Заморье

Татьяна Эдельвейс (2020)

Мир Светлячка. Действие переносится за море. Андриан, орвин и балагур упаднического мрачного Риверсайда, мечтает справиться с разрухой и навести порядок в делах и умах, при этом мало что зная о своём королевстве и даже о себе самом. Его отец-король, однако, считает, что ничего менять не нужно и отметает идеи сына. Андриан не отчаивается и продолжает двигаться к своей цели со своим единомышленником — парнишкой-селянином, повстречавшемся ему совершенно случайно. Непомерное рвение Андриана заставляет соседнего короля вспомнить свои мечты о землях Риверсайда и начать осуществлять их. Всё вокруг не так, как кажется.

Глава 1 — Знакомство

Шэлдия. Заморье. Поздний вечер. По лесной тропе спешно идёт парнишка-шэлдиянин (с жёлтыми щитками и соломенными волосами). Он торопится не из леса, а наоборот.

Эта тропа привела его к каменно-деревянному зданию, похожему на большой амбар, с точки зрения селянина. Однако, это был не амбар, и путник знал об этом. Он слышал, что раньше здесь проводил праздники для селян местный правитель, однако потом бросил это, и теперь здание пустовало. Оно выглядело заброшенным и не охранялось.

На больших двустворчатых дверях не было замка, и путник осторожно приоткрыл их. Внутри стоял полумрак. Лучи почти севшего солнца едва пробивались через помутневшие окна. Зал был длинным, вдоль стен стояли, уходя в темноту, столы со скамьями; у дальней стены темнело что-то вроде трона.

Селянин робко зашёл внутрь и, закрыв дверь, стал тихо продвигаться вглубь зала. Ему пришлось остановиться, когда он споткнулся об очаг, выложенный камнями прямо на полу. В следующий момент внутри у путника всё вздрогнуло, он увидел тёмную неподвижную фигуру на троне — он был здесь не один. Селянин бросился к двери.

— Стой! — твёрдым голосом крикнул ему незнакомец. Путник хотел выскочить на улицу, но услышав слово «Приказываю», замер на месте.

— Подойди, — уже мягче велели ему. Путник со страхом приблизился к тёмной фигуре и теперь мог разглядеть незнакомца. Во внешности того не было ничего пугающего: тёмно-янтарные, переходящие в коричневые, щитки, коричневые волосы, кожаный костюм.

— Ты зачем сюда зашёл? — спокойно спросил незнакомец.

— Переночевать хотел, — робко ответил селянин.

— Почему не дома?

— Выгнали. Сначала выпороть хотели, я побежал, мне вдогонку и пригрозили «Ну, беги-беги! На улице спать будешь!».

— А пороть за что собирались?

— Уж очень есть хотелось, очереди своей не дождался. Что увидел, то схватил и в рот, — объяснил своё появление здесь селянин.

— Меня тоже выгнали, — удивил его незнакомец, — Сначала сплясал на столе, потом заехал во дворец на коне, но да это мелочи… С братцем подрался. Он обиделся, папка рассердился. Я тоже обиделся и рассердился, с папочкой повздорили. И он мне «А ну, прочь с глаз моих долой, несносный!». Ну, вот я и ушёл сюда… Тебя как зовут?

— Герберт.

— Можешь называть меня Андриан… Я здесь не в первый раз… Ты меня испугался?

— Да…

Андриан тихо усмехнулся.

— Можно, я разведу костёр? — Герберт замёрз.

— Нет, а-то ещё заметят и не пустят меня сюда больше, — не разрешил Андриан, — Меня же без охраны из замка стараются не выпускать.

— Но ночью будет холодно.

— А мы не станем сидеть тут всю ночь.

— Мы?

— Да. Я проведу тебя в замок, и мы заберёмся на сеновал конюшни, там тепло, — заявил Андриан.

— Но меня же король накажет.

— Нет. Ему всё равно, где спят слуги.

— Но я — не слуга.

— Теперь слуга.

— Как так? — опешил Герберт.

— Да, ты теперь мой слуга. Ты мне подходишь, ты принят, — радостно объявил Андриан. Едва ли Герберт разделял его радость. Видя его недоумённый взгляд, Андриан пояснил: «Я — орвин… Орвин Андриан. Неужели, никогда не слышал?» Орвинами в Риверсайде называли принцев.

— Простите моё невежество, — Герберт поклонился.

— Ну, полно-полно. Оставим формальности… Ты не знал, как зовут орвинов? — немного удивился Андриан.

— Нет… Простите…

— Обращайся ко мне на «Ты». И про орвинессу ничего не слышал?

Герберт помотал головой.

— Мою сестру зовут Мэгги… Мэг, — улыбнулся Андриан, — А моего братца — Альфред… Тоже не знал? Герби, ты хоть знаешь, как называется наше королевство?.. Риверсайд, что значит «прибрежное». Правит им, ясное дело, мой папаня Алан. Ну, сёла мы называем Западное и Восточное. Ты из которого?

Герберт сориентировался, где запад и восток, и ответил: «Из Восточного».

— Ну, хоть что-то. В замке бывал?

— Нет.

— Скоро будешь.

— А… а когда мне можно будет пойти домой?

— А чего ты туда так торопишься? Получить очередной нагоняй?

Герберт промолчал.

— Пойдём-ка, лучше погреемся на конюшне, — Андриан встал с трона. Он оказался выше Герберта.

— Я боюсь лошадей, — признался Герберт, — Когда сборщики налогов приезжают, прям жутко становится.

— Да, это тебе не одинокая лошадка в поле. Но знаешь, если ты с лошадью по-хорошему, то и она с тобой так же. Идём, — орвин направился к выходу. Герберту пришлось последовать за ним: «А что должен делать слуга?»

— Выполнять мои поручения, ничего особенного, — Андриан не очень-то и нуждался в слуге. Скорее, ему нужен был тот, с кем можно поболтать и что-нибудь затеять. Они подошли к дверям, когда Герберт спросил: «А там опасно… для меня?»

— Опасно — стража может наброситься. Но ты будешь находиться в самом безопасном месте — возле меня, — пошутил орвин, хотя в его словах была доля правды, — Я дам тебе геральдическую накидку слуги, представлю королю, и всё будет нормально.

Герберт замялся.

— Никто не посмеет поднять руку на слугу орвина. Ну, а если я сам и дам тебе тычка, то небольшого. Ты быстро сообразишь, что к чему.

Они вышли на улицу. Уже стемнело. Андриан и Герберт скорым шагом добрались до замка. Стража знала орвина в лицо и пропустила его и слугу. В темноте замок показался Герберту довольно мрачным. Беспорядочно и редко развешанные светильники и факелы лишь слегка освещали путь. Новоявленный слуга ничего не знал ни об устройстве замка, ни о его обитателях.

Андриан провёл его по тёмным улицам на конюшню. Проход идущий вдоль стойл освещали несколько небольших фонарей. Герберта успокаивало то, что лошади не могут подойти к нему.

— Полезли, — орвин поднялся по приставной лестнице на сеновал, а за ним и Герберт, — Устраивайся, — Андриан улёгся поудобней на сено, слуга тоже. Здесь было тихо и тепло, это успокаивало Герберта.

— Ты, наверно, неграмотный? — было несложно догадаться орвину.

— Да, — подтвердил слуга.

— Ну, а деньги-то считать умеешь?

— Нет, я их даже в руках не держал. Их считают только родители и старший брат. Правда, я один раз нашёл на земле монету, но сразу отдал её родителям. А ты, когда домой вернёшься, разнос получишь?

— Нет. Утром все уже забудут из-за чего и ссорились… У нас так… — орвин зевнул, — Спи и, без меня, ни шагу.

— Ладно. А ты не оставишь меня тут одного?

— Нет. Спи… — Андриан замолчал. Слуга тоже замолчал, он так устал, что уснул уже через минуту.

Утром его разбудил орвин. Солнце уже встало. Герберт переполошился: «Я проспал восход! Уже давно пора приступать к работе!»

— Спокойно! Ты теперь работаешь на меня и приступать к делам будешь тогда, когда я скажу. А я говорю, можно ещё немного поваляться, — не спешил вставать Андриан.

— Стало быть, не сон.

— Не сон, — орвин немного полежал и сел, — Пойдём-ка, дам тебе табард. Не отставай, — он провёл Герберта в крыло для прислуги, где того одели, как подобает слуге: выдали чистые рубаху и брюки, невысокие сапоги (чего Герби никогда не носил прежде) и светло-зелёную накидку наподобие безрукавки, с нашивкой в виде листа на груди.

— Вот, то ли дело, — Андриан был доволен внешним видом Герберта, — Если кто спросит, смело отвечай, что ты — мой слуга. Кто не поверит, получит от меня выговор.

— А если король не поверит? — волновался Герберт.

— А я тебя сейчас ему представлю.

— Мы сейчас пойдём к королю?!

— Да.

— Ой.

— Не бойся, ему до слуг дела нет. Идём, — орвин повёл Герберта во дворец. При свете дня замок уже не выглядел столь пугающе, как ночью. Внутри дворца оказалось прохладно и как-то даже уныло, никакого убранства. Андриан со слугой поднялся в небольшой зал. В боковых стенах зала было по две двери, у задней стоял стол, за которым сидел дядька на троне, укутанный в шубу и сонно уткнувшийся в толстую книгу. Рядом с ним сидела, за вышиванием, дама в синем шерстяном платье.

— Здравствуй, папа, — поздоровался орвин, — Мам?

— Здравствуй, сынок, — радушно ответила, по-видимому, королева. А король буркнул: «Ну, и где ты шатался всю ночь?»

— Спал на конюшне.

Ответа не последовало, похоже, Алану было всё равно.

— Я пришёл представить вам своего слугу — это Герберт.

Король приподнял взгляд и снова уткнулся в книгу: «Ясно».

— Я должен представить его и Мэгги с Альфредом, — заметил Андриан.

— Мэг, Альф! — позвала королева. Из боковых дверей в зал вышли светловолосые шэлдиянка (в безрукавной дублёнке) и шэлдиянин в кожанке (с раздражённым видом).

— Что опять натворил Андриан? — нахмурился Альфред.

— Если я зову тебя, то это необязательно из-за того, что он что-то натворил, — ответила королева.

— Я должен представить вам своего слугу, — заговорил с ним Андриан.

— Вот стоило из-за такой ерунды от дел отрывать, — проворчал Альфред.

— Но так принято, — тихо сказала ему орвинесса.

— Так вот, — продолжил Андриан, — Это мой слуга Герберт. Герберт, это моя старшая сестра — орвинесса Мэгги, и… старший брат — орвин Альфред.

— Надеюсь, это всё? — нервничал Альф.

— Пока да.

— Отлично. Скажи своему слуге, чтобы не мешал мне и не путался под ногами. Всё, мне некогда, — Альфред удалился.

— Я думаю, это весьма подходящий слуга для тебя, — доброжелательно сказала орвинесса, — Не смей обижать его.

— Мэгги…

— Андриан.

— Ну, конечно.

— Ну, я пойду, поупражняюсь в стрельбе из лука, — орвинесса вышла из зала.

— Андриан.

— Да, папа.

— Пойди, тоже погуляй, — отправил орвина король.

— Да, я как раз собирался на улицу. Идём, Герби, — Андриан и слуга удалились из зала.

Орвин снова отвёл Герберта в крыло для прислуги: «Столовая для слуг здесь. Поешь сначала, а потом займёмся чем-нибудь». Сам Андриан наскоро перекусил фруктами, разнообразием те не отличались (в Риверсайде, в основном, выращивали овощи).

Потом он отвёл Герберта на крепостную стену. Оттуда было видно всю округу.

— Вон моё село. Аж дух захватывает.

— Видишь большой дом между сёлами? Его построили заморские шэлдияне, чтобы здешний народ мог обращаться к ним за помощью. Ты ведь знаешь это? Почему ты не обратился к ним? Не попросился на ночлег? — орвин говорил о вингэдцах и скалеонцах. Слуга пожал плечами: «Я как-то побоялся… Да и не хотел, чтобы у родителей возникли проблемы».

— А чтобы проблемы возникли у тебя, так можно? Отец считает, что порядок возможно поддерживать только силой. Он и Альфреда этому научил. Я с этим не согласен, — высказал свою точку зрения Андриан, — Что это за порядок такой, когда все друг друга запугивают? А где сознательность, ответственность? Мэгги тоже так считает, а кто ещё — не знаю. У тех, за морем, всё иначе, чем у нас. Слышал о Киме? — орвин вздохнул, — Иногда мне хочется куда-нибудь убежать, но плыть за море я не рискну.

— Я тоже, — поддержал разговор Герберт.

— В лесу есть караванная тропа, по ней уже давно никто не ездил. Как-то раз сюда добрались торговцы из другого королевства, но нам нечего было им предложить. Кажется, оно называется Орен. Я хотел бы поехать туда, — поведал о своём желании Андриан.

— Зачем вообще куда-то ехать? — слуга хотел найти тихое уютное место здесь, в Риверсайде.

— Меня не выпускают за стены замка, ну, разве что со стражей. Иногда мне, конечно, удаётся улизнуть… Альфред занимается какими-то государственными делами, а для меня дела нет. А вот за морем я мог бы стать магистром. Здесь же и понятия такого нет. Мы ничего не развиваем. И у меня нет и не может быть друзей. Мне говорят «Ты — орвин, и остальные тебе неровня». А когда пытаешься найти себе товарища, видишь, что все лишь рассчитывают получить выгоду от знакомства со мной. Хорошо хоть Мэг меня понимает. А у тебя есть друзья? — разговорился Андриан.

— Нет… Давай, мы с тобой будем друзьями.

— Я — орвин, ты — слуга, мы не можем быть друзьями.

— Потому что тебе так сказали?

— Да, и боюсь, что они правы.

— Это что-то вроде правила такого? Но в правилах бывают исключения, — Герберт хотел бы стать другом Андриана, без корысти. Тот слегка улыбнулся: «Даже и не знаю. Во всяком случае, с тобой можно поговорить, а-то ведь и словом перекинуться не с кем». Слуга увидел путников на дороге: «Вон мои идут, овощи продавать. Можно, я спущусь к ним?»

— Конечно. Мне и самому нужно объявить им, что ты теперь работаешь в замке.

Герберт побежал к воротам.

Через несколько минут…

— Герберт?! Цел! Возвращайся домой, тебя уже простили, — заговорила со слугой селянка, — И немедленно верни эту одежду тому, кто тебе её дал. Ты ведь не украл её?

— Нет, не украл. Но я не могу вернуться домой, потому что я теперь слуга орвина.

— Брось выдумывать. Продадим овощи и вместе пойдём в село.

— Это правда, он — мой слуга, — приблизился к ним Андриан. Его появление слегка напугало селян, они сразу же поклонились.

— Вы можете не беспокоиться за него, здесь у него есть всё необходимое, — доброжелательно говорил орвин.

— Но он не научен быть слугой, он может сделать что-нибудь не так, — селянка боялась, что Герберта накажут за малейшую провинность.

— Он скоро научится.

— А кто мне теперь помогать будет? — спросил, по-видимому, брат Герберта, тёмненький парнишка, и тут же получил оплеуху от отца «Молчи, когда не спрашивают. Простите его, он редко бывает в замке». Андриан кивнул: «Раз у вас стало меньше рабочих рук, я готов подарить вам лошадь».

— Вы очень щедры, но мы не сможем содержать её: у нас нет стойла, и достаточно сена нам не насушить, — отказался селянин.

— Что ж, если вдруг передумаете, приходите. Идём, Герберт, — уходя, орвин услышал, как брат его слуги сказал «Надо было брать. Чего отказались?».

— Молчи, дурень. Пришлось бы нам на лошадь работать, а не ей на нас. Сена-то ей на зиму сколько надо.

— Но у соседей лошадь есть, и они не жалуются.

— Они заранее готовились её покупать.

Андриан и Герберт ушли в пустынный внутренний двор замка.

— Ты расстроен? — заметил орвин.

— Да нет, — слуга выглядел понуро, — А если я очень-очень заскучаю, ты отпустишь меня повидаться?

— Конечно.

У дальней стены Мэг тренировалась в стрельбе. К ней и направился Андриан: «Мэгги!»

— Андриан.

— Ты часами можешь стрелять. Тебе не надоедает?

— Можешь предложить развлечение получше?

— Да, конечно! Я могу предложить массу развлечений!

— Тогда чего сам не забавляешься?

— Одному неинтересно.

— Ну, ты теперь не один, и… мне действительно нравится стрелять, — перекинулись парой фраз орвинесса и орвин.

— Герберта уже, наверно, дома потеряли, — после небольшой паузы, сказала Мэг.

— Нет. Мы только что говорили с его родителями.

— Ясно…

— Ну, мы пойдём, — отойдя на несколько метров от стрельбища, Андриан уточнил слуге куда, — Будешь учиться ездить верхом.

— Нет, — тот остановился.

— Герби, нужно.

— Я боюсь.

— Чтобы ты привык к лошадям, сначала будешь учиться засёдлывать их.

— Ну… ладно.

Они пошли дальше.

Рядом с конюшней находилась арена для турниров и тренировок. Орвин велел конюху привести самую спокойную лошадь. Ему вывели невысокого вороного коня: «Засёдлывать?»

— Нет. Со мной ученик, он будет засёдлывать.

Коня привязали к изгороди, на неё же повесили седло и уздечку. Оглянувшись на Герберта, Андриан увидел, что тот стоит мерах в десяти позади: «Иди сюда». Слуга помотал головой.

— Подойди… Подойди ко мне, — орвин подозвал его рукой. Герберт не хотел рассердить его и приблизился.

— Это самый спокойный конь в нашей конюшне. Ему всё равно, сидит кто-нибудь на нём или нет. Не надо так бояться, — попробовал успокоить его Андриан, хотя понимал, что эти слова, скорее всего, не подействуют, — Я мог бы отдать тебя тренеру, но, думаю, будет лучше, если я сам займусь твоим обучением. Так ведь, Герберт?

— А? Да, — слуга, как околдованный, смотрел на коня, — Конечно, так будет лучше. А чёрные лошади норовистей белых? Может, стоит взять белую?

— Характер не зависит от цвета. Хотя мне тоже кажется, что вороные более норовистые. Перейдём от слов к делу, — орвин за руку подвёл Герберта к коню, — Сначала познакомься с ним.

— Как?

— Погладь… Смелее.

Слуга прикоснулся к морде коня пальцами.

— Смелее, — напористей повторил Андриан, — Потрогай его нос, он мягкий и тёплый. Ты, наверное, не знал?

— Нет, — Герберт понемногу успокаивался.

— Ты отражаешься у него в глазах, посмотри внимательно.

Через пару минут орвин предложил надеть на коня уздечку.

— Нет, ему это не понравится, и он укусит или ударит меня, — опасался слуга.

— Ладно, на этот раз заседлаю его я, а ты запоминай, — Андриан показал, как правильно надевать уздечку и седло, — Ну, теперь садись.

— Страшно.

— Я его подержу, — орвин дал несколько советов, Герберт набрался смелости и сел в седло. Андриан вывел коня на арену и объяснил, как нужно правильно держаться в седле и управлять, а потом добавил: «Многие лошади сами понимают, что нужно сделать. Ну, уже не так страшно? Давай-ка, пройдёмся вдоль забора, — орвин пристегнул к уздечке чембур, когда слуга сел в седло, — Пару кругов я пробегусь с вами. Я это зазорным не считаю, люблю побегать, сыграть в догонялки», — он пустил коня лёгкой рысью.

— Не так быстро, — побаивался Герберт.

— Куда уж медленней? Скоро привыкнешь, — бежал рядом Андриан, — У тебя получается, — через несколько кругов он остановил коня и отстегнул чембур, — Теперь, давайте, одни.

— Нет-нет.

— Давай, — орвин хлопнул коня, и тот пошёл, — Подгони его, ну же. Слуга пустил коня рысью. Проходя круг за кругом, он чувствовал себя всё увереннее в седле.

— Наращивай темп! — руководил Андриан. Через несколько кругов, он велел Герберту остановиться: «Поздравляю, ты прошёл круг на лёгком галопе. Ну, не страшно ведь?»

— Нет, даже здорово, — слуга улыбался.

— Проедься-ка ещё, — приказал орвин.

Так прошло около часа.

— Пока достаточно, пусть отдыхает, — завершил занятие Андриан, — Ты быстро учишься, некоторые и в седло сесть не могут. Герберт только улыбнулся в ответ.

— Ну, мы ещё вернёмся к этому, — орвин вернул коня на конюшню и пошёл прогуляться по двору, разумеется, в сопровождении слуги.

— А куда мы идём? — спросил тот.

— Сам не знаю… Посмотри, что делает Мэгги.

Орвинесса оказалась на стене. Андриан и Герберт поднялись к ней: «Скучаем?»

— Нет, стою на ветру, он лучше гребня укладывает волосы, — Мэг пребывала в хорошем настроении, — Что-то ты не весел.

— Ну, не то что бы не весел, просто снова задумался о том, как хоть что-то сдвинуть с места. Альфред такой упёртый. Может, ты попробуешь поговорить с ним? — попросил орвин.

— Альфред слушает только отца и к тому же сам пока не может издавать указы, — отказалась орвинесса, — Тебе нужно идти прямиком к батеньке.

— Я ходил, и ты это знаешь. Если бы вы с Альфредом меня поддержали, думаю, тогда он согласился бы со мной, — попытался уговорить её Андриан.

— Не так давно я уже ходила к Альфу с твоим вопросом и не собираюсь делать этого снова, — не соглашалась она.

— А я считал, ты на моей стороне.

— Я не принимала сторону кого-то одного.

— Мне казалось, что ты меня понимаешь.

— Ты пытаешься давить на меня?

— Нет. Но я не понимаю, почему ты не хочешь мне помочь.

— Я пыталась и не один раз. Ты и сам сказал, что он слишком упёртый, — Мэг не хотела портить себе нестроение бессмысленными спорами с Альфредом, — Он не слушает меня.

— А ты говори убедительней, напористей, загони его в тупик.

— А ты сам почему не загонишь?

— Не выходит… пока что…

— Вот именно, и у меня тоже, — орвинесса вздохнула, — Не оставляй попыток и, возможно, когда ему надоест, он сделает по-твоему.

— Когда ему надоедает, он начинает метить кулаком мне в лоб. И вообще, стоит мне появиться ему на глаза, как он тут же раздражается.

— Да, что-то у вас разлад пошёл, — Мэг и Андриан замолчали, ненадолго. Орвин заговорил первым: «В заморских королевствах есть магистры. Я тоже мог бы быть магистром, а мне говорят, что нашему королевству он не нужен… А у заморской принцессы есть свой отряд, и она станет командиром стражи».

— Свой отряд? — заинтересовалась орвинесса. Андриан помимо переговоров много беседовал с вингэдцами и скалеонцами и здесь, в Риверсайде, знал о них больше, чем кто-либо другой: «Да. Она формирует его по своему усмотрению и патрулирует округу. Она умеет сражаться».

— Точно, мне тоже нужен свой отряд, — Мэгги радостно поспешила во дворец.

— Спорим, через пять минут она вернётся и скажет, что ей разрешили, — повернулся орвин к слуге.

— Если ей всё позволяют, пусть подаст твои идеи, как свои, — предложил тот.

— Во-первых, мои идеи сложнее. Во-вторых, все уже знают, что они мои. Да и… честно говоря, я не хочу отдавать их кому-то. Хотя… на благо королевства, я, конечно, мог бы отдать, но из этого всё равно ничего не выйдет. Мне надо искать подход к Альфреду, найти точки воздействия. Раньше получалось, а теперь он стал какой-то непрошибаемый. Ну, да что-нибудь придумаю. Пойдём, ножи пометаем, — Андриан и Герберт спустились к мишеням.

Как и говорил орвин, вскоре Мэг появилась с хорошими вестями: ей разрешили создать собственный отряд, к чему она незамедлительно и приступила.

— Вот видишь, — сказал Андриан слуге, когда она ушла.

— А у тебя есть отряд? — поинтересовался тот.

— И «Да», и «Нет». Когда надо куда-то ехать, мне дают охрану. В остальное время у меня отряда нет. Впрочем, он мне и не нужен.

— Тогда почему ты погрустнел?

— Альфреду и Мэгги всегда разрешают больше, чем мне, — орвин бросил нож в мишень и побрёл, куда глаза глядят, — Мне даже дел никаких толком не доверяют. То, что я хочу сделать, мне не разрешают, то что не хочу — заставляют.

— И что заставляют?

— Проводить пиры.

— А чего их проводить? Накрыли на стол и ешьте, пейте.

— Ага. Надо следить, чтобы никто не заскучал. К каждому подойти, сказать пару слов. Объявлять танцы, показывать номера, вроде метания ножей в колесо, и следить, чтобы никто не разругался и не разодрался. Хотя я предпочёл бы не мешать им с побоищем, ха! Правда, потом сказали бы, что виноват во всём я… И в отличие от пирующих, я не могу сесть за стол и тоже что-нибудь проглотить, потому что я, как бы это сказать, на работе. Я должен быть на ногах, чтобы, если ко мне обратятся, тут же подойти, а не кричать «Чего?!» через весь стол, — немного рассказал о пирах Андриан, но не остановился на сказанном, — Альфред иногда злоупотребляет этим: то вели подать другое блюдо, то музыка к настроению не подходит, то номер хочет посмотреть, то хохмачку всем расскажи. А бывало скажет «А ведь Андриан у нас так хорошо пляшет». Между танцами и плясками есть разница. Танцуют пирующие, а пляшет до упаду Андриан. То — отдых, а это — работа. Улавливаешь? Я люблю плясать, только когда мне самому этого хочется, а не когда меня заставляют. Я много раз предлагал внести изменения, чтобы веселее было, мне ответили, что тогда пир превратиться в балаган — чушь! Только Мэгги понравилось. Параллельно ещё турнир проводим. Вот там мне можно поучаствовать. Врезал Альфику, и никаких обид. Это турнир, какие могут быть претензии? — так, за рассказом, орвин и Герберт дошли до центрального крыльца.

— А много ли народу на пир пускают?

— Только важных персон. Таких, как ни странно, в нашем небольшом замке достаточно.

— Небольшом? Да он огромный!

— Нет. Ты не видел действительно громадных замков. Впрочем, я тоже, но они есть… за морем. На нашем берегу, даже в Орене они не столь большие, как я понял из рассказов торговцев… Время обедать. Помнишь, как пройти на кухню?

Герберт помотал головой. Андриан остановил первого попавшегося слугу: «Идёшь обедать на кухню? Проводи его, а потом отведи ко мне в комнату». Ему кивнули.

— Увидимся, — орвин направился во дворец.