Тайны древних свитков

Татьяна и Роман Ивановы, 2023

В преддверии свадьбы Глеб узнает о гибели семьи своей невесты. Следствие прорабатывает множество версий. Между тем, завеса таинственности приоткрывается совершенно с другой стороны. Некая девушка Дана случайно знакомится с Глебом и предлагает ему свою помощь в расследовании преступления. Только вот каков ее интерес? Либо она сама является жертвой преступников и хочет отомстить, либо причастна к преступлению и, напротив, хочет замести следы?

Глава 3

Капитан Никиткин позвонил в отдел. Трубку снял лейтенант Кропатенко.

— Да, Валера. Я тебя слушаю.

— Угу, угу!

— Вот как?

— Ну, ясно, ясно.

— Да он как раз сейчас в кабинете.

— Конечно доложу.

— Ладно, давай!

— Что там? Похоже Никиткин звонил из криминального отдела? — поинтересовался майор Комаров.

— Практически ничего, только кое-что. — Изрек лейтенант свою излюбленную фразу.

–Ну не тяни! — Майор нетерпеливо взглянул на подчиненного из — под очков.

— Обнаружены следы на ковре с остатками грязи. Эксперты определили, что обувь была мужской, примерно сорок третьего размера. Собака след взяла только до лифта, а потом запуталась и потеряла.

— Так, так! Значит в квартире все-таки кто-то побывал!

— Побывал — подтвердил Кропатенко. — На хозяевах после смерти была только домашняя обувь. А у гостившей в квартире Макаровой, обувь явно не потянет на сорок три, да и потом, не стала бы она в ней по хозяйскому ковру расхаживать во время своего визита.

— То-то же! — поднял указательный палец Комаров. — Не зря мне эта картина тогда совсем не понравилась, и именно взглянув на нее я засомневался в версии самоубийства окончательно.

— А мне наоборот понравилась. На ней изображен прекрасный морской пейзаж! — Шутливо заметил Кропатенко. — Евгений Борисович, Вы серьезно полагаете, что охотились за этой картиной?

— Полагаю, Толя. Только не за ней, а за тем, что было спрятано под рамкой.

— Да если взять это за версию, то у нас, скорей всего, будет полнейший пустырь! Да разве можно догадаться, что эти Заневские могли прятать за своей картиной?

— Что? — переспросил тут же задумавшийся о чем-то своем майор.

— Я хочу сказать, что люблю шарады, Евгений Борисович, но только не из рода фантастики! — Продолжил свою мысль лейтенант, не повторяя предыдущего вопроса, по опыту зная, что Комаров, о чем бы своем не думал, все равно его расслышал, а переспросил только лишь потому, чтобы отвлечь самого себя от других мыслей. Была у майора такая привычка!

Комаров с иронией посмотрел на лейтенанта.

— Да, Толя, у тебя сегодня, явно хреновое настроение.

— Почему это? Я… — Возразил, было Кропатенко, но майор его перебил.

— Ладно, ладно, не кривись! Это только одна из версий, скажем, первая, которая пришла мне на ум. И, кстати, почему ты думаешь, что Заневские сами запрятали что-то под рамку? А может они приобрели картину уже с заправочкой, сами об этом не подозревая?

— Ну… Вполне может быть. Да! Второе, пожалуй, более убедительно.

— Вот именно! Я считаю, это нужно взять на заметку. И потом, нам ведь надо с чего-то начинать, а что ты можешь предложить при таком раскладе?

— Я с Вами, конечно согласен, Евгений Борисович, но думаю, что в квартире надо еще покопаться. Дождаться пока с курорта прибудет вторая дочь Заневских, Даша и покопаться вместе с ней. Тут Макарова права — только человек живущий в квартире

сможет разглядеть даже самую незначительную пропажу.

— Кстати, если предположить все-таки, что Заневские сами что-то запрятали под рамку картины, Даша, возможно, сможет это прояснить.

— Между прочим, за картинами многие просто, держат деньги. — Ухмыльнулся Кропатенко.

— Сейчас уже не то время, на это карты есть, не говоря обо всем остальном, Толя, да к тому же у Заневских столько денег, что за картину их не заложишь. И потом, подчерк преступления такой, что ума можно лишиться! Какой вор такое сможет сконструировать по — твоему? Да это не тянет даже на самого изощренного убийцу! Тут поработали специалисты совсем иного ранга.

В этот момент зазвонил телефон и Кропатенко снял трубку.

— Да, товарищ полковник, он здесь.

Лейтенант загородил трубку рукой. — Евгений Борисович, Вас Круглов разыскивает! Комаров взял у него трубку.

— Слушаю, товарищ полковник.

— Сложное дело, из разряда сплошных белых пятен.

— Конечно работаем.

— Угу!

— Ну, скажем, некоторые намеки на какие-то версии уже имеются.

— Хорошо, Федор Николаевич.

— Обязательно буду иметь в виду.

Закончив разговор этой фразой, Комаров положил трубку и тяжело вздохнул.

— Что, уже пытает? — посочувствовал Кропатенко.

— Пока только интересуется.

— А что Вы будете иметь в виду, Евгений Борисович, если это не секрет, конечно?

— Круглов сказал, что слух об этом неординарном убийстве уже просочился в управление, и чтобы я это имел в виду.

— Экая новость! Да наш отдел, похоже, приговорен к тому, что всякое дело если не каждый раз, то через раз сходу просачивается в управление!

–Ладно, хорош важничать! Дело действительно из ряда вон выходящее и потому к работе надо приступать немедленно и со всей серьезностью.

Майор взглянул на часы.

— Толя, обзвони ребят, кто где есть. Через час жду вас у себя в кабинете. И думай, думай о других версиях!

— Хорошо, Евгений Борисович. Я постараюсь уж!

— Постарается он, ну, спасибо! Ох и разбаловал я вас, черт возьми!

Комаров, внеся поправки в рапорт о предыдущем деле и перехватив пару сосисок в соседнем кафе, направился в свой кабинет, где к этому времени все его четверо оперативников уже были в сборе. Поздоровавшись с теми, кого он еще сегодня не видел, майор расположился за столом на своем обычном рабочем месте.

— Итак! У кого какие соображения? Начнем по порядку или по желанию?

— Да, какие соображения-то, Евгений Борисович, если и зацепиться пока еще не за что? — Ответил за всех старший лейтенант Охотничий.

— Ты, что ж, Толя, еще не просветил народ? — обратился майор к Кропатенко.

— Просветил. Только что. Но народ говорит в один голос, что для широких раздумий этого совсем недостаточно.

— Тогда я сам начну, а вы по ходу подхватывайте. Итак! Мы имеем пока что одну единственную зацепку с картиной, о которой, надеюсь, вам подробно поведал Толя Кропатенко. И это первое — дождаться дочь Заневских и выяснить, что могла семья прятать за картиной, и если ей это известно, попытаться искать потайные стопы преступления именно отсюда. Второе. — Если девушка ничего не знает, проработать ее на предмет подозрений и предположений. — Кто в семье мог что-то прятать за картиной и почему. Возможно хоть намекнет на что-то. Третье. — Если и здесь окажется полнейшая пустота, то бишь последует исключительное отрицание с ее стороны, постараться выяснить, с какого времени эта картина находится в семье, а уж далее придется определять откуда у нее растут ноги.

Пока по картине все. А проработку этой версии я поручаю… —

Майор на минуту умолк, поочередно обводя взглядом лица подчиненных.

— Охотничий Дима, похоже, ты на это клюнул.

— Я?

— Ну да. У тебя оказался самый заинтересованный взгляд.

Старший лейтенант театрально вздохнул.

— Я волком бы выгрыз, как бюрократизм свой взгляд интересом всесильный!

— Но зубики слабые и потому ты здесь отказать мне бессилен! — Подхватил шутку Комаров.

Оперативники хором засмеялись и с любовью посмотрели на своего душку — майора, как они называли Евгения Борисовича за глаза.

Переключившись на серьезный лад, Комаров заговорил о второй версии.

— Заказное преступление спланированное таким вот изощренным, необычным способом! Тут ребятки, придется пропустить через себя массу заинтересованных лиц, — конкурентов, захватчиков разного рода, любовниц и любовников, завистников и сослуживцев. И помимо всех прочих в подозреваемых вполне может быть родня потерпевших! Ведь Заневский и Макаров родственники — их жены приходятся друг другу родными сестрами, и потому их мужья вели свой бизнес совместно. Мне кажется, что проработку этой версии, прежде всего, надо начинать с родни. Толя Кропатенко займется этим, а ввиду отличительной от прочих обширности этой версии, возьмет себе в помощники сержанта Никиткина.

Кропатенко с готовностью кивнул майору без лишних слов.

Комаров кашлянул в кулак, чтобы, таким образом, попутно приковать к себе внимание ненароком отвлекшихся.

— Третья версия. — Если это все же самоубийство!!! Ведь следы на ковре могли существовать еще и до преступления, так?

Оперативники согласно закивали, а майор многозначительно поднял палец.

— То, согласитесь, что такое самоубийство нельзя рассматривать как привычное, характерное в основном для одного человека, то есть для самого себя. Здесь нам следует рассматривать его по сути дела, как преступление! Ведь не могло же, в конце концов, сразу троим людям прийти в голову желание наложить на себя руки, да еще в одно время и в одном месте. Явно, что кому-то из этих троих принадлежала идея такого немыслимого действия! А потому, его, так называемого зачинщика, и следует в данном случае считать преступником. То есть, задача усложняется еще больше. Ведь нам предстоит искать виновного среди покойников. И опять же, тут нам не обойтись без этой самой Даши! По этой версии придется выспросить у нее, в первую очередь, возможную или потенциальную принадлежность или причастность родни к каким-нибудь сектам. А если это подтвердится, выяснить к каким именно, капнув их по самое некуда. Этой версией займусь я сам. Ну вот, ребятки! Таким образом, у нас на сегодня образовывается такой вот неслабый расклад! К работе приступаем сегодня же, в основном прорабатывая ее мозгами и планом личных действий, а усиление, думаю, начнется после приезда Даши Заневской, которой мы дадим всего лишь день на передышку, потому как время не терпит!

В этот момент зазвонил телефон. Комаров сам снял трубку.

— Слушаю!

— Здравствуйте Игорь Семенович, чем порадуете?

— Угу. Хорошо.

— Ладно. Ладно!

— Так! Большое спасибо.

— До свидания.

— Ну, вот и еще зацепочка, ребятки. — Сообщил майор, положив трубку. — Эксперты, после повторной, тщательной проверки квартиры Заневских, обнаружили на краю ванной свежую царапину и несколько чужих отпечатков пальцев.