Семь дней на счастье

Татьяна Ф, 2019

Надоело собственное тело? Раздражают жир, складки и самобичевание? Компания «СовТел» предлагает вам осуществить мечту – идеальное тело в аренду на срок до пяти лет. Никаких утомительных физических упражнений и изнурительных диет. Только удовольствие и наслаждение. Миллионы счастливых клиентов по всему миру – наша лучшая рекомендация. Мы лучшие, просто потому что мы единственные. P. S. За последствия изменений в вашей жизни компания ответственности не несёт.

Глава 20

— Вещи? — переспросила я.

Высокородный мягко опустил свою ладонь на мою руку.

— Вы меня удивили прекрасная Мирэй, — продолжил он, всматриваясь куда-то вдаль. — Меньше всего ожидаешь увидеть в красавице талант. А вы очень талантливы.

— Я не…, — осеклась я.

Ну не расстраивать же человека, делающего тебе комплименты и рассказывать, что я не та, за которую он меня принимает. Поэтому я улыбнулась и попыталась вытащить свою ладонь. Ага, разбежалась. Её лишь сильнее прижали к прохладному камню.

— Я бы хотел поближе вас узнать, моя дорогая. Сейчас как раз подходящая мелодия для этого.

И действительно, словно кто-то ждал только его слов, и танцевальная музыка сменилась медленной, плавно-текущей мелодией. Гронвальд отпустил мою многострадальную руку, чтобы тут же протянуть свою уже в приглашающем жесте. Я заметила, что на нас смотрят, ведь вход на террасу был довольно широк, что позволяло многим любопытствующим без зазрения совести сунуть свой нос везде.

Ситуация явно не располагала к отказу. Да и один танец, дальше то я смогу исчезнуть. Это то я умею.

Видя мои сомнения, Гронвальд сказал:

— Не огорчайте меня.

Хм, такого действительно лучше не огорчать.

— Один танец? — голос, как назло звенел колокольчиками, отчего высокородный опять подозрительно закрыл глаза, словно чем-то наслаждался.

— Конечно, моя прекрасная нимфа.

Слова мне не понравились, но об этом я подумаю позже. Мужчина обхватил меня за талию и повёл в центр зала. Вполне ожидаемо расступались люди, провожая нас взглядами, то восхищёнными, то испуганными, то ненавидящими. В какой-то момент мы остановились, и он повёл меня в танце, двигаясь так, словно был профессиональным танцором. Я же периодически наступала ему на ноги, краснея при этом, но он вообще не обращал на это внимания, не сводя с меня глаз. Женщина во мне млела и наслаждалась. Да и кому не понравится такое?

Долго выдержать безмолвный взгляд, от которого, честно говоря, немного тряслись поджилки, я не могла.

— А вы здесь по какому поводу? — первое, что пришло в голову.

— Спонсирую данное мероприятие, — усмехнулся высокородный. — К тому же здесь можно найти многообещающие проекты. Бизнес, люди, деньги.

— Ааа, — глубокомысленно протянула я.

А чего я ожидала услышать? Люблю искусство? Дома было скучно?

— Уже нашли что-нибудь?

— Думаю, что да.

Что-то как-то нехороший червячок заворочался в душе, но я поспешно его задавила.

— И что, очень выгодный проект?

— Мирэй, — не обращая внимания на мой вопрос, произнёс Гронвальд. — Вам нравится творчество Озорнби?

— Нет, — рискнула я.

— Почему?

— Он не любит то, чем занимается.

— С чего вы это взяли?

Я не знала, как ответить, просто чувствовала, что это так. Известный скульптор Озорнби творил из полимерных материалов женские обнажённые фигуры. С точки зрения классического искусства там не к чему было придраться. Всё было точно выверено и идеально выполнено. Но для меня, будь то рисование или лепка, было важно, получается ли у тебя живая картина. Потому что даже после смерти настоящих художников или скульпторов, их творения продолжают жить и рождают в голове зрителей ощущение прекрасного.

У Озорнби искорки не было. Не было, и всё. Эти женщины были просто упорядоченной кучкой полимера.

— Души нет.

— Души?

— Да. В его скульптурах нет души.

Гронвальд задумался, глядя куда-то в район моего правого плеча. Мне стало неловко, будто я сказала, что-то не очень правильное. Я опустила глаза на его шею и заметила, как бьётся на ней маленькая жилка. Легкий толчок откуда-то из глубины, и она вздрагивает, притягивая взгляд. Тук, тук. Я словно слышу этот стук, представляя источник этого звука — большое и наверняка здоровое сердце. Я видела, как оно, словно насос, толкает кровь, заставляя её нестись по венам, как бурная река, но без порогов. Я слышала шум её течения, ощущала, как она раздаёт свои потоки маленьким ручейкам капиллярам, как они добираются до каждого берега этой огромной страны под названием «тело».

Как художник, я прекрасно знала анатомию человеческого тела, как дочь хирурга, обладала информацией о внутреннем строении скелета, мышц, органов, клеток. Этот идеально спроектированный механизм всегда восхищал меня. Нет, меня не тянуло стать врачом, чтобы спасать людей. Для этого нужно быть с немного другим складом ума. Но запечатлеть эту красоту, увидеть прекрасное и зафиксировать на холсте, поймать миг — да, это было по мне.

Раздался резкий глухой вдох. Я вынырнула из мира своих мыслей и обнаружила, что трогаю эту бьющуюся, сейчас, кстати, намного чаще, чем минуту назад, жилку. Тут же одёрнула руку и отпрянув, начала сумбурно извиняться, стараясь не смотреть в глаза мужчине и пролепетав, что мне нужно в дамскую комнату, со скоростью флаера покинула своего партнёра по танцу.

Скрывшись в искомом помещении, опёрлась на столешницу и посмотрела на себя в зеркале. На меня взирала красивая, чуть похудевшая от исходника, девушка, с красными щеками и горящими глазами. Интерактивное зеркало тут же оповестило меня от слегка повышенной температуре и учащённом сердцебиении. Это ещё ничего. Меня смущал мой шрам, из которого сочилась кровь. Маленькими капельками, она собиралась внизу в большую и покачиваясь, наконец оторвалась и шлёпнулась на белоснежную поверхность.

Я торопливо протёрла салфетками шрам и раковину, и прикоснулась к зеркалу.

— Выберите услугу, — раздался электронный голос.

Такси было вторым пунктом. Выбрав место прибытия, я подтвердила заказ. Теперь надо как-то быстро отсюда выбраться. Моя суеверность никуда не делать, я чувствовала опасность.

Выйдя из помещения, я с разочарованием поняла, что миновать танцевальный зал не получится, а значит надо вспоминать компьютерные игры, в которые брат играл в детстве и заразил ими меня. В одной из них главный герой, лис, должен был незаметно пробраться в курятник и вытащить курицу, но так чтобы она ещё и не кудахтала на всю округу. Обычно я пыталась заговорить курицу, но та была слишком умной, чтобы повестись на лисьи сказки. Наконец я просто засунула её в мешок и засыпала зерном, которое глушило её возмущенные крики. Негуманно, но действенно. В конце игры в моей норе была не только курица, но и куча яиц, которые она снесла, поедая зерно.

Бежать с мешком по оживлённому скотному двору занятие не из лёгких. Приходилось использовать близлежащие вёдра, дрова, кусты и даже будку собаки, благо её на тот момент там не было.

Так вот, бежать на шпильках это почти тоже самое, что бежать с мешком. Вроде бежишь, но выглядишь при этом как-то глупо. Перемещаясь от колонны к колонне, я двигалась по странной траектории, ловя удивленные взгляды людей. Но я художник, мне можно.

Остановившись возле очередного укрытия, я выглянула и посмотрела в сторону стола, за которым восседал высокородный. Держа в руках бокал, готова поспорить, что с обычной водой, он лениво наблюдал за танцующими. Все его манеры, вся его суть говорила — хозяин всего этого курятника я, и только мне решать, какую курочку сегодня зажарю. Справа от него нарисовался чрезмерно накаченный субъект и протянул Гронвальду прозрачный планшет довольно внушительных размеров. Почти головизор, хех, только изображение видно с обеих сторон.

То, что сделал дальше высокородный, меня не на шутку испугало. Лицо его приобрело какой-то не то, чтобы недовольный, а какой-то очень расстроенный вид, я бы сказала даже огорчённый. Бокал в его руке треснул и рассыпался на мелкие кусочки. Он схватил планшет и мрачно уставился на то, что видел на его экране. Неужели акции его компании упали настолько, что он готов бить посуду?

Что-то мелькнула сбоку от меня, и я автоматически повернула голову. Рядом танцевала пара влюбленных парней, нежно держа друг друга в объятиях. Но не это меня привлекло. На голове одного из них красовались очки с увеличителем. Какая удача! Недолго думая, я схватила их, заработав недружественное шипение в свою сторону, извинившись и пообещав их вернуть, быстро водрузила их себе на нос. Пара коррекционных изменений и я смогла увидеть, что что так разозлило Гронвальда.

О, атом, по-моему, я попала…. На экране была моя фотография, только меня настоящей.