Свадьбы не будет

Ульяна Романова (2024)

— Никогда не женюсь! Тем более на ней! — патетично заявили в одной части города. — Замуж? За ЭТОГО? Никогда! — подтвердил женский голос в другой. У оперуполномоченного Льва Скиртача беда — астролог предсказала, что в этом году он женится! Так сложились звезды! Вот только Лев не верит в астрологию, а жениться в его планы не входит! Он лучше выведет на чистую воду аферистку, которая мнит себя астрологом, и съест свой паспорт, но жениться… Никогда! Или… ВНИМАНИЕ! В ИСТОРИИ МНОГО СПОЙЛЕРОВ ИЗ РОМАНА «НАГЛЫЙ. ДЕРЗКИЙ. РОДНОЙ».

Глава 10

Сеня

Лев, как настоящий мужчина, вышел первым, осмотрелся и позвал:

— Пошли.

— Она точно ушла? — деловито полюбопытствовала я, сотрясаясь крупной дрожью.

— Нет, вон за углом стоит, тебя ждет. Ты идешь или остаешься сарай охранять?

— Иду, — пробурчала я, маленькими шажочками двигаясь следом за Львом.

Он расслабленно шагал, а я вертела головой во все стороны, каждую секунду ожидая, что к нам из кустов вылетит коза.

— Холодно? — заботливо так поинтересовался Лев.

— Да, — злобно пробурчала я. — И все из-за тебя! Мог бы и сам от козы убежать, она твои шорты съесть хотела, меня ты зачем с собой потащил?

— Скучно одному в догонялки с козой играть, кнопка, — Лев улыбнулся краешком губ.

Нет, это невыносимо! Сколько можно меня оскорблять кнопкой, чихуашеством и прочими обидными словечками?

Я пыхтела от злости, буравила кучерявую макушку Льва Дармоедова взглядом и мечтала хорошенько его поколотить.

— Блин! — прошипела я, запнувшись о корягу.

— Смотри под ноги внимательнее, у нас в лесу леший такой затейник… Особенно ведьмочек любит. За ногу хвать, и нет ведьмы. А нет ведьмы — нет проблем.

Все, достал он меня своими шуточками!

— Я ему на откуп гнома-матерщинника Валерьяна отдам, — любезно ответила я.

— Не хочу тебя расстраивать, кнопка, но леший за правую команду играет, я-то ему зачем?

— Ну как зачем? Из твоей шерсти пояс себе свяжет, зимой точно не замерзнет. Лев, давно хотела спросить, а ты по осени сильно линяешь? Робот-пылесос справляется? И еще… Шампунь ты для шелковистой шерсти берешь или обычный? Просто такая шевелюра на ногах — это предмет зависти. Как ухаживаешь?

Лев остановился.

Обернулся.

Упер руки в бока и смотрел.

Я же задрала голову повыше, обошла его по дуге и гордо шла вперед. А то заладил — полторашка, чихуашество… Тоже мне, гном по вызову.

Интересно, а ритуал можно как-то обратно совершить? Или его Любови Ивановне сдать на опыты? Так сказать, новая услуга — мужик к порогу. Отдам его ей, пусть вдвоем сказки сочиняют, надоел.

Осталась самая малость — как-то транспортировать этого великана на порог дома Любови Ивановны. Думаю, она не растеряется и быстро найдет применение Валерьяну.

Вот бы ей еще Эдуарда как-то всучить…

— Что ты про шерсть сказала? — донеслось мне в спину.

— Позавидовала, что зимой не мерзнешь, — огрызнулась я, выходя на дорогу.

В округе бурлила жизнь. В огородах уже вовсю трудились бабушки в разноцветных платочках, где-то мычали коровы и кудахтали куры. Казалось, в деревне даже время шло по-другому. Степеннее, медленнее. Атмосфера умиротворения чувствовалась в неспешной жизни всех жителей, занятых своими делами.

Возле забора лениво вылизывал шерсть огромный, рыжий кот, а за забором резвились маленькие котята. Я переводила взгляд от одного домика к другому, пока…

— Коза!

— Самокритично! — тут же ответил Лев.

Я указала рукой в ту сторону, где в тени раскидистого куста жевала травку та самая любительница завтракать шортами.

— Может, не заметит? — с надеждой предположил Лев.

— Снимай шорты! — подумав, решила я.

— Сейчас? Кнопка, ты не в моем вкусе.

— Я тоже умных и сообразительных люблю. Козе шорты твои понравились, давай ей их отдадим и спокойно проскочим.

— Гениально. А я как до дома идти должен?

— Если стесняешься, то давай я джинсовку сниму, прикроешься.

— Мне твоя джинсовка на одну ногу не налезет!

— А ты на ноги не натягивай. Прикройся и быстренько мимо пройдем. Снимай давай!

— Обойдешься. Бежим.

— В сарай больше не побегу, — уперлась я.

— Давай тихо в ту сторону, заметит — беги прямо, до бабушкиного дома. Может, она уже поела или вообще про нас забыла?

— Я боюсь! — призналась я.

— Прыгать высоко умеешь? В школе через козла прыгала?

— Через настоящего — нет!

— Трудное у тебя было детство, сразу видно — городская. А вот у нас в поселке игра такая традиционная есть на грани слабоумия и отваги. Называется — разозли козла, а когда он атаковать будет — прыгай. Сафари по-деревенски. Давай, госпожа ведьма, хотела дом в деревне — соответствуй.

И взял меня за руку, решительно шагая вперед.

Если выживу — убью Анфису. В следующий раз пусть Ираклия отправляет смотреть приглянувшуюся недвижимость.

Мы очень старались выглядеть незаметно. Даже Лев, которого не заметить вообще трудно, потому что такого гренадера в изящных шортах издалека видно.

Лев переместился так, чтобы закрыть меня собой от флегматичной с виду козы. Сильно сжал ладонь и широким шагом маршировал вперед.

— Не смотри сюда, не смотри, — шептала я себе под нос.

Но… Не вышло. Коза медленно развернулась, остановилась взглядом на недоеденном завтраке и даже перестала жевать травинку.

— Бежим? — дрожащим голосом спросила я.

— Иди спокойно, — потребовал Лев.

Коза, недолго думая, пошла за нами, но в этот раз не нападала. Она словно завороженная шагала след в след, ни на шаг не отставая.

— Мамочка, — провыла я и сама сильнее сжала его ладонь от страха.

— Не верти ты так головой, — раздраженно потребовал Лев, — пять метров осталось.

Заметив забор бабушки Вари, мы оба, не сговариваясь, ускорили шаг. Коза тоже ускорилась. Мы зашагали еще быстрее, коза бодрее зашевелила копытцами. Мы побежали, коза тоже.

Мы поравнялись с калиткой, Лев легким движением ее открыл, впихнул меня, прыгнул во двор сам и снова запер калитку под недовольное «ме-е-е-е».

— Лева! — ахнула бабушка Варя, заметив испуганных и чумазых нас. — Да что ж такое? Опять козу дразнил, охальник? Я ж не посмотрю, что оглобля вымахал, так надаю — неделю сидеть не сможешь!

— Ба, это не я. Я вот эту полторашку спасал, она с козой последний куст крапивы не поделила. Подрались даже, разнимать пришлось!

— Врун! — ахнула я, а этот… Этот… Взял и подмигнул, широко при этом улыбаясь.

— Сенечка! — всплеснула руками бабушка Варя. — Где ж ты так изгваздалась, милая? А ну, давай в ванну марш, отмываться. Ой, бедовая девица, прям как Левка мой.

— Да не я это! — возмутилась я.

— Иди. Полотенчико там, вещички свои давай мне в машинку сразу кидай, я тебе сейчас что-нибудь переодеться подберу.

Я шла в дом, почему-то сгорая от стыда, хотя моей вины не было. Это все Лев и его шорты. На крыльце брезгливо сняла кеды, отставила в сторону и крикнула бабушке Варе:

— У вас тапочек не найдется? Ноги грязные, а у вас в доме так чисто.

Бабушка Варя принесла мне тапочки и отправила в ванную, не слушая никаких объяснений.

И пока я шла в самый конец длинного коридора, где находилась ванная комната, за одной из дверей услышала смех мага Эдуарда и недовольное бурчание Льва. Шелест одежды, мага Эдуарда послали в лес к лешему и мавкам, а сам любимец одной конкретной козы вышел в коридор, обмотанный одним лишь полотенцем на бедрах.

Мои щеки заалели, взгляд сам опустился на полотенце, насчитал под подшерстком четыре кубика. Я испуганно зажмурилась. Прошмыгнула мимо, спряталась в ванной комнате и заперлась изнутри.

Включила воду, брезгливо сняла одежду и, облегченно выдохнув, забралась в горячую ванну.

Боже, если я выберусь из этой деревни, больше никогда не буду рисовать пентаграммы и вызывать мужиков. Даже для таких целеустремленных женщин, как Любовь Ивановна. И даже паспорт Ниночке отдам! Только бы выбраться!

Я долго нежилась в горячей воде, ожидая, когда дрожь во всем теле пройдет. Вымыла голову, долго терла мочалкой все тело; наконец, довольная и раскрасневшаяся, закуталась в полотенце и вышла.

В коридоре, на мое счастье, никого не оказалось. Я прошла в комнату, которую на прошлую ночь выделила мне бабушка Варя, растерлась полотенцем и снова переоделась в мужскую футболку, заботливо сложенную бабушкой Варей на постели.

Подхватила свою грязную одежду и понесла в кухню, где у хозяйки дома стояла стиральная машина. Бабушка Варя возилась у плиты, а по комнате распространялись запахи лесных трав.

— Все? — по-доброму улыбнулась она, — Давай сюда вещи, постираем, к вечеру высохнут. А ты садись, Сенечка, сейчас чаек с травами заварю, да с вареньем.

— Спасибо, — от души поблагодарила я, загружая вещи в барабан.

Выбрала нужную программу, запустила стирку, обернулась и икнула. К чаепитию присоединились двое братцев. Один, который маг Эдуард, старательно сдерживал ухмылку, а Лев Дармоедов как-то очень нехорошо поглядывал на мои голые ноги.

Кажется, мне нужно искать другой дом!