Как приручить кентавра, или Дневник моего сна

Франциска Вудворт, 2015

Думала ли Рая, затевая уборку дома, что ударится головой и очнётся в ином мире? А там она, свободная тридцатилетняя женщина, окажется в теле семнадцатилетней девчонки, которая к тому же замужем за кентавром. Правда, муж оказался красавцем, переменам в жене только рад, да и новый характер супруги пришёлся ему по вкусу. Рая не растерялась, разогнала гарем в триста наложниц, познакомила супруга с характером русской женщины, разбив о его голову несколько ваз, чтобы лучше проникся, живи да радуйся… Вот только папочка интриги плетёт, да ещё ирлинги затеяли свою игру. Ничего, современные женщины ещё и не с таким способны справиться, был бы милый рядом! Рассуждая таким образом, Рая бросается в водоворот интриг…

Глава 2

Надо было видеть лица людей Шерри, когда мы выплыли вместе к обеду и я держала мужа под руку. Да даже разговоры на мгновение стихли. Вот что значит эффектное появление!

Стол был длинный, и, как я поняла, до этого мы трапезничали на разных концах. Вот и сейчас Шерри хотел подвести меня на прежнее место, но я его остановила.

— Разве мы не вместе сидим? — удивилась я, и он замялся.

— Ты предпочитала кресло на противоположном конце.

— Шерри, я ничего не помню, и ты единственный, кого я знаю. Давай сделаем исключение и устроимся рядом?

Все навострили уши, желая узнать, чем закончится наш разговор. Когда я назвала мужа «Шерри», лица у окружающих вытянулись.

Идея ему понравилась. Ещё бы не понравилась, когда я смотрела трогательным доверчивым взглядом, поглаживая пальчиками сгиб его локтя. Мы заняли место за столом.

Мне нравилось его присутствие. Вот до чего же эффектный мужчина, настоящий правитель! Это проявлялось во властном взгляде, ауре силы, окружающей его, уверенных движениях. Я даже знаю, что хочу на десерт… вернее, кого. С ним бы прекрасно сочетались взбитые сливки. Такие белые и воздушные на загорелой коже. Я даже вилку мечтательно лизнула, не сводя с него глаз.

— Рия, о чём ты задумалась? — чуть с хрипотцой прозвучал его вопрос.

— О десерте…

— А что бы ты хотела на десерт? — не сводил он с меня взгляда.

Я чуть не сказала: «Тебя», — но вовремя прикусила язык.

— Воздушные взбитые сливки, которые так и тают, когда их пробуешь. — Интересно, у меня в глазах отразились картины, проносящиеся в воображении? Судя по тому, как побелели его пальцы, сжимающие столовые приборы, что-то он точно уловил.

Я пожалела его и опустила ресницы. Мы вызывали жгучий интерес, и на нас все глазели. На противоположном конце стола давилась своим ядом моя дуэнья. Наверное, змеи именно так и обедают.

— Шерри, — дотронулась я до его руки, привлекая внимание. Может, это был и лишний жест, но касаться моего кентавра было приятно. Он склонил ко мне голову. — Ты познакомишь меня со своими людьми? Я же никого не помню, и мне бы не хотелось быть невежливой и игнорировать знакомых.

Что-то странное промелькнуло в его взгляде, и это вызвало мою тревогу.

— Я познакомлю, — пообещал он, но это меня не успокоило.

— Покажи, кто есть кто и с кем я предпочитала общаться, — настаивала я, не убирая руки.

— Понимаешь… ты предпочитала общаться лишь со своей дуэньей.

Ничего себе!

— Четыре месяца?! — Я в шоке смотрела на него. Он даже накрыл мою ладонь своей, успокаивая. Хоть один плюс, он незаметно для себя стал сам ко мне прикасаться.

— Хотя, если ты сам меня игнорируешь четыре месяца, то как еще придворным ко мне относиться? — грустно сказала я и попыталась выдернуть свою руку. Да не тут-то было. Он сжал её и при всех начал целовать мне пальчики. Я зачарованно смотрела на него.

— Обещаю, я больше не совершу этой ошибки, — пообещал он.

После обеда он действительно меня со всеми перезнакомил. Затем мы избавились от общества дуэньи и пошли гулять. Я выпытывала, как мы познакомились, как я жила здесь всё это время, какие между нами отношения. Мало ли, вдруг мы с ним как-то по-особенному вечера проводим, а я об этом забыла.

К сожалению, рассказывать было нечего: все четыре месяца я даже глаз на него не поднимала, разговаривать боялась и общалась лишь с дуэньей.

— А зачем мне дуэнья? Почему ты согласился на её присутствие? — недоумевала я.

— На этом настаивал твой отец, мол, ты к ней очень привязана, и я посчитал, что ничего страшного, если рядом с тобой будет знакомый человек.

— С такой знакомой и чужих не надо, — тихо пробурчала я, но он услышал и улыбнулся.

— А нельзя ли её теперь домой отослать? — с надеждой поинтересовалась я. — Ведь я её совершенно не помню, и надобность в её присутствии отпала.

— А если к тебе вернётся память?

На это у меня не было ответа. Откуда я могу знать, сколько продлится этот сон. Меня другое тревожило — та информация, которой поделилась со мной эта Донна. Вот только как бы её преподнести?

Прямо сказать нельзя. Он же пойдёт войной на моего предполагаемого отца, и хорошо, если со мной не разведётся. Мужчина горячий, мало ли…

Да даже если и не разведётся? Сиди и жди его возвращения?! Я как-то надеялась приятнее время провести, скажем так.

— Шерри, я все еще не могу понять, зачем ждать моего дня рождения? Ладно бы мне было лет четырнадцать, тогда этот поступок ещё понятен. Ты почему согласился? Планируешь признать наш брак недействительным? — Вот, лучшая защита — это нападение. Теперь он и сам задумается, не замышляет ли что-то в этом роде мой папаша.

Так и вышло. Он даже остановился и устремил на меня возмущенный взор.

— Запомни, я никогда не расторгну наш брак! — яростно и с нажимом заявил он.

— Обещаешь? — Я смотрела с надеждой, требуя, чтобы он развеял мои страхи.

— Обещаю! — поклялся он.

Вот и хорошо. Теперь можно расслабиться и думать, как избежать ловушек отца.

— Между прочим, это твой отец армию собирает, — заметил он.

«Во-о-о-т! Задумайся об этом факте!» — мысленно воззвала я.

— Я не помню своего отца. Скажи, а он может объявить наш брак недействительным? То, что ты не должен ко мне прикасаться, вы оговорили устно или подписали договор? — с беспокойством спросила я.

— Устно! — процедил он задумчиво. — И я сдержу слово, но если он нарушит свое, то меня даже ваше родство не остановит! — угрожающе добавил он.

— Знаешь, — взяла я его под руку, успокаивающе поглаживая, — я где-то слышала одно интересное изречение: «Хочешь мира — готовься к войне!» Если отец собирает армию, может, и ты соберёшь, учения какие-нибудь устроишь? Ну так, в целях демонстрации?

Шерридан удивлялся всё больше и больше. Разве может человек так разительно измениться? Эта новая Ауэрия не покидала его мыслей ни на мгновение.

Взять хотя бы обед. Раньше она с удовольствием держалась подальше от него, да и он не имел ничего против этого. Сегодня же она поразилась этому факту, и ему было приятно сесть с ней рядом. Да, она потеряла память, но её рассуждения здравы.

«Шерри, я ничего не помню, и ты единственный, кого я знаю. Давай сделаем исключение и устроимся рядом?» — Разве мог он ей отказать?

Вот только то, каким взглядом она его одаривала, рассуждая о десерте, отбило весь аппетит напрочь. Нет, аппетиты проснулись, но уже другого порядка.

Потом она проявила интерес к его людям и захотела со всеми заново познакомиться. И как ей было объяснить, что всё это время она от всех шарахалась и, кроме своей дуэньи, словом ни с кем не перемолвилась. Раньше его это злило, потом он уже и рад был тому, что супруга практически не напоминала о своем существовании.

Она умна, сразу всё поняла. Намек, что люди игнорируют её потому, что их господин ведет себя так же, заставили шевельнуться в душе муки совести. В этом было зерно истины. Что ж, теперь всё изменится, и он ясно выразил к жене свой интерес перед всеми.

Прогулка принесла еще больше сюрпризов. Ауэрия задавала точные вопросы и быстро выяснила, что до ее травмы они практически не общались. Да у него как-то и желания не возникало разговаривать с дрожащим существом, не способным связать и двух слов. Новая же Ауэрия оказалась способна не только на это. Она не побоялась его разозлить и поинтересовалась, зачем он согласился на воздержание и не планирует ли расторгнуть брак!

Он взвился, что она заподозрила его в таком бесчестье. Как она могла только подумать?! Но его гнев быстро остудило то, что она явно испытала облегчение, когда он заверил её в обратном.

Отца своего она явно не помнила, и угрозы в адрес Эгнуса её мало обеспокоили. Изречение же «Хочешь мира — готовься к войне!» его покорило, как и совет провести учения.

«Ну так, в целях демонстрации…» — Он усмехнулся, вспомнив эти слова. И ведь права же! Он такие учения проведет на границе земель с Эгнусом, что тот дважды подумает, стоит ли связываться.

Он не удержался и спросил, на чьей же она стороне. Ответ Рии запал ему в сердце: «Я ничего не помню, и ты мой муж. На данный момент для меня ты единственный близкий и родной человек».

Шерридан бы многое отдал, чтобы так было и в дальнейшем. Эта новая девушка Рия все сильнее заинтриговывала его и нравилась гораздо больше прежней.

«Что будет, если к ней вернется память?» — возник вопрос, от которого что-то сжалось в груди.

Его так напугала сегодня её дуэнья, когда прибежала с криком, что девочка хотела покончить с собой.

Он поверил этому, ведь от прежней Ауэрии, приди она в себя, этого можно было ожидать. К счастью, его малышка просто шалила. Он представил ее обнаженной и окончательно потерял покой.

Шерридан сам не заметил, как впервые за все время с теплотой назвал Ауэрию своей, испытывая приятное чувство собственника.

У Шерри были запланированы дела, и после прогулки я вернулась к себе. Это я сделала зря, так как там меня поджидала ядовитая зараза, в лице моей дуэньи. Что-то я её невзлюбила с первого взгляда.

— Ауэрия! — начала распекать она меня, едва увидев. — Ты совсем с ума сошла? Ты что себе позволяешь, как себя ведешь?

— Донна, вы забываетесь! — окатила я её ледяным взглядом. — Не знаю, какие отношения между нами были раньше, но хочу напомнить, что я принцесса и ваша госпожа. Ваше панибратство недопустимо! Перестаньте мне «тыкать»! Я требую уважения и поведения, соответствующего моему статусу. Если я захочу узнать ваше мнение по какому-либо вопросу, то я его спрошу. А теперь оставьте меня и впредь в мою комнату без стука не входите!

Она застыла, сбившись на полуслове, и только хлопала глазами. Со словами: «Я сообщу обо всем вашему отцу!» — мерзавка вылетела за дверь.

«Интересно, как часто она ему пишет?» — задумалась я.

Решив не тратить времени зря, я позвала служанку и попросила познакомить меня с управляющим.

Им оказался мужчина лет пятидесяти, который учтиво поздоровался со мной, но смотрел настороженно.

— Сожалею, но после падения не помню вашего имени, — повинилась я.

— Мы раньше были не знакомы, — ответил он.

— Почему? — подскочила я. — А кто ведёт хозяйство?

— До свадьбы Повелителя всем распоряжалась его матушка, но она уехала, и теперь все на мне.

Что-то от новостей голова пухла. Странно, чем же занималась Ауэрия все дни напролёт?! Хотя, о чём это я. Это же сон! Вот только сидеть в комнате мне было скучно, и я решила вникнуть в жизнь дворца.

Обаятельно улыбнувшись управляющему, я попросила познакомить меня с домом и рассказать, как обстоят дела.

Управляющего звали Сэмюэльсон. Пришлось с улыбкой поинтересоваться, не оскорбит ли его, если я сокращу имя и буду называть Сэмом. Взамен я попросила оставить обращение «госпожа» и называть меня просто Рия.

Польщенный, он повел меня знакомить с дворцом. По ходу движения он представлял мне людей, которые здесь живут и работают. Сэм произвел на меня благоприятное впечатление. Он был невозмутим, всё подробно и толково объяснял.

— А почему после нашей свадьбы мать Шерридана удалилась из дворца? — стало любопытно мне.

— Таков обычай. После свадьбы бразды правления берёт в свои руки жена.

— А почему я их не взяла? — Странно всё это. А вот обычай мне понравился. Никакой борьбы за власть: новая хозяйка пришла, а прежняя тут же испарилась.

— Вам это было неинтересно, — вздохнул он. — Я приходил к вам, но ваша дуэнья меня развернула, она так и не дала нам встретиться.

«Похоже, она, как цербер, отгоняла всех от меня», — хмыкнула я.

Затем мы уединились в его кабинете, где я просмотрела книги учёта. Меня поразили суммы закупок и расходов. Это же сколько здесь народу обитает?!

— А почему закупаем столько тканей? — поинтересовалась я. — Здесь же можно не одну сотню людей одеть.

— Так… — замялся он, — не одна сотня и есть.

— Кого?

— Женщин…

— Мы нашим работницам постоянно униформу меняем?! — не поняла я.

— Это для наложниц.

— Чьих? — еще не доходило до меня.

— Господина.

Ничего себе! Я так и опешила. Это что за разброд и шатания в нашем королевстве?

— А сколько их? — обманчиво-спокойным тоном поинтересовалась я.

— Около трехсот, — осторожно ответил он, наблюдая за моей реакцией.

А реакция у меня происходила будь здоров, правда, внутри, но закипело так, что чуть пар из ушей не пошел. Вот же жеребец! Конечно, почему бы не избегать супругу полгода, когда у него баб ого-го сколько.

— Они, я подозреваю, находятся в том крыле, которое мы сегодня так и не осмотрели?

Сэм кивнул.

Та-а-ак! Что-то мне уже было неинтересно за книгами сидеть.

— Сэм, а проведите-ка вы меня к мужу, — попросила я.

— У господина сейчас Совет! — замялся он, с сочувствием глядя на меня. — Госпожа, не надо вам сейчас с ним говорить. Послушайте много повидавшего человека — остыньте.

— Сэм, — улыбнулась я, — если остыну, то будет уже не так увлекательно. Веди!

Вздохнув, он не стал спорить, и мы пошли.

У дверей перед залом заседаний стояли два охранника. Завидев нас, они скрестили копья, перекрывая вход.

— Господин занят и просил не беспокоить.

Это они МЕНЯ пустить не хотят?! Ну, держитесь!

— Похоже, не у одной меня проблемы с памятью. Вы забыли, кто я?!

Ребята смутились, но не дрогнули.

Я подошла к одному и угрожающе процедила:

— Мальчик, я твоя госпожа! Убери свою зубочистку, или я её тебе в зад засуну! Тебя это тоже касается! — бросила я другому. Не выдержав диссонанса между моей хрупкой внешностью и смыслом слов, охранники смутились и копья убрали.

В ярости я толкнула двери, и они распахнулись с громким хлопком, являя меня в образе Немезиды.

В зале за большим овальным столом сидели суровые мужчины. Перед ними были разложены карты, а речь держал мой муж. При моём эффектном вторжении он встал, и головы присутствующих повернулись в мою сторону.

— ТРИСТА наложниц?! — в бешенстве спросила я.

— Рия, я занят!

— Неудивительно! С таким количеством любовниц как ты еще ходить можешь? — ядовито спросила я.

Он возвышался, подавляя ростом и габаритами. С моей хрупкостью я была как моська перед слоном. В таком положении кричать тактически невыгодно. Ничего, мы это исправим! Подойдя к столу, я жестом попросила одного из мужчин встать.

— Руку дайте! — не отводя взгляда от мужа, велела я. Тот послушно протянул конечность, и я изящно поднялась сначала на стул, а потом уже и на столешницу. Стуча каблучками, я прошествовала к супругу и с удовольствием воззрилась на него сверху вниз.

— Ты не жеребец, а кобель похотливый! — заявила я.

Раздались смешки.

— Все свободны! — рявкнул он. Звук закрывшихся дверей вскоре известил, что нас оставили наедине. Мы же все это время сверлили друг друга взглядами.

— Неудивительно, что ты согласился на полгода воздержания. Зачем тебе жена, когда есть гарем!

— Рия, это наши традиции.

— Ага, которые так хорошо прикрывают твою распущенность!

— Что ты можешь знать о потребностях мужчины?

— Из-за твоих наложниц я о них не скоро узнаю! Когда ещё у тебя на жену время освободится. Мне записываться в очередь? — в ярости шипела я. — Интересно, а мне гарем положен?

— Рия!!! — взвился он.

— А почему я должна спать в холодной постели, когда мой муж развлекается с куртизанками?

— Это обычай нашего народа.

— Шерри, ты мой муж. И если ты хочешь быть единственным мужчиной в моей жизни, то и я у тебя буду единственной! — отчеканила я, глядя ему в глаза.

— Что значит единственным?

— А то и значит: или ты мой мужчина, а своим я не делюсь, или у меня будет столько любовников, сколько у тебя наложниц!

— Хочешь, чтобы я запер тебя в четырёх стенах?

— Хочешь ледышку в постели?

— У меня же гарем, — насмешливо напомнил он.

— Тогда знай, что теряешь! — взбесилась я и, взяв его лицо обеими руками, запечатлела страстный поцелуй. Мне было плевать, ответит он или нет. Я заявляла права на мужа. У меня внешность девочки, но я тридцатилетняя женщина, и уж целоваться-то я умею.

Он не выдержал, и наши языки сплелись в жаркой схватке. Он застонал, а у меня ноги ослабели от желания. Никогда и никого в своей жизни я не хотела с такой силой, как этого мужчину. У меня от него голова шла кругом! Поцелуй становился бесконечным, и я с трудом отстранилась, пока ещё была в силах, чуть прикусив напоследок нижнюю губу. Шерридан рыкнул и хотел было притянуть меня обратно, но я быстро отскочила. Мы оба тяжело дышали, и у меня дрожали колени.

— Реши с гаремом! — бросила я и, стуча каблучками, прошла на другой конец стола и спрыгнула на пол. Не оглядываясь, вышла.

Перед дверями толпился народ, не спешащий расходиться.

— Ай-ай-ай, — покачала я головой. — А вам не говорили, что подслушивать нехорошо?

На меня смотрели во все глаза и опасливо косились в распахнутые двери.

— Да жив он, — хмыкнула я. — Так, потрепала немного! — И подмигнула собравшимся. Если до этой фразы они держались, то после просто выпали в осадок.

Взглядом я нашла Сэма, который тоже еще не ушел.

— О, Сэм! Хорошо, что вы меня дождались, — обрадовалась я, подходя к нему и игнорируя собравшихся. — Пойдёмте, у меня появилось настроение еще поработать.

Взяла его под руку, и мы степенно удалились.

— Госпожа, у меня нет слов! — проговорил, посмеиваясь, он. — После того как вы назвали копья зубочистками и запугали охрану, я решил задержаться и не жалею. Давно я не видел таких потрясенных лиц у наших вояк.

— А, это они военные учения обсуждали, — догадалась я. — Мы сегодня говорили об этом с Шерри после обеда.

Сэм бросил на меня острый взгляд.

— Госпожа, хочу сказать, что вы разительно изменились. Извините, но потеря памяти пошла вам на пользу.

— Извиняю! — улыбнулась я. — Любопытно, многие лишь сегодня узнали о моём существовании, как будто это не я память потеряла, а все они!.. — А давайте-ка просмотрим расходы по гарему? — Настроение у меня было боевое. Надо бы посчитать, во сколько обходится содержание всей этой прорвы баб. Может, это и странно, но я не ревновала. Ревновать можно к одной или двум любовницам, но когда их триста, то это уже смешно. Представляю, как это забавно, когда Шерридан приходит в гарем, а на него бросаются оголодавшие женщины. Да он действительно ого-го!

«Или правильнее говорить иго-го?» — хихикнула про себя я.

Мы пошли дальше, и тут я заметила, что Сэм немного прихрамывает.

— Простите, вы поранили ногу? — насторожилась я.

— Старая рана, — объяснил он. — Не обращайте внимания, начинает болеть, когда много хожу.

— Что же вы ничего не сказали?! — всплеснула я руками. — А я вас по всему дворцу протащила.

— Госпожа, ничего страшного, — успокоил он меня. — Я получил удовольствие от нашей прогулки.

Но я ругала себя, что была невнимательна к этому человеку. Думаю, что на женской половине должен найтись хороший массажист.

«Надо бы распорядиться прислать его к Сэму», — сделала я себе заметку.

Мы расположились в кабинете Сэма, и я начала вникать в расходы. У меня два цветочных магазина и сестра-бухгалтер, так что с цифрами я дружу.

Мы подбили с Сэмом все расходы, и сумма получалась приличная. На эти деньги можно было небольшую армию содержать — с оружием, обмундированием и пропитанием. Я все эти суммы выписала отдельно, для наглядности. У меня было огромное желание ткнуть носом в этот листок своего благоверного, а то развёл, понимаешь ли…

— Сэм, убирай из гарема личных служанок, — приказала я.

— Но как же…

— Вали всё на меня. Оставляй лишь поваров да прачек! — Я хитро улыбнулась. — А мы затеем генеральную уборку во дворце, так что займешь девушек на о-о-очень долгое время.

Сэм смотрел на меня, и его глаза лучились смехом. Несмотря на разницу в возрасте, мы очень быстро нашли общий язык. А после того как он оценил моё умение работать с цифрами, так вообще зауважал.

— Почему я вижу перед собой молоденькую девушку, а чувство такое, будто разговариваю с опытной женщиной? — спросил меня он.

— Молодость — это недостаток, проходящий с годами, главное, чтобы голова на плечах была, — подмигнула я.

Довольные друг другом, мы расстались. Времени прошло изрядно, и я пошла готовиться к ужину.

Меня ждали, и мое появление не прошло незамеченным. Ещё бы! Девочки постарались на славу и избавили моё старое платье от лишних оборочек и бантиков, углубив декольте. Волосы я заколола наверх, открывая лицо и лебединую шею.

С достоинством я приближалась к супругу, который так и поедал меня глазами. Я наслаждалась произведённым впечатлением. Интересно, надолго ли хватит его выдержки и терпения? Подойдя, я глубоко вздохнула, отчего моя грудь приподнялась. Его взгляд так и утонул в вырезе платья. Меня так и подмывало сказать, что мои глаза находятся выше.

— Ты прекрасна! — выдохнул он, целуя мне руку. — Новое платье?

— Старое, — скромно ответила я, тая от его прикосновения, — всего лишь убрала лишние детали.

Он отодвинул мне стул, и мы сели.

— Дорогая, — наклонился он ко мне и тихо произнёс, чтобы услышала лишь я: — На будущее — я не люблю, когда другие любуются тем, что принадлежит лишь мне.

— Дорогой, — в тон ему ответила я, — у меня создалось впечатление, что ты и не знал, что всё это, — опять глубоко вздохнула я, демонстрируя грудь, — тебе принадлежит. Для рачительного хозяина ты проявил преступное невнимание к своим владениям, — добила я его со сладкой улыбкой.

Мне нравилось дразнить мужа, а то, что он не мог ко мне прикоснуться, делало ситуацию ещё пикантнее.

— Как прошел Совет?

— После твоего незабываемого появления мы решили перенести его на завтра.

Я сделала невинное выражение лица, мол, я здесь ни при чем, и поделилась, что познакомилась с Сэмюэльсоном и начала вникать в управление дворцом, чем несказанно удивила благоверного.

И тут почувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд. Как оказалось, это Донна сверлила меня взором с другого конца стола. Она напомнила мне кое о чём.

— Шерри, а как происходит доставка почты? — поинтересовалась я.

— Ты хочешь написать отцу? — тут же спросил он.

— О чём мне писать, если я его даже не помню, — отмахнулась я. — А вот моя дуэнья собирается послать ему подробный доклад. Интересно, что она ему накорябает?

Он покосился на шпионку и ответил:

— Запечатанные письма отдаются чародеям, и те магически пересылают их. Я попрошу, чтобы её корреспонденцию сначала доставляли мне для ознакомления.

— Магически? У вас существует магия? — тут же оживилась я.

— Что значит у нас? — удивился он. — Она существует везде.

— Я об этом не помню, — объяснила я свое неведение.

Ужин близился к концу, когда появился взволнованный слуга и передал сообщение Шерридану. Прочитав депешу, тот потемнел лицом и бросил на меня тяжёлый взгляд. Эх, чутье мне подсказывало, что Сэм не стал тратить времени даром и приступил к выполнению моих распоряжений.

Меня не испугало зырканье супруга, и я послала ему приторную улыбочку. К столкновению я была готова. До окончания ужина мы больше не перекинулись и словом. У Шерридана пропал аппетит, зато у меня он был отличный.

После трапезы со словами: «Дорогая, нам надо поговорить!» — Шерри увёл меня в свои покои.

Любопытно, почему именно сюда? Они были огромны, и в них бы спокойно поместилась вся моя квартира.

«Неужели захотел отшлёпать, а в кабинете это делать не очень удобно?» — хихикнула про себя я.

— Объясни мне, что происходит! — потребовал он.

Ой, какие мы злые! И почему мне не страшно?

— Это ты мне объясни! — потребовала я и протянула листок, который предусмотрительно захватила с собой.

— Что это? — нахмурился он, пробегая глазами по цифрам.

— Я же говорила тебе, что посидела с Сэмом и вникла в управление дворцом. Это то, во сколько нам обходится содержание гарема. Ежемесячно.

— Ты умеешь считать? — опешил он.

— Конечно, умею! Главное, чтобы и ты умел. Напротив «гаремных» — примерные расходы на содержание армии, которую ты бы мог иметь за эти деньги.

— Что ты хочешь этим сказать? — ошарашенно проговорил он.

— Шерри, гарем экономически невыгоден! За эти деньги ты бы мог иметь армию, которая держала бы в страхе твоих врагов и обеспечивала спокойствие в государстве. Или можно было бы построить больницы и школы для простого люда. А что имеем мы? Прорву баб, которым нечем заняться и за которыми надо ухаживать. Да им же некуда себя деть, они только и делают, что грызутся между собой и плетут интриги.

— А ты откуда знаешь? — вскинулся он.

— Я тебя умоляю, женская природа мне известна!

— Ты зачем служанок у них забрала? — уже другим тоном спросил он. Мои аргументы произвели на него впечатление, а в глазах зажглись искорки смеха.

— Служанки и здесь нужны, чтобы дворец в порядок привести, а то запустили, дальше некуда. Дворец правителя должен блестеть! А барышни пусть за собой учатся ухаживать, меньше времени на склоки останется.

— И как мне им это объяснить?

— Шерри, не советую сегодня к ним соваться. Ты у меня, конечно, мужчина хоть куда, но триста рассерженных теток на тебя одного — всё же многовато.

Он изумлённо воззрился на меня, а потом не выдержал и расхохотался.

Видя, что гроза миновала, я села в кресло, осматриваясь по сторонам. Конечно же, моё внимание привлекла кровать поистине королевских размеров. Эх, неужели я там так и не окажусь? Мой сон должен был уже подходить к концу, а жаль.

— Шерри, а почему я вчера упала? — решила уточнить я. Интересно, какое объяснение предложит моё подсознание.

Он перестал смеяться и отвел взгляд. Я же мысленно ласкала его фигуру. Передо мной, широко расставив ноги, свободно стоял немного дикий и невероятно красивый мужчина.

— Ты пролила на меня вино и упала в обморок, когда я стал снимать испачканную рубашку.

Мои глаза удивлённо расширились, а потом я хихикнула, представив эту картину.

— Не-е-ет, так нечестно! — заявила я, поудобнее устраиваясь в кресле, поджав под себя ноги. Я же теперь умру от любопытства, представляя, что я там такого увидела! — Снимай рубашку! — потребовала я.

Удивлённый, он поднял брови, а потом в его зрачках загорелся огонек страсти.

— Ты уверена? — соблазнительно спросил он.

— Ещё как! Не томи! — Я вся горела в предвкушении. Если уж не страстной ночью, то хоть мужским стриптизом себя порадую.

Шерри стал неспешно расстёгивать пуговицы рубашки, впившись в моё лицо взглядом и наблюдая за реакцией. В обморок я падать точно не собиралась, но чего-то не хватало.

«Музыки!» — поняла я. Вот если бы он делал это в танце, было бы еще интереснее.

— Шерри, вот как-то скучно ты раздеваешься, — закапризничала я. — Ты не мог бы потанцевать? У тебя же такие мускулы, так поиграй ими, что ли!

— Ты хочешь, чтобы я перед тобой танцевал?! — обалдел он.

— А почему бы и нет? Перед тобой разве танцовщицы не пляшут?

— Рия, я правитель, а не мальчик для утех! — уязвлённо вскинулся он.

— Ну что ты, в самом деле?! У меня их нет, и, насколько я поняла, ты против их появления, так что придётся тебе жену развлекать.

Кажется, я все больше и больше поражала Шерридана. Вдруг он коварно ухмыльнулся.

— Покажи мне, как это делается, — предложил он.

— Ты желаешь, чтобы я перед тобой разоблачилась?! — настал мой черёд удивляться. — Тебе выкрутасов наложниц мало?

— Но ты же вознамерилась извести бежняжек, — уел меня он, — так покажи, что и ты умеешь двигаться не хуже.

Мы скрестили взгляды, и я понимала, что отступать некуда. С другой стороны, чего мне бояться? Я это сделаю! Да я это так сделаю, что держись!

— Хорошо, — произнесла я, вставая, и многообещающе улыбнулась. Не знаю, ожидал ли супруг этого от меня, но под его взглядом мне стало жарко.

Отойдя на несколько метров, я начала напевать мелодию и повела бедрами. Мои руки потянулись к прическе, вынимая шпильки. Шевелюра у меня шикарная, и её следовало показать во всей красе. Я кружилась, распуская локоны. Шерридан стоял как громом поражённый.

Танцующей походкой я приблизилась к нему, повернувшись спиной, попросила распустить шнуровку платья. Шерри не двигался, но я чувствовала жар, исходящий от его сильного тела. Затем он провел рукой по моим волосам и перекинул их через моё плечо, чуть задержав в пальцах. Мне и самой нравилось прикасаться к его волосам, поэтому я специально не убрала свои, чтобы это сделал он.

Неспешно он начал распускать шнуровку платья, а я пританцовывала на месте, немного затрудняя ему задачу, но он не возражал. Я мурлыкала мелодию и была уверена, что его это возбуждает. Как только Шерри закончил, я на мгновение прижалась к нему, почувствовав его возбуждение, а потом, кружась, ускользнула. Встретившись с мужем взглядом, я уже не смогла отвести глаз.

Я наслаждалась желанием в его зрачках и тем, как оно разгорается все ярче и ярче при каждом моём движении. Поведя плечами, я спускала лиф платья, обнажая нижнюю рубашку, с просвечивающей сквозь неё грудью и уже напряженными сосками.

Повернувшись спиной и извиваясь змейкой, я избавилась от платья и оглянулась. О, его реакция была достойной наградой! Я отвернулась и прошлась руками по изгибам моего тела, а потом положила ладони на грудь, приподнимая её и обводя по контуру. Соски сжались, и я приласкала их. Пусть он их не видит, зато может фантазировать. Я закрыла глаза, представляя, что это он прикасается ко мне. Находит их под тканью рубашки, теребит, а потом его губы накрывают сосок, и он резко втягивает его в рот, чуть прикусывает, а после моего стона — посасывает.

Я настолько явственно представила всё это, лаская себя, что меня выгнуло от желания, и я мгновенно стала влажной. С губ сорвался протяжный стон.

Судорожный хриплый вздох мужа, как будто ему не хватало воздуха, заставил меня открыть глаза.

Я ошибалась, считая, что он этого не видит: наши взгляды пересеклись в зеркале, и время замерло. Что в моих глазах, что в его горело пламя желания. Я видела, как натянулась материя его брюк в паху. Захотелось дотронуться, пройтись пальчиками и… сжать. Напряжение достигло предела. Что ж, дразня, я положила руку на плечо и начала спускать рубашку, оголяя его. Всё внутри молило о необходимости, чтобы муж прижался ко мне, и ткань была лишней. Хотелось ощутить жадные мужские руки на своём обнажённом теле, губы, дарящие обжигающие поцелуи…

— Кто ты?! — услышала я хриплый вопрос.

Пара слов, и наваждение рассеялось. Мне вдруг стало холодно, и я, вернув рубашку на место, обняла себя за плечи. Вдруг ощутила невыносимую грусть. Действительно, кто я и что здесь делаю? Как долго будет существовать этот мир и я в нём? Я удручённо смотрела на себя в теле юной девушки, такой красивой и такой не похожей на меня.

— Не знаю… — с тоской ответила ему. — Открыла утром глаза и увидела неизвестных людей. Ты мой муж, но я тебя не знаю. Всё чужое. Я чувствую себя Золушкой, которая исчезнет в полночь…

— Кто такая Золушка? — тут же с беспокойством спросил он.

— Есть такая сказка. Девушка с помощью волшебства попала на бал и познакомилась с принцем, а в двенадцать часов ночи чары рассеялись.

— И что потом? — спросил он, приближаясь.

— Она исчезла, а принц долго её искал. Убегая, она обронила туфельку… А если исчезну я, боюсь, и этого после себя не оставлю, да и не уверена, захочешь ли ты меня искать.

— Расскажи мне эту сказку, — попросил мой ненаглядный.

— Мне холодно, — поёжилась я.

— Иди в постель, — кивнул он на кровать.

Я не стала спорить и, переступив через лежащее на полу платье, забралась на ложе и укуталась в одеяло.

Сам он тоже лег, но только поверх одеяла на расстоянии вытянутой руки. Я закрыла глаза, чувствуя себя поразительно уязвимой, и начала рассказывать сказку. В этот момент не хотелось его видеть. Эмоциональный подъём и внезапно вспыхнувшее во время танца желание сменили спад и опустошение. Постепенно речь моя стала замедляться, и где-то в середине рассказа я уснула.

Шерридан смотрел на спящую в своей постели девушку и не знал, что и думать. Его жена потеряла память, но казалось, что взамен она обрела себя. За день Ауэрия сделала больше, чем за все четыре месяца своего пребывания здесь. Он не мог понять, то ли всё это время она находилась под действием чар, а теперь пришла в себя, то ли именно сейчас на неё наложили чары. Ауэрия вчерашняя и сегодняшняя Рия были двумя абсолютно разными девушками.

Прежняя Ауэрия не могла и шагу ступить без своей дуэньи, эта же хулиганка на дух её не переносит. Та была не уверена в себе и пуглива, эта же решительна и смела. Чего стоит одно её появление сегодня на Совете!

Она приближалась, стуча каблучками по столу, а у него что-то сжималось в груди. Она не боится вызвать его гнев, а сама рычит на него, ничего не страшась. Вспомнив же её поцелуй, он глухо застонал. Вот где она могла этому научиться?! Это же был поцелуй опытной женщины, знающей, чего она хочет, и берущей это. Да она как будто клеймо на его губах выжгла!

«А невинна ли она?» — задал он себе вопрос. И ведь не спросишь, ибо она ничего не помнит.

После он услышал, как она сказала, будто он жив и она лишь слегка его потрепала. Она его! Все ожидали, что он разберётся с женой и приструнит её, а эта чертовка во всеуслышание заявила, что задала правителю трёпку!

О боги! Его люди не знали, куда девать глаза, опасливо заходя в кабинет. Пришлось всех распустить, так как о дальнейшей работе не могло быть и речи.

И теперь она добралась до его наложниц! При воспоминании о том, как она доказывала, насколько это экономически невыгодно, он не знал, то ли смеяться, то ли злиться…

Хотелось совсем иного, целовать жену так, как она его сегодня, чтобы забыла обо всём, кроме него. Помимо желания, что она в нем вызывала, Рия заставила восхищаться собой. Эта яркая девушка была огнём, который так хотелось приручить.

Он задумался о сказке, которую она рассказала. А что, если она действительно исчезнет? Откроет утром глаза, и это будет прежняя Ауэрия, которая завизжит от ужаса, увидев его…

Впервые в жизни он, не боящийся никого и ничего, испытал приступ паники и начал будить девушку.