Стать Теодором. От ребенка войны до профессора-визионера

Теодор Шанин (2024)

Теодор Шанин (1930–2020) — выдающийся британский социолог, профессор Манчестерского университета, признанный авторитет в крестьяноведении, исторической социологии и неформальной экономике. Им был основан один из первых частных вузов в постсоветской России — Московская школа социальных и экономических наук (неофициальное название «Шанинка»). Стремясь интегрировать российскую интеллектуальную традицию в международное научное сообщество, он сыграл большую роль в развитии новых форм академического образования в современной России. Биография Т. Шанина по событийности поразительна даже по меркам бурного ХX века: он родился в городе Вильно, входившем тогда в состав Польши, ребенком пережил Вторую мировую, после присоединении Литвы к СССР был выслан с матерью на Алтай, потом в Самарканд. В гетто погибли его младшая сестра и любимый дедушка. После долгих скитаний он вместе с родителями смог выехать в Польшу, а потом во Францию. В 1948 году, приписав к своим 17 лишние два года, он отправился добровольцем воевать за создание Израиля. После окончания Иерусалимского университета переехал в Великобританию, где состоялась его успешная академическая карьера. Автобиография для самого Теодора занимала важное место в ряду его научных трудов: автор рассматривает свой драматический личный опыт ушедшего столетия с философских позиций, исследуя то, что сам назвал бы метафизикой судьбы.

Предисловие автора

Как построить рассказ длиной в жизнь? Хронологически проще всего, потому что тогда фактический материал определяет порядок повествования как связь календаря и происшествий. Но это может сгладить до неузнаваемости качественную разношерстность происходящего, комплексность и взаимовлияние процессов и причинностей, а без этого теряется реальная картина. Поэтому, когда покажется нужным, буду отходить в моем тексте от жесткой хронологии к тематичности разделов, от личного — к обобщениям и наоборот. Это будет не история или биография в узком смысле, а историческая социология и антропология, переплетенные личным опытом.

Некоторые разделы я назвал «мирами», так как анкетное разделение по датам (начал учиться… кончил учиться… начал работать…) недостаточно выражает различий между периодами жизни и подразделениями моего рассказа. Это были часто разные миры — реально, как и фигурально — в смысле сгустка идей, которые периодически доминируют над групповой или индивидуальной мыслью. С этим перекликаются короткие зарисовки людей, у которых и на которых я учился ви́дению мира. В определенном смысле эти люди — это также «миры». Местами я буду употреблять байки, бросающие добавочный свет на элементы текста. Но это не сказки-выдумки, а скорее притчи, которые несут этическую и эстетическую нагрузку, — а это часть познания.

Две вещи стоит подчеркнуть. Первое — это то, что я дитя войны. Это определило многое из того, что происходило и еще происходит со мной и вокруг меня. Я начал ощущать себя почти что взрослым во время Второй мировой войны и взрослел под ее влиянием. Меня впервые арестовали, когда мне было 10. В обществах войн и диктатур это даже не очень удивляет. Но мой арест и непростой процесс взросления/самоопределения можно понять только на фоне времен. Именно в этом смысле я дитя войны.

Второе — это то, что я такой, какой я есть, и это связывает разные периоды и «миры» моей жизни. Рассказ делается единым посредством меня как участника и носителя особого способа видеть происходящее и реагировать на стимулы внешнего мира. Личностный характер менялся с годами, но существовал постоянный стержень. Этот стержень — я.

Вопрос, как писать биографический текст, непрост, особенно когда это автобиография. Элементы такого текста, его разные линии и потенциалы движения соотносятся, перекрещиваются и взаимно влияют разными, часто неожиданными способами. Трудности описания и анализа приводят к тому, что картина описываемого может превратиться из линии развития в кучу фактов и фактиков, глядя на которые трудно ухватить какие-либо нити причинностей. Видишь только хаос, пусть и созданный сознательно.

Я решил подчинить форму представления текста тому, что мне кажется основным в нем. Для этого буду переходить в некоторых случаях от сугубо биографической последовательности к историческим и биографическим потокам, связывающим процессы и причинности, и попробую показать, как эти потоки влияют друг на друга. Надеюсь, читатели окажутся снисходительны к своеобразию такого повествования.