По ту сторону

Тим Вандерер

Боги молчат, бесстрастно наблюдая с вершин Прави на маленького, слабого человека, верой и правдой служащего им. На человека, которому суждено стать сильным и спасти мир древних богов от объявившегося врага, безликого и безымянного…

Глава 13: Китоврас

Берендей вернулся к вечеру. Его миссия к троллям не отличалась особой дипломатичностью — кулаки у волхва оказались сбиты в кровь, на плече красовалась здоровенная ссадина. Великаны волнуются, сообщил он. Приближение зла чувствуют. О ранении Линдора Берендей уже знал. Без подробностей, правда. Волхв сказал, что хоть раны и значительные, эльф жить будет.

— Я могу проведать его? — спросил я у волхва. Тот, наворачивая медовые пряники с травяным чаем, уверенно кивнул головой.

— Сможешь, я думаю. Эльфа доставили на капище, там Яга и Высшие эльфы его пользуют по всем правилам ведовской и эльфийской медицины.

— Капище. Это где?

Ответил Нафаня, подсовывая и мне пряники.

— На севере долины, за порогами — обителью водяных эльфов, за Туманным островом… В общем, там, куда эльфы запретили тебе бывать.

Берендей отобрал у меня пряник, который я мусолил в руках.

— Не хочешь, есть отдай голодному и страждущему. Мне птица Сирин весть от Высших эльфов прислала. В нем говорилось о ранении стража и о том, что с Семена сняты все запреты. Более того его просят прибыть на капище к Линдору. Настоятельно просят.

Я задумался. Что-то опять случилось. И связано, как мне думается, это со мной напрямую. Маячки сработали вновь, как Линдор и предполагал? Не это ли послужило причиной ранения эльфа? Очередное нападение штурмовиков с лазерным оружием?

— Когда мне собираться?

— Завтра утром тебя отвезут.

Очередная ночь опять для меня прошла беспокойно. Я чувствовал себя виноватым в том, что Линдора ранили. Хоть разум и говорил мне, что проверку с маячками затеял эльф сам на свой страх и риск, на душе скребли кошки. А кроме этого на меня накатило предчувствие приближающейся беды. Сон так долго ко мне не шел, что мне пришлось, в конце концов, плюнуть и позвать Нафаню. Добрые полночи, я учил его азам оригами. Бумагу эльфийского производства домовой все-таки достал. Листы оказались неожиданно очень приличные. На сложные модели не пойдут, а вот для начинающих в самый раз. Под конец, освоившись с хрустящими, пахнущей лавандой листами я сложил щенка. Модель средней сложности, но со своими хитростями. Только после того, как следует, намучившись с ней, я смог вернуться в свои хоромы, чтобы упасть на перины и провалиться в сон, так похожий на забытье.

Утром, едва я продрал глаза, Нафаня посадил меня завтракать. Берендея опять не было. Он как ушел ночью в обличье медведя, так еще не возвращался. Откушав блинов и лепешек с медом и сливками, я стал собираться. На другом конце стола, с ночи остались квадратные листы, первые простые модели Нафани, моя модель щенка… В коробке оставалось место, и я решил прихватить с собой бумажного щенка. Но стоило мне протянуть руку к модели, как щенок отпрыгнул в сторону. Я замер. Это чья-то шутка? Нафаня невидимый шутит? Я повторил эксперимент. Стоило мне протянуть руку вперед, как модель оживала и начинала скакать по столу, виляя хвостом. Отложив сумку и коробку в сторону, я сел на лавку, подальше от стола. Отдышался, еще раз посмотрел по сторонам, заглянул под стол и кровать. Нет, это не дело рук проказливого домового. Я уже научился его чувствовать. Даже оставаясь невидимым, Нафаню можно разглядеть в виде тонкой, полупрозрачной тени. Надо только внимательно смотреть. Тем более к инциденту с ожившей бумажной бабочкой, домовой явно не причастен. А тут у нас явно подобная оказия! Я вновь осторожно простер свою руку, вызывая очередной всплеск движений у бумажной модели. Без моего участия щенок так и оставался сложенной из бумаги моделью. Лишь на расстоянии менее полуметра между мной и моделью, щенок проявлял признаки жизни. Так, как близко я находился от коробки, когда эльф открыл ее? Нет, нет, дело не в расстоянии! Бабочка, вырвавшись из коробки, затем просто улетела прочь — бумага обретшая жизнь, не собиралась вновь становится вещью. С бабочкой дело не в расстоянии. А в чем? Может для обретения самостоятельной жизни щенку нужно больше времени? Вон, бабочка, сколько просидела в коробке, пока ее выпустили. Немного поэкспериментировав, я научился управлять щенком. Слушаясь движений моих рук, моего голоса щенок бегал кругами, прыгал через нож, падал на бок и выделывал еще много других штук. А когда я вслух пожалел, что модель получилось небольшая, щенок стал стремительно расти. Не дожидаясь пока щенок вымахает до размера взрослого мастифа, я подскочил и смял бумагу. Модель хрустела в руках, превращаясь вновь в простую бумагу, пригодную для поделок…

— Семен!

Этот громогласный рык мог принадлежать только Берендею. Бросив скомканную бумагу в печь, я подхватил сумку и коробку, и выскочил на улицу. Там у ворот стоял, возвышаясь башней, волхв. А рядом с ним топтался, перебирая копытами… Всадник? Нет, нет за воротами, рядом с Берендеем стоял кентавр. Я с опаской подошел к человеку-лошади. Нижняя половина тела кентавра принадлежала крепкой, коренастой лошадке, военной масти. Там где у лошади должна начинается шея, начинался человеческий торс. Человеческое тело — мускулистое, какое-то квадратное, венчала бородатая голова, в лавровом венке. Черты лица кентавра тонкие, подвижные гармонировали с лукавыми, с бесовскими огоньками глазами навыкате. Берендей положил на плечо кентавру свою длань.

— Знакомься, Семен. Это Китоврас. Он тебя отвезет к Линдору.

Кентавр протянул свою лопатообразную ладонь. Мышцы руки так и взбугрились на его загорелой руке. Как бы он мне ладонь не сломал! Я осторожно пожал руку кентавру. Тот ухмыльнулся, его рукопожатие оказалось крепким, но не смертельным.

— Э… очень приятно. Китоврас значит? И я поеду верхом на тебе?

— Да. Никогда не ездил верхом?

Голос у кентавра оказался глубоким, басовитым.

— Нет, не приходилось.

— Ничего сложного нет. Ты только с крыльями осторожней — не оторви.

Крылья? Я зашел к кентавру сбоку. За спиной, между лопатками, оказались два изящным, аккуратно прижатых к конскому хребту два крыла черного цвета.

— Ого! Ты и летать можешь?

Китоврас заржал.

— Не очень хорошо. Сказывается отсутствие практики. В пределах долины не очень-то полетаешь. Проще галопом да рысью.

— А седло?

Кентавр Китоврас обиделся.

— Ты еще про уздечку спроси! Так садись. Помчимся с ветерком!

Делать было нечего. Под ехидные комментарии Берендея, я взгромоздился на спину к кентавру. Нафаня лохматым клубком выкатился из ворот, прямо под копыта. Попрощаться оказывается, пришел. Как оказалось, запреты и ограничения с меня сняты равно как надзор домового.

— А я думал ты со мной поедешь, — попенял я ему. — Кто теперь присматривать за мной будет? Тогда, на берегу, можно сказать, ты спас мне жизнь.

Нафаня развел руками.

— Не могу я сейчас идти. Хозяйство и так запустил. Какой я домовой, если за домом не гляжу? А ты, проведай Линдора и снова возвращайся к нам. Погостишь еще у нас…

Берендей поддакнул:

— Дедушка дело говорит. Проведаешь стража и возвращайся! Тебе здесь всегда будут рады! А насчет присмотра не беспокойся, за этим дело не станет. Нельзя человеку в таком месте как наша долина оставаться без пригляда. В первую очередь для твоей же безопасности… Поедешь с Китоврасом, слушайся его. А ты, копытный без глупостей! Отвечаешь за Семена… Эльфы дважды прочесали всю долину, вроде все спокойно. Но, как, говорится береженного боги берегут!

На том и простились. Я пожал лапку понурого домового. Как-то прикипел я к Нафаней душой за эти дни. Нравился мне обстоятельный домовой! Берендей просто кивнул на прощанье.

— Еще увидимся Сеня. Заходи, не стесняйся!

Кентавр рванул вперед, будто и вправду полетел на крыльях. Пролетев мимо садов, я подумал, что кентавр сбавит скорость. Ничего подобного! По неровному, каменистому дну ущелья мы двигались с той же скоростью, что и по ровной дороге. Китоврас скакал по каменным насыпям с ловкостью горного козла. Я забыл про обещание быть осторожным с его крыльями и вцепился в жестокие перья изо всех сил. Проскочив ущелье за минут тридцать, мы оказались у реки. У того самого места где открылся портал, где затем восседал совет Высших эльфов. Тут я взмолился о пощаде. Китоврас не переставая ржать надо мной, остановился на берегу, давая мне передышку. Я сполз с его спины, не чувствую своих ног. Седалище мое нещадно болело, разбитое о крепкую спину кентавра.

— Слушай, Китоврас, а мы можем ехать помедленней? — я в изнеможении повалился на гальку, совершенно не чувствуя под собой острых камней, так все онемело. — Еще одной такой скачки мне не перенести. Я не ковбой, в конце концов!

— Попробую. Хотя мне трудно сдерживать себя. Кентавр это скорость, это стихия!

Кентавр, произнеся подобную сентенцию, горделиво зашел в воду по колено и стал там шумно плескаться. Я же, чтобы размять ноги отправился к кустам ежевики, во множестве росшей по правому берегу реки.