Азбука жизни

Татьяна Хамаганова, 2020

Автор рассказов утверждает, что в жизни все неслучайно, но не бывает безвыходных положений. В нужное время в нужном месте мы встречаем кого-то, кто вносит новый смысл в нашу жизнь. Сделать новый поворот в жизни побуждают знаки свыше именно в те моменты, когда должно произойти что-то важное и нужное. Высшая форма этого выражения – любовь и доброта.

Бес попутал

— Угораздило же меня выйти замуж за этого тетеху! Куда только глаза мои глядели?! Вот скажи мне: зачем лезешь к черту в пасть?! Зачем?

— Помочь хотел…

— Тебя просили?

— Не просили.

— А зачем лез?

— Хотел помочь.

— Ты ж мог убиться! Понимаешь? Надо думать тем, что между ушами, а не тем, что между ногами, балда!

— Не усугубляй, Маруся, все ведь обошлось. Ты сама пытаешься сейчас меня прикончить. Бьешь по самому слабому месту.

— По какому?

— По мозгам.

— О, в точку попал! Действительно твое самое слабое место!

— Ё!.. Неправильно выразился, а ты, как всегда, по-своему поняла, — вздохнул Гоша.

— Иди уже, непутевый! Ужин стынет!

Безусловно, жена Маруся была предана ему, но не его интересам. Видела их только через призму собственного восприятия. А Гоша, человек добрый и сострадательный, порой попадал в нелепые ситуации по недогляду. Вот и на этот раз он чуть не покончил с жизнью. Любимый котяра бабки Мани Митяй-ка, убегая от соседского Бобика, залез на телеграфный столб. Представители фауны друг друга ненавидели от роду. Но Митяйка обычно забирался на дерево, а тут просчитался. И вот вцепился всеми лапами и орет на всю округу. А вокруг столба бабка Маня крутится, завывая, и Бобик гавкает от восторга, прямо мультик какой-то из «ящика». Глядя на эту катавасию, Гоша решил помочь бабке Мане, заодно и Митяйке.

— Баб Маня, не волнуйся, счас достанем Митяйку, — задумчиво произнес Гоша, глядя на панику кота.

— Давай ужо! Гошка, чего стоишь, действуй! — взмолилась старуха.

Гоша нырнул в свой двор и вытащил лестницу. Затем приставил ее к столбу и полез. Хорошо, хоть кот не дошел до макушки столба в силу упитанности, вцепился где-то в середине. Гоша еле достал его, а лестница покачнулась и стала падать. Ему пришлось скинуть Митяйку, обхватить руками и ногами столб, чтобы вместе с лестницей не грохнуться. Митяйка приземлился на все четыре лапы и, ужасно обиженный на непрошеного спасителя, умчался прочь. А бабка Маня запричитала уже по Гошке как по покойнику, но тот, цыкнув на нее, сполз по столбу и шмякнулся задом о землю. Мужику больно, но ситуация создалась комичная, правда, смеяться некому, все произошло как-то внезапно. О спасении Митяйки подробно и радостно рассказала Марусе сама же бабка Маня.

— Это ж надо додуматься, — не успокаивалась жена. — Ты мог разбиться насмерть, тетеха! Не научился в добрый час молвить, а в худой — промолчать!

— Я чуть не умер, а ты меня за это чуть не убила, — добродушно хмыкнул Гоша, с аппетитом уминая котлету.

— Гош, одно не пойму: ты торопишься меня вдовой заделать?

— Не, ты че? Я жить хочу, но помочь-то надо, мы ж не дикари. Глаза стращают, а руки-то делают.

— А, поняла, хочешь медаль получить? Доброму дураку все впору!

— Вижу, настроение выправилось у тебя, это получше медали будет.

— Одно не пойму, вот рядом с бабкой Маней живет Антоха-бугай. Почему она к нему не обращается за помощью? И Феня, жена его, на рост не жалуется. А мы с тобой живем через дорогу от нее, да и возраст у нас немолодой уже. Утопила бабка ведро в колодце — Гоша достает, потерялся ее теленок — Гоша до полуночи шляется по лесу в поисках, кот на столб залез — Гошка лезет вслед за ним. И так без конца! Почему не Антоха, объясни?

— У него ребятишек целый колхоз, бабка не хочет их сиротами оставить… наверно. А у меня их всего двое и то уже взрослые, самостоятельные, так я думаю.

— Твоих можно сиротами оставить, да? Господи, что с тебя взять, тетеха ты и есть тетеха, — безнадежно махнула рукой Маруся. — Из-за твоих выходок я скоро совсем поседею! Если еще раз узнаю, что тебя опять на подвиги потянуло, все твои лохмы на голове повыдергаю, понял?!

Примерно в таком духе Гоша частенько подвергался унизительной процедуре, несмотря на покаянные речи. Но он привык житейские передряги принимать с юмором, близко к сердцу не допускал. Жену свою любил и понимал, что она за него переживает, значит, тоже любит. Ну и ладненько. Что еще нужно для нормальной жизни, была б голова на плечах, а хлеб будет.

Неделя прошла спокойно, никаких «войн и землетрясений». Маруся была на работе, а Гоша хлопотал по двору, когда забежала к ним бабка Маня:

— Гошка, пойдем ко мне! У меня бяда! — запричитала она.

— Что случилось?

— Ограбили! Ой, горе мне!

— Спокойно, сейчас разберемся.

Затащив его к себе домой, старуха, плача, поведала про пропажу. Исчезли все деньги, накопленные на жизнь и на похороны.

— Баба Маня, где они у тебя лежали?

— Завернутые в тряпочку, хранились в банке из-под чая. В зелененькой такой.

— А банку где прятала?

— В чемодане!

— А чемодан где стоял?

— Под кроватью, вот тута!

— Ты хорошо поискала? Тащи чемодан, я посмотрю.

— Гляди! Я там все разворошила! — хныкала старуха.

— Кто приходил к тебе в эти дни? — спросил Гоша, осмотрев чемодан.

— Да вроде нихто.

— Может, дверь оставляла незапертой?

— Нет, дверь обязательно закрываю на замок. Не курица безголовая, знаю, что прошли те времена, кады дверь-то палкой подпирали, да и уходили по своим делам. Да я и не ходила никуда, ремонтом занялася. Вишь, как браво стало.

— Сама, что ли, белила? — удивился Гоша.

— Дня два Родион у меня ошивался, побелил стены, потолок, вона даже подоконники покрасил. Две тыщи заплатила ему за работу, а он и доволен. Хотела еще Андрюху Михалева позвать, вдвоем-то сподручнее, но Родька сказал, что один управится.

— Браво стало у тебя, — одобрил Гоша. — Красота!

— Ой! — прикрыла ладошкой рот бабка. — Неужто Родька украл? Ишо не хотел деньги брать, грит, мол, я тебе от души помог. Но я ж не барыня какая, запихала ему в карман денежки-то.

— Родион не мог такое совершить, — покачал головой Гоша. — Не пьяница какой-нибудь. У него руки растут оттуда, откуда положено, все умеет.

— Потому я его и позвала. Но куда деньги мои подевалися? — опять всхлипнула бабка. — Тута они лежали, в чемодане! Где эта банка?

— Могла перепрятать. Давай поищем в дому.

Они перерыли весь дом, но зеленую банку с деньгами так и не нашли.

— Баба Маня, схожу до Родиона. Сиди, жди и без паники, поняла?

— Это ж все мои деньги, копейка к копейке копила, — уже в голос ревела та.

— Спокойно! Если он украл, я зараз прознаю. Не отвертится, по глазам увижу. Но сомневаюсь, на такое парень не пойдет.

Гоша помчался к дому Родиона, оставив рыдающую бабку Маню. Но дома Родьки не оказалось. Его мать сказала, что он утром уехал в город, к брату. Гоша не стал ей объяснять причину, решив резонно, что не пойман — не вор. Он вообще не любил думать о людях плохо, это очень портило его настроение.

— Родиона нет дома! — сообщил запыхавшийся Гоша. — Он в город уехал.

— Удрал с моими деньгами! — воскликнула бабка Маня и схватилась за сердце. Ей стало совсем плохо, начала задыхаться. Гоша очень испугался. Побежал в кухню, налил воды в кружку, попытался напоить ее, но ей лучше не стало.

— Счас позвоню Марусе, — решил он, судорожно вытаскивая из кармана мобильник. — Маруся, алло! Беги сюда! Бабке Мане плохо!

— Опять что-то вы с ней затеяли? — недовольно отозвалась Маруся.

— Ты че, она задыхается! В полуобмороке! Я не знаю, что делать! Беги скорее!

— Ладно, счас буду! — ответила Маруся, нутром почуяв опасность.

Страх, паника, обида — эмоции серьезные, любого свалят с ног, отнимут силы и здоровье. Примчавшаяся женщина, увидев бабку в таком положении, сразу поняла: без врачей не обойтись.

— Гоша, звони в район! Вызывай скорую! Срочно! Что случилось, баба Маня? — наклонилась над ней Маруся. — Лежите, лежите, постарайтесь успокоиться. Все будет хорошо, скоро врачи приедут.

Маруся ловко напоила ее водой, и та немножко ожила.

— Маруська, деньги у меня стырили, — заплакала она.

— Не поняла, — удивилась та. — О чем это она, Гоша?

— Баба Маня не может найти накопленные деньги. Родиона подозревает, он тут ремонт делал, — взволнованно объяснил муж.

— Они были засунуты в зеленую банку из-под чая? — спросила Маруся.

— Ты откуда знаешь? — опешил Гоша.

— Баба Маня, ты же дня два тому назад банку мне принесла, чтобы я припрятала твои деньги! Не помнишь, что ли? — рассмеялась Маруся.

— Ой! Господи! Совсем забыла! — мгновенно пришла в себя старуха.

— Бабуся, миленькая, так можно и на том свете оказаться, не покаявшись, — погладила ее по плечу Маруся. — Нельзя так в панику ударяться, будто пожар начался.

— Баба бредит, а другие-то верят! Прости, Господи, что на Родьку поперла, язык свой в тугой узел завяжу.

— Напугала ты меня, бабка Маня, — присел на стул Гоша, вытирая пот.

— Горе мне, маразм крепчает! Совсем мозги в лепеху коровью превратилися! — всхлипнула уже от досады старушка.

— Еще ты тогда сказала, что побелку затеяла, мужиков позвала, — смеялась Маруся. — Не знаю, сколько у тебя там денег, но я их припрятала надежно. Сколько есть, все твои, так что успокойся.

— Сколько есть, все мои! — выдохнула полной грудью бабка и перекрестилась. — Бес попутал, прости, Господи, меня грешную. На Родьку подумала, прости, Господи, старуху окаянную, курицу безголовую.

— Гош, быстро звони скорой, дай отбой! — вспомнила Маруся.

— А я и не звонил, — виновато произнес Гоша, — растерялся.

Эх, грехи наши земные, не должны мы допускать мутные помыслы…