Рождённый Зверем

Улана Зорина (2011)

Всю свою жизнь он чурался системы, признавшей его сумасшедшим. Смотрел наивными, широко раскрытыми глазами на мир, а видел лишь порок и бесчестие. Он не шёл против всех, обнажив острый меч, нет, он просто хотел тихонько отсидеться в сторонке. Но у Судьбы были на него совсем другие планы. И своей властной рукой она бесцеремонно втянула его в свой безумный круговорот. Всю свою жизнь он считал себя сумасшедшим, тогда как на самом деле, он просто… другой.

Глава третья

— Да вот здесь я шёл, а тут лежала она. В глазах безумие, оскал, я её только чуть подвинул, а изо рта кровь фонтаном. Она ещё что-то хрипела, какие-то слова странные… Или не хрипела, не помню я, без чувств был.

Голос мой дрожал, руки тряслись, мысли путались, метались, хаотично перескакивали друг через друга и неслись неугомонно вперёд…туда, в никуда, прежде чем я успевал уловить их и осмыслить. Честно сказать, я до сих пор так и не пришёл в себя от кошмарного дня и одинокой потерянной ночи без Дружка, моего любимого пса, а тут ещё эта бабка.

Неприветливые хмурые люди в милицейской форме упрямо копошились в мусоре. «Мусор в мусоре», — непроизвольно ёкнуло в голове, и я поспешил отвернуться, чтобы никто не разглядел мою глупую лыбу. Тут же я вспомнил Дружка, и глаза вновь заволокло пеленой, а улыбка сама собой растворилась. Я нехотя огляделся. Тут теперь трудно было что-то узнать, за ночь выпал долгожданный первый снег. Чисто всё, девственно, хотя мы уже успели изрядно натоптать, всё же чарующий аромат зимней свежести волновал в жилах кровь, щекотал волоски в носу, будоражил чувственность и воображение. Треск голых веток над головой вывел меня из задумчивости, и в нос тут же ударил едкий запах советской «Примы», грубо и хлёстко швырнул с небес на землю, прямо в безжалостные корявые руки суровой действительности.

«Нет, этот мир вовсе не для меня!» — в который раз пронеслось в голове, и на душе стало так грустно, так тоскливо, что хоть волком вой.

Участковый наш невысокий, плотный, лицо доброе-доброе, круглое, потное, несмотря на ноябрьскую стужу, и форма ему к лицу. А глазки такие маленькие, цепкие, но холодные и пустые, прямо как у врача из психушки. И вопросы такие же глупые. Но что не понятно-то? Изнемогая от личного горя, усталости и бюрократической тупости, я в третий раз пересказываю события вчерашнего вечера. И тут слышу сзади экспертное мнение.

— Умерла дня два назад. Точно покажет экспертиза. Множественные рваные раны. Вот, на горле, похоже, причина смерти. Кажется, укус, но размер челюстей неординарный. Как у медведя. Откуда медведь тут, в черте города? Эксперты точнее определят. Н-да…

Я тихонько прислушиваюсь, меня мелко потряхивает, всё-таки холодно, а я в пиджаке. Да-да, в том самом, выбросить бы его, да только жаль, и так и без собаки остался, и без штанов. Горели б они… Да поздно уж. А следак с участковым всё шепчутся, оказывается, таких жертв уже в городе много. Женщину, скорее всего, избивали в другом месте, затем выкинули умирать на помойку, мусором закидали, думали, не найдут, а тут я… Н-да, попал. Что ж мне так не везёт, а? Как я устал, замерз и домой хочу. А ветер, как будто специально, колючие гроздья в лицо мне бросает, сыплет за шиворот, насквозь пронизывает и шепчет, хохочет мне прямо в мозг, гвозди закручивает, издевается. Дружок, мой Дружочек милый, ну где же ты?

А следователь фуражку отряхивает да анекдот какой-то рассказывает, очень смешной, наверное. Все смеются, кивают, и я смеюсь вместе со всеми. А снег вокруг кружит и падает, гордо так, величаво, с порывами ветра в догонялки играет. А я рот раскрыл, упадёт ли снежинка мне на язык? И какой на вкус первый снег, интересно. И глупо.