Очкарик. Боевик. Альтернативная история

Федор Николаевич Рублев

Два ученика музыкальной школы попадают под ракетный удар. В оккупированном иностранными войсками городе, в результате цепи случайных и не очень событий, ребята попадают в подразделение Росгвардии, руководимое майором Шиловым. В составе группы, выросшей в партизанский отряд, мальчишки оказывают сопротивление захватчикам, учатся воевать и дружить.

Глава 8. БАБА КАТЯ

Андрей жалел, что так и не удалось разжиться новой одеждой, поесть, и хоть немного поспать. Постепенно эти насущные бытовые мысли, от которых сейчас зависело главное — боеспособность и выживание, вытесняли из головы разные переживания, сожаления о том, что нет возможности поговорить с мамой, увидеться с братом, да и вообще как-то заслонили собой всё то, что ещё три с небольшим дня назад было таким привычным и не казалось столь значимым. Андрей помнил о родных и что нужно их отыскать, но сейчас важнее было выжить и суметь уйти. Важно и помочь Сергею. Он был ранен и без срочного вмешательства было не обойтись.

Сознавая, что из врачей здесь только он со школьным курсом биологии, анатомии и ОБЖ, да Вадим, который этот курс давно забыл, Андрей постарался вспомнить всё, что знал о правилах оказания первой помощи раненым и первым делом принял меры по остановке кровотечения. Без этого идти дальше было бессмысленно — придётся похоронить товарища в связи с геморрагическим шоком — кровопотерей. Кое-как, но осторожно ощупав в темноте место ранения, Андрей определил, что пуля вошла под ключицу и сидела глубоко — не достать без инструментов — зажима или хотя бы медицинского пинцета. Или как там его называют, лангет что-ли. Ранение было болезненным и сильно кровоточило. Андрей вздохнул и собрался было оторвать от остатков своей грязной и вонючей от пота рубахи кусок, чтобы сделать импровизированную повязку для остановки крови, как вспомнил, что на Лайзе был ошейник. Тихонько подозвав собаку, Андрей погладил её и снял его, прикидывая, хватит ли длины обвязать раненому вокруг руки. Длины хватало и Андрей, подложив под ремень не очень чистый лоскут, быстро стянул ошейник выше раны, ограничивая кровоток. Обработать её было нечем, и как останавливать сейчас воспалительный процесс, Андрей не представлял, на ходу прикидывая к этому возможности. Коротко передохнув за импровизированной перевязкой, трое и собака побрели через развалины и кривые переулки.

Сергей с каждой минутой слабел и всё сильнее задыхался. Вся его одежда была густо пропитана кровью и Андрей, пытаясь его хоть как-то осмотреть в темноте, занервничал и растерялся.

Поняв, что Андрей медлит, Вадик быстро привёл его в чувство.

— Эй, соберись, помочь Серому надо, — пихнул он в бок.

Неожиданно Андрей остановился и зашипел на себя сквозь зубы.

— Ну конечно! В разгрузке британца должна быть аптечка или хотя бы бинт! Тут же, присев за какой-то отвисшей дверью, Андрей дёрнулся и засуетился, судорожно зашарив по трофейной разгрузке.

Вадим тревожно посмотрел на него.

— Подсвети, где-то медпакет здесь.

В разгрузке, в одном из карманов, действительно оказался небольшой медкомплект — бинт, какая-то мазь, не разобрать в темноте, небольшой шприц-тюбик. — Промедол наверное — подумал Андрей, зная, что в стандартный набор войсковой аптечки входит такой обезболивающий сильнодействующий наркотик, главным свойством которого является то, что он не вызывает привыкания. Дернув упаковку бинта, Андрей быстро соорудил из него подобие тампона, зубами оторвал этот кусок и сунул Сергею под одежду на входное отверстие. Вадик, тихо ругаясь, шарил вокруг и через пару минут, пока Андрей, закусив губу и чертыхаясь про себя, сооружал второй тампон, также нервно чиркнул зажигалкой, закрывая еле поднявшийся огонек от сквозняка спиной и спрятавшись в угол черного с распахнутой дверью подъезда. Запалив какую-то тряпку на проволоке, Вадик, пряча свет от обнаружения, поднёс огонь ближе к Андрею, от которого в темноте были видны только белки глаз. В мерцании слабого пламени Андрей наскоро осмотрел раненого, насколько это было возможно. Аккуратная кровоточащая дырочка чуть ниже ключицы показывала, что ранение пулевое и скорей всего задето лёгкое или какой-то крупный сосуд — кровь не прекращала поступать. Андрей тут же вспомнил, что в аптечке солдата обычно присутствует кровоостанавливающий порошок — гемостатик и британцы обычно пользуются продукцией Celox.

— Сюда подсвети — тихо сказал Андрей. Вадим подвинулся ближе и увидел, как Андрей потрошит содержимое аптечки, откуда вывалился ему в руку небольшой светлый пакет.

— Ну вот он — удовлетворенно прошептал пацан и надорвав пакет, стал сыпать его содержимое на рану. Кровь зашипела, образуя на входном отверстии розовую пену. Удовлетворенно кивнув, Андрей сунул на место импровизированный тампон и опять скомандовал — Сюда свети, помоги — и осторожно взял раненого за плечи, пытаясь осмотреть ему спину. Вадик помог наклонить Ушакова, отчего тот застонал, но в себя не пришёл. Со спины, на изодранном спортивном костюме визуально ничего понять было невозможно, и Андрей осторожно запустил в прореху руку, пытаясь определить расположение раны.

— Ну, что там? — беспокоился Вадик, с волнением сжимая автомат.

— Нету выходного — озадаченно-огорчённо прошептал Андрей, продолжая осторожно ощупывать спину в надежде обнаружить рану. Рука наткнулась на опухоль на лопатке и Андрей от неожиданности дернулся.

— Погоди, тут что — то, опухоль вроде. Наверное пуля застряла в лопатке — зашептал Андрей, — вынимать надо, чёрт. Мысли встали нараскоряку — кровопотеря сильная, состояние раненого ухудшается, из медицины — кусок бинта, промедол и ещё какая-то ерунда непонятная. Чем пулю вынимать, где, как? — все эти вопросы молнией промелькнули в голове, но течение мысли оборвал шорох на лестнице этажом выше. Вадик мгновенно вскинул автомат, скрывшись в темноту, Андрей сжал в руке пистолет.

— Эй, внизу, сюда давайте! — громко прошептал женский голос сверху — И своего тащите. Быстро! — спускался голос и на лестнице возникла смутно различимая фигура с малюсеньким розовым светодиодным фонариком в пол.

— Ты кто? — спросил было Вадик, но фигура повторила громким шепотом — Быстро, военные кругом!

Андрей и Вадим, не сговариваясь, молча подняли Ушакова и потащили на второй этаж, в приоткрытую дверь квартиры.

В квартире было темно, но фигура шевелилась в коридоре, и вдруг на полу возник небольшой источник света — одинокая свеча в стареньком подсвечнике. Обернувшись, фигура, указывая рукой в комнату, прошептала — Сюда! Тихо вы, слоны, на диван, — и зашла следом, лучом фонарика обозначив направление.

— Нельзя ему лёжа, подключичное ранение, горячо зашептал Андрей. Фигура, оказавшаяся пожилой уже женщиной лет 60 — 65, молча кивнула и показала как удобней расположить Ушакова. От перемещения наспех сделанная повязка и тампон у раненого сползли и стала сочиться кровь, но уже не так обильно.

Ребята тяжело дышали и усадив раненого, сами опустились на пол, положив на колени оружие.

— Екатерина Александровна, — представилась женщина, мельком бросила взгляд на раненого и вышла. Через минуту вернувшись, Екатерина Александровна принесла ковшик воды, какие — то медикаменты, тряпки и стакан.

— Кто перевязывал? — глянув на бинты, спросила она.

— Он — Вадим показал на Андрея — и кровь тоже останавливал.

— Слабая повязка — бросила женщина, — Что с ним?

— Пулевое ранение под ключицу — ответил, поднимаясь, Андрей.

— Крови много потерял. Входное есть, а выходное от пули я не нашёл, зато какой-то бугор на лопатке. Наверное пуля там застряла.

— Ясно, помогите. Женщина передала Вадиму фонарик и набросила ему на руку наволочку, отчего свет фонарика стал приглушённым и более ровным.

Андрей помог снять, а точнее срезать с Ушакова остатки спортивной куртки и Екатерина Александровна, аккуратно и быстро обтерев тому грудь, внимательно осмотрела входное отверстие. Сергей находился в бессознательном состоянии, сильно потел и был горячим.

— В рану попали нитки и грязь, что весьма хреново, — мрачно констатировала Екатерина Александровна, — но есть и хорошие новости — похоже что — то серьёзное не задето, признаков крови в лёгких нет. Дышит он хоть и сипло, но без пены или крови изо рта. И это хорошо — опять повторила она.

— А вот бугор на спине — это похоже действительно пуля, — снова заявила женщина, внимательно и быстро осмотрев указанное Андреем место, — и надо срочно её вынимать.

— А ты молодец, — одобрительно глянула она на Андрея, — помог парню-то: кровь остановил, рану правильно определил, да и крови, смотрю, не особо избегаешь. Видимо врачом тебе светит?

Андрей немного смутился и сказал — Ну вот думаю…

Екатерина Александровна, которую Андрей про себя уже почему-то прозвал Бабой Катей, одобрительно похлопала его по плечу и тут же преобразилась в железного командира — Ну-ка взяли его, в положение полулёжа с спинке дивана. Ты — указала на Вадима — на кухню, принесёшь еще воды, и там висит тонкий шланг — захвати. Давай. Вадик исчез с фонариком

— Посвети — обратившись к Андрею. Андрей поднял свечку и Баба Катя сноровисто и как-то привычно что ли, стащила с раненого грязные остатки штанов и кроссовок (второй где-то потерялся), попутно обрабатывая неизвестно откуда появившимися куском ваты и раствором из пузырька царапины и ссадины. Сергей опять застонал и очнулся, с трудом разлепив глаза.

— Серый, порядок, это врач, — быстро заговорил Андрей. Сергей повернул на него взгляд и опять отключился.

В комнате появился Вадик с банкой воды и тонким шлангом. Баба Катя шагнула к шкафу и вернулась с шариковой ручкой, разбирая её на ходу. Корпус ручки она воткнула в шланг, туго прихватив соединение куском бинта. В банку бросила две таблетки, которые предварительно размяла до порошка ложкой, которой и размешала раствор.

— Что это? — Андрей указал на таблетки.

— Антибиотик — левомицетин и парацетамол — сейчас вводить будем, температуру собьём и заражение оттянем — деловито ответила женщина.

— Рот ему разожмите — скомандовала она, и Андрей с Вадимом осторожно немного оттянули раненому нижнюю челюсть. Быстро вставив в рот импровизированную капельницу, Екатерина Александровна подняла банку так, чтобы раствор понемногу по капле через маленькую дырочку в корпусе ручки просачивался в рот, помогая впитываться лекарству.

Обработав ещё раз входное отверстие, женщина наложила новый тампон и закрепила его пластырем. — Теперь пока всё, до утра ничего не сделаем уже.

— Ну, мойте руки и давайте знакомиться, — устало улыбнулась она, двигая севшим за стол бойцам банку консервированной рыбы в масле и наливая по стакану холодного чая.

Только тут Андрей вспомнил, что ел когда-то давным — давно, и сполоснув руки небольшим количеством воды придвинулся к банке, зацепив вилкой в полумраке самый как ему показалось большой кусок сайры, который водрузил на полученный зачерствевший хлеб и медленно прожёвывая съел, памятуя, что если медленно и тщательно прожёвывать пищу, насыщение происходит лучше и быстрее. Вадик, как оказалось, тоже был знаком с этим правилом и ели неторопливо, прихлёбывая чай небольшими глотками.

— Вы что — ли там нашумели? — кивнула женщина в сторону блок-поста.

— Ну, мы — переглянувшись неохотно ответили оба.

— Понятно уже. Завтра уйдёте, сейчас вам не прорваться, больно уж разозлили вы этих, этих… — Екатерина Александровна замешкалась, подбирая подходящее выражение своему отношению к захватчикам, — … бандитов. Раненого оставите здесь, нельзя ему двигаться. Я врач, в Афганистане довелось с ранеными-то. Одна теперь живу. Муж умер два года как.

Не бойтесь. Русские своих не сдают, — уверила она засомневавшихся ребят.

— Парню отлежаться надо. А ты, в очках, помогать завтра будешь, — указала она пальцем на пацана.

— Меня Андрей зовут, — насупился тот. Помогать буду. Что нужно сделаю. А Серёга мой друг, жизнь нам спас, вот пулю и поймал, там же у блок — поста. Но мы тоже морды им начистили, — со злобой произнёс мальчик, — пусть знают. Наглые слишком, козлы!!!

— Да тихо, тихо, — остановил его Вадим.

— Я Вадим, из отряда нацгвардии. Андрюха к нам недавно прибился, вместе теперь воюем. Такие дела. А вы кто?

— Я живу здесь, врач — терапевт по специальности. В своё время — когда училась в медицинском вышла замуж за курсанта — связиста,. Потом гарнизоны, поехала за ним в Афганистан. Там обши-и-и-и-рная практика получилась. Потом СССР рухнул, перестройка, районная больница. Так и постарела. Муж вот умер, родных никого не осталось, куда мне ехать? Живу вот, пенсию получаю — вздохнула она, — А тут эти… — Екатерина Александровна кивнула на улицу, где то и дело мелькали огни и слышался отдалённый грохот двигателей.

Андрей, слушая бабу Катю, от усталости и сытости постепенно уплывал в тёплый сон, мягкой пеленой окутывавший его, уже переставая различать картины реального и мнимого, и не понял, когда и как Екатерина Александровна и Вадим осторожно спустились в подъезд, где тщательно собрали свежие окровавленные бинты, пакет из под Целокса и прочие свидетельства их пребывания.

Вернувшись, Вадим и Екатерина Александровна Симонова, так её звали, застали Андрея спящим на столе рядом с кружкой недопитого чая. Во сне он чему — то улыбался, подвинув под щёку ладонь. На руку был намотан ремень ставшего уже таким близким «Босуорта».

Взглянув на спящего подростка, Вадик вздохнул и вкратце пересказал Екатерине Александровне историю их встречи, не раскрывая деталей состава и численности отряда и всех прочих таких подробностей, а также обстоятельств военных действий.

Выслушав Вадима, Симонова долго молчала, и сосредоточенно осмотрев раненого, который беспокойно застонал во сне, сказала:

— В городе будут усиливать режим. Не сегодня — завтра начнут регистрировать население, проверять дома. Итак день и ночь стрельба. Соседям тоже вас ни к чему видеть. Мало ли какие тут люди живут, неизвестно что у них на уме. Вам самим тоже есть что делать. Так что завтра пересидите день, и в ночь двигайте. Вадим молча кивнул.

— Раненый с нами уйдёт?

— Нет, его оставите. Завтра пулю вытащим. Кое-какие лекарства у меня есть, думаю, что в ближайшее время с этим будет трудно и вам их просто не достать, тем и угробите парня. А ему уход нужен. Ничего, справимся — улыбнулась она в темноте.

— Давай вот этого солдата переложи — Симонова указала на спящего очкарика и тяжело вздохнула:

— Не думала я, что опять настанет время школьников с автоматами.

— Сам тоже спи, не беспокойся, тут осталось — то до рассвета…

2. Андрей проснулся от небольшого шороха — сработало проснувшееся чувство опасности — инстинкт самосохранения проявил себя. В дверном проёме появилась Симонова.

— Тихо встаёшь, в ванной приводишь себя в порядок, потом на завтрак. Скептически оглядев одежду, а точнее воняющее рваньё, отметила — И это всё снимай, экипироваться будем. Разматывая ремень винтовки на запястье и разминая затёкшую и частично онемевшую руку Андрей первым делом спросил:

— Как Серый?

— Худо ему, но антибиотик вовремя дали, есть надежда что выкарабкается. Пулю будем вытаскивать, поэтому мойся лучше, будешь ассистировать.

Андрей вздохнул и стал стягивать с себя одежду. Что-то мешало на спине, и из-за ремня он вытащил тот самый старый медицинский справочник, наличие которого не давало свалиться изодранным джинсам. Обложка и первые десяток страниц были разорваны поперёк и на них отчётливо отпечатался угловой продолговатый след приклада.

Андрей вспомнил сильный удар в спину, поваливший его вперёд во время свалки на блок-посту. Показав справочник остальным, он объяснил причину повреждения. Симонова, с полной серьёзностью выслушав его, осмотрела поясницу. Та немного отзывалась болью, но была цела.

— Д-а-а-а-а, воистину медицина защищает наше здоровье, — указывая на справочник протянула она. Бойцы улыбнулись, и эта простая шутка помогла разрядить накопившееся напряжение и смотреть вперёд с оптимизмом.

— Теперь храни справочник, — вернула она книгу Андрею, — да изучай.

Андрей кивнул и направился в ванную.

Воды оказалось немного и, стараясь её экономно использовать — всё-таки водопровод не работал — Андрей старательно вымылся, насколько это было возможно, обтёрся стареньким, но чистым полотенцем и бросил случайный взгляд в зеркало. Оттуда смотрел похудевший с поцарапанным лицом подросток с разлохмаченной мокрой головой, сбитыми руками и кругами под глазами. Андрей почесал нос и обернулся, обнаружив на полотенцесушителе чистое и великоватое бельё, которое не задумываясь тут же натянул на себя. Подхватив винтовку (а как же?) и остатки одежды в другую руку, тихо прошёл в комнату.

Баба Катя выглянула из-за дверцы открытого шкафа и, глянув на подростка,

строго сказала:

— Тебе и самому надо медпомощь оказывать. Вон какой ободранный весь.

Действительно, на пострадавшей при взрыве ноге ниже колена чернела большая гематома, грозившая воспалиться гнойным абсцессом, на руках были глубокие и чреватые теми же неприятностями царапины, да и лицо было посечено.

— Садись и не ори. На вот, зажми зубами, — Симонова протянула Андрею небольшую подушку, и пока он, едва усевшись, совал предмет в рот, быстро полоснула чем-то острым по ноге, которую обожгло горячим. Андрей не сразу понял, что врач не дала ему опомниться, и вцепился в подушку только когда Екатерина Александровна начала вычищать и обрабатывать рану, что было ОЧЕНЬ больно. Обработка других царапин показалась уже не такой неприятной. Через несколько минут Андрей, приходя в себя, уже светил свежей повязкой на ноге и пластырями на руках. От пережитого пошатывало, но процесс оказался полезным.

В шкафу бабы Кати оказался настоящий склад военной и туристической одежды.

— От мужа осталось и моё кое-что, пояснила она, — мы раньше вместе по лесам любили на рыбалку ездили.

Но пока изучить склад не удавалось, необходимо было помочь Сергею.

Тот был в сознании и молча выполнял все указания, выпив мелкими глотками полстакана воды с растворенными в ней тремя таблетками кетонала (промедол бабка решила оставить на крайний случай). Затем Сергей лёг и тоже зажал во рту подушку.

— На удивление, операция по извлечению пули показалась Андрею достаточно простой и быстрой. Баба Катя, сноровисто обработав какой-то остро пахнущей хлором химией участок кожи, раскатала на столе рядом с диваном небольшую мягкую брезентовую сумку с полевым хирургическим набором, осторожно ощупала и тщательно осмотрела бугор на лопатке. Вадим стоял на подхвате с чистыми тряпками и кастрюлей горячей (!) воды, нагретой на туристической газовой горелке, благо у Симоновой остались два таких баллона. Андрею баба Катя показала последовательность подачи инструментов и вкратце объяснила как тот или иной называется. Убедившись, что Андрей всё понял, приступила к работе. Ушаков дёрнулся и замычал, когда сделав быстрый надрез, баба Катя оттянула кожу, затем проникая внутрь каким-то заковыристым то ли пинцетом, то ли захватом. Серый завопил ещё сильнее, потом дёрнулся и обмяк, потеряв сознание. Кровь хлынула ручьём, заливая диван, и как показалось Андрею — всю комнату до потолка. Через минуту на простынь упал небольшой черный кусок металла и баба Катя, убрав инструменты, обработала рану, потом наложив сверху пластырь.

— Всё, теперь спать будет и лекарства принимать. А вы идите, подбирайте там себе чего — кивнула она на шкаф.

Окровавленные бинты и простыни Вадик и Андрей рассовали по пластиковым пакетам и решили забрать с собой, после чего стали изучать имущество, поскольку из прежней одежды у Андрея остались только полуразвалившиеся от приключений туфли. Всё остальное превратилось в невообразимое тряпьё. Особенно колоритно в этой куче выглядели рваные и заляпаные чем-то вперемешку с кровью джинсы и лохмотья куртки без рукава и с половиной другого.

Андрею более-менее подошли только вещи Екатерины Александровны — в молодости она была стройнее. С ботинками вышло лучше и ему достались принадлежавшие покойному Симонову американские Merrell, удобно севшие на ногу. Вадик предпочёл простой армейский камуфляж «березка» и привычные ему армейские же берцы, но с усиленной подошвой. Парни также взяли и куртки.

За подгонкой снаряжения, осмотром оружия и скромным обедом прошёл день и сумерки заглянули в окно. Сергей беспокойно спал, и Екатерина Александровна периодически подходила к нему, осматривая и поправляя если надо подушки.

— Как пойдём? — Андрей обратился к Вадиму. Тот помолчал и спустя пару минут выдал:

— Командир назвал точку сбора, значит туда. У нас много снаряжения, оружие лишнее, надо бы его пристроить. Да и на чём переправляться?

— Скажите, у вас случайно нету резиновой лодки, с вашим-то туристическим запасом? — обратился Вадим к Симоновой.

— Лодки вот нет, палатка. Но есть надувной матрас. Подойдёт? Только он старый, проверить надо.

— Давайте посмотрим.

Екатерина Александровна полезла куда — то на антресоли и вскоре скинула оттуда сверток, оказавшийся китайским (а чьим же ещё?) надувным матрасом Интекс. Андрей вспомнил, что часто видел такие тёмно-синие плюшки, отдыхая где-нибудь у воды. Эти воспоминая отозвались в душе глубокой болью и сожалением. Андрей тяжело вздохнул.

С матрасом всё оказалось плохо — он безнадёжно рассохся и треснул по шву, и применить его как плавсредство было невозможно, несмотря на попытки Вадика заклеить дырки. Но как изолирующий от воды материал он годился и поэтому было решено обмотать им выданные бабой Катей туристические рюкзаки, набитые всевозможным туристическим добром и запасной одеждой. Укутанный в куски матраса рюкзак удобно сел на подогнанную разгрузку, куда Андрей тщательно и с максимальным для себя удобством рассовал остатки боеприпасов, две круглые гранаты, трофейную рацию и остатки медпакета, пристроив «файнберн» сбоку, а Глок, почищенный с помощью Вадика и остатковполученного от бабы Кати машинного масла — в штатное крепление. Вес, конечно, оказался немалый, плюс «Босуорт» и прочее, но бросать имущество было жалко — каждый предмет по — своему был ценен и незаменим. Теперь Андрей по — настоящему стал понимать, что важным, например в обуви, является не внешний вид, а удобство, и наличие в туристическом рюкзаке жесткого станка, прилегающего к спине, куда как значимее иностранной наклейки производителя, или в смартфоне — простой функционал набора номера и передачи СМС явно нужнее чем набор закачанных оболванивающих игр или нелепых программ вроде тех, что для просмотра фильмов в Интернете, главная цель которых — заставить тебя что — то купить на нужном сайте.

Оговорив с бабой Катей возможность связи и условные сигналы, парни собрались уходить.

— Постой, — баба Катя протянула Андрею небольшую серую сумку через плечо, похожую на противогазную, — Ты ведь вроде врача теперь, боевое крещение как доктор получил. Значит тебе и носить. Здесь лекарства кое-какие, небольшой набор инструментов для маленьких операций, вата, йод, ну вобщем что смогла найти. Бери, вам пригодится — дрожащим голосом сказала пожилой врач.

Андрей помолчал, повесил через плечо сумку.

— Спасибо, — треснувшим от волнения голосом проблеял он и отвернулся, чтобы не расплакаться.

По общему решению бабе Кате ребята оставили трофейный пистолет гранатомётчика с боезапасом. Британскую L85 она не взяла, сославшись, что её трудно прятать и к винтовке совсем чуть патронов.

— Ну что, с богом — прошептала Симонова, обнимая ребят.

— Баба Катя, вот ещё! — Андрей заволновался и заторопился, — дайте бумагу и ручку.

На тетрадном листочке Андрей торопливо написал два адреса и одну небольшую схему, как добраться.

— Это наши адреса с моим другом, Андреем Петуховым. ОН с нами воюет. Сообщите родителям, если сможете.

— И это передайте моим — Андрей залез в кучу брошенного тряпья и выдернул из джинсов свой старый ремень, протянув его Симоновой,

— Пусть ждут.

— И это, — Андрей от волнения почесал нос, — спасибо Вам за всё, — сказал он и, покопавшись в разгрузке, протянул одну из гранат.

— На всякий случай, возьмите.

— Баба Катя взяла ремень и гранату. На глазах у неё выступили слёзы.

— Передам по возможности. Берегите себя.

— Пора, — из полумрака подал голос Вадим.

Андрей подобрался и натянул обнаруженные среди снаряжения туристические перчатки с обрезанными пальцами. В них оружие держать удобно.

Симонова тихо приоткрыла дверь и быстро вышла во двор. В подъезде и рядом было тихо. В восточной части города слышалась перестрелка и по Московскому тракту и улицами выше то и дело гудела двигателями техника.

— Давайте, двигайте. Счастливо. Про связь не забывайте.

И бойцы тихо выскользнули в ночь. Мусор пришлось запихнуть в провал какой-то ямы метрах в ста от дома, присыпав его каким-то хламом и обломками штукатурки.

3. Двигаться по ночному городу, в развалинах, среди чёрных улиц и провалов, совсем недавно бывших зданиями и городской инфраструктурой, было трудно. Вадим взял средний темп, обоснованно полагая, что нигде нельзя задерживаться — постоянно снующие там и сям машины, обозлённые постоянными атаками и обстрелами патрули, чьи маршруты и графики движения также неизвестны — всё это создавало нервозность и заставляло быть предельно осторожными. Это и спасло…

Спускаясь самыми темными закоулками к реке, Вадим мучительно думал, как всё же переправиться? Искать надувные средства времени не было, да и где их ночью возьмёшь? Лодка — это вообще из области фантастики. По всему выходило, что надо импровизировать.

Дорога к реке заняла больше часа — Вадим то и дело останавливался, прячась за препятствия, прислушивался и только после этого делал очередной короткий рывок.

Вот впереди между домов блеснула вода.

Бойцы лежали за поваленным деревом и Вадим пытался что-то разглядеть на берегу. Вдруг ближе к воде справа послышались шаги и негромкий разговор. Андрей вжался в землю и ему очень захотелось стать прозрачным. Ладонь крепче сжала цевьё винтовки.

Неожиданно Вадим, знаком показав оставаться на месте, вскочил и перебежал на десяток метров в сторону. Там смутно угадывался угол здания и по всей видимости, выход из двора на улицу. Вдруг Андрей увидел в той стороне плящущий в воздухе красный огонёк.

«Сигарета! Свои курить не будут!» — молнией понеслись мысли.

Трое десантников из состава британского патруля спускались к реке.

— «Хозяева нахрен! Мы вам покажем, кто тут хозяева, подожите!» — за этими мыслями Андрей едва не упустил Вадима, бесшумно появившегося сбоку.

— За мной — едва прошевелил губами тот, и, пригнувшись, растворился в темноте. Андрей побежал за командиром. После небольшой перебежки последовала остановка.

Мальчик огляделся и понял, что они обошли патруль левее и находятся почти у самой воды — выходи и плыви. Но патруль тоже вышел на берег и остановился метрах в тридцати, подсвечивая воду фонарями и негромко переговариваясь. Из слов Андрей разобрал только «…река…». Один из десантников продолжал курить.

— К бою — одними губами прошевелил Вадим.

Андрей потянул было Глок из крепления, но Вадим замотал головой, указывая на винтовку.

Тихо сдвинув предохранитель, мягкий щелчок которого показался мальчику грохотом камнепада, Андрей выставил винтовку вперёд.

— Не стрелять, — Вадим тоже изготовился к стрельбе, но стал выжидать.

Всё решили сами десантники. Покурив и продолжая негромко разговаривать, они двинулись вдоль берега в сторону бойцов, подсвечивая фонарём вокруг.

— Назад, — прошептал Вадим и стал отползать назад, оставив на месте рюкзак. Андрей тоже пополз, но не так ловко, — нога попала в кучу мусора, звякнуло и посыпалось стекло.

— Hey!!! Who is it? Come on!!! — донеслись выкрики патрульных и быстро приближающийся топот. Впереди справа заметался свет фонаря.

Холодный ужас захлестнул Андрея с головы до ног, но он не успел осознать этого до конца.

Сзади за бегущими патрульными ночь разрезали пополам вспышки выстрелов, — Вадик дал очередь из своего АК-74.

— Go guys! Fire! — заорали патрульные. Вадим дал вторую очередь, вышибая искры из прибрежных камней. Кто — то из патруля вскрикнул, в ответ на вспышки из темноты замолотили уже трое.

Андрей вскочил, подхватив винтовку, пригнулся, и пользуясь тем что патрульные отвлеклись, лавируя между препятствий бросился в потасовку. Стрельба нарастала. Вадим лавировал и вел огонь короткими на вспышки ответных очередей, сразу меняя позицию, отчего поначалу казалось, что стрелков несколько. Но десантники быстро поняли, что стрелок один, расценив случайно разбитое Андреем стекло отвлекающим манёвром перед атакой.

Подобравшись поближе, Андрей условно определил по вспышкам расположение только двух стрелков. Третий молчал. Сев за какой-то бетонный блок, подросток быстро выглянул и уже хотел было дать очередь по стрелку, как слева кто-то засопел и на блок сверху запрыгнул один из патрульных.

— Третий! — Андрей вскинул было винтовку, но зацепился стволом за проволоку. Шум услышал десантник и тут же прыгнул обратно, на ходу дав очередь назад по блоку. Пули выбили крошку сверху и Андрей, не дожидаясь гранаты и оставив застрявшую в крючках арматуры винтовку, на четвереньках бросился вбок вдоль блока. Рыбкой нырнув наугад в темноту, дернул Глок. Патрульный не был дураком и тоже укрылся. Но действовал так, как его учили, и действительно бросил за блок гранату. Фосфорная «L84», используемая, как правило, в пересечённой местности, здесь сыграла с патрулём злую шутку.

Вспышка, оплавляя бетон до состояния стекла, не только не поразила противника, которого там уже не было, а напротив, отгороженная блоком, стала ярким ночным фонарём, свет которого хоть и резанул Андрея по глазам, но и дал возможность заметить, что метнувший гранату враг обходит блок слева, и движется прямо на скрывшегося в яме подростка, которого попросту не видит. Андрей вскинул пистолет и движимый страхом выпустил патрульному с трёх метров полмагазина в живот. Пули размесили тому пах и подброшенный ударами продукции Люгера, десантник отлетел назад и рухнул в кусты. Андрей бросился вперёд, уходя от источника света, по пути наступив на труп, и слышал, как завопили остальные патрульные, увидевшие взрыв. Фосфор ярко шипел, распространяя удушливую ядовитую вонь. Впрочем через несколько секунд десантники уже ни на что не отвлекались. Вадик обошёл их сзади и приложил длинной очередью в спину, затем, прислушавшись, свистнул:

— Андрюха, жив?! Сюда!

— А-А-А-А!!! — подбегая, Андрей со всего размаху растянулся на земле, запнувшись за продолговатый предмет и больно ударившись локтем.

Вадим подобрал и включил фонарь одного из патрульных.

— Быстро, уходим! — отрывисто прошипел он Андрею и кинулся вдоль берега к рюкзаку. Вскочив, Андрей тоже было метнулся за ним, но случайно бросил взгляд на подло уронивший его элемент обстановки, который оказался большим и широким пластиковым подоконником, под углом торчавшим из нанесённых из реки веток, неведомым путём оказавшийся на берегу. План созрел мгновенно и Андрей, закряхтев, потянул подоконник на себя. Из темноты появился Вадик с двумя рюкзаками и оружием.

— Чё застрял? Давай быстро! — зашипел он Андрею и сунул имущество, — Уходим!

— Тут переправа есть! — зашептал в ответ Андрей, указывая на подоконник.

Вадим понял всё. Включив фонарь, он ринулся обшаривать окрестности и через полминуты с довольным видом вытащил похожий кусок пластика.

По улице сверху замелькали фары, послышался рев двигателя на повышенных оборотах. Надо было уходить. Не сговариваясь, бойцы пробежали вдоль реки ниже по течению и, скрывшись за выступом берега, тихо вошли в воду.

На ходу Вадим подобрал широкий обломок картона, попутно сунув Андрею продолговатый кусок исковерканного металлического листа:

— Весло тебе, греби.

Судорожно сглотнув и содрогнувшись от неприятной и такой свинцово-холодной воды, Андрей кое-как залез на плавучий гроб, и его подхватило течение. Плыть в темноте со всем барахлом и винтовкой на пластиковом подоконнике и грести при этом корявой железкой было страшно и за время переправы его обуревали самые разные жуткие картины собственной гибели в холодной грязной воде суровой сибирской реки. К тому же дул пронизывающий ветер и в мокрой одежде Андрей стал коченеть. Где находился Вадим было непонятно, сигналов или звуков он не подавал и подросток остался один на один с окружающей его глубиной, таившей в себе тысячу угроз, каждая из которых имела один исход. Чтобы не свалиться в воду и не поддаваться нахлынувшему страху, мальчик, навалившись на рюкзак и оружие и с трудом удерживая равновесие, стал осторожно грести, в основном полагаясь на силу течения, которое уносило его всё дальше от дома…