Последняя ария

Татьяна Пугачева (2024)

В блистательном мире оперы, где страсти кипят не только на сцене, разворачивается захватывающая история убийства и предательства. Бывший оперный певец, а ныне инспектор полиции, оказывается втянут в расследование загадочной смерти примадонны прямо во время выступления в Ла Скала. Вместе со своей помощницей, талантливой певицей, он погружается в мир интриг, амбиций и темных секретов оперной элиты. Поиски убийцы переплетаются с охотой за легендарной партитурой, способной перевернуть мир оперы. Каждый шаг приближает героев к разгадке, но и подвергает их жизни смертельной опасности. Смогут ли они раскрыть тайну до того, как прозвучит последняя ария? В этой новелле, где музыка становится ключом к разгадке преступления, а любовь рождается среди хаоса и предательства, читателя ждет головокружительная симфония напряжения, страсти и неожиданных поворотов сюжета. Дизайн обложки: Татьяна Алексеевна Пугачева и NEURO-HOLST

Арии

Занавес медленно поднимался, открывая великолепие сцены Ла Скала. Алессандро Морелли невольно затаил дыхание, ощущая, как годы отдаляют его от этого мира роскоши и драмы. Рядом с ним Джулия Росси подалась вперед, её глаза сияли от предвкушения.

"Инспектор, вы только посмотрите на декорации!" — прошептала она с восхищением."Каждая деталь — произведение искусства. Видите тот балкон? Он точно воспроизводит архитектуру римского палаццо времен Тоски."

Морелли кивнул, пытаясь сосредоточиться на словах Джулии, но его внимание было приковано к оркестровой яме. Первые ноты увертюры"Тоски"наполнили зал, и он почувствовал, как его пальцы непроизвольно начали отбивать ритм на подлокотнике кресла.

"Вы, кажется, хорошо разбираетесь в опере, синьорина Росси," — заметил он, стараясь скрыть свой интерес.

Джулия слегка смутилась."Я… у меня были хорошие учителя," — ответила она уклончиво, но тут же оживилась."О, смотрите! Вот и Мария Кастальди!"

На сцену вышла примадонна, и зал затих. Морелли внимательно наблюдал за ней, отмечая каждое движение, каждый жест. Мария двигалась с грацией и уверенностью, но что-то в её глазах заставило его насторожиться.

"Джулия, вы не находите, что Кастальди сегодня немного… напряжена?" — спросил он, наклонившись к своей помощнице.

Джулия нахмурилась, вглядываясь в лицо певицы."Возможно, вы правы. Но это может быть просто волнение перед важным выступлением. Хотя…" — она запнулась, словно вспомнив что-то.

"Что такое?" — Морелли уловил её колебание.

"Ничего, просто… В последнее время ходили слухи о каких-то проблемах у Марии. Но никто не знает подробностей."

Морелли задумчиво кивнул, его детективное чутье пробудилось."А вы, Джулия? Вы знаете что-нибудь об этих проблемах?"

Джулия отвела взгляд, явно чувствуя себя неловко."Я… я не уверена, что имею право об этом говорить."

"Джулия," — мягко произнес Морелли, — "если есть что-то, что может быть важным, вы должны мне рассказать."

Она глубоко вздохнула."Хорошо. Но не здесь. В антракте."

Морелли кивнул, возвращая внимание к сцене. Мария Кастальди начала свою арию, и её голос, полный страсти и силы, заполнил каждый уголок театра. Но теперь инспектор слышал в нем нотки тревоги, которые раньше не заметил бы.

Когда занавес опустился, знаменуя конец первого акта, Морелли и Джулия направились в фойе. Вокруг них бурлила светская жизнь — звон бокалов с шампанским, оживленные разговоры, смех.

"Итак," — начал Морелли, отведя Джулию в сторону, — "что вы хотели мне рассказать?"

Джулия нервно оглянулась."Я… я была ученицей Марии," — призналась она тихо."Она взяла меня под свое крыло несколько лет назад, когда я только начинала. И в последнее время она была… странной. Тревожной."

"В каком смысле?"

"Она говорила о каком-то важном решении, которое собиралась принять. О том, что это может изменить всё. Но она не вдавалась в подробности."

Морелли задумчиво потер подбородок."И вы не имеете представления, о чем речь?"

Джулия покачала головой."Нет, но…" — она замолчала, заметив что-то за плечом Морелли. Инспектор обернулся и увидел Луку Ферретти, пристально наблюдавшего за ними.

"Добрый вечер, инспектор, синьорина Росси," — произнес Ферретти, подходя ближе."Наслаждаетесь представлением?"

"Безусловно," — ответил Морелли сухо."А вы, синьор Ферретти? Как вам выступление Марии Кастальди?"

Глаза Ферретти на мгновение сверкнули странным блеском."О, Мария всегда великолепна. Но знаете, в искусстве всегда есть место для… перемен."

"Что вы имеете в виду?" — спросила Джулия, не скрывая тревоги в голосе.

Ферретти улыбнулся, но его улыбка не коснулась глаз."Просто размышления вслух, моя дорогая. А теперь прошу меня извинить, дела зовут."

Он удалился, оставив Морелли и Джулию в напряженном молчании.

"Вы заметили?" — прошептала Джулия."Его взгляд, когда он говорил о Марии…"

Морелли кивнул."Да, здесь явно что-то не так. Джулия, мне нужно, чтобы вы были моими глазами и ушами в этом мире. Вы сможете?"

Она выпрямилась, в её глазах появилась решимость."Да, инспектор. Я сделаю всё, что в моих силах."

Звонок возвестил о начале второго акта, и они вернулись в зал. Теперь Морелли смотрел на сцену совсем другими глазами. Каждый жест, каждая нота казались наполненными скрытым смыслом.

Когда Мария Кастальди начала петь"Vissi d'arte", Морелли заметил, как дрогнула её рука, потянувшись к реквизиту. На долю секунды в её глазах промелькнул страх, настолько неуместный для уверенной дивы.

Он повернулся к Джулии, чтобы поделиться своим наблюдением, но слова застыли у него на губах. По щекам девушки текли слезы, её реакция была слишком личной, слишком эмоциональной для простого восхищения.

Когда последние ноты арии растаяли в воздухе, Морелли и Джулия сидели молча, погруженные каждый в свои мысли. Инспектор чувствовал, что разгадка тайны где-то рядом, скрытая за кулисами роскошного театра и в сердцах людей, населяющих этот загадочный мир.

Джулия повернулась к нему, в её глазах читалась смесь уязвимости и решимости."Инспектор," — прошептала она, — "есть кое-что еще, что вы должны знать о Марии и обо мне."

Занавес поднялся для финального акта, но Морелли понимал, что настоящая драма только начинается. В воздухе висело предчувствие надвигающейся бури, и он был полон решимости раскрыть все тайны, скрывающиеся за блеском и великолепием Ла Скала.