Няня его мечты

Татьяна Серганова (2024)

Моя жизнь была спокойной и стабильной, пока я не помогла своей воспитаннице из пансиона избежать приюта. С этого самого момента все рухнуло. Я потеряла работу и жилье.Неожиданное предложение от отца девочки стало для меня единственным шансом на спасение. Теперь я няня магически одаренной девочки.Но тайны прошлого не отступают. Ведь есть вещи, о которых нельзя говорить даже самым близким. Иначе все может закончиться плохо.

ГЛАВА 2

Дернувшись от неожиданности, я едва не свалилась с кресла. Щурясь от света настольной лампы, которую забыла выключить перед сном, села и тут же охнула от боли в спине и шее.

Стук повторился. Такой же сильный, громкий и очень настойчивый. В столь поздний час ничего хорошего ждать не стоило.

— Госпожа Форест.

Голос показался мне знакомым, но я никак не могла вспомнить откуда.

— Секундочку.

Я накинула на плечи легкую пуховую шаль и, бросив взгляд на спящую малышку — ее стук совсем не потревожил, — поспешила к двери.

— Кто там? — тихо спросила, застыв в полуметре от двери. Тревогу в голосе скрыть не удалось.

— Госпожа Дженнифер Форест? Это Дэвид Браун. Я хочу знать, где моя дочь!

«Ох, а вот и пропажа нашлась. Лучше поздно, чем никогда».

Щелкнув замком, я распахнула дверь.

— Господин Браун, здравствуйте! — поприветствовала я, всматриваясь в темный коридор. Наша домовладелица старалась экономить на всем, а потому свет в общих помещениях после одиннадцати тушила.

Нежданный гость шагнул вперед, и мне пришлось отступить, пропуская его в квартиру.

Господин Браун оказался красивым мужчиной. Высоким, крепким, сильным. Темно-серый костюм прекрасно сидел на его фигуре, подчеркивая широкие плечи, узкую талию и длинные ноги. Черные волосы отливали синевой, а серые глаза были удивительного оттенка тяжелых дождливых облаков, среди которых лишь иногда пробивалась легкая синь неба. Кроме того, он мог похвастаться темными бровями вразлет и длинными ресницами, а легкая щетина зрительно удлиняла его лицо и делала еще более худым.

Не удостоив меня даже взглядом, он прошел вперед и застыл у дивана, где продолжала мирно спать его дочь. Постояв так пару секунд, господин Браун обернулся и впервые посмотрел на меня. Блеск в его глазах оттенка грозового неба, не предвещал мне ничего хорошего.

Я даже отступила на полшага назад и замерла, переступая босыми ногами. Совсем некстати вспомнила о том, что стою перед ним в совершенно неподобающем виде: в одной тонкой сорочке, столь короткой, что демонстрировала мои голые колени. Сейчас даже шаль не спасала от откровенного, чисто мужского взгляда. Покраснев, я отступила еще на полшага и виновато опустила глаза.

Вроде ничего плохого не сделала, не сомневалась в своей правоте, а все равно рядом с этим мужчиной чувствовала себя глупой девочкой.

— Как это понимать, госпожа Форест? — сухо осведомился господин Браун.

Словно это я была виновата в том, что Мелоди едва не отправили в приют. Его голос звучал ровно и спокойно, но от хриплых ноток по телу пробежала легкая дрожь. Или, может, причиной тому легкий сквозняк и то, что я стояла перед ним почти обнаженной?

— Что именно вам непонятно? — поправляя шаль, нервно поинтересовалась я.

Подняв подбородок, я вновь встретилась с сумрачным взглядом и замерла. Сердце в груди застучало быстрее, разгоняя кровь, отчего щеки вновь загорелись. И непонятно, то ли мне жарко, то ли холодно.

— Почему Мелоди здесь?

— Очевидно, потому что вы вовремя не заплатили за обучение в пансионе Верлок-холл, — огрызнулась я.

Разумеется, мне не стоило этого говорить. Тем более таким тоном. Вообще-то я планировала, что мы обсудим создавшееся положение, после слов благодарности господин Браун заберет девочку и на этом история завершится, а потому оказалась совершенно не готовой к обвинениям в свой адрес. А ведь это именно я рисковала всем, когда привезла Мелоди к себе домой. И вот она — благодарность.

— Вы в чем-то меня обвиняете, госпожа Форест? — Насмешка в его голосе меня настолько удивила, что глаза, пусть все еще и напоминающие грозовые тучи, больше не пугали.

— Разве я смею, — ответила я таким тоном, чтобы сразу стало понятно: я хоть и не смею его обвинять, но очень хочу. И лишь хорошее воспитание не дает мне этого сделать.

Судя по уголкам губ, которые дернулись в слабой попытке улыбнуться, господин Браун догадался правильно.

— Вы понимаете, что не имели права привозить Мелоди к себе домой?

— Понимаю. Отлично понимаю, но я не могла позволить отвезти ее в приют. Вы себе не представляете, как там тяжело.

Сложнее всего было не повышать голос. Мелоди спала, и будить ее казалось преступлением, поэтому говорили мы тихо.

— А вы, значит, представляете? — мгновенно вскинулся он.

Его взгляд будто проникал в мою голову, считывая мысли, просачиваясь в самые дальние и опасные воспоминания, которые я не хотела открывать. Перед глазами неожиданно потемнело, а по позвоночнику пробежали неприятные мурашки. Я будто вновь попала на холодный, промозглый, обдуваемый всеми ветрами чердак, где меня так часто запирали другие девочки.

— Это личное, господин Браун, — сдавленно прошептала я, судорожно сжимая шаль у горла, словно мне нечем дышать.

И снова пронзительный понимающий взгляд.

Пришлось напомнить себе, что чтение мыслей, как и любое ментальное воздействие на чужое сознание строго запрещено и карается смертью.

— Я могу забрать свою дочь? — спустя несколько секунд, которые показались мне вечностью, спросил господин Браун.

— Конечно, — неловко произнесла я и отступила в сторону, прячась за небольшой столик. — Ее саквояж здесь.

Со своего места я наблюдала за тем, как Дэвид Браун присел на диван, который жалобно заскрипел под его весом и слегка прогнулся. Потом осторожно провел по золотистым волосам малышки, коснулся щеки и опустился на плечо, слегка его сжимая. Мелоди тихо вздохнула и завозилась, просыпаясь.

Я прекрасно видела, как она захлопала ресницами в попытке сфокусировать взгляд, как озарилось радостью ее хорошенькое личико. Громко взвизгнув, Мелоди бросилась на шею отцу и что-то быстро зашептала ему на ухо. А тот нежно обнял ее в ответ.

Было видно, насколько они любят друг друга, и я даже устыдилась своих мыслей. Ну забыл человек оплатить месяц учебы. Что тут страшного? В моей группе учились девочки, за которых всегда платили вовремя, но при этом очень редко навещали или вообще словно забывали, спихнув заботу о них на учителей пансиона.

Пока Мелоди одевалась, господин Браун встал и подошел ко мне. Бежать было глупо, поэтому я мужественно осталась стоять на месте. И даже рискнула поднять на него глаза.

— Я должен извиниться, госпожа Форест, — остановившись в паре метров от меня, произнес он и убрал руки за спину.

— Должны, — не стала отрицать я, теребя край укрывающей плечи шали.

— А еще должен поблагодарить за то, что вы спасли Мелоди и не позволили отдать ее в приют.

— На моем месте так бы поступил каждый.

— Нет, только вы, — покачал головой господин Браун, и глаза цвета грозовых туч как будто посветлели. Или мне почудилось? Однако синеву в их глубине рассмотреть мне удалось.

От его слов сразу стало как-то тепло и уютно. Даже захотелось улыбнуться и расправить плечи. Хотя никаких комплиментов или пустых обещаний я не услышала. Просто три слова, но как много они значили.

— Я сделала это ради Мелоди, — тихо призналась я.

— Знаю. И это очень ценно, — серьезно кивнул господин Браун.

Через несколько минут девочка оделась и собрала свои вещи.

— Попрощайся с госпожой Форест.

Судя по тону, каким он это произнес, стало очевидно, что Мелоди я больше не увижу. Никакой нормальный отец после случившегося не отвез бы свою дочь в Верлок-холл. И винить его за это я точно не собиралась. Даже понимала и поддерживала такое решение.

— До свидания, госпожа Форест, — присев передо мной в реверансе, проговорила Мелоди.

Выдержка мне изменила. Шагнув вперед, я присела на корточки, крепко ее обняла и прошептала на прощание:

— Прощай, Мелоди. Прощай и будь счастлива.

После их ухода в комнате вновь стало тихо и как-то пустынно. Закрыв дверь на замок, я сбросила шаль и присела на диван. Провела ладонью по подушке, которая еще хранила детский аромат.

Уснуть этой ночью я так и не смогла, хотя и пыталась. Забравшись в постель, укрылась одеялом, но стоило сомкнуть веки, как перед внутренним взором вставал сероглазый темноволосый маг. Сердце бухалось о ребра с такой силой, что о погружении в царство грез нечего было и мечтать.

— Да что же это такое? — шептала я, таращась в потолок.

Осознав, что спать сегодня уже не буду, я решила почитать форум. Нашла даже несколько интересных тем для обсуждения. Например, в одной спрашивали о том, сколько раз в неделю можно делиться кровью с подопечными вампирами. А в другой как бороться с линькой у деток-оборотней.

Одна девушка интересовалась, как убрать в комнате подростка-дракона, который заявил, что это его личная сокровищница и развел самый настоящий бардак, на все просьбы плюясь огнем.

Особенно мне понравилась тема с интересным названием: «Мышку жалко!»

По дурости обмолвилась при воспитанниках, что очень боюсь мышей. И пары часов не прошло, как обнаружила у себя на подушке мерзкое красноглазое создание. Попросила владельца замка дать доступ к семейному кладбищу, подняла одного из питомцев их прапрабабушки. Кот оказался чудесным крысоловом, но… мышку жаа-а-алко! Пришлось и ее поднимать. Так теперь эти два поганца гоняют друг друга по всему поместью! (уточнения: не дети, а мышь с котом. Дети гоняют только меня).

Пока читала, я даже пару раз хихикнула, живо представив происходящее.

Я знала, что существует множество миров с самыми разными расами. И читать про их порядки было очень и очень интересно. Тем более что моя жизнь на их фоне выглядела скукой смертной.

Скоротав таким образом время, я дождалась часа, когда стало пора собираться на работу.

Выпив чай и отказавшись от бутербродов, я переоделась в темно-лиловое платье, которое прекрасно гармонировало с моими платиновыми волосами и фиолетовыми глазами. Погода сегодня обещала быть солнечной, поэтому я достала из коробки шляпку в тон, украшенную красивыми искусственными цветами.

До пансиона я добралась довольно быстро. В столь ранний час народа в омнибусах было еще мало, так что даже получилось сесть.

У входа в пансион меня встречал дворник.

— Вы сегодня рано, госпожа Форест, — произнес он, когда я проходила мимо.

— Не спалось, вот решила поработать, — улыбнулась я.

Добравшись до кабинета, я занялась просмотром документов. Как раз требовалось изучить план обучения на неделю и внести кое-какие правки. А еще подготовиться к празднику, до которого оставалось чуть больше двух недель. И, самое главное, прогнать из головы воспоминания о Мелоди и ее таинственном отце.

Но сделать все запланированное я не успела.

Лишь только часы пробили девять раз, в мой кабинет явилась директриса. Я даже растерялась от неожиданности. За все годы работы госпожа Уинфер ни разу не заходила в мой кабинет. Я была уверена, что она даже не знает о том, где он находится.

Ей не пришлось ничего говорить, одного взгляда в сверкающие от ярости глаза оказалось достаточно, чтобы понять: ничем хорошим этот визит не закончится.

— Форест, — сухо поприветствовала она, плотно закрывая за собой дверь.

В тишине моя фамилия прозвучала как приговор. Я медленно поднялась со своего места и застыла, сжимая край стола. Прямая спина, развернутые плечи… если выслушивать приговор, то с гордо поднятой головой.

— У тебя есть полчаса, чтобы собрать свои вещи и покинуть это место, — ледяным тоном проговорила директриса, руки которой даже слегка подрагивали от злости. — Надеюсь, тебе не надо объяснять причины моего решения?

— Нет, — тихо ответила я.

Неожиданно мое спокойствие и демонстративное равнодушие ее задело.

— То, что ты совершила, недопустимо! Ты позоришь гордое звание учителя, Дженнифер Форест! И я лично сделаю все, чтобы о том, что ты натворила, узнали все вокруг! — прошипела она. — Обещаю, ты не найдешь работу в столице и ее окрестностях. Для тебя будут закрыты двери всех учебных заведений в крупных городах. Отныне твоим пределом станет жалкая учительница в какой-нибудь забытой всеми деревушке. Так что собирай вещи и езжай как можно дальше!

— Я поняла.

— На выплату компенсации за увольнение не рассчитывай. Не получишь ни монетки! — бросила напоследок директриса, прежде чем уйти, громко хлопнув дверью.

Однако это оказались не все испытания, которые ждали меня впереди.