Его щупальца

Тина Тандава (2024)

Наше судно потерпело крушение, и я оказалась одна среди океана. Я была уверена, что погибну, но когда пришла в себя, поняла, что кто-то надежно держит меня в руках. Вокруг лишь волны и бесконечный простор неба, а спасителем оказывается симпатичный длинноволосый парень, который поначалу кажется похожим на человека, но я быстро понимаю, что он на самом деле — чудовище, а огромные щупальца под водой — его тело! Как выжить, если оказалась в плену у глубоководного монстра, который просто не желает слышать слово «нет»? Есть ли хоть один шанс когда-то вернуться назад? И стоит ли? Ведь незнакомец не хочет убить и сожрать, а хочет лишь… (В конце обязательный хэппи-энд)

3. Разные виды

— Отпусти меня, — взмолилась я.

— О-о-о-оне-е-ет, — сладострастно выдохнул он, медленно мотая головой и глядя мне в лицо своими безумными глазами. — Ты моя, я тебя не выпущу. Ты теперь моя самая сладкая писечка, и я буду иметь тебя постоянно. Хочешь? Хочешь мой член ещё раз? М-м-м?

И я с ужасом поняла, что агрегат внутри, едва опавший, снова наливается кровью.

— Нет! — с ужасом прошептала я, а Тилори́н улыбнулся, не щуря глаз, из-за чего улыбка походила на гримасу маньяка.

— Да, моя сладкая самочка, — прошептал он в ответ и опять полез руками к моей груди, пользуясь тем, что я цепляюсь за его предплечья, боясь воды.

Потом поднял руки к своему лицу, по очереди полизал пальцы, а после слюной принялся тереть мои соски, сам сгорбившись ко мне и почти касаясь носом носа.

— Тебе понравилось? Понравилось, моя сладкая? Хочешь, я отымею тебя ещё? — шептал он, похоже, уже не сознавая, что говорит, а зрачки опять расширялись.

Пенис загулял внутри, наливаясь кровью и становясь всё твёрже. Семя во мне забултыхалось, и вокруг ног поплыла белёсая слизь, потому что его было слишком много.

— Тилори́н, прошу, не надо! — взмолилась я, цепляясь за его предплечья, но теперь ещё и оттого, что силы начали меня покидать.

— Ты запомнила моё имя! — радостно улыбнулся он, не прекращая двигаться внутри.

Щупальца сдавливали ноги, но не сильно — на грани дискомфорта. Впрочем, ощущение беспомощности никуда не делось, потому что фиксировали они жёстко, и даже будь у меня возможность сопротивляться, я бы не смогла вывернуться и не дать ему вжаться в себя до яичек в очередной раз.

А он старался, наддавал вся чаще, увеличивая амплитуду, я даже чувствовала, как внутри меня упругими краями головка проходится туда-назад. Неотвратимо, мерзко, настойчиво.

В какой-то момент Тилори́н отодвинулся и взглянул вниз, давая и мне посмотреть на силуэты наших гениталий. И я увидела, как он имеет меня, подбрасывая яички, а затем отстраняясь на почти полную длину пениса. Я такое раньше только в кино видела. В том самом, которое на видеокассете без названия, спрятанной на верхней полке. И не думала, что такое будет происходить со мной. Во всяком случае, не так открыто, не так грязно. И не так быстро, будто он куда-то опаздывал и старался кончить в меня скорее, чем кто-то меня заберёт. Будто терпел и наконец дорвался, пытался насытиться.

— О-о-о-ох-о-о-о, — простонал он, запрокидывая голову, и вжался в меня опять, а я почувствовала, как он кончает во второй раз.

Теперь судороги, бившие его член, ощущались отчётливее. Я чувствовала, как он раздувается от основания, пропуская очередной плевок спермы из яичек до самой головки, чтобы выстрелить внутрь меня так глубоко, как только может. Он ещё и чуть надавливал, вращая бёдрами, чтобы семя заходило глубже.

Я чувствовала себя грязной. Даже несмотря на то, что находилась в воде. Грязной, изнасилованной и беспомощной.

Тилори́н сжал мои запястья и опять развёл их. Изогнулся, глядя на мою покрывшуюся мурашками грудь и чуть запыхавшимся голосом сказал:

— Я хочу полизать твои сосочки. Они у тебя такие красивые. Я всё утро не мог насытиться.

— Ты изнасиловал меня утром? — спросила я, не чувствуя сил сопротивляться.

Тилори́н поднял на меня взгляд и с улыбкой ответил:

— Ну конечно же. Я выловил тебя, спас, такую сладкую, такую нежную, такую скользкую тёплую писечку, и поскорей перетащил сюда, где потеплее, чтобы ты не замёрзла, пока без сознания. А одежду разорвал, чтобы не мешала. Зачем она нам? Она здесь больше не нужна. А потом раздвинул твои ножки, — он опустил взгляд вниз и жарко выдохнул: — и понял, что я хочу кончать туда поглубже бесконечно. Очень много. Просто хочу, хочу эти сладкие складочки, чтобы мой хер в тебе был, чтобы тебя такую тёплую иметь…

И он опять повёл бёдрами, но пока член вязко хлюпал где-то внутри, не поднимаясь вновь.

— Тебе же понравилось? Тебе понравилось, как я имел тебя? — спросил он, опять прислоняясь, чтобы засунуть язык мне в рот.

Я попыталась отстраниться, и он тут же скользнул языком мне в ноздрю, а едва я фыркнула, гнусно рассмеялся и накрыл мой рот своим, не целуя, но елозя губами по мне.

— А-а-а-а-ах, хочу тебя, с-с-сучка сухопутная, — прошипел он, и я почувствовала, как внутри опять начинает восставать его плоть.

— Прошу, не нужно! — я заплакала, а он тут же погрустнел, обнял меня и начал гладить по голове:

— Ну-ну, моя хорошая, не волнуйся, это всего лишь мой член, он не сделает тебе ничего плохого, он будет только в тебя кончать. Тебе же нравится моя конча? Хочешь ещё? Хочешь? — и он задвигался во мне, а я всхлипнула. — А хочешь, я ещё тебе приятное сделаю? — прошептал он мне в ухо, и я вдруг почувствовала, как по ягодице прошлось новое щупальце.

Опять прыснуло в промежность смазкой, похоже, где-то рядом с яичками у него была железа, и следующее, что я почувствовала, кончик вёрткой осьминожьей конечности между ягодиц. Он надавил скользким концом в анус, и из-за смазки тот легко раскрылся, пропуская внутрь всё больше утолщающиеся щупальце. Я вскрикнула, а мне в зад уже залезло столько же, сколько имело и спереди, и теперь Тилори́н повторял щупальцем собственные фрикции, иногда входя в рассинхрон, и из-за этого это всё казалось ещё более диким.

Но больше всего диким мне казалось ощущение обречённости. Мне не вывернуться, мне не пошевелиться, он будет иметь меня столько, сколько сам захочет, а я даже ноги сдвинуть не могу! И грудь распутно и беззащитно подпрыгивает от его резких движений, пока он натягивает меня на свой пенис и трахает зад.

— Ща кончу, ща кончу… — зашептал он мне в лицо, а я уже чувствовала, как раздувается внутри упругая головка перед тем, как в очередной раз прыснуть в меня спермой.

— Да сколько в тебе этой дряни?! — в отчаянии воскликнула я, а он, захохотал тяжело дыша:

— Вся тебе! — крикнул он, продолжая хохотать, и кончил, вдавливаясь в мою промежность, а щупальце елозило в моей заднице. — Вся тебе! — и выплеснул очередную порцию. — Всю в тебя, сладкая писечка…

— Ты хочешь, чтобы я родила тебе кого-то? — всхлипывая, спросила я, а Тилори́н удивлённо рассмеялся:

— Нет! Это невозможно, мы разные виды! — а после бережно обнял и потёрся щекой о мою: — Я просто хочу трахать тебя, моя хорошая. Просто ебать тебя без остановки, пока у меня не кончатся силы, а потом ещё столько же, — и быстро чмокнул меня в губы. — У меня их много, сладкая, — а затем вздохнул: — Но давай чуть передохнём. Я не хочу, чтобы тебе было больно, сладкая. Во всяком случае, не так.