Я их всех убил

Флориан Дениссон (2020)

«Я их всех убил» — вот и все, что говорит до полусмерти напуганный человек, по доброй воле явившись в жандармерию деревушки в Верхней Савойе, и предъявляет список из четырех имен. Четыре жертвы, о которых мало что известно и которых никто не может найти. Это странное дело вынужден расследовать Максим Монсо — по профессии жандарм, по образованию синерголог, специалист по невербальным коммуникациям, по происхождению воспитанник ненавистной ему секты, воспоминания о которой не отпускают его по сей день. Максим только что вернулся из двухмесячного отпуска, куда был отправлен в приказном порядке из-за эмоционального выгорания, но так и не успел прийти в себя, с трудом терпит окружающий мир и по-прежнему балансирует на тонкой грани между яростью и отчаянием. Между тем напуганный человек, принесший жандармам список своих жертв, не произносит больше ни слова — не объясняет, как и зачем убил этих четверых, не говорит, где их тела, даже не называет своего имени. А время идет, и, если не найти веских улик, напуганного человека вот-вот выпустят из-под стражи и, возможно, он убьет еще кого-нибудь… В прошлом барабанщик и гитарист, а ныне успешный издатель и популярнейший автор детективов, триллеров и саспенсов, французский писатель Флориан Дениссон рассказывает закрученную историю, в которой все не то, чем кажется, — в том числе и кровавые убийства. Впервые на русском!

7

На пару Тома де Алмейда и Патрик Гора весили больше двухсот кило; два упитанных красавца, чьи личности были настолько же различны, насколько схоже телосложение. Де Алмейда, сын португальских эмигрантов, был большим любителем хорошей еды и вообще любых излишеств. Что до Гора, который вел курс дзюдо в клубе казармы, то его образ жизни определялся скорее спортом и здоровой физической активностью.

Как бы то ни было, стоило этим верзилам где-либо появиться, такой дуэт притягивал всеобщее внимание.

Павловски позвонил Гора и попросил дождаться их с Максимом, прежде чем проводить осмотр квартиры.

Припарковавшись у дома Харла Коммегерлина, два жандарма пытались убить время. Де Алмейда совершил налет на ближайшую кондитерскую и теперь поглощал булочки с заварным кремом с такой скоростью, будто от этого зависела его жизнь. А Гора смотрел по мобильнику видео, в котором коуч по бодибилдингу восхвалял достоинства какой-то протеиновой добавки.

— А разве «Карл» пишется не через К? — выговорил Тома с полным ртом.

Патрик поднял голову и повернулся к напарнику.

— Вообще-то, да, но этого парня зовут Харл, — ответил он.

Де Алмейда запил последнюю булочку добрым глотком содовой и мотнул подбородком в сторону замедлявшей ход машины.

— Это, случайно, не Монсо с Павловски?

— Точно, они, — подтвердил Гора, чуть наклонившись в сторону, чтобы лучше рассмотреть.

— Перерыв закончен, — объявил Тома, смяв бумажный пакет с жирными пятнами и бросив его на пол машины к ногам Патрика.

Тот порадовался, что это не его автомобиль.

Дом номер тринадцать по улице Андре Терье нависал над входом всеми десятью этажами; фасад, заросший диким виноградом, придавал ему определенное очарование. Жандармы зашли в просторный вестибюль, чья лаконичная архитектура и декор не менялись со времени его постройки в шестидесятые годы, и поднялись на четвертый этаж.

Для Максима и Бориса было уже не внове, что никто не отозвался на их звонки и призывы, а потому дверь быстро взломали.

Внутри им в нос ударил затхлый запах. Похоже, квартиру не проветривали десятилетиями.

Предвосхищая просьбу напарника, Павловски с самым серьезным видом повернулся к нему.

— Максим, — спокойно произнес он, — сейчас нет времени на твои… методы. Нас четверо, быстро собираем первые данные, вызываем криминалистов и возвращаемся в бригаду. Часики тикают, а у нас практически ничего нет.

Ком в желудке молодого человека, прочно обосновавшийся там с самого утра, снова дал о себе знать. Он был разочарован, ему бы хотелось обследовать квартиру с закрытыми глазами, чтобы уловить все звуки и запахи, но Гора и де Алмейда, уже в латексных перчатках, перерывали комнаты, действуя, как пара слонов в посудной лавке.

Место производило унылое впечатление; везде было пусто, только у входа стояло старое, запыленное фортепиано, да в спальне был брошен наискосок с полным пренебрежением к законам симметрии пожелтевший матрас невнятного возраста.

Все стекла были заделаны самоклеящейся фольгой. Единственная приметная деталь квартиры обнаружилась в кухне, где на кафельном полу зеленоватых тонов возвышалась гора консервных банок из-под чечевицы по-провансальски.

В конечном счете Борис, возможно, был прав: этот обыск не принес бы ничего существенного. Скорее всего, в бригаде им найдется занятие поважнее.

На обратной дороге напарники не обменялись ни словом. Павловски сосредоточился на дороге, а Максим составлял в уме скудный перечень данных, которые им удалось раздобыть. Непонятно, что может сработать, когда он станет задавать вопросы неизвестному и постарается привести достаточно веские доводы, чтобы понаблюдать за его реакцией. На данный момент у него не было ничего или почти ничего.

И только когда они подъехали к зданию бригады, Максим решил нарушить молчание.

— Мне хотелось бы допросить нашего парня, оценить его и заставить защищаться, — заявил он.

— Так и сделаем, — отозвался Борис, на ходу поворачиваясь к собеседнику. — Эмма говорила мне, что ты в этом спец.

— Да, название моей специализации звучит немного помпезно: я синерголог.

Борис вскинул брови:

— И что за этим стоит?

— Наука о невербальном языке, — пояснил Максим.

— Как это — невербальный язык? — удивился Павловски.

— Ну да. Следует знать, что коммуникация между человеческими существами осуществляется не только на словах. Кстати, на долю речи приходится не более десяти процентов информации.

— А оставшиеся девяносто процентов — это что?

— Эмоции, бессознательные проявления, запахи, выброс гормонов, подергивание рук и лицевых мышц: существуют тысячи механизмов, которые приходят в действие в теле человеческого существа, когда оно общается с другим.

— О’кей, — согласился Павловски, хотя про себя подумал: полная чушь.

Для Бориса Павловски, родившегося в России в восьмидесятые годы, не существовало ничего более эффективного, чем осязаемые и неопровержимые улики. Он терпеть не мог псевдонаучных методов и шарлатанских выкрутасов. Даже при наличии крепкой доказательной базы виновных — по его мнению — далеко не всегда удавалось отправить в тюрьму. Поэтому он считал, что основывать расследование на нелепой версии означало стрелять себе в ногу.

Когда напарники зашли в помещение следственной бригады, коллеги из других опергрупп лишь кивнули им в знак приветствия, не отрываясь от работы.

Подойдя к Эмме, Максим спросил:

— Ну, что нового?

Сосредоточенно глядя на экран своего компьютера, молодая женщина лишь приподняла голову и, увидев друга, послала ему широкую улыбку:

— Странное дело… а у вас?

— Тоже все странно. Мы провели обыск у Колина Вассарда, Иони Превиса и Харла Коммегерлина; их квартиры почти пусты. И все же какая-то связь вроде есть: у двоих мы обнаружили что-то вроде уголка для медитации.

Она сдвинула брови, и в ее взгляде вспыхнул огонек.

— Поподробнее, — велела она.

— Специальный коврик, ладан, колокол и музыкальная аппаратура… видимо, чтобы крутить композиции для релаксации.

Рот рыжеволосой красотки округлился, глаза расширились. Полное впечатление, что она нашла под рождественской елкой коробку с подарком.

— Коврик с колючками?

— Да, — подтвердил Максим с обычной невозмутимостью.

— И эти предметы были у всех?

— У всех, кроме Харла Коммегерлина — его квартира выглядит куда страннее. Все окна залеплены фольгой, такая куча консервов, что обзавидуется любой выживальщик^[12], но ни одного электроприбора.

Эмма машинально принялась заново заплетать свою косу, потом откашлялась и заговорила:

— Больше всего меня удивляет, что в наших базах на них почти ничего нет. Запросы мало что дали, только адреса и контракты на воду и электричество. Ни номеров страховок, ни договора с мобильным оператором: настоящие призраки!

Максим поморщился и задумчиво сказал:

— Возможно, они иностранцы и здесь снимали жилье для временного пребывания. Ты обратила внимание на их имена?

— Да, это многое бы объяснило…

— А в Интернете тоже ничего?

— Нет, а что?

— У Вассарда стояло серьезное компьютерное оборудование, у Превиса — мощный комп для онлайн-игр. Французы или нет, но они как минимум подключались к Интернету.

— В любом случае — под чужим именем, — заметила Эмма, возвращаясь к экрану.

— Мм… почему контракт на электричество оформлен на себя, а на Интернет нет?

Он задал вопрос практически самому себе, словно не ждал ответа от коллеги.

Внезапно члены бригады одновременно, хоть и не слишком дружно, встали, шум смолк. Вошла Ассия Ларше, и Максим снова почувствовал укол в сердце, словно каждый раз заново открывал ее для себя.

— У меня есть кое-что новое относительно нашего задержанного, — ни к кому конкретно не обращаясь, сообщила она. — Группы Павловски, Буабида и Гора, встречаемся в конференц-зале.

Поскольку речь явно пойдет о сведении воедино информации, полученной различными опергруппами, прежде чем последовать за лейтенантом, все принялись собирать свои личные заметки, досье и снимки.

Зал собраний, или конференц-зал, представлял собой помещение со сдвинутыми в центр столами и большой белой доской с полустертыми пометками маркеров; здесь же стоял компьютер с несколькими мониторами, а также проектором и вечно пустой кулер.

Стоило Максиму войти, и в голове мгновенно всплыло множество воспоминаний, связанных с Анри Саже, его бывшим шефом. Трудно подсчитать, сколько бесконечных часов они провели здесь, распутывая ниточки сложных дел. С приходом Ассии страница была перевернута. У коллег было два месяца, чтобы привыкнуть к ее методам, ему же придется усваивать все на ходу.

Когда все расселись, лейтенант Ларше, стоя у доски, начала свою речь:

— Эксперты только что подтвердили наличие следов крови во всех квартирах. Следы были зачищены и выявлены только благодаря «Блюстар». Однако те, которые обнаружились у Харла Коммегерлина, намного более ранние.

Она сделала паузу и обвела взглядом присутствующих. Дойдя до Максима, она, заморгав, поспешила переключиться на сидевшего рядом Бориса Павловски. Она смутилась, подумал Максим.

— Перед нами множество проблем, — снова заговорила Ассия, берясь за синий фломастер. — Прежде всего, личность задержанного.

Она написала на доске слово с вопросительным знаком и продолжила:

— Затем — где жертвы?

Похожим образом она выписала четыре имени, также снабдив каждое вопросительным знаком.

— И наконец, — заключила она, — когда мы выясним все это, займемся обстоятельствами преступлений и их мотивами. Прежде чем перейти к обсуждению, есть ли вопросы?

Эмма подняла руку, и Ассия сделала движение подбородком, давая разрешение говорить.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

12

Выживальщик — сторонник концепции «выживания вопреки», или сурвивализма, которая подразумевает подготовку к различным сценариям апокалипсиса.