Хроники Нового Света: Начало метаморфоз. Акт 1

Томас Мьюр, 2020

Меня зовут Карсон Смит и я журналист. Последние годы моя карьера топчется на месте, ведь я на побегушках у главного лица прессы Нью-Йорка – моей тётушки Шарлотты. Пока её сюжеты рассказывают об улучшении жизни граждан США в 2036 году и о том, какую роль в этом сыграли люди со сверхспособностями, моя скромная колонка с каждым днём становится всё смехотворнее, а строки, которые я выдавливаю из себя, всё меньше напоминают мне о славном выпускнике колледжа, которому хотелось спасти мир. Но сегодня всё изменится. Мне не верится, но сейчас напротив меня сидит самый опасный человек в мире, он – номер один среди разыскиваемых преступников. Имя ему Мэттью Саммерс – убийца, мясник американской свободы и кровожадное чудовище. С моей помощью он хочет поведать миру, кто он такой на самом деле. Я даю мистеру Саммерсу шанс оправдаться, пусть и допускаю мысль, что ещё об этом пожалею. Ведь я сам не знаю человек он или чудовище. Содержит нецензурную брань.

Глава 4.1. Один на миллион

Мэттью Саммерс и Брайан Гилберт.

«02.05.2030.

Нью-Йорк. Последствия ИНЦИДЕНТА №1

Перед тем как начать увлекательный рассказ о Техасском Фокуснике, я прервался на моменте, когда чудесный зеленоглазый спаситель подхватил нас у дорожной обочины и повёз в ближайшую больницу. Что же, пора туда вернуться…

Мы добрались настолько быстро, насколько это было возможно. Брайан остановился у центрального входа, нарушив уйму парковочных правил, выскочил из машины и принялся помогать мне с еле живым Джеффом. Нетерпеливая Старуха Смерть уже вовсю тянула к нему костлявые ручонки: Палмер не мог говорить, прерывисто дышал и с трудом сохранял сознание. Пришлось буквально нести его. Благо, один из докторов, стоявший на перекуре, заметил происходящее и мгновенно ринулся к нам выполнять свой врачебный долг. Вчетвером мы вошли внутрь.

Док без лишней суеты вызвал санитаров, и те сию минуту прикатили носилки. Сняв рубашку с моего друга, медики аккуратно уложили Джеффри и принялись выяснять, что с ним произошло:

— Имя пострадавшего? При каких обстоятельствах получено пулевое ранение?

— Джеффри Алан Палмер, — ответил я, взяв брата за руку. — Его подстрелил уличный грабитель. Скажите, док, он выкарабкается?

Последовавший ответ меня озадачил; врачебный юмор был совсем некстати:

— У нас сегодня, к сожалению, нет связи с богом, сэр, гарантий давать не могу. Необходимо срочно доставить пострадавшего в операционную. Кем вы ему приходитесь?

— Я его друг, Мэтт Саммерс. А это Брайан Гилберт, он помог нам добраться до вас. Прошу, не дайте Джеффу умереть… у него день рождения! Пожалуйста, спасите его!

Врач утвердительно кивнул:

— Постараюсь, мистер Саммерс. Господа… — обратился он к коллегам. — Нельзя больше терять время.

И вот моего лучшего друга повезли в операционную… Разумеется, я не мог его оставить и пошёл следом; голубые халаты переговаривались между собой, но разобрать их было невозможно. Воображение, как обычно, работало против меня, рисуя жуткие картины одну за одной. А вдруг они заранее знают, что Джеффри умрёт? Что, если прямо сейчас говорят об этом? Ищут удобный способ сообщить нам, что всё кончено… Серию параноидальных домыслов прервал охранник, вставший посреди коридора: он выставил руку вперёд и сказал, что посещение операционного отделения запрещено. Сил пререкаться с ним у меня не осталось, поэтому на выручку вновь пришёл отзывчивый техасец:

— Прошу вас, сэр. Наш друг получил ранение в собственный день рождения. Разрешите нам хотя бы посидеть в коридоре. Проявите милосердие.

Именно тогда, несмотря на помутнённый алкоголем и стрессом рассудок, я приметил то, как Брайан разговаривает с людьми: он посмотрел охраннику прямо в глаза, слегка улыбнулся и еле заметно наклонил голову вправо. Не знаю как, но Брай смог смягчить больничного стража, и тот, хоть и нарушая регламент, пропустил нас. Может быть, на него подействовало слово «сэр»? Или он просто пришёл на работу в хорошем настроении?

В любом случае тогда эти детали не имели значения. Мы поблагодарили охранника и пошли по тому же направлению, что и врачи с Джеффом. Пройдя небольшой пролёт и поднявшись на лифте, я и Гилберт дошли до заветного операционного блока и увидели у стены одинокий диван. Он и стал нашим пристанищем на эти тяжкие часы ожидания.

От нависающего страха организм, судя по всему, забыл, как функционировать: меня бросало то в жар, то в холод. Нервная система разваливалась на части от одной лишь мысли, что сейчас врач выйдет из палаты и сообщит о смерти Джеффа.

Гилберт заметил мой нарастающий ужас и решил отвлечь внимание разговором:

— Мэттью, понимаю, вам сейчас нелегко, вы лицезрели страшное. Позвольте узнать, как именно случился инцидент? Кто виновник этого ужасного преступления?

Ответ на вопрос Брайана находился у меня в руках, точнее, в куртке Джеффри, которую оставил убежавший грабитель. Я засунул руку во внутренний карман и достал… Кирби. Мой дар, ставший проклятьем.

— Вот причина сегодняшних бед. Я подарил его Джеффу на день рождения — для него он дорог, как память. Знаю, вы скажете, что это простая игрушка, но с неё началась наша дружба… а теперь ею она может закончиться.

— Что именно произошло, Мэттью? — спросил Гилберт, приобняв меня.

— Мы просидели в баре до ночи, отдыхали, никак не могли остановиться. Это был потрясающий вечер. Без работы, без суеты, без лишних недовольных лиц. Когда барменша Джойс сообщила нам о закрытии, я расплатился, а Джефф положил подарок во внутренний карман. Уже не помню, кто, то ли я, то ли он, предложил пройти через переулок, чтобы сократить путь. Ничего не предвещало беды, да и в нашем состоянии её и охотничий пёс бы не почувствовал… Даже учитывая срез, идти оставалось немало, но мы хотели проветриться и растянуть время. Преодолев меньше половины переулка, я заметил человека. Он шёл на нас. Не прошло и секунды, как мерзавец вытащил пистолет и начал требовать деньги и драгоценности. Грабитель был похож на призрака… на монстра из кошмарных снов. Мы отдали кошельки с картами, но этому подонку они оказались не нужны. Тогда я предложил ему телефон и часы — единственные ценные вещи при себе. Мобильник он разбил, а вот часы принял… тут-то я и подумал: «Может, он нас теперь отпустит?»

— Но он не отпустил, верно? — предположил Брай, взглянув мне в глаза.

— Нет… не отпустил. Он потребовал отдать ему верхнюю одежду. Пока я расстёгивал пуговицы, Джефф быстро снял свою куртку и вспомнил, что подарок лежит во внутреннем кармане… когда уже передавал её грабителю…

— Бог мой… Джеффри попытался вытащить игрушку…

— Да, мистер Гилберт, попытался. Тогда и прозвучал выстрел.

Рассказывая эту часть истории, я ощутил, как меня переполняет ярость. Чувства отчаяния и страха сменили злость и неимоверное желание стереть проклятого стрелка с лица земли — без пощады, без шанса на искупление. В один миг разум сгенерировал сотни способов прикончить злодея, а руки в лихорадочной тряске принялись сжимать его воображаемую шею. Словно напалмовое пламя, гнев внутри меня вырвался наружу:

— Этот сукин сын подстрелил моего друга! Если я когда-нибудь найду этого выблядка…

— Мэттью, Мэттью, постойте! — перебил Техасский Фокусник в надежде затушить огонь. — Не обязательно уподобляться ему, друг мой. Монстр, сотворивший это, уже не человек. Поверьте, он того не стоит. Понимаю, паршиво осознавать, что у Джеффри день рождения, а жизнь состроила ему такую… нелицеприятную гримасу, но с ним всё будет хорошо. Здешние врачи — лучшие специалисты в городе, и это везение, что они оказались к нам ближе всех. Я буду рядом, Мэттью, вас нельзя оставлять без присмотра.

— Почему вы помогаете? — удивлённо промолвил я. — Вы ведь уже столько сделали, я не могу просить о большем.

Умилённый реакцией спрингфилдского мальчишки, Брайан Гилберт сдержанно улыбнулся.

— Наверное, потому что не могу иначе… Что мы за люди, если отказываем в помощи нуждающимся? Мэттью, позвоните семье Джеффа и своим близким, их поддержка нужна вам как никогда.

— Родственники Палмера очень далеко. Из друзей вряд ли кто-то сорвётся посреди ночи… а я никому не нужен в городе, кроме моей девушки Елены.

— Ну так чего вы ждёте? — подначил Гилберт, протягивая телефон. — Позвоните своей избраннице.

Взглянув на мобильник в руке Брайана, я понял, что он прав насчёт Елены. Одинокий больничный коридор давил со всех сторон, и общество моей принцессы как минимум помогло бы собраться с мыслями и терпеливо ожидать результатов от врачей. Согласный со словами доброго зеленоглазого самаритянина, я взял телефон и набрал номер. Она долго не брала трубку: немудрено, ведь стояла глубокая ночь. Елена наверняка спала и видела десятый сон, ибо пришлось ждать по меньшей мере десять гудков. Я подумал, что ответа уже не будет, но в ту секунду, когда палец почти коснулся «отмены вызова», прозвучал сонный голос по ту сторону трубки:

— Милый, который час? Где вы шляетесь?

Помню, мои слова прозвучали с задержкой. Немного подумав, я набрал в грудь воздуха и ответил:

— Мы… мы сейчас в больнице, там, где когда-то работала Виола… По дороге домой нас ограбили… Джеффу выстрелили в живот.

— Что?! — оторопела мисс Райс. — Подожди, Мэтт… Это у вас приколы такие? Джеффри опять напился и подговорил тебя, да?

— К сожалению, нет. Он в операционной. Ты приедешь?

Знаю, что вы скажете: «О каких шутках может идти речь?» По голосу Елена сразу же поняла, что я говорил серьёзно… просто так работает психология: она искренне надеялась, что это была всего лишь хохма Палмера. На вопрос о приезде я услышал лишь заплаканное «да» и гудки. Одно это короткое слово позволило мне прочувствовать весь её страх.

По окончании телефонного разговора Брайан тактично поинтересовался:

— Что она сказала, друг мой?

— Сказала, что сейчас будет…

— Ну вот и первые хорошие новости, — протянул Гилберт, облокотившись на спинку софы. — Уверен, всё обойдётся и Джефф обязательно поправится. Поверьте мне, Мэттью.

По какой-то неизвестной причине я действительно верил фокуснику. Его голос звучал уверенно и убедительно, будто он знал всё наперёд. Сидя на диване, окружённые звуками собственных голосов, мы ждали Елену и рассуждали о том, как ей страшно ехать в больницу одной… о том, какие чувства её переполняют, ведь прямо сейчас Джеффри оперируют. Гилберт не отходил ни на минуту, успокаивал меня и говорил, что видел раны намного страшнее. «Люди сильнее, чем кажутся», — сказал он. «Если у них есть веская причина цепляться за жизнь, будь то друзья, любимые или неисполненные мечты, они не уйдут к свету раньше времени — проявят истинный потенциал разума и тела».

Не помню точно, сколько пришлось так просидеть, но знаю, что Елена добралась быстро. Стоило её увидеть, как на душе стало неизмеримо легче; мы побежали друг другу навстречу, и она заключила меня в крепкие объятия. Ни я, ни Райс не могли сдерживать слёз.

— Как он? Что говорят доктора? — спросила любимая, безуспешно пытаясь отыскать ответ в моих глазах.

Мимолётное облегчение тотчас сменила разрывающая боль, перекрывшая все пути к измученному разуму — я просто не понимал, что ответить. Будто напрочь забыл, как говорить. К счастью, на помощь вновь подоспел мой ангел-хранитель Гилберт. Он встал с насиженного места и выступил голосом онемевшего Мэттью Саммерса:

— Господина Палмера сейчас оперируют, пока ничего не известно. Опережая ваш вопрос касательно моей персоны, отвечу сразу: меня зовут Брайан Гилберт, я помог Мэттью и Джеффри добраться до больницы.

Елена внимательно осмотрела говорившего: её трепетный взгляд и прижатые к груди дрожащие ладони говорили сами за себя.

— Мистер Гилберт, спасибо за вашу помощь, мы будем обязаны вам до…

— Нет, нет и ещё раз нет! — перебил Брайан. — Думайте сейчас о Джеффе. Я просто помог вам. Как друг.

— Такие друзья сейчас редкость, — добавила мисс Райс.

Втроём мы сели на диван и продолжили ждать. Брайан Гилберт, судя по всему выполнявший годовой план по хорошим поступкам, снял свой дорогущий плащ и накинул на мою возлюбленную. Возражения девушки Брай успешно парировал, сказав, что ей он сейчас нужнее.

В таком положении мы просидели ещё несколько часов. Елена и я периодически вскакивали с места, ходили кругами или просто стояли, глядя на двери, ведущие в операционную. На какие-то мгновения нас занял разговор об охраннике, который на удивление легко пропустил её, но при этом задержал нас. Но лишь на мгновения… А дальше — снова сумасшедшая паника и пульсирующее по всему телу беспокойство. В итоге, чтобы хоть как-то отвлечься, я уставился на настенные часы и стал наблюдать за безмолвным течением времени. Разум подшучивал надо мной, периодически создавая иллюзию обратного движения стрелки. Каждая минута длилась, как час. В сознании всё всплывал тот самый момент, когда грабитель выстрелил в Джеффа… он повторялся снова, и снова, и снова… Амплитуда выстрелов становилась всё короче, дойдя до состояния сплошного непрекращающегося шума. Он терзал меня час, может быть, два… Помню лишь, что спасительная тишина в воспалённом сознании наступила, только когда врач вышел из операционной.

Я с надеждой бросился навстречу медику, но на полпути приметил его потерянный взгляд, от которого стало жутко. Сердце забилось с невероятной скоростью, казалось, оно вот-вот вырвется из груди и разорвётся прямо в воздухе. По лицу хирурга было отчётливо ясно: хороших новостей нет. Доктор удивился, увидев нас в коридоре: видимо, думал, что у него есть время подобрать слова и заумные определения. Подойдя почти вплотную, он опустил глаза и немного замялся… а затем стиснул зубы и сжал кулаки.

— «Сэр, мне очень жаль», — эти слова, произнесённые полушёпотом, прогремели раскатами грома.

Оглушение. Вот, что я почувствовал. Плач Елены, возникший на заднем фоне, затихал, превращаясь в едва различимые отзвуки. Собственное дыхание стало для меня чем-то чуждым и мерзким. На задворках разума образовалась чёрная дыра, засасывающая память о тех вещах, которые человек ощущает при рождении… запахи, звуки… Я лишился всех чувств, выпрыгнул из пространства и ненадолго очутился в пустоте. Пустоте, созданной одним коротким предложением: «Сэр, мне очень жаль».

Гилберт обнял Елену; вздрагивая всем телом, она продолжала рыдать у него на груди. Я смотрел на врача и с трудом, словно малый ребёнок, пытающийся выдавить из себя первый в жизни слог, бросил одно короткое слово:

— Что?

— Простите, у него было внутреннее кровотечение. Пуля задела жизненно важные органы, мы не смогли ему помочь. Если бы вы добрались чуть быстрее… Мне очень жаль.

— Что значит «вам жаль»?! — закричал я во всю глотку. — Где мой брат?! Что вы с ним сделали?!

Хирург наконец посмотрел мне в глаза.

— Я понимаю вас… но и вы поймите: рана оказалась очень серьёзной. Мы приложили максимум усилий, но, к сожалению, чуда не произошло…

Ноги свело судорогой. Поддавшись неумолимой мощи гравитации, я рухнул на колени. Клыки тысячи змей пронзили мою кожу, впрыскивая яд, заполняющий собой каждую клетку тела. Отрава циркулировала по сосудам, не встречая никакого сопротивления на своём пути. Вот она — горечь утраты. Её издевательски-глумливое жадное воплощение пиршествовало моей плотью, наслаждаясь каждым ломтиком этой агонии.

Брайан Гилберт, человек, знавший Джеффа считанные часы, плакал. Он еле слышно ронял слёзы и крепко обнимал Елену, которая, утробно рыдая, выкрикивала его имя и умоляла солгать ей. Сказать, что всё это розыгрыш, неудачная шутка, подстроенная Палмером, который сейчас как ни в чём не бывало выйдет к нам. Терзающие крики буквально насквозь пронзили весь этаж. Я неистово завопил и со всего маха ударил кулаком по полу. Удар был настолько сильным, что от него на плитке осталось размазанное кровавое пятно. Увидев его, я врезал ещё раз. И ещё. Мне хотелось почувствовать боль, способную затмить агонию, но осколки кафеля, впивавшиеся мне в руку, ни на йоту не могли приблизиться к тому, что я чувствовал внутри себя. Врач опустился на колени и попытался успокоить меня, но я оттолкнул его в сторону и продолжил с криками колотить пол.

Брайан вскочил с дивана, чтобы прекратить мою истерику, но его действия прервала…

…лопнувшая лампа.

Гилберт и Елена задрали головы вверх, уставившись на неисправный источник света, я же тем временем оторвал взгляд от раздробленного напольного покрытия и посмотрел в дальнюю часть коридора… Мои глаза округлились от увиденного. Люминесцентные лампы, освещавшие операционное отделение, одна за одной выходили из строя. Помещение затонуло в каскаде глухих взрывов, напоминавших хлопки. Светильники разлетались на мелкие кусочки, разбрасывая вокруг осколки стекла, металлические детали и обшивку потолка. Она падала вниз рассыпчатым ливнем, вырисовывая белую линию на полу, очерчивая горизонт судьбы, что уготована грезящим во мраке, боязливом перед поборником света и знания. Я медленно оторвался от земли и на короткое мгновенье цикл разрушений прекратился; коридор всё ещё освещали два последних уцелевших продолжателя идей Томаса Эдисона. Хирург, стоявший напротив меня, обернулся. Он увидел, как дверь операционной распахнулась настежь и из палаты один за другим выскочили ошарашенные, напуганные до безумия медики.

— От чего они бегут? — насторожилась Елена.

Ответ последовал… незамедлительно.

Здание центрального госпиталя вместе с его обитателями поглотил раскатистый звенящий шум скачка напряжения. Проводка в стенах, тотчас расплавилась, пустив по всему коридору пузырящиеся узоры-трещины, объятые крохотными языками пламени. Всматриваясь в разрастающийся хаос, я почувствовал странное чужеродное тепло в районе бедра… бросив взгляд на карман пальто, я увидел, как телефон Брайана засветился ярко-оранжевым огнём, подобно раскалённому металлу. Он неторопливо прожигал себе путь наружу.

— Снимай его к чёртовой матери! — прокричал Гилберт, завидев клубы дыма, поднимавшиеся из кармана.

Ни секунды не медля, я выскочил из верхней одежды. Наша четвёрка, включая врача, неуклюже попятилась в сторону от источника опасности, и дойдя до предела, мобильник взорвался, разворотив пальто в клочья и оставив после себя дымящуюся опалённую дыру в полу. Через несколько секунд то же самое произошло и с сотовым Елены, который она оставила на диване.

Между тем, шум перенапряжения усилился: он стал настолько громким, что с лёгкостью повалил нас на землю. В безуспешных попытках спастись от убийственного звука мы заткнули уши и взвыли от боли. Душераздирающие крики людей с верхних этажей едва пробивались сквозь заслон рук и звуки выходящей из строя грохочущей техники. Резонирующий гул нарастал, становился всё громче и громче, неумолимо продолжая захватывать беззащитную электронику. Дребезжащий автомат с газировкой, расположенный напротив софы, одну за одной выстреливал жестяные банки, как снаряды. Они со скрежетом вылетали наружу, разбрызгивая своё содержимое в разные стороны — с ошеломительной силой врезалась в стену, входя в неё больше чем наполовину. Когда устройство раздачи напитков опустошило всю обойму, оно погрузилось в подобие эпилептического припадка и, достигнув его грани, покрылось багровым пламенем, издав предсмертный жалобный хрип.

Поняв, что прижатые к ушам ладони никак не спасут её от смертоносного шума горящего госпиталя, Елена подползла ко мне и взяла за руку. Вместе, сжавшись калачиком, мы приготовились к концу, и…

Всё прекратилось.

Звуки исчезли, искры пропали, а вместе с ним стихли и крики. Несмотря на противный звон в ушах, Гилберт осторожно поднялся на ноги и оглядел заполненное дымом тёмное помещение. Лучи солнца за окнами только начали пробиваться сквозь пелену ночи, но для ориентирования в пространстве их вполне хватало. Горящая электроника с ощутимым запозданием наконец спровоцировала работу системы пожаротушения — вода разбрызгивалась с потолка, стекая по стенам и нашим лицам. Я посмотрел на раскуроченную опалённую проводку и подумал, что сейчас из-за попавшей на неё жидкости случится замыкание, но ничего не произошло. Всё здание было обесточено.

Поднявшись следом за Брайаном, я помог встать Елене. Хирург оклемался последним; с трудом оторвавшись от пола, он оглядел нас двоих и уставился на мою израненную ладонь.

— Ваша рука…

— Рука? — прошептал я, обратив внимание на окровавленный кулак. — Ах, да… вроде ничего не сломал. Забудьте. Лучше ответьте кто-нибудь, что сейчас произошло?

Док хотел было что-то возразить, но неожиданно его остановил звук шаркающих ног. Он доносился из операционной палаты… Гилберт вытаращился в распахнутый дверной проём, а Елена прижалась к моей груди, вцепившись в здоровую руку. Тем временем шаги становились всё ближе, чётче и увереннее. Шарканье сменила ладная поступь, и нашим глазам предстал…

…Джеффри Алан Палмер — человек, вернувшийся с «той стороны».

Первое изменение, которое бросилось в глаза, — это отсутствие волос на голове моего друга. По его гладкой лысине барабанили сыплющиеся с потолка капли холодной воды, беспрепятственно скатывавшиеся вниз. Взору фирменных васильковых очей Джеффри вернулся присущий блеск, а кожа стала румяной от переполнявшей его жизни. Палмер пощупал живот, на котором не так давно кровоточило пулевое ранение и изумлённо разинул рот:

— Эээээ, старик… я походу бессмертный…

Мы заворожённо уставились на Палмера, неспособные выдавить и словечка, ибо нам явилось истинное чудо. Пирамида Хеопса, висячие сады Семирамиды, статуя Зевса в Олимпии, храм Артемиды Эфесской, мавзолей в Галикарнасе, Колосс Родосский и Александрийский маяк на фоне Джеффри Алана Палмера казались поделкой школьника для ежегодного конкурса юного изобретателя.

Почувствовав небывалый прилив сил, я рванул к моему брату, переключившему своё внимание с живота на лысую голову, и заговорил:

— Джефф, ты… ты жив! Как такое возможно?!

Дабы убедиться, что сознание Мэтта Саммерса не дало сбой, я прислонил руку к груди Палмера и к своему счастью ощутил биение сердца. Оно работало, как мотор, перекачивая жизненную энергию по телу воскресшего из мёртвых.

— Это что получается, я отдал волосы за жизнь? — задумчиво выдал Джефф, поглаживая лысину.

— Не знаю, но если так, то пропади они пропадом! Главное, что ты жив!

— Это невозможно… — вмешался врач, ошарашенно осматривая пациента с ног до головы. — Рана… она пропала… Как?! Господи, как?

— Мы не знаем… — ответил я, утирая слёзы окровавленной рукой.

Палмер обратил внимание сперва на неё, а затем и на окружавшую его разруху: раскуроченный автомат с газировкой, лопнувшие лампы, дыру в полу, увенчанную ошмётками пальто, и расплавившуюся проводку.

— Подождите… вся эта хрень из-за меня? Это я сделал?

— Это ещё предстоит выяснить, — промямлил врач.

И тут его словно прорвало:

— Кто-нибудь объяснит мне, что это за чертовщина?! Все эти разрушения, взрывы… Кто их устроил, и кто за всё это заплатит?! Вы трое знали, что это случится??? Вы знали, что… этот… Господи Иисусе! Вы знали, что мистер Палмер… как бы это выразиться… вернётся???

У хирурга началась настоящая истерика, и я его хорошо понимал. То, что мы увидели, не просто игнорировало законы земного мироздания, а, скорее, внаглую вытирало об них ноги. Я знал, что мои ответы доктора вряд ли устроят, но молчание в данном случае только усугубило бы ситуацию.

— Мы понятия не имели, что он воскреснет! Стал бы я приводить его сюда, если бы знал об этом?

— Быть может, и не стали бы, — не унимался док, активно жестикулируя, — но мне всё равно непонятно, что теперь делать?! Как реагировать?! И кто, мать вашу, заплатит за ущерб?!

— Я заплачу.

Джеффри, врач и я мгновенно перевели взгляд на зеленоглазого добровольца. Елена, стоявшая рядом с ним, сделала шаг в сторону и посмотрела на техасца так, будто увидела его впервые. В отличие от нас всех, Брайан Нолан Гилберт не казался растерянным, напряжённым или напуганным. Напротив, загадочный человек с безмятежной улыбкой смотрел на ошеломлённого врача со знанием дела, задумывая нечто неподдающееся осмыслению.

— Нет, мистер Гилберт, не нужно, — очнулась Елена.

— Дорогая, позвольте мне решать. Нет ничего страшного в трате денег. Они для того и существуют.

— Брайан, постойте! — настойчиво заявила мисс Райс. — Я не понимаю! Вы все тут спятили?! Перед нами только что воскрес человек, а вас интересует ремонт?! Грёбаные лампочки?! Что это сейчас было? Джефф, чёрт подери, на тебе ни царапины, а ты ведёшь себя, как ребёнок! Вся электроника в здании подохла к хренам собачьим, а вас, дорогой доктор, интересует возмещение ущерба?! Меня, к примеру, больше напрягает то, ПОЧЕМУ всё сгорело! Мы тут чуть не умерли!!! Человек, который, по вашим словам, скончался, стоит сейчас перед вами живой и невредимый. Ну… кроме волос… Хотя и к этому у меня тоже есть пара вопросов!

Выслушав тираду, Техасский Фокусник демонстративно вытащил ручку из внутреннего кармана жилетки, а следом — чековую книжку. Человек, по-видимому готовый ко всему на свете, шагнул в сторону врача и на ходу принялся заполнять чек.

— Мэттью, спускайтесь вниз к машине и ждите меня. Прихватите с собой господина Палмера и госпожу Райс. Я утрясу наши финансовые разногласия, решу вопрос конфиденциальности и сразу присоединюсь к вам. Обещаю, вы получите ответы на все возникшие вопросы.

Опять же повторюсь: Брайан Гилберт звучал очень убедительно. Формулировки, на первый взгляд казавшиеся приказными, на деле были столь непринуждённы и ласковы, словно нежное пение птиц заливалось в уши и одним своим звучанием внушало абсолютное доверие. Мэтт Саммерс не знал, что именно деловитый техасец предложит врачу, точнее, какую сумму… Да и как заставить молчать об увиденных событиях целую больницу?

Взяв в охапку Елену и Джеффа, я повёл их к машине нашего таинственного покровителя, не задавая вопросов.

По пути мы встретили ошарашенного охранника, который, увидев Джеффа, перекрестился, покрывшись холодной испариной. Палмер словил ещё как минимум парочку подобных реакций на первом этаже, а на улице перед нами предстал завершающий акт рассвета: солнце озарило улицы нежными лучами тепла и заодно вернуло Нью-Йорку потерянную этой ночью человечность. Вместе с ощущением возобновившейся жизни я почувствовал острую боль в руке и заметил вонзившийся между костяшками пальцев кусочек кафеля. Видимо, эмоции настолько захлестнули сознание, что я вовсе не ощущал его до этого момента.

Елена тотчас отреагировала:

— Господи, Мэтт! Что же ты наделал!

— Всё нормально, пальцы вроде на месте… только вот кожа немного стесалась, и кисть припухла. Думаю, ампутировать не придётся.

— Хватит, не шути так! — выкрикнула рыжеволосая бестия, ударив меня по плечу. — Как так можно вообще?

Пока моя принцесса отчитывала своего непутёвого принца, Джеффри разглядывал себя в зеркало на машине Гилберта. В основном чикагского мачо заботила непреднамеренная смена стиля — отсутствие волос на голове.

— Слушайте, по-моему, всё не так плохо. Мне даже идёт! Такой… необычный, интересный образ. А глаза! Как подчёркивает цвет глаз! Красота! И почему я раньше сам не додумался побриться?

— Боже!!! — завопила Елена и, указав пальцем на Джеффри, продолжила. — Ты меня поражаешь просто! Сдох полчаса назад, воскрес без пяти минут и стоишь, болтаешь о волосах? Серьёзно, Палмер?! Мальчики, вас вообще это не напрягает? У меня мозги в кашу превратились, я думала, умру сегодня! Мэтт, ты разбил себе руку из-за того, что твой лучший друг погиб, а теперь стоишь как ни в чём не бывало и молчишь?! Ты с нами вообще?

Нет, не с вами… Я пребывал в прострации с того момента, как увидел Джеффри. Он вернулся с того света и вдребезги разбил оказавшиеся столь хрупкими понятия «нормального» и «дозволенного». Единовременно всплыли мысли о героях из комиксов, воспоминания о второсортных, похожих друг на друга фантастических сериалах и неприятные ассоциации с убогими шоу лжеэкстарасенсов, в которых куча бездарных полоумных дегенератов строит из себя провидцев, магов и шаманов, выдавая кривые предсказания невпопад. В отличие от всего перечисленного, Джефф был настоящим. Я мог бы списать всё на посттравматический стресс, галлюцинации или сумасшествие, но проблема в том, что, помимо меня, возвращение Палмера видели минимум три человека. Плюс ещё с добрых два десятка лицезрели сопутствующие его воскрешению разрушения. Это не сон, не наваждение, нет… это объективная реальность.

— Кирк вызывает «Энтерпрайз»! — прокричала мисс Райс, наконец вернув меня в мир людей.

— А? Прости, милая, задумался. Сложно прийти в себя после случившегося. О чём ты говорила?

— Я прошу вас сфокусироваться! Одна часть меня благодарит бога за то, что ты жив, Джефф, но другая задаёт миллион вопросов. Воскреснешь ли ты ещё раз, если тебя убьют? Не умрёшь ли в любой момент? Что произошло в госпитале? И кто такой этот Брайан Гилберт? Зачем он нам помогает? Не поймите превратно, я благодарна… Он говорит, что всё объяснит… но откуда у него возьмутся ответы? И выполнит ли он вообще своё обещание?

— Ещё как выполню, — заявил Техасский Фокусник, вальяжно спускаясь по лестнице. — Простите, что так долго: нужно было убедиться, что в здании не осталось «утерянных концов».

— Вы мистер Гилберт, верно? — спросил Джеффри, протягивая руку.

— Да что вы всё заладили «мистер Гилберт» да «мистер Гилберт»? Зовите меня Брайаном, — заохал Брай, ответив рукопожатием. — Наш исключительный Джеффри Алан Палмер, как же приятно наконец по-настоящему с тобой познакомиться!

Здесь Елена вклинилась в разговор:

— Как раз насчёт исключительности… Вы сказали, что ответите на наши вопросы. Откуда у вас ответы?

— Дорогуша, давайте сперва найдём место, скрытое от любопытных глаз и ушей. Там я непременно всё расскажу. Куда поедем, можете выбрать сами.

— Тогда поедем домой, — решил я за всех. — Придём в норму… если теперь это слово применимо… И поговорим.

Зеленоглазый трикстер поправил хомбург и широко улыбнулся.

— Ну, вот и определились. Раз уже ты заговорил о норме, Мэттью, твою руку хорошо бы подлатать… Елена, у меня в машине есть аптечка, в ней осталось немного бинта и обеззараживающего раствора; пока будем ехать, позаботьтесь о благоверном.

Усевшись в машину, заднее сиденье которой всё ещё было запачкано кровью, мы поехали в нашу с Еленой квартиру. Пока любимая обрабатывала и забинтовывала мою пятерню, Джефф пытался выведать у Брайана хоть какую-нибудь информацию: расспрашивал его о врачах и подробностях своего воскрешения. К досаде Палмера, Гилберт сказал, что на все вопросы ответит только за кофе. Он вытащил из бардачка запасной мобильник, кому-то позвонил, продиктовал наш адрес и сказал собеседнику срочно приехать туда. Взволновавшись больше прежнего, я стал ёрзать на месте и хотел было поинтересоваться, кого именно позвал Брайан, однако фокусник молниеносно отреагировал на напряжённую физиономию в зеркале заднего вида и успокоил меня, заверив, что бояться нечего: он просто вызвал свою ассистентку.

Ситуация нагоняла неприятное чувство тревоги, но это никак не помешало Джеффу тараторить без умолку. Бессмертный господин то и дело сравнивал себя с Иисусом и шутил на тему божественной реинкарнации. Одно радовало: Палмер сохранял присущее ему чувство юмора. Он вспомнил про Зону 51 и ходившие вокруг неё легенды… больше всего лысика пугала перспектива ковыряющихся у него в заднице учёных, ревностно ищущих секрет вечной жизни. Может, ему и было весело, а вот нам — не очень. Ещё пару часов назад мы боялись, что потеряем Джеффри навсегда, а теперь по правую сторону от нас сидел человек, обдуривший саму смерть.

Добравшись до уютной квартиры и зайдя внутрь, я увидел разбросанные по полу вещи, а в спальне краем глаза приметил незаправленную постель — Елена той ночью летела к нам со всех ног.

Чуть позже наш квартет собрался на кухне. Хозяйка заварила кофе, и мы сели за стол. Три пары глаз пялились на Брайана Гилберта, ожидая момента истины. Таинственный человек, спасший нас этой ночью, немного отхлебнул горячего ароматного напитка, поправил воротник рубашки и принялся рассказывать, что к чему.

— Я занимаюсь этим «бизнесом» недавно, где-то в течение последних четырёх месяцев. Набираю труппу для открытия масштабного шоу. Скажу сразу: направление выбрано своеобразное… Этим словом в принципе можно охарактеризовать и людей, которым выпала честь влиться в коллектив. Пусть вас не смущает моё столь непродолжительное участие в данной сфере деятельности; на самом деле мне уже давно известно, что по земле шагают «одарённые». Вот именно таких я и ищу — индивидов с экстраординарными умениями. Представьте себе: они могут летать, передвигать предметы силой воли, изгибать своё тело в невиданные формы и так далее!

— Напоминает супергероев из комиксов, — вставил Палмер.

— Да, Джеффри. Это самая очевидная аналогия. Такие люди встречаются один на миллион. «Одарённых» слишком мало, чтобы создать полномасштабную общественную шумиху, но в последние годы случаев их появлений всё больше и больше. При этом некоторые даже не подозревают о своём даре. Один мой хороший друг высказал гипотезу, некую закономерность проявления этих способностей. Случившееся сегодня лишь подтверждает её состоятельность. Знаете, друзья, не буду лгать: я даже не предполагал, что найду кого-то здесь, в Нью-Йорке. С Большим Яблоком меня связывает чисто профессиональный интерес… Хотя, учитывая масштаб местного населения, я не удивлён, что встретил Джеффри.

— То есть он… «одарённый»? — спросил я, сделав большущий глоток кофе.

— Это максимально приземлённое классификационное обозначение. Не забивайте себе голову названиями, друзья. Моя ассистентка скоро приедет и покажет вам всё в режиме реального времени.

— Хорошо. Допустим, мы поверили во всю эту фантасмагорию, — оживилась Елена, — но что насчёт Джеффри? Что с его конкретным случаем?

Получив пищу для размышлений, Брай немного помялся и почесал подбородок. Отмерив ещё один скромный глоток, гид в мир непознанного начал свои рассуждения:

— Лично мне кажется, что у Джеффри весьма впечатляющие данные. Смею предположить: он бессмертен…

Глаза техасца перевелись на Палмера.

— Вероятнее всего, друг мой, каждый раз после смерти ваш организм будет активировать свой сокрытый потенциал для последующего воскрешения. Не будем углубляться в занудную псевдонаучную терминологию, просто признаем, что Джеффри — «Неубиваемый Человек». Мои поздравления, господин Палмер, из всех возможных способностей вы выхватили самую сочную и желанную. Конечно, нужно проверить эти предположения…

Елена тут же подскочила на ноги, хлопнув по столу ладонью:

— Вы что… собрались убивать его?! Опять?! Я не позволю устраивать макруху на моей кухне! А что, если вы не правы? Что, если он сейчас умрёт? Откуда вам всё это известно? И главный вопрос: кто вы?

— Я человек с опытом, — промолвил Гилберт, улыбнувшись. — Вы можете мне довериться. С вашим другом всё будет в полном порядке.

Следующее возражение мисс Райс мы уже не услышали — её прервал звонок в дверь. Не теряя ни секунды, я направился ко входу и разглядел на экране камер незнакомую девушку, по-видимому, ассистентку Гилберта.

— Брайан, вы говорили об этой девушке?

Гилберт ответил, не глядя:

— Да, да, именно о ней. Открывайте, Мэттью. Смелее.

— Хм… Вот так просто? Ладно… Вы, главное, без меня не начинайте, хорошо? Подожду нашу гостью в прихожей.

— Договорились, старик, — пообещал Палмер, присосавшись к чашке с кофе.

Менее чем через полминуты, услышав мелодичный стук, я открыл дверь и увидел перед собой просто волшебную красоту — высокую изящную девушку восточной наружности с безупречной оливковой кожей. Она внимательно оглядела меня карим взором. Я сделал то же самое, начав с поистине невероятных модельных ног с очаровательными тонкими щиколотками и аккуратными округлыми коленями, которые можно было хорошо разглядеть благодаря полупрозрачному подолу платья. Поднявшись немного выше и увидев волосы незнакомки, глаза спрингфилдского мальчишки дрогнули: чёрные упругие локоны тянулись до самой её тончайшей осиной талии, отбрасывая ослепительные блики света. Поверх платья на красавице идеально сидела укороченная кожаная куртка, вплотную прилегавшая к груди. Дойдя взглядом до уровня лица, я почувствовал, как моё сердце ёкнуло. Внимание моментально приковали слегка заострённые по уголкам, таинственно-притягательные зеркала бездонных глаз и брови шоколадного оттенка. Общую картину восточной сказки прекрасно дополняли прямой тонкий нос и ярко очерченные, словно карандашом, изящные губки, нижняя из которых была чуть пухлее верхней.

— Доброе утро. Вы, наверное, друг Брайана? — разлилась музыка её чарующего голоса.

Дабы не показаться чудным, я сразу представился:

— Да, Мэттью Саммерс. Рад познакомиться.

— Таннели Саат, взаимно.

Саат и я проследовали на кухню, где нас ожидали Елена, Джефф и Брайан. Завидев свою ассистентку, Гилберт обрадовался столь оперативному прибытию и обнял девушку. Она поздоровалась с остальными, вежливо отказалась от предложенного хозяйкой дома кофе и плавно включилась в начатую нами беседу.

— Таннели, Джеффри — тот самый уникум, про которого я говорил по телефону, — продолжил техасец. — Сегодня он буквально воскрес.

— Значит, ты у нас «Неубиваемый Человек»? — подметила Саат с игривой улыбкой на лице. — Брайан, я не перестаю удивляться твоей способности отыскивать таланты.

— В этот раз я ни при чём. Джеффри и Мэттью сами нашли меня. И, между прочим, мы с тобой думаем одинаково. Я тоже назвал нашего чудо-мальчика Неубиваемым Человеком.

Видя, как техасский фокусник и его ассистентка непринуждённо улыбаются и шутят, Елена почувствовала непомерную тяжесть на душе. Она не разделяла позитивный настрой парочки, и я её прекрасно понимаю. Уж слишком много всего за один раз… Жизнь, как по щелчку, кардинально сменила не только направление, но и тип своего движения. Если раньше она неторопливо плыла по течению, преодолевая скалистые пороги и огибая острые камни, то теперь, возымев крылья и горделивую осанку, взмыла в воздух с бешеной скоростью, оставив привычные принципы существования. Тяжело смириться с тем, что все твои знания — это не более чем наскальный рисунок, утративший актуальность в ту секунду, когда художник его закончил.

— Брайан, прошу хватит этих прозвищ, — попросила мисс Райс. — Можно, пожалуйста, говорить по существу? Вот, к примеру, вы, мисс Саат… Для чего мистер Гилберт пригласил вас?

В ответ на вопрос Елены Таннели молча запустила руку во внутренний карман куртки и вытащила небольшое зеркальце. Ничего не объясняя, она поставила предмет на стол так, чтобы в нём отражалась моя чашка кофе. Очарованные таинственным ритуалом, мы все затаили дыхание, заворожённо и неподвижно ожидая его непредсказуемых результатов. Ассистентка Гилберта театрально провела пальцами по воздуху и таким образом передала зеркальцу команду к действию: словно по волшебству, используя отразившуюся в нём картинку, оно воссоздало перед собой точную копию стоявшей напротив чашки. Несмотря на то, что в ёмкости отсутствовало содержимое, я и Джеффри ахнули от восторга. Елена же взяла чудо-посуду и принялась внимательно её рассматривать.

Лицо моей дорогой мисс Райс выражало неподдельный интерес.

— Милый фокус, даже очень. Мы с Мэтти так сэкономим на посуде…

— Это мелочь, я могу гораздо больше, — уточнила Саат, выйдя изо стола.

Госпожа Зеркал встала напротив окна, осмотрела своих слегка растерявшихся зрителей и поднесла ладонь к стеклу. Она игриво пробежалась по нему пальцами, а затем со всего маха вонзила руку в отражающую поверхность по локоть. Увидев эту жутковатую картину, Джефф, Елена и я подскочили на стульях; со стороны казалось, будто девушка прислонила к окну обрубок, оставшийся от руки. Танн оценила наша реакцию и подлила масла в огонь: вырвав руку из импровизированного зеркала, она вместе с ней вытащила и своё отражение. Точная копия ассистентки Брайана ловко перешагнула через подоконник и поздоровалась с нами. В итоге стало на одного гостя больше. «Дублёрша» ничем не отличалась от оригинала — говорила тем же голосом и так же женственно и маняще жестикулировала. В общем, была идентична первоначальной Таннели Саат.

— Нереально круто… — очнулась мисс Райс. — Это просто… Боже, вы представляете: мне трудно дышать! Это просто потрясающе!!!

— Спасибо. Всегда приятно услышать тёплые слова, — промолвила артистка, сделав реверанс.

— Как это у вас получается? Вы представляете, что хотите сделать, или всё получается инстинктивно? Ну, и главное, как вы этому научились? Только не говорите, что вас тоже пристрелили!

Дабы ответить на первый вопрос, Таннели щёлкнула пальцами, обратив копию-дублёршу в сверкающую пыль; скопления блёсток упали на пол и растворились, не оставив и следа. Госпожа Зеркал вернулась за стол и подвинулась к Гилберту.

— По матчасти — это, скорее, к Брайану, он у нас спец.

Её слова мгновенно спровоцировали нас перевести взгляд на Брая, но тот совершенно не растерялся. Напротив, фокусник явно ждал этого момента.

— Моя несравненная Госпожа Зеркал может контролировать отражения. Они подчиняются её воле и выполняют любые команды. Всё, что попадает на поверхность зеркала, может быть выведено в наш мир из мира отражений, и Таннели, как бы это сказать, имеет к нему доступ. Она и сама может прятаться в нём, как в карманном измерении. Источник её сил тот же, что и у Джеффри. Она «одарённая». Сверхсилы — это часть их организма, такая же, как кости, мышцы, кожа, волосы и так далее.

— Вы говорили, что их мало, — подметил я. — Просто хочу кое-что прояснить… То, что Таннели и Джефф в одной комнате, — это редкий случай? Ну, как бы два человека с суперсилой и в одном месте.

— По сути — да, — кивнул Гилберт. — Таких, как Палмер и Саат, очень мало, точнее, в самый раз для нашей планеты. Будь «одарённых» чуть больше… никто не знает, что бы стало с хрупким балансом мироздания. Любопытнее всего то, что некоторые люди до самой смерти не подозревают о своём потенциале. Вот скажи мне, Джеффри, сколько тебе лет?

— Двадцать девять.

— Пожалуйста! Нашему другу всего двадцать девять, а он уже сумел раскрыть свой истинный потенциал. Теперь необходимо узнать его пределы, в чём детали и каково их применение. Елена, дорогая моя, будь любезна, подай кухонный нож. Не переживай раньше времени: обещаю, что никому не причинят ощутимого вреда. Я просто хочу, чтобы наш Неубиваемый Человек порезал палец… совсем чуть-чуть. Нужно понять, чувствует ли он боль.

Моя принцесса явно не обрадовалась услышанному, но тем не менее согласилась на эту топорную проверку. Она всучила нож Джеффу, села рядом со мной и на пару мы уставились на острый конец лезвия, ожидая результатов тестирования.

— Ну, умирать мне было очень больно… — проворчал Джеффри, покручивая нож в руке.

— Друг мой, это будет всего лишь царапина, — настоял Брайан. — Я ведь не предлагаю вырвать глаз или отрезать ухо…

— Ага, спасибо и на этом.

Готовый к полевым испытаниям Палмер выпрямил большой палец на левой руке и слегка порезал его кончиком ножа — из ранки мгновенно выступила кровь. Она медленно потекла вниз по пальцу ровной линией и упала на стол парой крупных капель. Кухня кратко затихла в ожидании реакции Джеффа, как вдруг:

— Вообще нет боли! — заверещал счастливчик.

От этого крика я подлетел над стулом и ударился головой о шкафчик напротив стола.

— Чёрт! Зачем так орать?!

— Прости, старик, но ты прикинь: я больше не чувствую боли! Брайан, что это значит?

Гилберт взял нож и внимательно рассмотрел кончик лезвия, на котором осталась капелька крови. Приняв вид знатока, он сделал заявление:

— Вот именно это я и хотел понять. По моей теории, Джеффри не чувствует боли, но его раны целиком исчезнут, только если он снова умрёт. Очевидно, главная способность нашего звёздного мальчика проявляется только в случае получения травм, несовместимых с жизнью…

— А что было с электричеством? — спросил я, усердно натирая ушибленную голову.

— Скорее всего, побочный эффект. Что-то наподобие электромагнитного импульса, только очень мощного. Он не влияет на людей, но выводит из строя всю электронику… во всяком случае, пока ничего больше на ум не приходит. Слишком мало информации. Дамы и господа, мне не терпится побольше узнать о Джеффри и о том, что он может, но я не хочу, чтобы мои слова звучали как принуждение. Наоборот, это… предложение. Работа в Санриз Сити.

Техасский Фокусник ловко извлёк из кармана пёструю визитку с номером телефона (точно такую же когда-то приняла Саат), положил её на стол и подвинул в сторону Палмера.

— Возьми мои контакты, Джеффри, подумай вместе с Мэттью и Еленой. Деньги, которые я предлагаю, превысят ваш сегодняшний заработок минимум в десять раз, и при этом вы будете заниматься лишь тем, что придётся по нраву. Не буду сейчас углубляться в детали. Если позвонишь, мы завтра обсудим их за стаканчиком отменного скотча в приятной обстановке подальше от тёмных переулков и звезданутых стрелков. Я предлагаю вам будущее. Безоблачное будущее.

— А почему не обсудить всё здесь и сейчас? — поинтересовалась Елена. — К чему откладывать?

Брайан встал изо стола, и следом за ним поднялась Таннели. Шоумен поправил воротник, пригладил чёлку, посмотрел на настенные часы и объяснил причину переноса:

— Дорогая, как я и сказал, мне и самому не терпится, но вам всем нужно поспать, прийти в себя и набраться сил. Какие могут быть переговоры в таком состоянии? Вы пережили ночь жуткого стресса. Ну уж нет, так не пойдёт. Увидимся завтра, друзья. Напоследок попрошу лишь обдумать всё хорошенько, ведь с Брайаном Гилбертом вы никогда не проиграете.

По правде говоря, фокусник был прав, нас действительно сильно ломало. Несмотря на выпитый кофе, хотелось поскорее лечь спать и забыться, уйти из дня, наполненного кровью, искрами и открытиями. Проводив новых знакомых, мы с Еленой без лишних промедлений улеглись в кровать. Перед тем как заснуть, моя принцесса сказала, что почему-то верит Гилберту и что он показался ей, хоть и немного странным, но тем не менее хорошим человеком. К тому же, мы были ему обязаны, ведь Брай спас меня и Джеффри.

Палмер, кстати, решил остаться у нас: мой друг устроился в гостиной и лёг смотреть телевизор. Он совершенно не хотел спать, словно вместе с воскрешением его организм полностью перезагрузился.

Пока неубиваемый человек пялился в телек, а любимая пребывала в сладких объятиях Морфея, я уснул и снова очутился на станции метро. Да-да, той самой, пронизанной смрадом и фальшивыми звуками. Почти ничего не изменилось: кантри, безликие, вагон, пума… Только теперь я не был покрыт кровью, а у Джеффа, вальяжно сошедшего на перрон, отсутствовали волосы. Одетый в дорогущий белый костюм из шерсти высшего класса, он держал красное яблоко в одной руке, а в другой — непонятные цветастые бумажки. Мой друг смачно укусил фрукт, улыбнулся и протянул бумаги мне. Не в силах повлиять на ход сновидения, я принял дар Палмера и попытался спросить у него, что происходит. Но он лишь мигнул взглядом и растворился в тени поезда.

Оставшись в компании дикой кошки, спрингфилдский мальчишка увидел в своих руках билеты, надпись на которых гласила:

«Путёвка в дивный новый мир…

…в мир Санриз Сити».

Конец записи 5

Субъект: Мэттью Саммерс. Запись ведёт: Карсон Смит

М:Опять сон и снова перед важным событием. Уже на следующий день мы с Джеффом встретились с Браем, и он предложил нам съездить в Санриз Сити.

К:Как мы оба знаем, вы согласились.

М:Верно. Меня настораживали эти сны, но я ничего не рассказывал, потому что думал, что схожу с ума. К тому же в сновидении перед поездкой не было ничего плохого. Брайан сказал, что нас не будет всего пару дней, и этого вполне хватит для ознакомления с городом. Елена тогда решила остаться — она не видела смысла ехать, если мы с Джеффом откажемся.

К:Учитывая ваше фиаско на работе, вы были рады такой возможности?

М:Я ничего не терял. Сказал боссу, якобы срочно нужно навестить родственников и взял неоплачиваемый отгул на два дня. Винс без проблем отпустил меня, так как всё ещё чувствовал себя виноватым. Гилберт, Палмер и я полетели первым рейсом, чтобы управиться быстрее. У Саат же оставались какие-то дела в Нью-Йорке.

К:Как Джефф на всё это реагировал?

М:Он волновался, но не сильно. Мой друг хотел получить достойное предложение. Это же Джефф Палмер, он всегда был уверен, что создан для великих свершений.

К:Знаете, мистер Саммерс, хочу сказать, что этот Брайан Гилберт — очень интересный человек. Он много знает, ничего не боится и при этом легко добивается своих целей. Даже слишком легко…

М:Наш таинственный покровитель располагал уймой денег в придачу к подвешенному языку. Да и как ни крути… мы были его должниками. Гилберт помог нам, и только последние свиньи отказали бы в ответном жесте. К тому же расходы он брал на себя.

К:Ну, Мэттью, на сегодня, пожалуй, всё. Мы прошли первый инцидент — превосходное начало. Завтра в этот же час. Ещё раз спасибо, вы очень рискуете, делая эти записи.

М:Не за что, но не спешите прощаться. У нас есть важный материал, и он не ждёт. Начинайте новую запись, пора взглянуть на вещи с другого ракурса. Пора задаться вопросами.