Падший ангел за левым плечом

Татьяна Степанова, 2015

Месть – блюдо холодное. И хотя в том гараже, на месте преступления все дышало яростью – ярость тоже была холодная. Убийца не проявлял ни паники, ни торопливости – он действовал. Шеф криминальной полиции области полковник Гущин уверен: смерть Полины Вавиловой связана с тем, чем занимался ее муж полковник Вавилов пять лет назад, когда служил начальником уголовного розыска в подмосковном Рождественске. В то время Вавилов вел три громких дела. Только какое из них дало о себе знать сейчас? Катя Петровская, капитан полиции, сотрудница Пресс-службы ГУВД Московской области недоумевала: зачем снова разбираться в этих старых несвязанных друг с другом историях?.. Тогда еще никто и предположить не мог, какой неожиданный оборот примет расследование убийства юной жены полковника Вавилова…

Глава 3

Электропила

— Когда наступила смерть? — повторил свой вопрос полковник Гущин.

— Более пяти часов назад, — ответил эксперт Сиваков.

— А конкретнее?

— Ну, судя по трупному окоченению… Я бы предположил, что ее убили где-то между одиннадцатью и часом дня. — Сиваков начал осмотр. — Более детально скажу после вскрытия.

Катя через силу подошла ближе. Мертвая молодая женщина.

У трупа отсутствовали руки.

— Полина Вавилова. По паспорту ей всего-то двадцать лет. Она и выглядит на этот возраст, хотя сейчас трудно сказать. — Сиваков говорил тихо. — Молодая жена… Давно они женаты?

— Недавно, — ответил Гущин, — это у него второй брак.

— На теле две раны. Глубокое проникающее ножевое ранение в области боковой поверхности живота. Наверняка внутренние органы задеты. А также резаная рана на горле. Убийца нанес ей первый удар ножом в живот. А когда она упала, он перерезал ей горло. Но убивал не здесь, не в гараже. Судя по следам крови, что есть в холле, нападение произошло именно там, у входной двери. Виден четкий след волочения по полу. Убийца поволок труп из холла в гараж. И тут сотворил все остальное.

Остальное…

Кате хотелось уйти. Она просто физически уже не могла выносить…

— Значит, убийство произошло утром? — спросил Гущин.

— Для тебя одиннадцать часов — утро? — Сиваков не хмыкал, не улыбался, продолжал осмотр. — Итак, дальше… На лице жертвы какие-либо повреждения отсутствуют. Кроме двух ножевых ран — ни синяков, ни ссадин. Ничто не указывает на то, что между Полиной Вавиловой и ее убийцей происходила борьба. Одета она по-домашнему — спортивные брюки из фланели, фланелевый топ и кроссовки. Домашний, дачный стиль.

— Она сама впустила убийцу, — сказал Гущин. — Дверь мы тщательно осмотрели. Никаких следов взлома. Там уйма замков. Вавилов — опер, знает, как от взломщиков дом обезопасить. А вот жену молодую не уберег. Так, значит, убили ее между одиннадцатью и часом дня?

Сиваков глянул на Гущина. Тот достал мобильный и начал звонить. Через минуту Катя поняла, что он разговаривает с приемной начальника Главка, с адъютантом начальника.

И тогда, улучив момент, Катя на ватных ногах буквально выползла вон. Хоть краткая передышка, хоть глоток иного воздуха — пусть тут, в этом чертовом доме, но…

Она вернется, конечно, через минуту вернется в гараж, потому что должна, но сейчас она возьмет паузу.

То, что лучше не видеть, смотрело ей вслед со стены гаража. Хотя у него и не было глаз.

На кухне полковник Игорь Петрович Вавилов все еще заходился истеричным смехом, смешанным с плачем.

Вавилов — крупный мужчина под сорок с внешностью боксера. С тяжелым подбородком и увесистыми кулаками, широкоплечий — весь такой большой и мощный. Сейчас мускулистое спортивное тело его трепетало как осиновый лист на ветру.

Ха-ха-ха-ха-ха!

— Игорь Петрович, так нельзя! Надо успокоиться! Пожалуйста!

Помощник Вавилова — молодой, в штатском — уговаривал, почти умолял своего шефа. Катя встречала его в Главке — новый, недавно заступивший на должность секретаря, перешедший из отдела по борьбе с компьютерными преступлениями. Кстати — не сотрудник полиции, а вольнонаемный. Фамилия его, кажется, Ладейников.

— Игорь Петрович! Возьмите себя в руки!

— Хи-хи-хи-хи… без рук… только без рук… ха-ха-ха-ха!

— Я прошу вас, ну… ох, что же делать-то мне с вами!

Воскликнув это в отчаянии, помощник Вавилова внезапно размахнулся и залепил заходящемуся безумным смехом полковнику звонкую пощечину.

Катя видела это своими глазами.

Несмотря на истерику и шок, реакция бывшего опера Вавилова была мгновенной — он поймал парня за руку, стиснул, крутанул, выворачивая в болевом приеме кисть и…

Ладейников скрипнул зубами от боли. И тут лицо Вавилова изменилось — словно пелена безумия спала, словно занавес какой-то открылся.

Он разжал свою мертвую хватку. Его смех-вой оборвался разом.

Наступила тишина.

Кругом было столько людей в этом доме — в холле сосредоточенно работали эксперты-криминалисты, следователь составлял протокол. Но в этой звенящей тишине, пропитанной запахом крови, все словно спрессовывалось воедино. И над всем этим превалировало общее чувство страха и потрясения.

Ну, бывали убийства, но чтобы такое…

Во всем этом есть что-то нечеловеческое…

— Я в норме. — Голос Вавилова охрип. — Артем…

— Да, Игорь Петрович. — Ладейников наклонился к нему.

— Я не хотел, извини.

— Ничего. Я тоже ведь вас ударил.

— Я в норме. У меня только что-то вот здесь… — Вавилов дотронулся до груди слева. — Побудь со мной.

— Я здесь, я с вами, — сказал Ладейников.

Катя смотрела на них из холла. Пройти дальше она не могла. Двое экспертов-криминалистов как раз в это время осматривали и замеряли следы волочения на светлом ламинате под дуб — кровавая дорожка.

Полину Вавилову, двадцатилетнюю жену полковника, убили здесь, в холле. Никто не слышал ее криков.

Только этот дом — светлый, новый, комфортабельный и стильный — знал о том, что случилось дальше.

Катя через силу вернулась в гараж.

Полковник Гущин уже закончил свой разговор с адъютантом начальника Главка.

— Вавилов с десяти тридцати и до двух находился на расширенном совещании у губернатора области вместе с начальником Главка и коллегами, — сказал Гущин. — Адъютант генерала мне только что это подтвердил. Вавилов там выступал по вопросам технического обеспечения территориальных органов полиции. Они выделение денег и транспорта полдня обсуждали. Такие совещания традиционно проводятся по субботам два раза в месяц.

— Федор Матвеевич, а зачем вы звонили? — спросила Катя. — Вы что же, думали, что это он сам? Сам убил жену?!

— Я не хочу никаких сюрпризов, — ответил ей Гущин. — Итак, на момент совершения убийства у Вавилова — твердое алиби.

— Работа адова — все должны проверять. И это даже. — Сиваков покачал головой. — И такие вот вещи.

— У Вавилова — твердое алиби, — повторил Гущин и вытер вспотевшую лысину ладонью.

— Итак, я продолжаю осмотр трупа. — Сиваков снова включил диктофон, покоившийся в кармане его экспертного водонепроницаемого комбинезона. — Следов изнасилования визуально не отмечено. Нижняя одежда — в порядке. На внутренней стороне бедер нет никаких повреждений. Это не сексуальная мотивация.

— Следов ограбления тоже нет, — буркнул Гущин. — В доме порядок, если учесть, что они лишь недавно сюда переехали после строительства и ремонта.

— Теперь о том, что отсутствует. Обе руки потерпевшей удалены… скажем так — отрезаны, отпилены с помощью электропилы. Вон она там, в углу гаража возле ее машины валяется. Я пилу позже осмотрю, уже в лаборатории. Ее сейчас эксперты упакуют как вещдок. Руки Полины Вавиловой удалены по самый плечевой сустав. На коже — повреждения, характерные по времени, распил кости с наклоном. Убийца работал пилой здесь, в гараже. Тело лежало на полу. Вот тут, на цементе пола, глубокие отметины, когда лезвие пилы входило с цементом в контакт. Тут все надо сфотографировать и замерить. Убийца тело приволок в гараж из холла и больше не перемещал. Он воспользовался теми инструментами, которые нашел здесь. Подручные средства. Пила и…

— Подожди, с остальным позже, — попросил Гущин. — Что еще по ранам на предплечьях?

— Раны — посмертного характера.

— То есть он уродовал ее уже мертвую?

— Да, хоть в этом проявил милосердие, — сухо сказал Сиваков. — Нанести повреждения трупу — это не самоцель убийцы. Ему нужен был просто материал. Я же сказал — подручные средства.

— ЕЕ РУКИ?? — Катя не выдержала этого тихого бесстрастного профессионального разговора.

У нее нервы и так на пределе, а они — эти двое — Гущин и Сиваков — словно ведут между собой какую-то компьютерную игру. Или ей так кажется, потому что она сама готова свихнуться в этом чертовом доме, как почти в одночасье свихнулся полковник Вавилов, обнаруживший свою молодую жену вот такой.

— Убийца оставил нам четкое указание на свой мотив, — сказал Сиваков. — И ему понадобился для этого подручный материал, который он и получил с помощью электропилы. Вполне конкретное, осмысленное и, я бы сказал, логичное действие. Совершенное с определенной целью.

— С какой целью? — спросила Катя.

— Вселить ужас, — ответил Сиваков. — И ему это удалось.

Полковник Гущин повернулся к стене.

К тому, что лучше не видеть.

Лишь на мгновение его широкая спина заслонила это от Кати.