Принц демонов

Тереза Споррер (2023)

Блейк — принц-консорт при королеве ведьм. А еще он демон, пожирающий сердца. Белладонна стала первой королевой ведьм, признавшейся ему в любви. Но чувства обоих подвергаются суровому испытанию: после тысячелетнего заточения первородные демоны вновь на свободе. И именно тот, кому Белладонна доверяет больше всего, виноват в случившемся. Дьявол вступает в игру, а семь повелителей ада причиняют людям, демонам, ведьмам и фейри невыносимые страдания. Чтобы защитить всех, кто дорог ее сердцу, Белладонна отправляется в Ночной двор, где узнает неразгаданные тайны своего темного прошлого. Но к открывшейся правде не готов никто…

Глава 5

LOLIUM TEMILENTUM

Плевел опьяняющий

Солнце еще даже не опустилось за горизонт, когда я начала нервно расхаживать по внутреннему двору замка. При каждом шорохе я с бешено колотящимся сердцем оборачивалась, чтобы понять, что шум исходит от плаща, который меня практически заставили надеть вместе с праздничным нарядом. Вплетенные в ткань золотые нити только утяжеляли ее.

— Вот ты где! — выкрикнула дворцовая библиотекарша Ишита, бросившись ко мне. Она вела себя очень странно, что могло быть связано с тем, что под правой подмышкой у нее была зажата книга, а в обеих руках она держала огромную корзину, которая почти полностью закрывала ей обзор. — Прибыла еще одна корзина. Шуйлянь просит прощения за опоздание, но она службой экспресс-доставки отправила подношения к сегодняшнему празднику.

— О, если она найдет зеркало, Джанна могла бы…

Однако Ишита толком не слушала меня после передачи корзины — она уже торопилась в библиотеку, где сейчас проводила больше времени, чем дома. Я предположила, что она хочет еще что-нибудь записать, прежде чем на бумаге изложить события вечера с точностью до секунды.

Запах свежей выпечки и сладких слив прямо под носом отвлек меня. Шуйлянь приложила немало усилий, чтобы подготовить дары к сегодняшнему празднику, хотя у нее на родине эти дни отмечались иначе, и я даже не ждала никаких подарков.

В Лугнасад мы, ведьмы этого полушария, пекли первый хлеб и собирали самые первые плоды, чтобы принести и то, и другое в жертву нашей Богине. Это был первый из трех праздников урожая, за которыми следовали Мабон в сентябре и Самайн в октябре. Множество ведьм прислали мне корзины с хлебом, так что я смогу кормить уток в саду Алника и окрестных водоемах на протяжении доброго десятилетия.

И все же я собрала самые изысканные пирожные и самые красные яблоки в корзинку и поставила перед каменной статуей нашей Богини во внутреннем дворе замка. Раньше Лугнасад приравнивался к празднику убоя скота, но древние обычаи претерпели изменения: вместо мяса я выбрала в качестве подношения масло домашнего изготовления с хрустящими ломтиками редиса, красным луком, освященными травами и съедобными — то есть неядовитыми — растениями. В Инстаграме^[4] я наткнулась на особый способ сервировки на деревянной разделочной доске, который, разумеется, сразу же захотела испробовать.

Я задержала взгляд на каменной фигуре, неподвижно возвышающейся над подношениями. У статуи было сразу три лица: лицо молодой женщины, старой женщины и гротескного монстра.

Со времен Самайна я не сталкивалась лицом к лицу с Богиней всех ведьм, и мне было любопытно, откроется ли она мне сегодня.

– Нет, не думаю, что она придет. Совершенно очевидно, что она смирилась с тем, что ты затеяла создать ковен с фейри и демоном. — Заняв излюбленное место у меня на шее, Атропос по моей же просьбе осматривала окрестности на предмет аномалий.

С едва заметной надеждой в голосе я сказала:

— Ну, может, она просто захочет поприсутствовать.

– Она всегда присутствует. Так уж заведено у Богинь.

Не зная, чем еще себя занять, я опустилась на колени перед статуей и переставила подношения. Я даже соскребла воск красных свечей с камня, хотя это волновало меня меньше всего.

Из любопытства я положила в рот кусочек теста — уж это Богиня мне точно простит. Хлеб во рту превратился в песок. Не потому, что ведьма, испекшая его, плохо разбиралась в ремесле, совсем наоборот! Я почувствовала запах прекрасных специй, трав и даже клюквы, которую она, должно быть, использовала для выпечки, но…

Лугнасад всегда был праздником света, даже если празднование проводилось ночью.

— Ведьма света должна быть идиоткой, чтобы напасть на тебя ночью, — произнесла Атропос. — Ты сможешь спрятаться в своей тени, а демон и его фейри-сестричка прикончат ее.

Я тихо фыркнула:

— Как думаешь, кто на самом деле сильнее? День или ночь? Свет или тьма?

Атропос задумалась. Ее хвост свернулся в кольца, и после долгой паузы она произнесла:

– Ты королева ведьм. Анастасия могла бы стать наследницей королевы Сибиллы, но Богиня выбрала именно тебя.

— Да, потому что я убила королеву. Вернее, моя тень.

Моя тень была длинной и заостренной из-за солнца на горизонте и в данный момент не имела никакого сходства со мной. Слившись со своей настоящей тенью, я смогла вернуть утраченные воспоминания и теперь знала, что моя теневая сущность неделями навещала Блейка, ночь за ночью, чтобы подстроить убийство и сделать меня королевой. Даже мою тень влекло к нему.

– Ты и есть твоя тень.

— М-м-м.

Я знала, что убийство королевы каким-то образом связано со мной, но все равно чувствовала себя странно. Как в старой детской сказке, которую ты не мог толком вспомнить, поэтому кивал с искусственной улыбкой.

— Ты уклонилась от вопроса, — вернулась я к теме. — Свет или тьма?

— Не думаю, что что-то из этого сильнее. Каждую ночь день побеждается тьмой, а утром снова возвращается свет. Это вечный цикл, и если он когда-либо прервется, то может ознаменовать собой конец времен.

— Этого я и боялась, — выдохнула я. — Это ведь еще хуже. Я не хочу всю жизнь провести в страхе, что Анастасия где-то рядом.

— Белладонна…

— Анастасия тоже придет?

Я в ужасе обернулась. Позади меня стоял Блейк, но он, похоже, не слышал моих слов, иначе не вел бы себя так спокойно.

— О. Да, может быть. — Я снова повернулась к статуе, чтобы он не прочел в моем удивленном лице что-нибудь еще. — Как тебе корзина? Хочу еще чем-нибудь ее украсить.

— Она выглядит немного… перегруженной.

Я не понимала Блейка: это была очень даже гармонично заполненная хлебная корзина и целый рог изобилия, доверху набитый золотистым ячменем, яблоками, грушами, виноградом и сливами. Конечно, там лежали еще и свечи — без свечей мы, ведьмы, никуда. О, и я положила парочку кусочков мыла домашнего изготовления.

— Ты так думаешь?

Я достала из корзины Шуйлянь куколок из кукурузных листьев и положила рядом с наполненными пивными кружками, которые вчера, сразу после наступления темноты, принесла ведьма из Эдинбурга.

Ведьму звали Сера, и она не могла присутствовать на сегодняшней церемонии, потому что была на девятом месяце беременности, а роды несколько мешают прыгать через огонь и кричать так, будто душа вот-вот вырвется из тела… Подождите-ка. Может быть, это стало бы новым способом родить.

Я улыбнулась безликим куклам.

За последний год я познакомилась со многими замечательными ведьмами — и все больше и больше ведьм хотели встретиться со мной, хотя я твердо стояла на своем решении общаться с фейри и демонами. Столько ведьм потеряли матерей, сестер или возлюбленных из-за этих существ, однако в ведьмах, не питавших злобы к этим существам, похоже, не было недостатка.

— Должен признаться. — Демон прислонился к камню и посмотрел на меня сверху вниз. — Я никогда в жизни не пил пиво.

— Разве сомнительные бары не лучшее место для охоты?

Блейк пожал плечами.

— Я не стану платить бешеные деньги за напитки, которые даже не пью.

— А-а-а-а, вот и твоя жадность. Хочешь попробовать? — Я подняла напиток, немного пролив на свечу и потушив пламя. Дым защекотал мой нос. — Богиня не против. Я уже хлеб попробовала.

— Хм-м. — Он опустился на колени. Его лицо находилось всего в паре сантиметров от меня, а темные глаза будто выжигали мне душу. — Может быть, с твоих губ?

Атропос в моих мыслях раздраженно застонала.

Одной из кукол повезло, и спустя секунду она поцеловалась с Блейком. Осознав, что я прижала к его лицу кукурузный лист, демон отшатнулся.

— Дрожжевой яд в пиве невкусный, — сказала я, возвращая подношения к босым ногам статуи. — Неочищенный абсент или чистый спирт для меня куда приятнее. И… хм…

Мой чувствительный нос тут же уловил слабый, но очень знакомый запах…

— Неужели хлеб Шуйлянь изготовлен из плевела опьяняющего? — Я не могла сдержать крик радости. — Почему мне никогда не приходила в голову эта идея? Клянусь Богиней, все эти фрукты скрывали аромат!

— Может быть, ты объяснишь демону, который совершенно не разбирается ни в еде, ни тем более в ядах, почему ты визжала, словно взбудораженная морская свинка?

— Шуйлянь испекла мне ядовитый хлеб, — сообщила я и сразу же откусила тесто. Из-за волнения обычная еда, может, и утратила для меня вкус, но яд по-прежнему действовал благотворно. — Стоит отметить, в полевых условиях плевел очень похож на обычное зерно, поэтому их часто путают, что не раз приводило к смертельным исходам. Вина, разумеется, была возложена на нас, ведьм, хотя именно наши ядовитые ведьмы первыми проинформировали людей об опасности.

В своей новой библиотеке я почти еженедельно находила дневники и записи других ведьм, датирующиеся ранним средневековьем. Ядовитые ведьмы особенно часто становились объектами преследования, поскольку помогали женщинам с контрацепцией и абортами, а также с облегчением боли во время родов при помощи опиатов или аналогичных ядов.

Нередко мы, ядовитые ведьмы, передавали девушкам и знания о том, как справляться с гневом властолюбивых мужчин, отравляя их медленно, но очень мучительно.

Эти труды компенсировали отсутствие в библиотеке манги^[5] и книг с некоторой… назовем это «перчинкой». Книги, которые я раньше коллекционировала в своем маленьком домике.

Булочка из плевела была съедена за три больших укуса, я едва успела глотать — настолько жадно ее уплетала.

Я стряхнула муку с рук и решительно повернулась.

Яд по-прежнему был лучшим утешением для моей души. И да, я готова отстаивать это утверждение перед всеми любителями шоколада и мороженого в мире.

На самом деле я уже чувствовала себя намного лучше, чем раньше.

— Где Нора? — спросила я, оглядываясь по сторонам. Несколько темных фигур суетились во дворе, собирая поленья для костров. Я невольно вздрогнула при виде огненно-рыжих волос, но быстро поняла, что копна принадлежит Пире.

Блейк ответил на мой вопрос, указав подбородком в сторону замка. Там к коричневому камню прижималась пара огромных крыльев.

— Она что, спит прямо на стене?!

Уголки губ Блейка дрогнули в небольшой улыбке.

— Она греется в последних лучах солнца. Наверное, ты заметила, что для жительницы Неблагого двора она достаточно теплолюбива.

— Да, особенно когда прыгнула на свет моей кольцевой лампы. — Один из элементов был настолько сильно поврежден, что теперь во время видеозвонков я выглядела на других экранах немного искривленной. — Мне интересно… Нора когда-нибудь задерживалась в этом мире на подольше? Здесь почти одинаково долгие день и ночь.

Блек покачал головой.

— Ты знаешь, кто такие фейри-отступники?

— Да, Блейк, я знаю, что значит слово «отступник». — Я закатила глаза, но затем снова стала серьезной. — Но… не знаю, что значит быть в их числе. Агнешка сказала мне, что ее парень — отступник, но я не хотела задавать глупых вопросов.

— Хорошо, что ты не стала. Это очень деликатная тема для фейри. Ты знаешь, что они могут по-настоящему использовать свои силы только при дворе. Нескончаемый день или вечная ночь укрепляют их силы — прежде всего, конечно, Высших фейри, таких как Нора. Поэтому фейри-отступники теряют большую часть своих способностей, что для Высших фейри просто великое количество сил.

— Полагаю, это также означает, что такие фейри больше не могут вернуться в потусторонний мир?

Блейк кивнул.

— Правда, это лишь запрет о стороны Маб или Оберона. Ты видела природу мира фейри. Древо не стало бы закрывать доступ в свой мир одному из фейри.

— Но когда они возвращаются, начинается дикая охота, потому что это так весело.

— Ты уловила суть. — Блейк кивнул. — А вот наша дикая охота показалась мне очень увлекательной!

— Да, но только потому, что я целовала и обнимала тебя голышом.

— Ты понимаешь, что по-настоящему живешь, только когда тебе угрожает смертельная опасность.

— Сказал демон, которому не приходится бояться оружия, — пробормотала я, взяв под руку вышеупомянутого демона. — Посмотрим, как ты воспримешь знакомство с моими старыми знакомыми ведьмами. Моя учительница из Академии тоже здесь.

Демон тяжело сглотнул, а затем криво ухмыльнулся.

— Ура, опасность для жизни. Как возбуждающе.

Солнце тем временем почти полностью скрылось за стенами замка, и во внутреннем дворе появилось все больше фигур в черных плащах с капюшонами. Они собирались вокруг горящих костров. В воздухе висел не только восхитительный запах ночного костра, но и проникновенный аромат пива и сушеных трав.

Под длинными плащами мелькали легкие летние платья или другая короткая одежда — лишь немногие сразу приходили обнаженными. Я заметила, что Блейк отвернулся, округлив глаза и приоткрыв рот, как будто увидел что-то запретное. Это был его шестой праздник среди ведьм, и если бы в его жилах текла кровь, он наверняка покраснел бы, как помидор.

Помимо тяжелого плаща, скрепленного на плечах двумя массивными золотыми брошами в виде ягод белладонны, я была в облегающем платье с глубоким вырезом, что вызвало аналогичное выражение на лице Блейка.

Я скользнула пальцами по шее, по узким бретелям, а затем медленно провела по ткани, которая не закрывала и половину моей груди.

— Вырез достаточно глубокий, тебе не кажется?

Мой адский жених бросил на меня застенчивый взгляд.

— М-м-м…

— Ой, да ладно тебе! — Я встала прямо перед Блейком, уперевшись руками в бедра, преграждая ему путь. — Это все, что ты можешь сказать по этому поводу?

Черная ткань была темной, как зимняя ночь, и ласкала мое тело, словно тень. Я не представляла, как смогла втиснуться в это платье, и тем более не знала, как буду выбираться из него без ножниц. Вырез на груди заканчивался чуть выше пупка, а разрез на ноге был не менее впечатляющим. Поскольку мы будем оставаться в стенах замка, я отказалась от обуви, чтобы иметь возможность ощущать траву босыми ногами. Я надела корону, которая, несмотря на свою изысканность, отчетливо выделялась на фоне белых волос.

— Да, это все, что я могу сказать по этому поводу. — Блейк всего за мгновение преодолел свою застенчивость. — Потому что ты — дьявольская ведьмочка и все прекрасно знаешь.

Я подошла на шаг ближе, положила руки ему на шею, будто мы были одни, а не стояли посреди ведьмовского пира.

— Виновата.

Блейк опустил голову, и его холодное дыхание скользнуло по моей шее. От этого демона у меня мурашки бежали по коже — в хорошем смысле, конечно.

— И ты знаешь, что я смотрю только на тебя.

— М-м-м.

— Но я также знаю, что сегодняшний день важен не только для тебя, но и для других ведьм, и как бы мне ни хотелось освободить тебя от этого головокружительного платья…

— Возможно, тебе придется меня вырезать из него.

— Хорошо, как бы мне не хотелось вырезать тебя из этого головокружительного платья, речь не о тебе и не обо мне. Речь об обществе сестер…

— Блейк…

Возможно ли любить этого демона еще больше? Он действительно стоил каждого ведьмовского правила, которое мне приходилось нарушать, ломать и переписывать ради него.

Только я собралась поцеловать Блейка, как…

Щелк! Яркая вспышка камеры ослепила меня, заставив испуганно отшатнуться. Атропос раздраженно зашипела и даже готова была рвануть в сторону нападавшего, если бы я в последний момент не схватила ее за шею.

— Моя обожаемая королева. — Кто-то протиснулся между нами с Блейком, и я почувствовала, как рука обхватила мое плечо. Знакомый лимонно-лавандовый аромат предвещал небольшую неприятность. — Почему я получаю от своих коллег-людей сообщения о том, что в небе была замечена ведьма?

Я попыталась улыбнуться Джанне.

— Хм. Может, это беспилотник, облаченный в хэллоуинский наряд? Люди любят ведьм.

— А английский человек-мотылек из Пойнт-Плезант тоже розыгрыш?

— Женщина-мотылек.

— Так вот почему Нора переживает, — догадался Блейк. — Она просто хочет войти в учебники истории как персонаж городских легенд.

Джанна со вздохом отстранилась.

— Знаешь, мне очень нравится, что ты хорошо ладишь с фейри. У меня три сестры-фейри, и когда я не пытаюсь задушить этих маленьких гаденышей, я люблю их всем сердцем. Но я не могу каждый день писать отчеты о разного рода странностях и придумывать объяснения из воздуха!

— Это в последний раз.

Джанна тяжело вздохнула.

— Скажи, что это была массовая истерия.

Она вздохнула еще тяжелее.

— Массовая истерия не подходит для такого случая. Вас видели преимущественно отдельные люди.

— Именно поэтому ты у нас безумно классная журналистка и ведьма, которая однажды получит Пулитцеровскую премию за статью о колдовстве, а я остаюсь скромной королевой ведьм, которая занимается ерундой со своей подругой-фейри.

При упоминании награды Джанна улыбнулась так мечтательно, будто я была той самой заветной золотой медалью^[6]. Наш с Норой полет тут же отошел на второй план. Я была уверена, что зеркальная ведьма уже напечатала в своем планшете славную статью, в которой объявляла Нору новым агрессивным видом моли.

У меня до сих пор болело сердце оттого, что ради меня ей пришлось оставить перспективную работу в Лондоне, чтобы писать в алникской газете «Нортумберленд» статьи о ремонте общественных туалетов и рекомендации по выбору удобных для спины матрасов.

Конечно, она уволилась с работы в столице по собственному желанию, но только потому, что из-за истории своей семьи и своих способностей не смогла найти там ковен. Я чувствовала, что несу за это ответственность, ведь я не очень-то приблизилась к цели — покончить со стигматизацией ведьм без ковена.

— Я должна быть здесь, потому что заголовки о гигантских мотыльках уже несколько недель мешают мне спать. — Так она оправдывалась, когда однажды просто ворвалась в замок и застала нас с Блейком целующимися в тронном зале. После этого она поселилась в одной из многочисленных пустых комнат замка, потому что не хотела тратить деньги на аренду квартиры.

— Тебе еще что-то нужно от Белладонны, Джанна? — невозмутимо спросил Блейк.

— Блейк, — произнесла она, критически оглядев его лицо, а затем поморщилась. — Чувствую запах твоей грязной души.

Еще мне в Джанне нравилось ее бесстрашие по отношению к Блейку. Даже Агнешку при первой встрече с демоном охватила паника, и она вздрагивала от каждого его движения, даже когда он просто насыпал сахар в чай.

Возможно, это связано с тем, что отчимом Джанны был ночной мара.

Демон только закатил глаза.

— Это из «Зловещих мертвецов».

— Ух ты. Для тысячелетнего ты идешь в ногу со временем!

Блейк вздохнул, будто от боли.

— Сколько раз мне еще повторять: я на семь лет младше тебя! А «Зловещие мертвецы» уже практически классика.

— Я тебе не верю, дьявольское отродье.

— Пойдем, — сказала я, снова прижимаясь к Блейку. — Давай прогуляемся по внутреннему двору. До скорого, Джанна!

— До скорого, Мортиша и Гомес.

Не успел Блейк расстроиться из-за слов Джанны, как нас атаковали сзади.

— Там был яркий свет! — воскликнула Нора, вцепившись когтями в мою спину. То же самое она проделала и с Блейком, что вызвало у него редкий вздох.

— Это была падающая звезда?

— У современных фотоаппаратов очень мощная вспышка, — пояснила я. — Ну ладно. Теперь, раз уж ты здесь, можем вместе поприветствовать ведьм.

Нора согласно защебетала.

Примечания

4

Деятельность социальной сети Instagram запрещена на территории РФ по основаниям осуществления экстремистской деятельности (согласно ст. 4 закона РФ «О средствах массовой информации»).

5

Японские комиксы со своей уникальной манерой рисования и сюжетами.

6

Высшая и исключительная награда Пулитцеровской премии.