В объятиях мечты

Таша Вэ-Рош

Ослепляющие огни Нью-Йорка, захватывающие красоты Лазурного берега Франции.Разве подозревала ресторатор Энджи Нортон, что ее путешествие в Нью-Йорк и встреча с магнатом Александром Даймондом перевернут ее жизнь с ног на голову, и череда событий, последовавших за ее безумным планом, приведет ее к настоящей любви.Разве подозревал легендарный магнат, что упавшая ему в объятия красавица, покорит его сердце вечного холостяка и станет любовью всей его жизни?Разве Вы не верите в любовь? Так поверьте!

ГЛАВА 4

Макс мерял шагами больничный коридор в ожидания врача. У него в голове был хаос, и ему необходимо знать, что черт побери, произошло. Он с ужасом вспомнил события этого вечера. Падающая ему на руки девушка, друг в полной отключке, скорая и вот теперь — больница. Учитывая тот факт, он терпеть не может больницы с того самого момента, когда попал в нее после аварии и рядом с ним в скорой, оказалась 14-летняя, окровавленная девочка в кислородной маске. А он лежал, смотрел на нее и, как со стороны видел себя, человека, который сел за руль в состоянии алкогольного и наркотического опьянения и стал виновником этой аварии. Аварии, из-за которой они лежали в одной скорой. Потом были месяцы реабилитации и лечения от наркотической и алкогольной зависимости. Эта авария полностью его изменила и сейчас, он стал другим человеком. Но память о том ужасном вечере сохранила отвращение к больницам на всю жизнь. И сейчас он уже битый час торчит здесь в ожидании и полном неведении, когда же ему, наконец-то, хоть кто-то объяснит, что происходит. Что случилось в том кабинете? Кто эта девушка? Что с ней случилось? Да и что в конце концов произошло с Алексом?

Внезапно, дверь палаты Алекса открылась и из нее вышла доктор. Он вскочил с дивана и бросился к ней.

— Что с ним? — рявкнул он.

Доктор отшатнулась от неожиданности, ее свето-голубые глаза, спрятанные за очками, слегка округлились от изумления. Но она быстро взяла себя в руки и ответила:

— Не кричите на меня, Мистер. Мы делаем все возможное, но сказать точно без результатов анализов, что с ним, я не могу. Сейчас он спит.

— Что значит спит? Да он же в отрубе. Я не мог его разбудить, как не тряс и не кричал.

— Но это действительно так, — спокойно констатировала доктор, — и все жизненные показатели в норме. Сколько он выпил, вы знаете?

— Да он — бездонная бочка, в него сколько не влей, он будет трезвее всех нас. Не мог он свалиться с ног от спиртного. Сколько ждать эти чертовы анализы? — взорвался Макс. — Я торчу здесь битый час. Терпеть не могу эти богадельни.

Доктор опять как-то странно на него взглянула и повторила:

— Завтра утром они будут готовы. А сейчас извините, мне надо идти к другим пациентам.

— Подождите Док, а с девушкой что? И кто она?

— У девушки была высокая температура. Спросить у нее о других симптомах невозможно, так она все еще без сознания. Единственное, что могу сказать, температуру ей сбили и жизненные показатели сейчас в норме. Завтра утром после получения всех анализов, я буду готова ответить на все Ваши вопросы. Вам не обязательно оставаться здесь до утра, все равно ничего нового не произойдет. Приезжайте завтра утром. Извините.

Она обошла его и удалилась в свой кабинет. Что-то щелкнуло у Макса в голове, что-то на уровне подсознания, но он не смог понять, что именно. Какое-то странное чувство, что он уже встречал где-то эту женщину. Хотя кто знает, в свою бытность молодым прожигателем жизни, женщин у него было больше, чем волос на голове. Он покрутился и решил, что здесь ему действительно делать нечего. Надо поехать домой, немного вздремнуть, если удастся, и утром приехать.

Доктор Джорданна Энн Пирс быстрым шагом приблизилась к своему кабинету, открыла рывком дверь и с силой захлопнула ее за собой. Прислонившись к ней, она зажмурилась и почувствовала, как по лицу текут слезы бессилия и ярости. Папка с больничными картами пациентов выпала из ее дрожащих рук, и она медленно осела на пол. Максимилиан Вествуд. Человек, которого она ненавидела лютой ненавистью. Человек, который на много лет лишил ее возможности жить нормальной человеческой жизнью. Человек, который посадил ее в инвалидную коляску на долгие шесть лет. Человек, который на своей крутой БМВ влетел в машину ее родителей на перекрестке, будучи в абсолютно невменяемом состоянии. Перед ее глазами со всеми ужасающими деталями возник тот страшный вечер. Она с родителями возвращалась со школьного концерта, где выступала в небольшой пьесе. Было поздно и лил сильный дождь. Внезапно, последовал сильный удар и все потемнело. Открыв глаза, она увидела незнакомых людей, они что-то говорили, но она их не понимала. В ушах шумело. Дождь лил, как из ведра. Она чувствовала, что чьи-то руки ее куда-то тащат. Снова темнота. Легкий свет проникает сквозь закрытые веки, она открывает глаза. Везде люди в белых костюмах, на ее лицо что-то одето. Она немного поворачивает голову и встречается взглядом с молодым человеком, лежащим рядом. Он смотрит на нее, но его взгляд не фокусируется. Как будто две темные, зияющие дыры уставились на нее. Она опять закрыла глаза и открыв их поняла, что сидит на полу в своем кабинете на полу, а вокруг валяются разбросанные папки. Эти кошмары иногда преследовали ее, но только во сне. Сейчас ей показалось она пережила это все еще раз. Надо успокоиться, надо взять себя в руки, она на работе — в больнице и пациенты ждут ее помощи. Она никак не ожидала, увидеть его здесь и сейчас. Это было так внезапно. Она по-другому планировала их встречу, именно это и выбило ее из колеи. Ей стоило огромных усилий отвечать на его вопросы спокойно. Хотя, все внутри кипело и бушевало. Она бы с радостью воткнула свою ручку в его черное сердце и не удивилась, если бы его кровь оказалась такого же черного цвета, как его глаза. Она с яростью тряхнула головой, встала и подошла к зеркалу. На нее смотрело бледное лицо, обрамленное темно рыжими кудрями, с огромными наполненными ужасом серо-голубыми глазами. Он явно ее не узнал. Не удивительно, прошло почти десять лет с того трагического для нее вечера. Да и он, как она узнала потом, был в таком угаре, что был не в состоянии назвать свое имя, уж, не говоря о том, чтобы запомнить девчонку, которую покалечил и приговорил к шестилетнему аду. Она открыла кран с холодной водой и умылась. Надо успокоиться и просто забыть об этом. На время. Пока она не будет готова.

Энджи медленно открыла глаза и несколько раз моргнула. Она лежала в комнате. И это был не кабинет Алекса. Не смотря на слабое освещение, она видела белые стены, небольшой шкаф, тумбочку возле кровати и дверь. Где она? Что случилось? Она в ужасе приподнялась на локтях и оглянулась. Комната была небольшая и напоминала больничную палату. Она опустила глаза на свою руку и увидела в ней иглу, в которую по трубке стекала бесцветная жидкость. О Боже, она действительно в больнице. И в голове прокрутился калейдоскоп вчерашних событий. Падение на Алекса, его кабинет, изумительные поцелуи на диване, подмена отчета, дверь, застывший в удивлении мужчина и…темнота. Она застонала и откинулась на подушку. И как же она так вляпалась? Это все чертов грипп и таблетки. И шампанское. Точно, она же влила в себя два бокала шампанского на вечеринке для смелости. И весь ее идеальный план насмарку. А сейчас? Она по уши увязла в своей собственной интриге и понятия не имеет, как выпутываться. Ручка двери опустилась вниз, Энджи замерла. Что если это полиция? Она вжалась подушку. Но в палату вошла доктор в белом халате и взглянула на свою пациентку внимательными, серебристо-голубыми глазами.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она участливо. Энджи молча взглянула на нее и показала руками на уши и губы, потом развела руками.

— Вы глухонемая? — спросила доктор. Энджи кивнула. — По губам умеете читать?

Энджи опять кивнула. Притвориться глухонемой лучший способ не отвечать на вопросы, она этому научилась у своей тетки по отцовской линии. Тетя Дейзи всегда изображала из себя глухонемую, когда в ее дверь стучали надоедливые продавцы никому не нужных товаров или налоговые инспекторы.

— Как вы себя чувствуете? — повторила доктор, медленно выговаривая слова. Энджи подняла большой палец и улыбнулась.

— У Вас была высокая температура. Для того, чтобы поставить Вам диагноз и назначить лечение, мы должны дождаться анализов. Вам, наверное, хочется знать, как чувствует себя Ваш друг?

Энджи недоуменно моргнула глазами. Какой еще друг? Но доктор продолжила:

— С ним все в порядке, он в соседней палате, крепко спит. Жизненные показания, как и у вас, в норме. Ждем анализов, но есть подозрение, что он немного перебрал или… много. — Она улыбнулась. — Ну ладно, пока Вы побудете здесь под нашим присмотром. Я позову нашего анестезиолога, у него глухонемая сестра, он знает язык глухонемых. Он задаст Вам вопросы по поводу симптомов болезни, Вашего имени и страховки.

Доктор еще раз ободряюще улыбнулась и вышла из палаты. Энджи зажмурилась. Точно! Друг. Александр Даймонд. Иисусе, так они попали в больнице вместе. Худшего развития событий она себе и представить не могла. Если только он еще не вызывал сюда отряд полицейских, чтобы арестовать ее за кражу документов и попытку убийства. Это конечно хорошо, что он в порядке, но с другой стороны… надо бежать из больницы и побыстрее. Она вытащила иглу из руки, вскочила с кровати и подбежала к небольшому шкафу возле двери. Распахнув его, она в отчаянии застонала, в нем висело ее вечернее платье и сумка. Она повернулась и взглянула в окно. Но увидела только белую пелену снега, который валил огромными хлопьями с неба. Если она сейчас в этом платье выйдет на улицу, ее отвезут уже в совсем другую больницу, туда где вопросов не задают, просто натянут на нее смирительную рубашку и… всем привет. Хотя тогда, она сможет сыграть на невменяемости. Ох и влипла же она! И что теперь делать? Она присела на краешек кровати и задумалась. Так, здесь точно должна быть комната, где переодеваются медсестры. Она решительно встала с кровати, взяла из шкафа свою сумку, открыла дверь и выглянула в коридор. Никого нет. Еще бы. Ночь на дворе. Хорошо еще, что она пришла в себя сейчас, а не утром. Она осторожно выскользнула в коридор.

С самого утра Макс торчал в холе. Он уже несколько раз подходил к медсестре за стойкой и узнавал, когда же придет доктор. Он просто очаровал эту жесткую мадам, комплекции дам с картин Рембрандта, с ярко рыжими, явно крашеными волосами и губами, как у вампира. Уж он то постарался на славу, извивался ужом перед этой кошолкой и улыбался и льстил. В конце концов она сдалась и вызвала доктора. После этого, он не рисковал подойти еще раз, мало ли еще закинет его на плечо и унесет к себе в нору. Он с содроганием представил себе эту картину. В этот момент двери лифта распахнулись и к нему навстречу вышла вчерашняя доктор. Она шла уверенной походкой, темно рыжие, естественного цвета волосы развевались при ходьбе. Халат подчеркивал стройную фигуру девушки. Она шла прямо к нему, но остановилась на расстоянии нескольких шагов.

— Хорошо, что Вы уже здесь. Анализы готовы, — сказала она слегка охрипшим голосом.

Макс на мгновение засмотрелся на нее. Что-то в ней было такое, что он никак не мог вспомнить. Красивые, слегка раскосые глаза цвета расплавленного серебра с голубым отливом были прикрыты очками кошачьей формы, в тонкой оправе и бриллиантовой крошкой на уголках. Больше всего его внимание привлек ее рот. Верхняя губа немного полнее нижней, что делало его притягательно сексуальным. Он встряхнул головой. О чем он только думает в больнице, где, возможно, умирает его лучший друг?

— Что с ним? — спросил он.

— С ним все хорошо. Как я Вам и говорила, он просто спит. Однако анализы показали в его крови Нитразепам, — невозмутимо сказала доктор.

— Что это?

— Снотворный препарат.

— Снотворное? — воскликнул Макс. — Да Вы в своем уме доктор? Алекс даже таблетки от головной боли не принимает. Какое снотворное! Вы бы проверили анализ еще раз, возможно Ваши бриллиантовые очки мешают Вам отличить один анализ от другого. Это просто не может быть анализ Алекса.

— Пошел отсюда вон! — медленно выговаривая слова, тихо произнесла Джорданна.

— Что? — Макс опешил от такой грубости из уст женщины в белом, докторском халате. Он взглянул на нее и замолчал. В ее глазах горела такая ненависть, что казалось прожигала его насквозь. Губы были плотно сжаты, на скулах выступили красные пятна.

— Я сказала, вон отсюда, пока я не вызвала охрану и Вас не вышвырнули на асфальт в Вашем пятитысячнодолларовом костюмчике.

— Подождите, Док. Я просто хочу быть уверенным, что Вы правильно поставили диагноз. Ошибки случаются у всех, без исключения, уж тем более у врачей. Хорошо, хорошо. Я все понял. Снотворное. — он примирительно поднял руки вверх, увидев ее глаза, метающие в него молнии. Он никак не мог понять, почему его простое, безобидное замечание вызвало у спокойного, уравновешенного врача, такую бурную реакцию.

— Я не собираюсь выслушивать от Вас подобные, грязные замечания о моей компетентности. Я здесь жизни спасаю, а не чай пью. Имейте уважение к профессии врача. Вам понятно?

Резко развернувшись, она подошла к двери в палату Алекса и распахнула ее. Ее все еще трясло от ярости, она была готова просто убить эту высокомерную сволочь. Столько сколько она трудилась, чтобы получить этот диплом, вопреки тому, что он с ней сделал, а этот самодовольный пижон только что охаял ее на глазах всего персонала и больных.

Алекс медленно открыл глаза и сразу же зажмурился от яркого света. Его разбудил громкий голос, он прислушался, похож на голос Макса. Он несколько раз моргнул и сел на кровати. Он ничего не понимал. Почему он находится в какой-то чужой комнате, похожей на больничную палату. На секунду он замер. Больничная палата! Что он здесь делает, черт побери? Он рывком откинул одеяло и вскочил с кровати. Дойдя до середины палаты, он осознал, что одет в белый больничный халат. Кто снял с него одежду и куда ее дели?

Дверь в его палату открылась и зашла женщина в белом халате, судя по плотно сжатым губам, очень злая. Она взглянула не него и спросила:

— Почему Вы не в кровати Мистер Даймонд?

— Кто Вы такая? — буркнул Алекс.

— Доктор Джорданна Пирс. Прошу вернуться в постель, пока Вы находитесь в больнице, я несу ответственность за Вас.

— Почему я здесь? — понизил голос Алекс.

— Вас привезли на скорой вчера. Мы ждали анализов крови, для того что бы определить, почему Вы находились в состоянии такого крепкого сна, что Вас не могли разбудить. При этом все показания были в норме. Сейчас анализы пришли и все стало понятно.

— Понятно? Мне не понятно. Объясните Доктор.

— В Ваше крови обнаружен Нитразепам, снотворный препарат.

— Какой еще снотворный препарат?

— Нитразепам, снотворное средство группы бензодиазепинов. Выписывается по рецепту и используется в случаях бессонницы, тревожного сна, так же для уменьшения эмоционального напряжения, ослабления тревоги, страха, беспокойства. Вы не принимали никакие снотворные препараты?

— Что? — его глаза округлились в изумлении, а голос понизился до шепота, — единственное снотворное, которое я принимаю — это виски.

— Алкоголь в Вашей крови, так же обнаружен. Именно его сочетание со снотворным и погрузило Вас в глубокий сон.

— Тебя опоили наркотиком для насильников, друг мой, — в дверях, прислонившись плечом к косяку, стоял Макс, которого по-видимому эта информация очень веселила. — Красотка, по-видимому решила, что ожидание в очереди по доступу к твоему шикарному телу может растянуться до следующего пришествия Христа, поэтому она решила просто опоить тебя и позабавиться.

Пройдя в палату, он опустился на небольшой диванчик с улыбкой чеширского кота. Он явно веселился от души, наслаждаясь почти паническим выражением на лице своего, обычно невозмутимого друга.

— Наркотик, который обычно использовали для насилия над женщинами называется рогипнол и он запрещен к распространению в США. Это просто обычное снотворное, — не удержалась от шпильки доктор. Так приятно ткнуть Макса носом в его неправоту.

— А, неважно, — невозмутимо отозвался последний. — Надеюсь дамочка позаботилась о предохранении, а то еще через девять месяцев окажешься в роли папочки.

— Ты идиот, Макс! Что за чушь ты несешь? Наркотик для насильников? Мало того, что я стою в какой-то дерьмовой больничной палате в распашонке и с голой задницей, ты еще хочешь меня добить.

Рев Алекса, казалось, разносился на всю больницу. Джорданна слегка поморщилась, еще не хватало получить травму барабанных перепонок от его воплей. Она, не поворачиваясь к Максу, обратилась к Алексу:

— Несмотря на то, что никакой опасности для Вашей жизни нет, я бы рекомендовала Вам остаться в больнице до завтрашнего утра.

— Оставьте Ваши рекомендации доктор для немощных старичков, у которых нет забот в жизни, кроме как лежать на кровати и позволять тыкать в себя всевозможные трубки, — отрезал он.

Джорданна вспыхнула, второй раз за последние пять минут ее оскорбили. И, не сдержавшись, она выпалила:

— Мистер Даймонд, в случае, если Вы забыли, я Вам напоминаю, я доктор. И я здесь для того, чтобы выполнять свою работу — спасать людей, а не для того чтобы служить грушей для двух самовлюбленных эгоистов. Поэтому, если вы надумаете еще раз попасть в эту больницу, советую проверить перед этим мое расписание и постараться не попасть в мою смену. Потому что в следующий раз я закажу для Вас и Вашего самоуверенного друга хорошую пару-литровую клизму. Каждому.

И, откинув назад копну шикарных темно рыжих волос, пошла к двери. Уже держась за ручку, она повернулась и добавила:

— С мылом и глицерином. Для лучшего и быстрейшего очищения. Жду не дождусь новой встречи, господа.

И она вышла, захлопнув дверь.

Алекс, стоял приоткрыв рот в изумлении. Такой головомойки он не получал уже лет сто, тем более от женщины. Сбоку до него доносились странные звуки, то ли всхлипывание, то ли хрюканье. Он повернулся и увидел, как его лучший в мире друг и партнер, корчится от беззвучного смеха, схватившись за живот. Вот и вся поддержка. Он пристально уставился на друга, уперев руки в бока. Макс сквозь смех выдавил:

— Не… поверишь. Эта крутая…. дамочка — доктор прописала и мне…пилюлю… в коридоре. По-видимому, надо… обязательно уточнить ее расписание… а то я как-то не готов к жертвенному сидению на унитазе.

И зашелся в очередном приступе хохота. Алекс покачал головой.

— Вместо того, чтобы ржать, лучше помоги найди мне трусы и хоть какую-нибудь одежду. Пора выбираться из этой богадельни.

Он в раздражении провел по волосам. Память никак не хотела восстанавливаться. Он с трудом припоминал, что было вчера. Он помнил, как выпивал с какой-то моделью, потом появилась шикарная блондинка, которая выплеснула на него шампанское, затем память перенесла его в лифт и все… провал.

— Макс, — окрикнул он друга, который уже выходил из двери, — та девушка, с которой я вчера ушел с вечеринки. Ты ее не знаешь?

— Так она в соседней палате, — заявил Макс с усмешкой, увидев, как в второй раз за последние несколько минут, лицо его друга потеряло невозмутимость.

— Как в соседней палате? А что с ней?

— Понятия не имею. Она упала мне на руки, когда я вошел в твой кабинет. Я уж грешным делом подумал, что я следующая жертва для жадной мадам, но доктор сказал, что у нее была высокая температура.

Алекс схватился за голову и повалился на кровать. Несколько минут он пролежал, потом вскочил и размашистым шагом направился к двери. Одной рукой придерживая расходящиеся полы халата на пятой точке, он прошел в соседнюю палату. «Зрелище на обложку журнала,» — подумал Макс и с улыбкой направился за другом, предвкушая очередной виток скандала. Что еще надо юристу.

Войдя в соседнюю палату, они увидели растерянную медсестру, которая держала в руке капельницу и врача мужчину.

— Где девушка из этой палаты? — спросил Алекс.

Они повернулись к нему.

— Мы не знаем. Мы только что вошли сюда, — сказал мужчина, — доктор Пирс отправила меня сюда, потому что пациентка оказалась глухонемая и я должен был пообщаться с ней с помощью знаков. Но она куда-то исчезла.

— Глухонемая? — Алекс повернулся к Максу и вскинул бровь. — Очень интересно.

— Вы случайно не знаете ее имя.

— Кери Мибер, — ответил Алекс автоматически, удивившись, что помнит ее имя.

Глаза доктора расширились. Видимо, он тоже читал Теодора Драйзера. А это значит, что у пациентки с фальшивым именем вряд ли есть страховка.

— Надо сообщить об всем доктору Пирс, — сказал мужчина медсестре, — имя девушки явно вымышленное, кто же теперь оплатит ее нахождение здесь.

— Макс, попроси больницу выслать счет за девушку на нашу компанию. Что случилось с ней? В ее крови тоже обнаружили снотворное?

— Нет в ее крови были обнаружены препараты от гриппа. Достаточно сильные. И немного алкоголя. Все вместе и вызвало обморок.

Алекс кивнул и молча покинул палату. Сидя в машине, он смотрел в окно, пытаясь восстановит события вчерашнего вечера. Его память никак не хотела возвращаться, как он не старался.

— Что за чертовщина творится Макс? Я не могу вспомнить ничего, кроме того, как вошел в лифт с девушкой, лица которой даже не помню. И не помню, что происходило в кабинете. Как долго я отсутствовал?

— Часа пол, примерно, плюс минус минут пять.

— Надо выяснить, кто она и найти ее. Я хочу знать, что произошло. И, уж не она ли дала мне снотворное.

— Это мог сделать любой на вечеринке, ты же не смотрел все время на свой бокал.

— Зачем? Это главный вопрос Макс. Я хочу немедленно проверить кабинет. Все ли там на месте? Может быть, она обычная воровка и решила что-нибудь утащить. Хотя, ничего ценного и, тем более денег, там нет.

— Возможно для нее ты — единственная ценность в этом кабинете, видимо ей просто не хватило силенок вытащить тебя на себе. Или это был кто-то другой и девчушке просто не повезло. Хотя еще неизвестно, вырубился ты до или после.

— Не смешно. И не вздумай даже заикаться про изнасилование во сне. Я тебя просто придушу.

— Понял, — хихикнул Макс. — Считай, что забыл.

Алекс повернулся и заглянул в смеющиеся глаза своего лучшего друга и отчетливо осознал, что тот не только не забыл, но и будет напоминать об этом при каждом удобном и неудобном случае. Он вздохнул, покачал головой и отвернулся к окну. Он вспомнит. Когда-нибудь, обязательно вспомнит. И выяснит, кто напоил его снотворным, а, главное, зачем?!