Восьмой цвет радуги. Часть 1. Путь

Татьяна Резник

Когда-то это было одно существо, обладавшее силой равной богам. Но в результате зависти, лжи и обмана его душа была разделена на две части. Одна исчезла, казалось бы, навсегда, а второй пришлось странствовать по свету, выполняя клятву. Шли годы. Правда о тех событиях стала легендой, сказкой, которую рассказывают детям на ночь. И вот однажды, одна из тех, кто когда-то предал его, решила отправиться с ним в странствование, чтобы загладить былую вину. Кто знает, чем закончится это путешествие?..

Глава 2

Проснулся Криспин также внезапно, как и уснул. Голова болела, шея затекла и не хотела поворачиваться, спина ныла, а руки… Они не поднимались. Он даже пальцем не мог пошевелить! Будь проклята эта Дорога Великанов! Сколько сил она отняла у него! Мужчина заворочался на полу, пытаясь встать. Сверху донесся насмешливый женский голос:

— Неужели великий воин повержен? И кто же его одолел?

— Сон!

— И пиво!

Женщины засмеялись. Криспин открыл глаза. Над ним возвышалось две фигуры. Одной из насмешниц была Бирта, жена Оспака, а второй молоденькая девушка с такими же светлыми как у Бирты волосами и большими зелеными глазами.

— Тебе помочь? — девушка протягивала Криспину руку.

— Спасибо, я сам.

Заставив себя не думать о боли, мужчина перекатился на живот и стал осторожно подниматься. Пусть и с трудом, но ему удалось это сделать. Держась рукой за спинку стула, он снова посмотрел на женщин. Они улыбались. Бирта поинтересовалась:

— Ты чего-нибудь хочешь? Может, еще пива?

— Нет. Пива не хочу. Хочу кое-чего другого. Но об этом позже. Как Оспак?

— Еще спит.

Взгляд ореховых глаз был серьезным.

— Этой ночью ничего не случилось?

— Нет.

— Вот и хорошо.

— Наверное, невидимый убийца тебя испугался! — Зеленоглазая девушка прыснула в кулак.

— Хорошо бы. Только так не бывает. Хотя… — он пристально взглянул на девушку, — может ты и права. Иногда меня действительно можно испугаться!

Улыбка исчезла с лица девушки. Она удивленно смотрела на Криспина, не зная, что ответить. Бирта пришла ей на помощь:

— Ты сказал, что хочешь «кое-чего другого»…

— Да. Я хочу искупаться. И желательно в теплой воде. А еще лучше — в горячей. Это можно организовать?

Бирта кивнула:

— Я прикажу затопить баню. Может Оспак тоже присоединится к тебе…

Криспин опустился на стул, за спинку которого держался во время разговора. Хорошо, что убийца не пришел этой ночью. От него, как от защитника, было бы мало пользы… Криспин скользнул глазами по комнате. Его мешок стоял на прежнем месте, у двери. Бирта заметила, куда он смотрит:

— Я почистила твой плащ и повесила сушиться в сарае.

— Надеюсь, там никакой живности нет?

Женщина поняла его шутку и улыбнулась.

— Нет. Только дрова.

— Хорошо. Ты меня успокоила.

Молоденькая светловолосая девушка снова засмеялась. На этот раз он не стал смотреть на нее. Его мысли были заняты другим. Криспин думал о том, что ему нужно встать со стула, как-то дойти до своего мешка, закинуть его на плечо, а потом вернуться обратно к столу. Проблема была в том, что ему страшно не хотелось это делать.

Баня была просторной. В ней легко поместилось бы до десяти человек. Но сегодня там находилось только двое: Эйнар и Оспак. Вождь еще не пришел в себя после вчерашней ночи, поэтому был сдержан в речах и движениях. Он сидел на лавке, опустив ноги в таз с горячей водой и уперев руки в мощные бедра, делал вид, что думает. На самом деле в его голове никаких мыслей не было. Его важный вид был просто ширмой. Он исподтишка разглядывал Эйнара, стараясь, чтобы тот не заметил его интереса и ненароком не обиделся. Об одиноком воине ходили легенды, вот только что в них было правдой, а что вымыслом, Оспак не знал. Его бабка, балуя внуков сказками на ночь, рассказывала, что Эйнар родился очень давно. Людей тогда еще не было, а на земле жили ларгвиллы-боги. Эйнар с богами не соперничал, но и не чтил их, как это делают сейчас люди. Он был занят только собой. Его сила в те времена была безмерна, а способности, которыми он обладал, безграничными. Он мог разговаривать с животными, играть на музыкальных инструментах, которые сам же и создавал. А еще он мог менять свой облик. Он мог быть то женщиной, то мужчиной, а иногда обоими одновременно. Оспак представил такое существо и усмехнулся. Должно быть занятно он в то время выглядел… То, что Эйнару не было дела до богов, совсем не означало, что они им не интересовались. Зависть существовала всегда, даже в те далекие времена. Не зная, чего можно ожидать от всесильного Эйнара, и в глубине души опасаясь его, боги прибегли к обману. Они заманили воина в ловушку. И там, в пустоте, где кроме холода и света не было ничего, они разделили его тело на две части. Это привело к тому, что и душа Эйнара тоже разделилась пополам. Из одного всесильного и могучего существа получилось два. Но ларгвиллы на этом не остановились. Зависть и ненависть к более совершенному существу заставили их пойти на еще большую подлость. Они разбросали половинки Эйнара по разным мирам, сделав так, чтобы те больше никогда не смогли воссоединиться. Эйнар пытался бороться, но его силы уже не были такими, как раньше. Богам удалось одолеть его. Они сковали его по рукам и ногам и бросили в самую глубокую расщелину в земле, где он должен был пребывать между жизнью и смертью до скончания веков. Одолев Эйнара, боги занялись обустройством земли. Они создали людей, животных, растения. Новый мир, которым они могли бы безраздельно править. Сначала все шло так, как они задумали, но потом все изменилось. Желание безраздельно властвовать над созданным ими миром, в конечном счете, сыграло с богами злую шутку. Люди, которых они считали своими рабами, переняли черты характера своих создателей. Вместо того, чтобы подобно Эйнару заниматься самосовершенствованием, они стали воевать, отнимая друг у друга то, что им казалось ценным. Боги пытались их вразумить, но это было бесполезно. Тогда они вновь открыли портал, чтобы разделить теперь этих существ на части и тем самым лишить их силы. Но делить было нечего. Души людей были изначально ущербны, как и души их создателей. Тогда ларгвиллы выпустили из портала страшных существ, чтобы те помогали им держать непокорных людей в узде. Существа из других миров проникли в этот мир, но это не сделало богов всевластными. Снова полились реки крови, снова люди бунтовали и проклинали богов, обвиняя их в своих несчастьях. Ненависть порождала еще большую ненависть. Страх — еще больший страх. Боги попытались вернуть существ в портал, но у них не вышло. Новый мир им нравился больше их прежних миров. Здесь было вдоволь еды и много места. Опасаясь, что весь созданный ими мир вновь выйдет из-под контроля, боги снизошли до милости. По крайней мере, они так считали. Они спустились в расщелину, куда бросили умирать Эйнара и предложили ему сделку, которую они, чтобы скрыть свое вероломство и позор, назвали «работой». Они пообещали воссоединить половинки Эйнара, если он сделает то, о чем они его просят. Воин должен был убивать злобных существ, когда они уж очень сильно докучали людям или даже самих людей, когда те переходили в своей ненависти границы разумного. Эйнар согласился. Может быть, он сильно тосковал по своему второму «я», а может, просто не видел другого выхода из сложившейся ситуации. С тех самых пор и бродит одинокий воин по миру, сохраняя его шаткое равновесие. Говорят, что ларгвиллы снова обманули его. Они не вернули ему потерянную половину его души, хоть и обещали.

Оспак шумно вздохнул и поменял позу. Детские воспоминания надолго увели его из реального мира. Стоило просто взглянуть на мужчину, с которым он находился сейчас в бане, чтобы понять, насколько преувеличены все эти истории. Вытащив ноги из таза с водой, вождь кашлянул, прочищая горло и произнес:

— Ты еще кожу с себя не содрал? Так трешь ее мочалкой…

Эйнар обернулся:

— Я думал, ты спишь!

— А глаза?

— А глаза открыты для маскировки!

Оспак усмехнулся.

— Может, я и правда на время… отключился. Бессонные ночи сделали свое дело. Спину потереть?

— Угу. А потом веничком…

Еще час мужчины парились, не о чем не думая, почти не разговаривая, а просто наслаждаясь процессом. Оспак больше не разглядывал Эйнара, для себя решив, что этот мужчина просто не может быть тем древним существом из сказок его бабки. Ни внешностью, слишком обыкновенной по мнению вождя, ни миролюбивым поведением, он не напоминал воина, посмевшего бросить вызов богам. Это был просто мужчина примерно тридцати лет, с жилистым телом и приятной внешностью. Он скорее напоминал человека, привыкшего к долгим пешим переходам, чем воина. Его помощник и друг Гнуп внешне выглядел намного сильнее его. Да и сам Оспак десяток таких, как Эйнар уложил бы одной рукой и даже не вспотел бы. Вот только глаза… Глаза у Эйнара были необычными. И взгляд странным. Как будто он смотрел не на Оспака, а внутрь него и видел то, что другим было не суждено увидеть. Встретившись с Эйнаром взглядом, Оспак на секунду замирал, а его душа, спрятанная в сильном и могучем теле, начинала трепетать, как крылья бабочки, порхающей у цветка. И вождь понимал, что боится этого мужчины. Испытываемый им страх не был страхом воина перед битвой или походом. Это бы ужас ребенка, оставленного родителями в темном и незнакомом месте. Испытав несколько раз это ощущение, вождь старался больше не смотреть Эйнару в глаза. Пусть он и не был тем легендарным древним воином, но он отзывался на это имя и пришел на помощь, когда Оспак его позвал. Бабка говорила, что Эйнара позвать просто. Нужно выйти в поле, дождаться, когда в небе появятся птицы и несколько раз громко прокричать его имя. Птицы передадут Эйнару, что его зовут, и он придет. Оспак в эти сказки не верил. Он все-таки был вождем, а не ребенком, и поэтому поступил иначе. Он отправил за Эйнаром своего лучшего воина. Потом еще одного. И еще одного. Потом отряд из десяти человек, из которого назад, в Хродгерд вернулся только один. Он был измучен, весь в крови и рассказывал такие небылицы, в которые трудно было поверить. По его словам нечто поглотило всех воинов одного за другим и лишь ему удалось спастись. Он сумел до наступления темноты спуститься с плоскогорья и спрятаться среди камней Дороги Великанов. Он не спал всю ночь, вслушиваясь в шум моря и замирая от криков ночных птиц. Ему чудились шаги и тихий вкрадчивый шепот, который то приближался, то удалялся от него. Наверное, это нечто искало его. Но у воина хватило выдержки и утром нечто ушло, оставив его в живых. Все дружно посмеялись над этим рассказом, но никто из воинов не изъявил желания отправиться на поиски Эйнара. У всех перед глазами стоял образ трясущегося и заикающегося человека с безумными глазами и поседевшими волосами, который еще пару дней назад был одним из лучших воинов их дружины. К тому времени жизнь Оспака превратилась в сплошной кошмар. Невидимый убийца теперь приходил каждую ночь. Утром Бирта плакала и билась в истерике. Оспак боялся, что она потеряет ребенка. Да и сам он после такой ночи чувствовал себя полностью опустошенным. И вот тогда он заставил себя забыть о том, что он вождь. Ранним утром Оспак вышел в поле, дождался, когда в небе покажутся желтоклювые гуси и громко закричал:

— Эйнар! Я зову тебя! Приди в Хродгерд! Мне нужна твоя помощь!

Накричавшись так, что у него осип голос, Оспак вернулся домой и стал ждать. Прошла неделя и на пороге его дома появился незнакомый человек, который отзывался на имя Эйнар и который (Оспак почему-то был в этом уверен), ему обязательно поможет.

После бани вождь и его гость наелись вкусного супа с бараньими потрохами, выпили пива и поняли, что расслабились настолько, что вот-вот уснут. Оспак так и сделал, а Эйнар взял свои вещи и вышел из дома. Льот, старшая дочь Оспака, нашла его на берегу реки. Мужчина стоял на коленях на небольшом деревянном настиле, на котором женщины их города обычно стирали белье и что-то говорил, но так тихо, что она не могла понять ни одного слова. Льот усмехнулась. Ну и чудной этот незнакомец! Интересно, что он бормочет себе под нос? Простояв на коленях еще несколько минут, Эйнар встал и стал что-то доставать из своего мешка. Девушка вышла из-за дерева.

— Что ты собираешься делать?

Казалось, мужчина абсолютно не удивился, увидев ее.

— Собираюсь стирать одежду.

— Хочешь, я ее постираю?

— Нет. Я сам.

— Стирать вещи — не мужское дело!

— А чье?

— Женское!

— А если мужчина как я путешествует один? Он что, должен ходить грязным?

— Он может попросить кого-нибудь постирать его одежду.

Ореховые глаза взглянули на девушку.

— Я не люблю просить. Тем более о таких вещах, которые могу сделать сам. — Секунду помедлив, он добавил, — но все равно спасибо.

Льот понимала, что разговор окончен, но уходить ей не хотелось. Она села на настил недалеко от Эйнара и спросила:

— Ты пришел, чтобы спасти моего отца?

Мужчина кивнул, одновременно с этим окуная рубашку в реку.

— Ты думаешь, у тебя получится?

Эйнар не ответил. Он сосредоточенно намыливал мокрую рубашку.

— Говорят, ты великий воин… — На лице девушки появился румянец.

— Люди много чего говорят.

Обрадованная тем, что он ответил, Льот задала очередной вопрос:

— А где твой меч?

Эйнар повернул к ней лицо:

— Какой меч?

— Но ты же не будешь отрицать, что у каждого воина должен быть меч?

— Ну, раз ты так считаешь…

— У моего отца есть меч. И у дяди Гнупа есть.

— Это хорошо. — Теперь Эйнар намыливал штаны.

— Ты не ответил. У тебя есть меч?

— Есть.

— Тогда где он?

Мужчина усмехнулся.

— Отдал одному человеку на хранение.

— А если он тебе его не вернет?

— Почему не вернет?

— Обманет.

Эйнар улыбнулся.

— Я не думаю, что он обманщик. По крайней мере, до этого он никогда не обманывал меня.

— А если все-таки обманет?

В зеленых глазах девушки был неподдельный интерес.

— Тогда я вырву у него из груди сердце!

Эйнар показал, как он будет вырывать сердце у обманщика. Кусок мыла, который он держал в руке, смялся в бесформенный комок. Льот испуганно вскрикнула и отшатнулась. Эйнар положил изрядно деформированный кусок мыла на настил и, склонившись над водой, стал полоскать штаны. Девушка сидела, прижав к щекам вспотевшие ладошки. Она представила, как мужчина вырывает из чьей-то груди сердце и раздавливает его в кулаке. Этот Эйнар был страшным человеком. И почему ей раньше казалось, что он и мухи не обидит? Прополоскав брюки, мужчина их сильно выжал и принялся полоскать рубашку. Опасаясь, что Эйнар увидит, как у нее дрожат от страха руки, Льот стала потихоньку отползать в сторону. Эйнар выжал рубашку, положил ее сверху на штаны и спокойно произнес:

— Ты права насчет меча. Он всегда должен быть у настоящего воина под рукой, а то когда его нет, приходится убивать людей голыми руками. А это, к сожалению, не всегда удобно. Люди хрипят и извиваются, когда их душишь, а когда вырываешь сердце из их груди, руки сильно пачкаются кровью. А когда ломаешь шею…

Льот вскочила на ноги и со всех ног бросилась бежать. За ее спиной раздавался громкий смех Эйнара. Не решаясь обернуться, девушка стрелой пролетела через подлесок и скрылась в доме. Продолжая смеяться, мужчина встал на ноги, и собрав постиранную одежду, стал аккуратно развешивать ее на ближайшем дереве. Пристроив на ветке штаны, он резко сжал руку в кулак, как несколько минут назад, когда рассказывал Льот о том, как будет вырывать сердце, и снова засмеялся.