Борт С-747 приходит по расписанию

Фридрих Незнанский

Андрею Корешкову, начальнику управления московского страхового агентства, утром повезло – взгляд прекрасной блондинки, приехавшей застраховать свою новенькую Ауди ТТ, был многообещающим. Однако уже скоро стало понятно, что ни о каком романе и речи нет. Блондинка – участница группы мошенников, которые страхуют машины в нескольких агентствах сразу, а потом заявляют об угоне и получают деньги. Андрей, в прошлом опытный работник УБОПА, берется за расследование. Он узнает о существовании банды, запустившей щупальца в разные страны и втянувшей в свою орбиту десятки людей. Но кто из этих людей пешка, а кто главарь и удастся ли разобраться в этой очень тонко продуманной игре?

Глава 3

Братья-разбойники

В это время Надежда Святковская уже находилась на противоположном конце Москвы. Ее серебристая «Ауди» ехала по улице типичного «спального» микрорайона. Свернув во двор, она припарковалась на «усиках», тянувшихся вдоль многоподъездного девятиэтажного дома, по соседству с белой «Тойотой», в которой сидел некий усатый здоровяк. Это был ее знакомый Борис Вершинин. Он медленно, словно нехотя, вылез из машины.

Борис, словно заведенный, жевал резинку, что придавало его привлекательному лицу туповатое выражение.

— Ну, что ты там темнила? Почему не хотела говорить по телефону?

— Они сказали, бабло выплатят только через месяц. Вершинин присвистнул:

— Здрасьте-пожалуйста! Ничего себе заявочки! Это с какого такого перепугу?

— Спроси меня что-нибудь полегче.

— Точно сказали? Или пытались взять на фу-фу? Может, не поняла чего? С тобой случается.

— Говорят, у них такие условия. Крупные выплаты делаются всегда через месяц после заявления, не раньше. Вдобавок один их сотрудник стал подбивать ко мне клинья, глазки строить, визитку всучил. Он сказал, что будет искать угнанный «Рендж-ровер».

— Кто его просил? — удивился Борис.

— Да уж не я. Может, он просто туфту гонит. Придумал предлог, чтобы ко мне подкрасться.

— Я ему подкрадусь, — нахмурился Вершинин и выразительно повертел кулаком перед носом Надежды. — Вот этим… Не ищут страховщики машины, не их это собачье дело.

— Еще он спрашивал меня, где застрахована моя «Ауди».

— А ты что, туда на «Ауди» поехала?

— А на чем еще? — язвительно переспросила она. — Денег на автобус у меня, Боренька, не было. Не заработала я денежек на автобус-то.

Вершинин окинул Надежду взглядом, в котором вожделение было перемешано с раздражением, причем второе чувство начинало вытеснять первое.

— Идиотка, блин! — сплюнул он. — Ну ты, Надька, круглая идиотка! Зла на тебя не хватает!

— Ты чего разорался?! — Лицо блондинки исказила плаксивая гримаса.

— Дура безбашенная! Дернул же меня черт с тобой связаться. Ехать на «Ауди». Когда же ты соображать научишься! И, небось, с форсом — подкатила к самому крыльцу. Нет чтобы за углом остановиться.

— Хватит орать! — цыкнула на него пришедшая в себя женщина. — Ну, приехала и приехала. Не их собачье дело. Выплатят они страховку — куда денутся?

— Только сначала доведут до инфаркта, — пробурчал Борис.

— Кого?

— Не тебя же, ты выносливая. Что угодно выдержишь. А вот я… Поверишь ли, жилочки внутри нет не тянутой, нынче кофе пил без всякого удовольствия…

Когда Вершинин начинал ерничать, он становился совершенно неотразимым, на него было невозможно сердиться.

— Ладно, будет базарить, — засмеялась Святковская. — Я пошла. Зайдешь? Бабка уехала.

— Вечером заеду. Сейчас у меня деловая свиданка.

— Ты уж за рулем не пей. Знаешь, какие сейчас штрафы.

— Угрозами от нас ничего не добьешься. Но сарафан! Надежда пошла домой. Когда она скрылась в подъезде, Вершинин плюхнулся в машину и уехал.

У него была такая теория, что водитель не должен ехать молча. Если ему что-то не нравится, что-то взволновало, нужно обязательно выговориться. Тогда будет выделяться адреналин или, наоборот, не будет, этого Борис точно не знал. Главное — выговориться, это полезно для здоровья. Поэтому он то и дело истошно вопил: «Баран! Как ты едешь!», «Осел! Как ты ходишь!», «Купил права, ездить не умеешь!» — и все в таком роде. Сейчас по пути у него был другой репертуар — он последними словами ругал Надьку, которая поперлась в страховое агентство на новенькой «Ауди».

На замысловатом перекрестке возле метро «Водный стадион», где сам черт ногу сломит, Борис услышал мелодию «Владимирского централа» — такую заставку он выбрал для сигнала своего мобильника.

— Здорово, Борис! — услышал он голос с сильным акцентом. — Ты сейчас можешь говорить?

Это звонил из Польши Збигнев Пендраковский.

— Привет, дружище! Вообще-то я сейчас за рулем. Что новенького — хреновенького?

— Машина готова, часа через два за ней придет платформа.

— Замечательно, ее обязательно встретят в Риге. Збышек, ты можешь уже сказать, какие машины заказывать?

— Пока нет. Я должен поговорить с Генриком и перезвоню минут через десять.

— Ну и ладушки, а то мне сейчас разговаривать тоже не с руки. На дорогах страны творится черт-те что и сбоку бантик. Не я врежусь, так в меня врежутся.

— Все, отключаемся.

В ожидании звонка от Збышека Вершинин остановился возле палатки «Крошка-картошка». Взяв рыбу с пюре и бутылку кока-колы, жадно набросился на еду — ведь с утра, считай, ничего не лопал. К Надьке же из принципа не зашел. Здорово она его разозлила с этим «Ауди».

Пендраковский позвонил ровно через десять минут.

* * *

Расположенный на лесистых холмах старинный польский городок Зелена Гура не случайно считается отличной приманкой для туристов. Очаровательное местечко словно пришло сюда из сказок братьев Гримм. В недавние времена это название было у всех на слуху, поскольку здесь проходили фестивали эстрадной песни, сейчас проводятся фольклорные фестивали.

Однако Зелена Гура это не только фестивали, площадь Старого рынка или кафедральный собор Святой Ядвиги. И работают зеленогурцы не только экскурсоводами или продавцами сувениров. Разумеется, здесь имеются промышленные предприятия, правда, небольшие, а также всевозможные ремонтные мастерские. Одна из них — по ремонту автомобилей — находилась на севере города, на выезде в сторону Мандзыжеча и принадлежала братьям Пендраковским. После первого разговора с Вершининым Збигнев прошел вглубь мастерской и, открыв дверь, вошел в узкую длинную комнатку без окон, щедро нашпигованную лампами дневного света. Там сидел, вперив глаза в экран компьютера, его младший брат Генрик — светловолосый крепыш со шкиперской бородкой.

— Я сейчас звонил в Москву, Борису, — сообщил старший брат. — Он спрашивал, какие машины ему заказывать?

— Скажем, когда выясним.

— Ты до сих пор не нашел ничего подходящего?

— Кое-что нашел, но мало.

— Так ищи еще!

— А чем я, по-твоему, занимаюсь?! — огрызнулся младший Пендраковский и кивнул на экран монитора, где сейчас висела таблица с названиями машин, указанием их цвета и номерами агрегатов.

— Этим можно заниматься без конца. Дай то, что уже удалось обнаружить.

— Ну, мало же еще.

— Ничего страшного. В случае чего позвоним, добавим.

— Как знаешь, — пожал плечами Генрик. — Можно подумать, мне жалко.

Он вырвал из блокнота листок, на котором были записаны данные нескольких машин, и протянул его Збигневу:

— Держи. Пока удалось найти только это.

— И то хлеб.

Збигнев вышел, чтобы позвонить Вершинину. В помещении соединение было плохое. По пути он посмотрел, как механики производили последние манипуляции с серебристым «Мерседесом»: один заваривал в полиэтилен кресло, другой протирал фланелевой тряпочкой металлическую эмблему, третий положил под щиток от солнца файл с документами.

Збигнев набрал вершининский номер:

— Борис, это опять я. Ты можешь записать пять машин?

— Само собой.

Пендраковский продиктовал полученные от брата данные. Борис все записал.

— Спасибо, Збышек. Я позвоню, когда что-нибудь прояснится.

— Сейчас у нас такое положение, что хотелось бы получить пусть даже небольшой аванс, — сказал Збигнев.

— Старина, ты же в курсах, что денежками распоряжается сам Хозяин. Поэтому ничего тебе обещать не могу.

— Ну, ты хотя бы передай ему нашу просьбу.

— Если хочешь, я пошлю ему эсэмэску.

— Пожалуйста, не забудь.

— Насчет этого можешь быть спокоен. Сразу и пошлю. Как только поговорим, пошлю. Считай, через пять минут она у него.

…Обещанную эсэмэску Вершинин послал через три дня.