Наглый. Дерзкий. Родной

Ульяна Романова, 2023

– Я все равно тебя добьюсь, Катерина Романовна, – нагло хмыкнул гопник. – Недели не пройдет, моя будешь.– Мальчик, поищи ровесницу, – сквозь зубы прорычала я.– Я тебя хочу, – прошептал он, и горячая ладонь оказалась на моей талии.– Я замужем, – пискнула я.– Но вакансия любовника свободна? – не желал сдаваться маргинал.– Ты… нахал! Знать тебя не желаю!Он представился Эдуардом. Гопник и не в меру творческий маргинал в оригинальном костюме.Невозможный наглец, дерзкий мальчишка. Но каждую новую встречу он открывается с неожиданной стороны. И… Не обманывает ли он, притворяясь не тем, кто есть на самом деле?

Глава 4

— Катерина, что это было? — окружили меня девчонки, когда я влетела в салон, заперла дверь и для надежности оперлась о нее спиной.

— Ничего.

— Кто он? — не сдавалась Наташа.

— Эдуард, — выдохнула я, — он — Эдуард. Все дружно забыли о том, что он приходил, и работаем! Ирочка тут?

— Тут, — отозвалась сменщица Тани, — уже все локти сгрызла, что не пришла раньше. Девчонки рассказали.

— Угу, — кивнула я и сбежала в свой кабинет.

Подумала и заперлась изнутри. Ну, Эдуард!

Села за свой стол, сделала несколько дыхательных упражнений и постаралась успокоиться.

Не получалось.

Сосредоточиться на работе я тоже не смогла, буквы расплывались перед глазами, а в голове звучал нахальный голос Эдуарда: «Я все равно тебя добьюсь!»

Я нервно отбросила в сторону папку с бумагами, потянулась за телефоном и набрала номер бывшего мужа:

— Да, — лениво ответил Стас.

— Как Федя? — рисуя на листке бумаги каракули, спросила я.

— Нормально, он на тренировке по боксу, ты забыла?

— Забыла, — устыдилась я и тут же вспыхнула: — Ты записал его на бокс, не посоветовавшись со мной?

— А ты против, да?

— Против, Стас. Какой бокс, ему восемь!

— Самое время. Кать, он пацан.

— Он ребенок. И я ничего не имею против спорта, но можно же со мной советоваться?

— Я нашел лучшую школу в городе, Федю в нее взяли, в чем проблема? Сейчас лето. Походит, посмотрит, не понравится — заберем. От него никто не требует становиться профессиональным спортсменом. Ему это нужно, Кать. Поверь. Я не могу проводить с ним все свое время, но он и мой сын тоже, я хочу участвовать в воспитании. А мальчику нужна мужская рука.

— Хорошо, — сдалась я.

Мешать отцу общаться с сыном я не имела никакого права. Несмотря на все наши личные разногласия со Стасом, он был неплохим отцом. В том, что он очень любил Феденьку, сомнений не было.

Решение разойтись было одним из самых сложных в моей жизни, но я понимала, что пропасть между нами становится все больше. Я пыталась сохранить семью, и Стас пытался, но проблем было слишком много. И мы договорились развестись мирно, без скандалов, ради спокойствия сына.

В противном случае мы бы превратились в двух ненавидящих друг друга людей, живущих под одной крышей. Даже сейчас мы не упускали случая уколоть друг друга, но оба упорно старались не разругаться окончательно.

— Ему нравится бокс, Кать, — продолжал бывший, — Федя с удовольствием ходит на тренировки, обещал, что не будет пропускать. И немного дисциплины ему не повредит.

— В прошлом месяце он ходил на танцы. Ему тоже нравилось, но потом он бросил.

— Посмотрим. И это, Кать, я его в спортивный лагерь записал. Всего на неделю, мы можем хоть каждый день к нему ездить. Федя сам захотел. За городом, два воспитателя и две няньки на двенадцать детей, природа, спорт, лес. Программа шикарная.

— И снова ты не спросил у меня, — вздохнула я. — На неделю? Не слишком долго?

— Не понравится — поедем и заберем. Телефон с собой можно взять.

— Я никогда не расставалась с ним так надолго, — засомневалась я.

— Соглашайся, ему понравится. Я все оплатил, чтобы ты ничего не подумала…

— Пришли мне сайт этого лагеря, я хочу посмотреть. И впредь, пожалуйста, не принимай такие решения без меня.

— По-твоему, я не могу в одиночку решить, что лучше для нашего сына?

— Не начинай, — возвела я очи к небу.

— Все, пока. После тренировки он тебе позвонит, — отрезал Стас и отключился.

Я тяжело вздохнула, сжала зубы и, наконец, смогла сосредоточиться на работе.

Стас позвонил, когда рабочий день почти подошел к концу. Я поболтала с сыном, уверилась, что он действительно хочет в спортивный лагерь и скрепя сердце согласилась. Пообещала, что вечером соберу его вещи, а завтра утром мы со Стасом и Федей поедем туда все вместе.

На душе было неспокойно оттого, что придется так надолго расстаться с сыном, но я вынуждена была признать, что Стас прав. Федя мальчик, будущий мужчина, и учитывать его желания я обязана.

Да и забрать его можно будет в любой момент…

Из салона я выходила окольными путями. Я не была готова отвечать на вопросы коллег о том, кто такой Эдуард.

Я сама не знала, кто он такой, и говорить о нем не хотела.

Села в машину, завела мотор и поехала в магазин. Купила все, что считала нужным для Фединой поездки, загрузила в багажник и поехала домой.

Припарковала машину у подъезда, воровато озираясь по сторонам, Эдуарда не обнаружила и облегченно выдохнула.

С трудом затащила покупки домой, заперла дверь, приняла душ и пошла в комнату к сыну.

Я всегда мечтала, что мой ребенок не будет ни в чем нуждаться. Хотела дать ему то, чего никогда не давали мне.

Я росла в небогатой семье, наши с братом родители старались обеспечить нас всем необходимым, но денег всегда не хватало. Чтобы оплатить учебу сначала моему старшему брату, а потом и мне, родителям приходилось каждый год брать кредиты. Паша закончил архитектурный и устроился на работу, чтобы помогать родителям обучать уже меня.

Я старалась учиться хорошо, чтобы добиться скидки и стипендии и мечтала когда-нибудь зарабатывать столько, чтобы нашим родителям больше не пришлось много работать.

И наша с братом мечта сбылась. Сейчас мы оба зарабатываем столько, что наши родители могут ни о чем не беспокоиться, но были и тяжелые времена.

Со Стасом я познакомилась на третьем курсе университета. Он тогда уже работал менеджером в банке. Яркий, красивый, харизматичный. Стас умел производить впечатление, красиво ухаживал, и я быстро потеряла голову.

На четвертом курсе мы поженились, а пятый я заканчивала уже беременная Феденькой.

Проблемы начались после его рождения. Денег не хватало даже на самое необходимое, а Стас не торопился решать проблему. Он ходил на работу с восьми до пяти, звезд с неба не хватал и не стремился получить повышение.

Каждый раз, когда я говорила, что у нас закончились лекарства, памперсы или что Федя вырос из очередной куртки, Стас парировал, что я транжира и могла бы на чем-то сэкономить. Но экономить было уже не на чем. Я донашивала старые куртки, подклеивала зимние сапоги, чтобы не покупать новые, и отказывала себе буквально во всем.

Полноценно выйти на работу я тоже не могла — оставлять Федю было не с кем. Наши со Стасом родители работали, а няня тогда была для меня непозволительной роскошью.

Спасли подруги. Все знали, что я люблю и умею делать прически, плести афрокосички и делать укладки. Все стали приходить ко мне за порцией красоты, и я решилась.

Нашла подходящие курсы для начинающих парикмахеров, потом было повышение квалификации, затем еще одно… Стас скептически относился к моему новому увлечению, часто бурчал, что сын слишком мал, а я оставляю его одного. Но я загорелась своей работой. Хотела развиваться.

Единственным человеком, который меня поддержал в то непростое время, была моя лучшая подруга Аврора. Она мечтала открыть свою кофейню, а я — салон красоты. Каждая из нас шла к цели крошечными шагами. Я работала, училась и старалась быть хорошей матерью. Думаю, первые четыре года после рождения Феденьки я вообще не спала.

Я начала с аренды кресла в углу обычной парикмахерской, потом арендовала салон, а когда решилась открыть свой, столкнулась с непониманием со стороны мужа.

Он считал, что заработанные мной деньги можно просто положить на депозит и жить на проценты. Я же хотела бОльшего. Спасла опять Рори, которая горячо поддержала мою идею — не словом, а делом.

И, наверное, в день открытия моего салона закончился мой брак. Думаю, Стас не принял моего решения и не простил мне мой успех.

Еще год мы пытались сохранить семью, но каждый наталкивался на стену непонимания от партнера, и в итоге мы приняли непростое, но самое верное решение — жить отдельно.

Предаваясь грустным воспоминаниям, я собирала чемодан для сына.

Перепроверила все еще раз, удовлетворенно кивнула и отправилась спать, поставив будильник на пять утра.

Сон почти не шел, я ворочалась с боку на бок, перебирая мысли в голове. Со Стаса плавно переключилась на Эдуарда, вознесла короткую молитву о том, чтобы этот индивидуум про меня больше не вспомнил, и в конце концов уснула.

Утро было недобрым. Стас с Федей приехали в шесть, и мы на двух машинах отправились в лагерь за городом.

Федя быстро нашел себе друга и убежал, пока мы с бывшим мужем оформляли документы.

Я поняла, что сын доволен, и наконец успокоилась. Подписала документы, дважды проверила, взял ли он с собой мобильный и зарядное устройство, поцеловала его и поехала домой, решив взять один выходной.

Вернулась в квартиру, заварила себе чай, открыла окна, впуская в дом свежий воздух, и села на балконе, наслаждаясь вкусным травяным чаем, когда в дверь позвонили.

Я глянула на часы и потопала открывать. Заглянула в глазок и увидела молодого парня в желтой кепке с логотипом известной доставки.

Открыла дверь и вопросительно подняла бровь.

— Катерина Романовна? — сурово уточнили у меня.

— Да.

— Доставка.

Мне протянули букет, который оказался довольно тяжелым, и попросили расписаться.

Я поставила подпись, заперлась, включила свет в коридоре и обалдело рассматривала букет.

В центре красовалась бутылка мартини, а по краям на обычных деревянных палочках были лекарства вперемешку с маленькими шоколадками. Успокоительное, от изжоги и от похмелья!

Спасибо, что тонометр не положил, зараза!

Я отнесла букет в гостиную, положила на стол и завертелась на месте в поисках орудия предстоящего убийства одного не в меру нахального маргинала.

— Катерина! — услышала я.

Поперхнулась воздухом, подпрыгнула на месте, вышла на балкон, выглянула на улицу и некрасиво открыла рот. Под моим окном гарцевал свежий, выбритый и довольный Эдуард, озаряя двор широкой улыбкой.

Мы встретились взглядами, а это чудо подняло в воздух бумажный пакет и сообщило:

— Катюх, я шаурму купил!

— Поздравляю, — до слез обрадовалась я и приложила ладони к груди. — Она у тебя гавкала или мяукала?

Эдуард как-то подозрительно покосился на пакет и спрятал его за спину:

— Катя, выходи, погуляем. Погода хорошая!

— Не выйду, — открестилась я.

— Почему? Катерина, я с серьезными намерениями, — пригрозил он.

— С серьезными тем более не надо, Эдуард. Я уже купила себе тонометр и завела кота.

— Ты рано отчаялась, — наставительно заметил он.

— Правда? Признавайся, чудо, букет от тебя?

— Уже доставили? — обрадовался он. — От меня. Ты мою заботу оценила? Я тебе и мартини, и закуску и даже лекарства, чтоб утром головушка твоя красивая не болела.

— Тонометр забыл, — подсказала я.

— Как знал, что ты уже купила, — выдохнул он и снова сверкнул глазами.

— Эдуард, иди отсюда, матом прошу!

— Не надо матом, Катя, это неприлично, что люди подумают?

— Что ко мне прицепился наглый гопник-сталкер? — предположила я.

— Я не наглый, я настойчивый, — поправили меня, — и заботливый. Выходи, а? Катерина. Или я сам сейчас поднимусь.

— Только попробуй, — пригрозила я.

— Ладно, ты тут жди, я скоро вернусь, — предупредил меня Эдуард и куда-то вальяжно утопал со двора.