Вопрос выбора

Татьяна Шипошина (2024)

Сашка — обычный пятнадцатилетний подросток, который живёт с мамой и папой. Он ходит в школу, веселится с друзьями и увлекается робототехникой. Всё как у всех. Но однажды его счастливый мир рушится: любимая мама умирает от неизлечимой болезни. Как Сашке пережить это? Мальчику придётся столкнуться с семейными секретами, готов ли он принять правду? Теперь Сашке предстоит сделать выбор: жить в иллюзиях и одиночестве или начать действовать.

Глава 3

— Если хочешь, расскажи, — сказал дядя Вася. — Облегчи душу.

Да… Пауза затянулась.

Сашка давно… Давно уже с достойным живым человеком не разговаривал.

Не разговаривал…

Не разговаривал…

Семья, учителя, санаторий — не в счёт. Всем людям в этих местах нужно было, чтоб он, Сашка, что-то делал. Желательно именно то, что нужно им. По правилам.

Учился, лечился, «вёл себя», соблюдал режим, делал уроки и прочее. Даже вдруг кого-то полюбил. По заказу. По факту. Это про отца и его «новую».

Никто с Сашкой не пытался поговорить просто, так, чтоб на равных. Пусть не на равных, но даже выслушать никто не пытался.

Предательский комок подкатился к горлу, и если первый раз Сашка смог удержаться, то во второй раз — не смог. Горло сжало, в глазах появилась почти режущая боль.

Сашка закрыл лицо руками. Слёзы.

Никто не должен видеть слёз.

Поэтому Сашка отвернулся от доски и сидел какое-то время, закрыв лицо руками. Дядя Вася не трогал его. Молчал.

— Это он виноват, что мама умерла! — наконец выговорил Сашка.

— Ты об отце?

Сашка кивнул:

— Мама болела, мама умерла, а он… С этой…

— Тяжёлый случай, — вздохнул дядя Вася. — Но…

— Только без «но», — не согласился Сашка.

— Без «но» очень трудно, потому что взрослая жизнь состоит из сплошных «но», — тихо произнёс дядя Вася. — Это только в детских сказках волк плохой и страшный, а Красная Шапочка — добрая и хорошая. Да и то…

— Что?

— А вот мамаша Красной Шапочки. Попробуй разберись. Какая она?

— Нормальная. О бабушке заботится, — ответил Сашка.

— Ну да, — вздохнул Василий Михалыч. — Мама — взрослый человек, а ребёнка одного в лес отправила. Причём мама не могла не знать, что в лесу водятся волки. Как ты думаешь?

— Никогда об этом не думал.

— То-то! А дровосеки — они какие? — снова спросил дядя Вася.

— Они хорошие! Волка убили, Красную Шапочку освободили. И бабушку, кстати.

Слёз больше не было. Слёзы высохли. Не волка же оплакивать, в самом деле. И не ругать мамашу, которая не смотрит за детьми!

— Ну да… — протянул дядя Вася. — Между прочим, волка они убили без суда и следствия. Что плохо, согласись. У нас, кстати, смертная казнь запрещена. Может, если бы бабушку и Красную Шапочку достали бы аккуратненько, волка бы в тюрьму посадили, волк бы покаялся и вообще стал бы вегетарианцем, перешёл бы на капусту с морковкой…

— И на брокколи со шпинатом, как моя эта… Мачеха моя…

— А Красная Шапочка ему бы передачи в тюрьму носила! — не сдержал своих рассуждений дядя Вася.

Дядя Вася смеялся басом, Сашка просто смеялся, и вообще…

— А вот Маша из сказки «Три медведя» та ещё безобразница! — басил дядя Вася.

— А Маша из мультика… О-о-о… бедный Мишка! — сквозь смех вторил Сашка.

— Колобка, правда, жалко. На лису дровосеков не придумали.

— Сам дурак… — сквозь смех прокомментировал Сашка.

— Но съели-то его!

— Но он-то — булка!

— Ха-ха-ха, булка! — аж прихлопнул руками дядя Вася.

Сашке сразу стало легче. Значительно легче. Как волку, из которого аккуратно, путём оперативного вмешательства, удалили Красную Шапочку, капризулю и лакомку. И бабушку в чепце. И с трубкой в зубах. И с лорнетом. И с колодой карт в кармане. Что это за бабушка, если она не раскладывает пасьянс и не курит трубку.

Отсмеялись.

— Ну, а с конструированием у тебя как? Ты совсем ничего не делал? Ничего не придумывал? — уже серьёзно спросил дядя Вася.

— Только в голове, — вздохнул Сашка. — Ну и кое-что в компе чертил. Могу показать. Я что-то зациклился на экзоскелетах. В хосписе у мамы в палате девушка была. С переломом шейных позвонков. Молодая, лет восемнадцать. Парализованная от самой шеи. Умирающая. Я после этого на улице стал смотреть… Много таких инвалидов. В креслах сидят, а ноги не шевелятся. И стал читать.

— Вот куда тебя повернуло… Сложная задача. Хотя есть и лаборатории, и умельцы. Ты мне свои чертежи покажешь, только позже.

— Да нечего показывать, честно говоря.

— Ладно… — внимательно посмотрел на Сашку дядя Вася. — А хочешь, я тебе скажу, о чём ты забыл, глядя в компьютер?

— О чём?

— О том, чему я начинаю учить в самой младшей группе и что постоянно напоминаю всем, прежде всего самому себе. О том, что в жизни в первую очередь надо думать. Это я уже не об экзоскелете.

— Это, конечно, ваш большой секрет, — усмехнулся Сашка. — Я бы сам ни за что не догадался, что думать надо.

— Зря смеёшься, — ответил Василий Михалыч. — Человек именно об этом всегда забывает. Бывает, сделал что-то, выкрикнул, психанул. Выскочил, дверью хлопнул и только после этого подумал. Что, не бывает?

— Да постоянно, — снова усмехнулся Сашка. — Что, разве у вас такого не бывает?

— Да постоянно, — с той же интонацией, что и Сашка, ответил дядя Вася.

Снова они посмеялись. Но уже не так, как в первый раз.

— Это вы мне говорите об отце? — спросил Сашка.

— Дошло до жирафа, — проворчал дядя Вася. — На пятые сутки.

— Дошло же, — улыбнулся Сашка.

— Попробуй сначала думать, а потом — всё остальное. — Уже серьёзно посоветовал дядя Вася. — Если, конечно, успеешь сам себя поймать и заставить думать, а не сразу стучать дверью. Думай примерно так: «Я скажу, а он мне ответит так. Почему? Тогда я так. Зачем? Или так. Зачем? А он — два раза так или будет его очередь психовать. Надо мне это или нет?»

— Дядя Вася, вы от меня много хотите.

— Нет, не много. В самый раз. Но соглашусь, что такой подход, между прочим, не легче конструирования. И требует тренировки. Можешь попробовать.

— И что, помогает?

— Не буду врать, — вздохнул дядя Вася. — Иногда очень даже хорошо помогает, но иногда нет. Ты уже взрослый. Ты, Саня, очень повзрослел. Можешь…

— И долго надо думать? — спросил Сашка.

— А вот это — детский вопрос. Всю жизнь, вообще-то, — ответил дядя Вася.

Да, последний вопрос можно было и не задавать. Просто дядя Вася уже направлялся к вешалке. А Сашке не хотелось уходить.

Не хотелось. Дядя Вася! Дорогой дядя Вася!

Вот кого Сашке не хватало всё это время!

— Но! — дядя Вася многозначительно поднял палец и хитро посмотрел на Сашку.

— Почему «но»? — спросил Сашка.

— Потому что если очень долго думать, — всё-таки ответил дядя Вася, натягивая куртку, — крыша поедет. От перенапряжения.

— Ага. — Сашка тоже направился к вешалке. — Я же говорю.

Натянул куртку, взял рюкзак, закинул на плечо.

— Вторник, четверг, суббота, — напомнил дядя Вася. — С 14:00 до 19:00 часов.

— Я приду!

— Не обещай, — улыбнулся дядя Вася. — Но я жду.