Сеульская история любви

Татьяна Ткачук, 2023

Я самая обычная женщина. Уже не юная и лишенная каких-то особых талантов и дарований. Волею судьбы я оказалась в чужой стране и получила работу, о которой мечтают десятки тысяч. Как один шаг может изменить всю жизнь? К чему это приведет?..Первая книга цикла "Звёздная любовь". Самостоятельная, читается отдельно.Все события вымышлены и не имеют никакого отношения к реальным лицам, группам, местам или случаям.

Глава 1

Мне кажется, я всегда любила Корею. Ну, во всяком случае, последние десять лет точно. Любила её историю, природу, ее культуру и искусство. И Сеул. Конечно же, Сеул!.. О! Это вообще отдельная история.

Подсадила меня на эту любовь, как ни странно это прозвучит, собственная же дочь. Это она, моя Маринка, первой начала слушать пришедший и к нам тогда (хвала всемогущему интернету!) кей-поп, показала мне пару песен, несколько фотографий красивых парней, так отличающихся от мелькавших ежедневно перед глазами, несколько видео… Потом, как водится, дело дошло и до корейских дорам…Но музыку мы все так же продолжали с ней слушать… Сначала это были группы Shinee, Super Junior, СN BLUE…

А несколько лет назад мы узнали о новой группе. HS (читать как «Эйч Эс»), «High Stars», «Высокие звезды»… И — всё. Мы пропали… Эти совсем еще зелёные мальчишки чем-то неуловимо отличались от остальных групп, коих в Корее тогда было великое множество — возникающих на гребне волны Халлю и так же быстро исчезающих с горизонта… Наверное, потому и задержались, зацепились и пошли вперед семимильными шагами…

Мы скрупулезно следили за появлением их новых песен, рассматривали, как две маньячки, каждую вновь появляющуюся фотографию, вытанцовывали под их видео… Я понимаю, конечно, — дочь! Молодая девчонка, юношеский максимализм, первая влюбленность. Но я-то куда?! Взрослая женщина, мать двух взрослых детей… А туда же! Взахлёб рассказывала коллегам на работе, какая классная песня вышла у HS, в каких крутых костюмах они появились в новом видео, и даже — о господи! — показывала им эти самые видео!.. Благо, коллеги-подруги воспринимали все это вполне лояльно.

Меж тем моя реальная жизнь тянулась ни шатко, ни валко. Работа — дом, дом — работа, и все сначала… Дочь с подругой, наконец, осуществили мечту — поехали в Сеул. Звали и меня с собой — но как-то не готова я еще была на такой подвиг. А девчонки вернулись такие окрыленные, такие восторженные… В какой-то момент я даже пожалела про себя, что не поехала с ними. Но вскоре всё вернулось в привычную колею…

Дочь постоянно вспоминала поездку, постоянно ностальгировала… Я не могла понять тогда, что так тянет её в этот город…

А потом наступил момент, когда я отчетливо осознала — я тоже хочу в Корею. Всё сложилось как нельзя лучше — летом, в отпуске, мы отправились в Сеул. Десять дней там пролетели как одно мгновение. Это было настолько прекрасно! Это были десять волшебных, сказочных дней, до краев заполненных светом, солнцем, радостью… Нам было там так хорошо! Где мы только ни побывали с девочками! Старинные дворцы, величественные площади, памятники древним полководцам, смена гвардейского караула у ворот дворца Кёнбоккун… а ещё был незабываемый, прекрасный Эверлэнд, парки реки Ханган и, конечно же, Мёндон! О, Мёндон! Смешно сказать, мы ходили туда ежедневно, как на работу! И каждый раз находили что-то новое, еще неизвестное…

Я, конечно, со своим-то «английским интуитивным», была скорее бесплатным приложением к девчонкам, которые бегло лопотали на «инглише», а когда я выражала им свой респект по этому поводу, смеялись и отвечали, что даже с плохим английским в Сеуле не потеряешься и найдешь общий язык с местными.

А потом мы вернулись домой.

И вот только тогда я поняла свою доченьку. Поняла, почему она так скучала по Сеулу, почему так рвалась туда вновь. Потому что, не прошло и двух недель после возвращения, как я начала испытывать всё то же самое, что и она два года назад. Мы с ней много говорили об этой поездке, вспоминали самые яркие приключения, мечтали о том, как вновь поедем туда — вот только накопим денег…

В моей голове почти постоянно звучали песни HS. Возвращаясь с работы вечерами, надевала наушники, включала плейлист и, пока шла через почти полгорода, наслаждалась прекрасными мелодиями, уникальными голосами, и в душе рождались некие вибрации, пробуждающие странную радость и волнение. Эти песни задавали такой невероятный ритм, что далекая дорога домой, после утомительного, наполненного разными событиями рабочего дня, уже не казалась трудной, и я, словно на крыльях, прилетала домой.

Фортепиано под моими пальцами воспроизводило эти мелодии раз за разом, и дочь удовлетворенно показывала большой палец, когда слушала мои «вариации на тему HS»! Душа требовала не просто слушать и слышать их, но и передавать самой — посредством любимого инструмента! Благо, могла воспроизвести любую мелодию, стоило мне только ее послушать пару раз… Ну, и многолетний опыт игры на фортепиано тоже немало помогал… Мне не нужны были ноты — песня звучала во мне, и все, что требовалось — просто перенести ее на клавиши.

Сколько себя помню, всегда пела… всю жизнь. Душа, видно, требовала такого способа самовыражения… Ну, естественно, за всю жизнь научилась петь если не профессионально, то довольно неплохо. Научилась играть не только на пианино, но и на гитаре, баяне, аккордеоне, а потом освоила и синтезатор… Как говорится, «и швец, и жнец, и на дуде игрец»!

Прошла, наверное, пара месяцев, когда Марина завела со мной тот разговор. Сказала, что давно подумывала уехать куда-нибудь из нашего маленького городка и, наконец, твёрдо решила — поедет на Север, к своей подруге. И мир посмотрит, и денег подзаработает. Я, конечно, не стала ее отговаривать! Ну, что ее ждет в нашей глубокой провинции, где нет не только никаких перспектив, но и никакого карьерного роста?! И через полгода после нашего возвращения из Кореи моя доченька укатила «смотреть мир»!

Что уж говорить обо мне, когда даже наша кошка — породистая красавица и умница, шотландка чистых кровей по кличке Лилу Тиффани Флоренс — потеряла молодую хозяйку и долго еще ходила из комнаты в комнату, словно пытаясь отыскать ее, и жалобно мяукала… У меня просто сердце разрывалось от этой картины… И тогда я брала любимицу на руки, гладила ее и разговаривала с ней, как с ребенком, объясняя, что Марина уехала, но я-то осталась с ней, с моей дорогой Тиффанечкой… Это было, наверное, самое тяжелое время — ведь раньше мы вообще не расставались с дочерью. У нас с моей девочкой была такая прочная связь на тонком уровне, что мы с ней очень часто, совершенно не сговариваясь, одновременно произносили целые длинные фразы. А потом, осознав это, принимались хохотать и опять же одновременно произносили: «Ну вот, опять!» Мы без слов понимали друг друга, могли часами молчать рядом, и это не доставляло нам никакого дискомфорта…

Замуж я выскочила очень рано, как тогда думала, «по великой любви», дочка появилась почти сразу. Поэтому мы с ней всегда были не просто матерью и дочерью, а скорее — подругами.

У сына, женившегося, кстати, тоже очень рано, уже была своя семья. Конечно, они с невесткой навещали меня. Но все же — сын это сын. Мужчина… У него свои интересы, свой взгляд на мир. Конечно, он вырос хорошим мальчиком, любящим, добрым, уважительным, но все равно это было не то.

А на работе меж тем назревали не очень приятные события. Отношение руководства к сотрудникам в нашем учреждении никогда не было особо лояльным и заботливым. Процветала политика приближения любимчиков, которые обычно избирались среди тех, кто «ради красного словца не пожалеет и отца», что в переводе на нормальный человеческий язык означало: все блага для лизоблюдов и подхалимов — премии, грамоты, награды и иже с ними. А поскольку я никогда не относилась к этой категории граждан, то и отношение ко мне было соответствующее. Руководитель не упускал возможности каждый раз подкусить, указать на несуществующие ошибки. Я недоумевала: ну, почему так-то? Что сделала я этому человеку? Я, в принципе коммуникабельный человек, способный найти общий язык с кем угодно. Пока однажды близкая подруга, и по совместительству, коллега не сказала мне: «Ань, ты совсем что ли дурочка?! У этого человека просто не хватает мозгов принять тот факт, что ты и умнее, и талантливее, и во многом — лучше как человек!» Помню, я была поражена тогда. А подруга добавила: «Ты заметила, кем начальник окружил себя?! Теми, кто перед ним пресмыкается. И будь ты четырежды умнее и лучше — на коне всегда будут они! Потому что держатся поближе к начальству». И это было как-то очень обидно!

После Новогодних праздников я вдруг осознала, что не хочу идти на работу — ну, то есть совсем! А поскольку идти все равно надо было, то я каждое утро пинками заставляла себя выходить из дома и садиться в переполненный автобус.

И так — полгода! В постоянном стрессе, в негативе, в буквальном отторжении происходящего. В конце концов, я решила доработать до конца учебного года и с чистой совестью уволиться. А работу всегда можно найти, было бы желание.

Руководство, конечно, пыталось отговорить меня от этого, но я уже решила всё для себя. Не хочу! Не буду! Тем более работать с ними при таком отношении… Выпустила своих очередных воспитанников и на следующий же день уволилась.

И такое облегчение почувствовала! Как будто я много лет была скованна по рукам и ногам, и вдруг эти цепи с меня сняли, и я получила возможность идти, бежать, лететь, куда хочу! Это было такое пьянящее ощущение свободы и независимости, что я каждое утро открывала глаза и смеялась!

Наверное, соседи тогда подозревали, что я сошла с ума! Но мне было все равно! Такой легкой, невесомой я не чувствовала себя уже много лет…

Я делала что хотела, придумывала себе тысячи разных интересных занятий, обзавелась даже новыми хобби… И в душе каждый день словно яркая, волшебная птица свистела-заливалась звонкими трелями…

Ну, и конечно, мои любимые мальчики! К тому времени у меня уже сформировалось отношение к ним, как к любимым младшим братцам. Они все-таки были младше меня. Конечно, младшие братики, а кто ж еще?! И я с умилением разглядывала в интернете фото уже значительно повзрослевших айдолов, из юных мальчишек превращавшихся в красивых взрослых парней. Настолько ослепительных, что сердце пускалось в стремительный галоп, стоило увидеть их лица, улыбки, невероятные танцы. Я продолжала следить за ними.

А в душе уже зрела мысль, невероятная, как истории в корейских дорамах. Я хочу учить корейский язык! Хотя — почему я говорю «невероятная»? Мне всегда легко давались языки, хоть родной русский (учительница в школе как-то сказала моей маме: «У вашей Ани врождённая грамотность!»), хоть тот же немецкий, который в нашей школе преподавался в качестве иностранного. Наверное, поэтому и решила поступать после школы на филологический факультет ближайшего университета.

И там моя склонность к запоминанию слов и фраз на чужом языке не подвела. Я с легкостью занималась старославянским, латынью (О tempora! O mores!) и современным болгарским. Уже ставший почти родным немецкий даже не сдавала — экзамен поставили «автоматом»! Ну, и не напрасно же — я говорила на нем бегло, читала без словаря и даже писала письма ровесницам из Германии. Как жаль, однако, что потом эти знания практически не пригодились мне во взрослой жизни!..

Сейчас, по прошествии лет, я начинаю думать, что было бы гораздо лучше и полезнее, если бы я в свое время изучала не немецкий, а английский язык. Но что было, то было! И время вспять повернуть — увы! — невозможно!

Когда, наконец, мысль об изучении корейского языка оформилась в моей голове во вполне реальную цель, я развила бурную деятельность. Я накупила книг, самоучитель языка, скачала электронную книгу-разговорник. Потихоньку начала вгрызаться в дебри хангыля… Но как же это было поначалу сложно! Или просто раньше, в юности, мой мозг был более гибким?.. Но как бы то ни было, я потихоньку начала разбираться, что к чему.

Тем прекрасным летом я так много гуляла, бродила по нашему небольшому городку. Все было прекрасно! Но я, привыкшая всю свою жизнь к постоянной активной деятельности, начала ощущать какую-то неудовлетворенность, мне как будто чего-то не хватало.

Вновь хотелось петь, играть на фортепиано — не просто ради собственного удовольствия, но и передавать свои знания и опыт малышам, учить их тому, что хорошо умею делать сама, — учить их петь!

На прежнем месте работы я вела вокальную студию для малышей, и мои воспитанники показывали очень хорошие результаты. Они выступали на разных песенных конкурсах и побеждали, принося мне вполне понятное удовлетворение и гордость, что это именно моя заслуга в том, что они становятся так хороши!

И теперь я начала подумывать — а не пойти ли мне опять учить ребят петь? Конечно, и речи не было о том, чтобы вернуться на прежнее место работы (хотя они звали, звали не раз!), но слишком велика еще была моя обида.

Наверное, это был счастливый случай, когда я однажды, гуляя солнечным летним днем по городу, встретила свою старую знакомую. Разговорились, и тут выяснилось, что мои знания и умения могут очень даже пригодиться — в том месте, где работала она. Так все и определилось!

Теперь я занималась любимым делом всего два раза в неделю, и все были мной довольны. Дети бежали обниматься, когда я приходила на работу, их педагоги говорили: «Мы слышим, как вы поете! И дети нам всё показывают и рассказывают, чем вы с ними занимаетесь!» В душе звучали фанфары! А ведь доброе слово и кошке приятно! Что уж говорить о человеке!

Я проработала там целый год, поставила несколько концертов для родителей воспитанников, которые прошли на ура! Руководство было довольно и все пыталось уговорить меня на должность музыкального руководителя. Но все тщетно! Я так «накушалась» уже всего этого — бешеных нагрузок, когда приходила вечером домой и просто отрубалась, только присев на диван; многочисленных утренников, готовясь к которым, бесконечно пела и танцевала с ребятами; ответственности за каждое занятие, за каждое выступление… Мне этого уже было не нужно.

Сейчас же я была свободна, как птица, еще молода и энергична.

Я была полностью довольна своей теперешней жизнью и ничего не собиралась менять в ней.