Мама года, или Замуж за гада

Тони Марс, 2022

Эрика любила Керналиона и Зефира, и нет, Зефир – это не еда, а ее сын. Ах, подождите, ошибочка. Келиона она больше не любит. Мало того, что дракон – гад редкостный, так еще и женатик! То, что женат несчастный на ней, а она, между прочим, уже глубоко замужем, еще только предстояло узнать. Но когда? Времени свободного нет совсем. Все оно уходит на месть чешуйчатому за то, что украл и разбил ее сердечко. Тут еще родственнички ее тела объявились и эльф ненавязчиво предлагает помочь убить дракона, но какого именно – не уточняет. Жизнь бурлит, и от всего этого бурления спрятаться невозможно даже в доме у вампира.Вторая часть дилогии об Эрике Дамб.

Глава 1

— Ты серьезно? Такого качественного нет даже у кронпринца, твой артефакт, на секундочку, работает под куполом! А ты говоришь побрякушка?! — на возмущенные восклицания герцога Дамб развела руками.

Чего еще было ожидать от страны, где калькуляторы можно поштучно пересчитать по пальцам?

Технологии у местных не ахти, а Степан из 21 века, очевидно, что вампир не упустил бы возможность создать что-то стоящее и навороченное.

— Гм, Ваша Светлость, вас не устраивает, что у вашего слуги такой качественный артефакт или что я отказываюсь принимать этот подарок от вас? — Келион поджал губы, не зная, что ответить.

Оба этих факта его раздражали.

Кронпринц достал из кармана желудь и кинул в задумавшегося кузена. Это не помогло, а если и помогло бы, то Керналион вряд ли бы смог сказать хоть что-нибудь вразумительное.

Кинияр, как настоящий принц, решил спасти друга в беде, ответив за него:

— Разумеется, дело в том, что ты не принимаешь подарок от своего господина. Для любого аристократа нет хуже оскорбления, чем слуга, воротящий нос от подарков своих господ. — искренне сообщил Кинияр, слегка приукрасив действительность.

Увы, этим перечень причин для смертельной обиды не ограничивался, а из списка с “худшими оскорблениями” можно было составить целую книгу. В двух томах.

Аристократы вообще народ ранимый, чуть что не так, сразу дуэль, холодная война и месть.

— Чем тогда хозяин отличается от своего слуги, если работник не может сделать и такой малости? — продолжил принц.

Доводы, с точки зрения Эрики, звучали весьма сомнительно. Да это абсурд чистой воды, принц хоть сам слышит, что говорит?

В голове мелькнула навязчивая мысль намекнуть Кинияру, что он здесь третий лишний и его мнения никто не спрашивал. Но за такое точно казнят.

И принц, и герцог заметили, что молчание затянулось.

Эрика беспокойно ерзала, иногда растирая ладонью шею и рвано дыша.

Дамб вцепилась свободной рукой в траву и опустила заслезившиеся глаза.

Ей было плохо, в горле дико першило, легкие словно отяжелели и каждый вдох давался с трудом. В груди болезненно жгло. Она трясущейся рукой зашарила по карманам в надежде, что все же взяла с собой зелье.

Но нет, его нигде не было, Оля думала, что поездка во дворец не займет много времени и не стала брать лекарство. Кто ж знал, что все так обернется?

— Ладно, я с благодарностью принимаю ваш подарок. — через силу прохрипела Дамб, подозрительно бледная и покрывшаяся испариной. Эйрика неловко выхватила кольцо у Керналиона, тут же надев.

Артефакт заработал, замаскировав яркую брачную метку буквально за несколько мгновений.

Слуга встал, опираясь на дерево и на секунду прикрыл веки, перед глазами плыло.

— Эрик, тебе плохо? — осторожно спросил Келион, заглядывая ей в лицо.

— Вовсе нет, господин. — чуть слышно прошептала Эрика на выдохе, — Просто в туалет очень хочется. Я отойду на пару минут. — отмазка была идиотской, а ничего другого в голову не пришло.

Ибенир ничего не сказал, провожая едва стоящую на ногах Дамб взглядом.

Раньше он не замечал ничего подобного, неужели Эйрика и правда больна?

Больна настолько, что всего после суток без нормальной еды и, вероятно, лекарств, случаются приступы?

У Эрики не осталось сил и, отойдя едва ли на двадцать метров от драконов, она как подкошенная рухнула на колени. Такое уже случалось пару раз, когда она пропускала прием зелий — ее ослабшее тело давало о себе знать.

Она закашлялась, выплевывая кровь, горло зудело, заставляя заходиться в новом приступе. Ничего, ничего, скоро все закончится, нужно только выплюнуть остатки крови из отекших легких.

Зеленая трава казалась черной от алых капель, Эйрика накренилась и завалилась набок, устало прикрывая глаза. Всего на минутку.

Когда открыла — солнце уже стояло в зените, прошло не меньше трех часов.

Во рту противно осел металлический привкус, от запаха крови подкатывала тошнота.

Эрика приподнялась, присев, и закрыла глаза рукой. Так больше не может продолжаться, она была слишком беспечна.

В прошлый раз она не теряла сознание и крови было гораздо меньше.

Что будет дальше, если сейчас без зелья, поддерживающего ее состояние, случается подобное? Она пропустила всего один прием лекарства, но это повлекло за собой такие последствия.

Эрика достала из кармана платок, плюнула на него и попыталась оттереть засохшую кровь от подбородка.

На белоснежной ткани оставались красные разводы, присохшая кровь местами просто крошилась, падая бордовой пылью на воротник.

Оля, наконец, осознала в насколько опасном положении находится.

Раньше она планировала отработать оставшееся время и уехать в какую-нибудь глушь, но в ее нынешнем состоянии это глупо и опасно.

Встав, Дамб выкинула платок в ближайшие кусты, осмотрела одежду и, вздохнув, сняла пиджак, на котором остались капли крови.

Герцог точно будет недоволен, что она испортила костюм, пошитый специально для визита во дворец, но лучше уж пусть вычтет стоимость из ее зарплаты и ругается, чем узнает о болезни.

Отчего-то Эрика уверена, что стоит ему только заподозрить что-то, как он ее уже не отпустит, потому что ну разве может такой простой человек, как слуга, позволить себе полноценное лечение?

Дамб потянулась, разминая тело, и направилась назад, к драконам. Хорошо, что эти ленивые аристократы не начали ее искать.

На деле же они просто уважали личное пространство человека, якобы отправившегося в туалет. Мало ли чем там Дамб в кустах занималась.

Все же она девушка, будь Эрика парнем, Керналион может и сходил бы навести шороху. А так — крайне вульгарно торопить женщину в подобных обстоятельствах.

Герцог чуть приподнял брови, чувствуя, как от Эрики разит кровью. Запах настолько стойкий, что, казалось, въелся и в одежду, и в кожу слуги.

Это не могло не беспокоить.

— Где ты был? — Келион внимательным взглядом прошелся по слуге, замечая зеленые потертости на брюках, мятую рубашку и какой-то лихорадочно болезненный блеск глаз.

Эрика стояла нетвердо, опиралась одной рукой о дерево

— Присел передохнуть на минутку и заснул. — это было похоже на правду и объясняло пятна от травы на костюме Дамб, но после получения брачной метки Керналион начал чувствовать, что Эйрика врет.

И хотя этот детектор лжи будет действовать меньше полугода, герцог чувствовал странное волнение от мысли, что сможет узнать правду.

— Ты так устал, пока справлял нужду? — Ибенир почти в упор смотрел на Эрику, та перевела дыхание, опустила глаза в землю и, смущаясь, ответила:

— Эмм… запор, Ваша Светлость. — Келион неприязненно поморщился, осознав, что его сейчас бесстыдно обманывают. Врут в глаза.

Как много раз Эрика врала ему до этого, а Ибенир и не подозревал об этом?

Неужто излишняя прямолинейность Дамб — хорошо замаскированная и очень удобная ложь?

Но что тогда из всего, что он в ней любит, что он о ней знает, правда?

Принц неприлично громко рассмеялся — он многое видел, но то, как слуга обсуждает со своим господином, как сходил в туалет — впервые. И плевать, что эти двое — супруги.

— Вам так весело, Ваше Высочество, видимо вас ни разу не мучили запоры. — едко сказала Дамб, скрипнув зубами.

Кинияр захохотал пуще прежнего, почти катаясь по земле.

— Подумать только, будущее нашей страны находится в руках кого-то подобного. — фыркнул герцог. — В таком случае и революцию не стыдно начать. Или лучше избавиться от тебя раньше? — зло добавил Керналион.

Эйрика отвернулась, скрестив руки на груди и облокотившись спиной на дуб. Ибенир подавил в себе порыв начистить морду двоюродному брату.

Его кузен не понимал всей серьезности ситуации и просто ухохатывался до слез, но Келион не мог отрицать — с Эрикой что-то не так. Он знал ее достаточно хорошо, чтоб понять это.

— Если тебе есть что сказать, говори. — обратился герцог к Эрике.

Дамб сменила пренебрежительный взгляд, которым сверлила принца, на нейтральный.

Не подобает гражданскому так смотреть на кронпринца и следующего короля, но Эрика ничего не могла поделать с тем, какой же Кинияр придурок. Может даже хуже Керналиона.

— Если вы поднимете восстание, я, пожалуй, тоже присоединюсь. — сухо выдала она. Кинияр проржал что-то о том, что они с герцогом два сапога-пара.

Дамб издала оскорбленное “Пха!” и села на стул.

Несмотря на то что Эрика всего лишь слуга, ни Кинияр, ни Керналион с места ее не согнали, оставшись сидеть на голой земле.

Олимпия тяжко вздохнула, уже завтра они вернутся во дворец, но перед этим придется провести еще одну ночь в лесу.

Ей было неловко и стыдно, она все еще помнила, как проснулась утром на Керналионе, как его руки крепко обнимали за талию, как ее голова лежала у него на плече, почти утыкаясь носом в ключицу и как его дыхание, щекоча, согревало шею.

Келион оказался теплым и удобным, не таким, как кровать, но лучше, чем спать на земле.

Ибенир думал о другом. Он отчаянно хотел удержать Эрику рядом, заставить полюбить его. Но каким образом добиться того, чтобы свободолюбивая Дамб не возненавидела Ибенира после этого?

Их соединил Бог, и свидетельство тому — брачные метки, а значит чувства Керналиона взаимны.

Но почему тогда Эйрика так упорно все отрицает, почему бежит от него?

Сложнее всего было понять причину.

— Эрик, у тебя есть пара, м? — задумчиво спросил кронпринц, подперев голову рукой. Герцог почти задохнулся от возмущения, как не стыдно Кинияру задавать такие вопросы его жене?

Дамб зевнула и отрицательно мотнула головой.

— Ну тогда, может, хотя бы сестра? — вздохнул принц.

Кинияр нуждался в совете того, кто хоть немного понимал женщин, Керналион был в этом на редкость бесполезен, так что вся надежда на служку.

Впрочем, Келион и свою супругу оказался не в состоянии понять, а они ведь так хорошо общаются и идеально дополняют друг друга, куда уж тогда герцогу уразуметь женщин?

— Чего ты пристал к моему Эрику? — ревниво бросил Ибенир, подсаживаясь ближе к Дамб.

Эйрика порыва не оценила, демонстративно пересев вместе со стулом на три метра.

— Сестра есть. — сказала Эрика принцу, кося взгляд на надутого Ибенира.

— Это замечательно! — радостно подскочил Кинияр, словно только и ждал этих слов, — На! — растерянному слуге впихнули в руки сложенные листы. — Моя невеста загадала мне три загадки, но я ничего не понимаю. А у тебя сестра есть, ты хоть немного должен знать, что у этих женщин в голове. Так что расшифруй мне все три письма. Это приказ. — уж пара герцога точно с этим справиться. Она ведь девушка, значит как-нибудь, да разберется.

Дамб насмешливо улыбнулась, чуть опустив глаза.

Эйрика не только знала, что у женщин в голове, но и сама являлась женщиной.

Какая неожиданность, правда?

Она подняла взгляд на принца, затем опустила глаза на конверты.

Почему-то вспомнилась та девушка аристократка, которая купила у нее дом. Ну в принципе, все сходилось — три письма-загадки и влюбленный принц.

Эрика развернула первый лист, вчитываясь в текст, и очень пожалела, что по литературе у нее всегда выходила железобетонная пятерка с плюсом.

Короткий стих можно было вертеть так и сяк, интерпретировать миллион раз и смысл вычленять всегда разный.

Но возлюбленная Кинияра наверняка писала это, учитывая умственные способности своего жениха.

Конечно, нельзя сказать, что умом кронпринц не блистал, у него еще просто не было возможности себя проявить в лесу.

Но и рассчитывать на то, что он окажется непревзойденным гением, не приходилось.

Эрика прочла три письма, все казалось до абсурдного легко и непременно должен быть подвох, поэтому она решила, что для начала попробует разъяснить очевиднейшую отгадку, а потом уже, при необходимости, углубиться в дебри школьной программы и найдет потаенный смысл в каждой буковке, точке и запятой.

— Итак, я думаю тут нет ничего сложного. — наконец, сказала Дамб, возвращая листы принцу, — Первое письмо указывает на место, где расположен город или дом, второе на социальный статус и род занятий, ну а третье на внешность. — Кинияр задумчиво нахмурился.

— И что из этого легко? — недовольно спросил кронпринц.

— Ну-с, Ваше Величество, это же очевидно. — пожурила Эрика, — Дом расположен на окраине селения, рядом есть лес и поляна, предполагаемо, это одинокая вдова травница с темными волосами и глазами. Разве этого недостаточно? — драконы синхронно отрицательно мотнули головой.

Все крылатые ящерицы такие мнительные или только эти?

Олимпиада сейчас в некотором роде даже разделяла чувства невесты кронпринца.

Ну грустненько. Грустненько смотреть, такой красивый мужчина, чисто теоретически умный, харизматичный и чувством юмора не обделен, но… дракон.

Мда. Дракон.

С этим, увы, ничего не поделаешь.

Тут ей, Эрике, остается только попытаться вырастить из Зефира нормального человека.

— И как я найду город, где она сейчас? — кто его невеста и зачем её искать Олимпиада не спрашивала, так как и без этого догадывалась.

Неприятно было от того, что принц почти ничего сам не сделал — все подсказки в письмах в итоге нашла она, а Кинияр, казалось, даже не пытался хоть немного пораскинуть мозгами.

Как та несчастная, которую он полюбил, будет жить с ним в браке, если его королевская задница уже сейчас скидывает все свои проблемы на других, не имеющих к его делам сердечным никакого отношения.

— Первая и последняя буквы каждого письма обведены красным. — стараясь не показать своего глухого раздражения, выдавила Эрика, — В этом обязательно есть какая-то важная подсказка.

Кинияр посмотрел на письма, вздохнул и тягостно поднял глаза на Дамб, словно прося помочь и с этим.

Из женской солидарности и из-за возмущенно поскуливающей совести Эйрика отвернулась, глядя на деревья, травку и листики.

Ее тут нет, так что даже не пытайтесь, Ваше Высочество!

Герцог забрал письма у брата, желая тоже взглянуть.

— Ве-ни-фа. — сложил буквы Ибенир, — Это же твой родной город, да, Эрик? — родной Венифа не была ни ей, ни прошлой Эрике, но если подумать, то Дамб очнулась после переселения именно в Венифе, так что в некотором роде это и правда ее родной город.

— Можно и так сказать. — неохотно ответила она.

Даже Керналион, которого она считала безнадежным, больше принес пользы, чем сам Кинияр, которому это было нужно.

Прервал ее мысли входящий вызов.

Эрика демонстративно встала, прищурившись, оглядела принца и герцога, словно обещая убить любого, кто пойдет за ней, и ушла, задрав нос и продираясь сквозь ветви и листья.

Почему Дамб решила удалиться именно через кусты осталось загадкой для мужчин. Впрочем, эта всегда была немного странной. И чудаковатой.

Но разве не в этом ее очарование?

— Вот ты только представь, тебе с ней остаток жизни провести придется. Ужас какой. — проговорил Кинияр, сочувствующе глядя на брата.

Керналион печальным не выглядел, наоборот, кажется поплыл от такой выходки Эйрики, довольно улыбаясь и будто бы говоря, что вот она, моя Эрика, которую я люблю.

— Разве это не делает её только привлекательнее? — стрельнул глазами Ибенир, чуть прикрыв веки.

Он был почти счастлив, да, почти.

— Ну, Дамб вначале показалась мне интересным человеком, но знаешь, она, как и ты, немного сумасшедшая. — обреченно сообщил кронпринц, пряча письма в пространственный карман. — Что-то в ней есть, не отрицаю.

— Понять бы еще что. — Керналион встал, отряхнув брюки, и оглянулся.

Сегодня они все еще будут спать в лесу и если он снова усадит Эрику на колени, то на этот раз одними криками не отделается, в этом он уверен.

И раз Дамб не готова принять подобного рода заботу, Ибенир поступит немного иначе, но ухаживаний не прекратит.

— Что ты делаешь? — спросил заскучавший принц.

Келион уже двадцать минут ходил туда-сюда, собирая ветки и скидывая их в кучу. Надеется развести костер?

— Это лежанка для Эрики, не хочу, чтобы она спала на холодной земле. — Кинияр удивленно приподнял брови.

— Она ж человек, повернется не тем боком и почку или печень себе палкой проткнет и все, ты вдовец! Не знаешь, какие люди хрупкие? — герцог растерянно выронил охапку хвороста.

А об этом он совсем не подумал.

Келион не хотел, чтобы Эрика пострадала и уж тем более умерла.

— И как же тогда… где ей спать? — нерешительно проронил Келион.

Он помнил, как Дамб сегодня пропала на несколько часов, а потом вернулась, вся провонявшая кровью и помятая, и не сказала ни слова правды.

Раньше такого никогда не происходило, ни в командировках, ни в обычные дни.

Герцог считал, что все из-за того, что Эрика человек и не может жить в столь суровых условиях.

— Свали дерево попышней, пусть в кроне и спит. Там веточки мягкие и тоненькие, и листья. — даже если магия не работала под куполом, сила никуда не делась.

Ибенир прошелся по округе и, присмотрев подходящее дерево толщиной примерно в один обхват рук, пнул его, сломав ствол пополам с первого раза.

Подхватил и поволок на их лежбище.

Эрика перекрестилась, когда в метре от нее упало дерево и, попросив Зефира слушаться дядю Кифена и хорошо себя вести, сбросила звонок.

Затем дерево зашевелилось и медленно уползло, ясен пень, в этом замешаны драконы. Потому что, ну а кто ещё?

Эрика вернулась одновременно с Келионом, осуждающе посмотрела на герцога и кронпринца, вздохнула, глядя на дерево, которое Ибенир притащил, и качнувшись на пятках туда-сюда пару раз, развернулась и опять ушла.

Оля проголодалась, но кормить этих снобов не было желания, зачем тратить силы и время, если они все равно в итоге останутся недовольны.

Малина еще не успела отойти от вчерашнего побора, но выбора особо не было и Эрика оборвала всю зеленую ягоду.

Невкусно. Хотелось пить и нормально помыться.

Почему поблизости нет даже маленького ручейка? Какой дурак вообще выбрал именно этот лес для зоны безопасности?

Росли здесь хотя бы дикие сливы или груши, грибы… была б здесь вода, но тут только чуть-чуть малины и желуди, муравьи, да трава.

Раз это зона безопасности, нельзя что ли за пару тысяч лет-то построить тут хотя бы домик, да посадить парочку плодовых деревьев?

Вот вернется домой и первым делом купит артефакт с пространственным карманом и упакует туда сухпаек и флягу воды, а то мало ли, куда ее еще жизнь забросит.

— Куда она опять ушла? — спросил Кинияр у кузена.

Скучно до невыносимости, еще пару дней назад он хотел взять небольшой перерыв от всех дел, но такой отдых слишком утомляет.

Даже книжки нет, из развлечений — только смотреть, как молодожены грызутся.

— Тебе какая разница, главное, чтоб вернулась. — собственно, Керналиона тоже порядком волновало то, что Эрика сегодня постоянно куда-то уходила, но скажи он что-то против, Дамб опять закатит скандал.

— Знаешь, у меня тут возникла одна идея, как вам сблизиться. — начал Кинияр, заваливаясь на огромный лежак, занявший всю маленькую полянку.

Керналион отпихнул принца на самый край, где веток поменьше и лежать потверже. Мягонькая серединка для человека, а драконы вообще и на земле спать могут.

В голове у Ибенира мелькнула мысль, что они и так уже достаточно близки, но тут же исчезла.

Принц хитро глянул на герцога и выдал:

— Мы тебя к ней приворожим приворотным зельем. — Келион закрыл ладонью лицо и тяжело вздохнул.

Уж кто-кто, а Кинияр точно знал, что на Керналиона приворот не действует. Зачем тогда предлагать такую дурость.

— Ты дурак? — снова вздохнув, вопросил герцог. — Бессмысленно. Даже не будь у меня иммунитета, это было бы глупо. Очевидно, что я и так испытываю к ней чувства.

— Это ты дурак. Про твой хваленый иммунитет она не знает, ты бы не стал говорить о таком слуге. Ты притворишься, что зелье подействовало, подберем специально что-то посильнее, зельевара позовем, чтоб подтвердил, что ты под действием приворота.

— И? — Келион идеи не понял.

Ну, скажут Эрике, что герцог вдруг втрескался в неё по уши, думаете, она будет рада? Да и не такая уж это новость для Эрики.

— И ты сможешь совершенно безнаказанно и беспрепятственно ухаживать за своей парой. Эрика твоя пожалеет тебя и сильно сопротивляться не будет, а ты за это время дашь ей привыкнуть к тебе, влюбишь в себя и распишетесь через месяц-другой в городской администрации. Девушки же существа нежные, она хотя бы чисто из жалости тебя не погонит. Да некоторые из них из жалости замуж выходят и детей рожают потом, и живут годами. Потому что жалко им мужчину. А тебе всего-то удержать рядом на месяц-два нужно. К тому же, раз метка есть, то у вас все взаимно, так что дело за малым. Просто уничтожь ее сомненья и как можно чаще отирайся рядом.

— Надо срочно заказать “Муки любви”. — глубокомысленно выдал Керналион. То, что сказал Кинияр, гениально!

Это возможно единственный шанс завоевать и приручить Эрику.

— Эй, может что послабже? Это и тебя пронять может, а антидот не меньше двух недель готовиться. — встревоженно предостерег принц, но Ибенир уже воодушевился будущими победами на любовном фронте и не собирался его слушать.

— Так это же и хорошо, что долго ждать. Эрика не отмажется. А если зелье и подействует, разве это не лучше? Мне же проще будет.

— Ты и без приворота уже того, я смотрю. — с легким отторжением произнес принц.

Кинияру одно оставалось неясно, почему Келион так легко принял тот факт, что его парой стала простолюдинка, да ещё и человечка.

И здесь ведь дело не в простой симпатии — Керналиона запечатлели, а теперь эти двое и вовсе женаты.

Как Ибенира вообще угораздило в человечку, в собственную прислугу? Такие при Керналионе и вздохнуть лишний раз боялись, а эта — голову вскружила.

— Не говори так. Это же не какая-нибудь короткая интрижка. Это на всю жизнь. — хмуро взглянул на брата герцог.

Принц вроде и поддерживал Ибенира, но в то же время не переставал сомневаться в Эрике. Оттого было неприятно.

— На всю ее жизнь. — усмехнулся Кинияр. Люди долго не живут, глядишь, и к концу жизни Дамб его кузен наиграется и в мозгах у него прояснится. — Не смотри так на меня. У вас даже потомства быть не может. Человечка умрет, если понесет от дракона. Тем более такая, как твоя, не имеющая магии. — слова неприятным осадком осели внутри.

Керналион чуть развернулся, чтобы не видеть лица брата.

Эрика любит детей, почти до умопомрачения любит, вспомнить только как она кружит вокруг своего племянника. Да. Но не сможет иметь ни одного собственного ребенка.

— Я… я не думаю, что это так важно. — сдавленно проговорил Келион. Но это было важно.

Если Дамб не запала бы ему так в душу, если бы не запечатлела, то у нее, Эрики, был б шанс завести нормальную семью и кучу красивых детишек.

Только вот теперь, когда они получили брачную метку, девушка никогда не сможет ни развестись, ни вступить в брак с кем-то еще.

Керналион чувствовал вину за то, что полюбил, а его любовь оказалась способна испортить жизнь собственной пары.

Кинияр пребывал в смятении — никогда еще брачная метка не появлялась у пар, где один из супругов — не магическое существо, даже при венчании в храме.

Могло ли оказаться, что Дамб непробужденая полукровка? Хотя, вряд ли.

Кинияр и Керналион были из королевского рода и оба почти кожей могли ощущать магфон.

У Эрики он был такой слабый, такой тусклый, что если какая-то магия в ней и теплилась, то только для того, чтоб поддерживать жизнь.

Или то вообще фонило от артефактов, которыми была увешана человечка.

— Тебя и правда не смущает, что она человек. — покачал головой принц, утверждая, — Ладно, что простолюдинка, титул дело наживное. Но человек? — Керналион ссутулился, уперев тяжелый взгляд в землю.

— Может быть, может быть. — тоскливо-горестно вздохнул Ибенир. — Ты же помнишь, что Сабиан сказал мне семнадцать лет назад? Уже тогда стало ясно, что будет трудно.

Слова пророчества ни на миг не выходили у Келиона из головы. Они отпечатались в памяти так ярко и четко, что Керналион помнил их столь хорошо, словно это произошло только что.

И каждый раз, когда вспоминал, его пробирала дрожь, потому что Ибенир знал — смерть Маниэр граф Вальдернеский ему никогда не простит.

“За то, что ты не протянул руку помощи и не признавал того, кого сам Бог посадил на то место, лить тебе горькие слезы, когда обретешь пару. И только если раскаешься, если простит тебя тот, кого ты обидел, то сможешь удержать в руках свое счастье.”

Пророчество набатом звучало в голове, снова и снова, сводило с ума и куда несчастнее Келион был оттого, что знал свою судьбу.

Он бы предпочел остаться в неведении, верить, что надежда есть.

И боялся подойти к Сабиану и спросить — изменилось ли что-то с того дня? Вдруг будущее стало другим, лучше? Или хуже.

Келион не вынес бы услышать это ещё раз.

И дракон не знал, для кого их связь большее наказание — для него, или для Эрики.

Но одно уже то, что Дамб человек, было достаточной карой — даже если девушка согласится остаться рядом, ее крохотная жизнь продлится совсем немного, а смерть вдребезги разобьет дракону сердце.

— Я не хочу потерять Эрику только из-за ошибок прошлого, но и что делать не знаю. Как видишь, я не могу назвать нашу с ней ситуацию простой. — герцог беспомощно развел руками.

Он готовился, семнадцать лет мирился с мыслью, что ему в пару возможно достанется враг королевства, старуха на смертном одре или еще кто похуже, и Дамб среди всех была самым безобидным вариантом.

Келион старался себя убедить, что его любовь платоническая — ни к чему не обязывающая и не обремененная физическим влечением.

Но к Эрике влекло, тянуло словно мотылька на огонь, и Келион в очередной раз обжигался о правду, о то, что говорил разум, что видели глаза.

Эйрика Дамб — человек, разве возможно им построить пару? Очевидно, что нет.

Керналиона, столько лет метавшегося в сомнениях и страхе, не удивило бы, достанься ему в пару дохлая жаба или граф Вальдернеский, но правда ли его так тревожило то, что Дамб низшей расы?

Он не знал.

Келион старался не думать об этом, избегал этой темы даже в мыслях и игнорировал. Потому что боялся, страшился этой неизвестности, что разверзла под ним огромную пропасть.

Он впервые любил кого-то, впервые хотел разделить с кем-то жизнь и впервые так больно было от осознания, что жизнь его длится будет еще не одно тысячелетие.

Эрика, его светлая Эрика, останется лишь воспоминанием, тупой болью в груди, что дракон пронесет до конца своих дней.

Ибенир прикусил губу и плотно сжал кулаки, стараясь сдержать нахлынувшие эмоции.

Дамб права, для Керналиона вместе они будут лишь мгновенье, но для Эрики пролетит вся жизнь.

Имел ли право Келион продолжать эгоистично любить ее после этого?

— Как же все сложно. — буркнул Кинияр, проводя рукой по своей метке. Чтобы он не говорил, как бы не отрицал и не убеждал себя, но теперь слишком поздно.

Его брат уже переступил черту невозврата.

Это и вправду сложно. Если люди могли влюбляться хоть каждые две недели и жили совсем ничего, то драконы любили только раз, раз и навсегда.

Оттого никто из них и не хотел связывать себя с людьми — существами непостоянными, чьи чувства способны перемениться в любую секунду.

Человек мало жил, быстро умирал, и, как правило, не менее быстро охладевал к своей паре, и трепетная драконова любовь оказывалась никому не нужна.

Дракон оставался один на тысячелетия, нес в сердце память и любовь, умирая в холодном одиночестве спустя много лет, когда об имени его пары не помнил уже никто.

Кинияр помнил это, помнил, как умирал его дед, дрожащими пальцами прижимая к груди маленькую дощечку, на которой был выжжен портрет его пары. На это было больно смотреть.

Он знал, все в их роду знали, что та женщина бросила его деда с двумя детьми и просто ушла, стала жить с другим, в доме напротив, и казалось, нет истории печальнее, чем эта.

— Ты не боишься закончить как дедушка? — хрипло, почти надрывно прошептал Кинияр.

Ему было страшно за брата, потому что Эрика — чистокровный человек. И этого уже достаточно.

Его дед скрыл то, что являлся на тот момент наследным принцем, бросил роскошную жизнь лишь бы быть рядом со своей парой, он отказался от всего, ради нее, потому что знал, что она не сможет выжить во дворце.

Пятьдесят два года он каждое утро подходил к окну, и прячась за занавеской, смотрел, как она выходит подмести крыльцо, как играет со своими детьми, не их общими, чужими, от другого мужчины.

Пять тысяч двести сорок шесть лет он задавался вопросом, что сделал не так, почему она ушла, даже ни разу не навестив их сыновей, почему просто забыла его.

— Я боюсь, что все будет еще хуже. — печально прикрыв глаза, ответил Керналион. Ведь дед прожил шесть лет со своей парой, и она была лишь наполовину человеком, полукровкой, у него остались их общие дети, а он, Келион не будет иметь ничего.

Эрика не согласилась даже просто встречаться, есть ли у Ибенира шанс вообще?

— Не говори про это никому. — просипел принц. Ему повезло больше, Иверита полукровка и времени ей отмерено достаточно. Но Дамб едва ли посчастливится дожить до ста, — Не надо. Я не хочу, чтобы ты так жил. — что после этого будет с его братом?

Эрика яркая, живая, интересная, но все это перечеркивает ее расовая принадлежность.

Она человек. И это приговор.