическими заболеваниями. Их физические возможности подвергались в это время настолько экстремальным воздействиям, что зачастую вставал реальный вопрос о жизни и смерти.

Конец ознакомительного фрагмента.