Хелизагрийская Ятинапея

Хелизагрий

В «Хелизагрийской Ятинапеи» предлагается художественная работа по стопам жреческого наследия Эллинистического мира древнего Египта, проделанная с тщательным изучением быта, чувств, нравов и преемственности традиций.Сочинитель сей работы уже не соревнуется за лавр первенства, но кропотливо посвящает строки этой книги Солнцу-Ятину.

© Хелизагрий, 2023

ISBN 978-5-0059-5669-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПЕСНИ ПУТИ СОЛНЦА

ПЕСНЬ ЛОВЦА СОЛНЦА

Некогда стоял один город под названием Яма, что был под присмотром уставшего градоправителя по имени Заглот. Сам же город отличался своими мрачными мерзкими пустынями и жителями, которые рождались с Чёрных Ног родителей Птиц. В этих местах не чтили закон и не любили Чудо. Эти места давно отвернули от себя чудеса Солнца под их зловонными туманами.

И вот в этом городе родился вдохновлённый Солнцем-Ятином человек по имени Яму. Как-то раз Яму задели Солнечные Лучи, и он захотел покинуть эти места. Он захотел пойти в места, где обитает мудрость, и он захотел учиться ей. Его прозвали Ловцом Солнца, и он захотел идти.

Яму пошёл за Солнечными Лучами, и они выстояли ему Путь. Он почувствовал Свежий Ветер, который говорил о свежих розах и о свежей земле, который говорил о чистой воде, не тронутой огнём.

От зачатого до доведённого — да пройдёт Путь Яму. От Пустынь Мёртвых до Храма Огней, от Книги Песней до Книги Девяти, от Книги Восьми до Доведения мудрой речью. Это Путь от взывания к Девяти и до нахождения Восьмого. Познающие увидят Семиглазого и увидят Тысячеглазого. Уже Сияющие увидят Солнце этих Садов и Полей. Они узрят свет через тёмные Зерцала.

ЗАГЛОТ

Когда Яму подошёл к воротам города, то он встретил самого Заглота. Когда-то это было крокодилоподобное существо с длинной пастью-клювом. Но в один раз Заглот захотел проглотить верхнее Чудо. Он хотел заглотить шар огня в своё горло. Но пришёл витязь Солнца и воспрепятствовал ему. Витязь Солнца обратился в нечто большое и горячее, и он сам забрался в глотку Заглота. Витязь опалил ему весь рот, нёбо и язык. И Заглот подавился, он выплюнул Витязя Солнца, и он начал кричать ругательства, он начал плевать своими пороками на землю, реки и леса. Эти наплёванные земли соделались мерзкими перед Чудом. И тогда Заглот решил отомстить, и он стал покушаться на сестру Солнца — Луну. Своим обожжённым горлом он стал проглатывать Сестру, но горло Заглота распухло, и Она застряла в его горле. Но он кусал Сестру зубами, причиняя ей боль. И сестра кричала, и на зов её крика пришёл Витязь Солнца. Тогда чудесный Витязь попросил отдать Сестру обратно, он пообещал Заглоту освободить его горло и рассказать много тайн. Заглот согласился и отпустил Сестру. Но Витязь взял его обманом — он избил Заглота и удалил его большую пасть с клювом. Так у Заглота остались лишь сухой рот и обида на брата Солнце и сестру Луну.

Ныне Заглот сидел старым и измождённым, а его кожа посерела и обвисла. Яму сообщил ему, что он хочет покинуть эти места. Яму подумал, что Заглот его не отпустит, но он отпустил его. Но перед этим Заглот рассказал Яму одну мудрую историю про Солнце и его первого почитателя.

ИЗОБРЕТАТЕЛЬ

Когда Мир был освещён первым Лучом Солнца, то на его свет в этот мир пришли Далёкие. Одного из Далёких звали Изобретателем, так как он изобрёл лирный инструмент. Когда Изобретатель увидел источник света, то он влюбился в Источителя света. И вот Изобретатель говорил с Младшими Светилами:

— Как мне добиться аудиенции у Солнца, как мне рассказать ему про свою любовь?

Многое рассказали Младшие Светила Изобретателю, но они не смогли помочь ему с аудиенцией. И вот Солнце согревало Изобретателя своим теплом, но ему этого было мало, он хотел говорить с Большим Светилом, которое ему не отвечало. Тогда Изобретатель начал петь Солнцу под лиру на высокой горе:

— О Солнце, великое светило, которое так приятно греет, отчего так хорошо, хочу сказать тебе, что Я не менее велик, Я достоин говорить с тобою. Я приплыл с Белых Земель. Моими домами были Белые Храмы, а их обрамляли красивейшие сады. Я прибыл из-за великой красной остывшей горы, но во время того, когда мы шли, она горела, мы шли через её великий огонь. Наше светило было первым светом, но оно зашло, осталось только ты. Поговори же со мною, я так одинок!

Но Солнце не ответило Изобретателю. И тогда Изобретатель решил подобраться к Солнцу ближе и заговорить с ним.

Изобретатель вёл дружбу с Аладом, и он попросил доставить его к Солнцу. И вот Алад расправил крылья и взмыл в небо с изобретателем на спине. И под лиру они запели:

— О Солнце, великое светило, которое так приятно греет, отчего так хорошо, хочу сказать тебе, что Я не менее велик, Я достоин говорить с тобою. Я приплыл с Белых Земель. Моими домами были Белые Храмы, а их обрамляли красивейшие сады. Я прибыл из-за великой красной остывшей горы, но во время того, когда мы шли, она горела, мы шли через её великий огонь. Наше светило было первым светом, но оно зашло, осталось только ты. Поговори же со мною, я так одинок!

Но Солнце не ответило Изобретателю и Аладу, но оно опалило крылья Алада, и они рухнули в океан, из которого выплывали много лет. И тогда они разгневались на Солнце. Алад произвёл народ Львов, чтобы те добивались Солнца. А Изобретатель пошёл по другому пути — он задумал войну. Изобретатель изготовил большую стрелу размером с копьё. И он взял свою лиру в последний раз, и запел:

— О Солнце, великое светило, которое так приятно греет, отчего так хорошо, хочу сказать тебе, что Я не менее велик, Я достоин говорить с тобою. Я приплыл с Белых Земель. Моими домами были Белые Храмы, а их обрамляли красивейшие сады. Я прибыл из-за великой красной остывшей горы, но во время того, когда мы шли, она горела, мы шли через её великий огонь. Наше светило было первым светом, но оно зашло, осталось только ты. Поговори же со мною, я так одинок!

Но Солнце не ответило Изобретателю в последний раз. И тогда Изобретатель натянул тетиву своей лиры и вложил в неё стрелу размером с копьё и отпустил её. И вот эта стрела улетела в лоно Солнца. И раздался рёв тысячи светил, от раны света. И от боли Солнце зашло за себя же. Оно закрылось на ночь и породило свою Сестру. И тогда на ночь взошла его сестра Луна. И ночь сделалась холодной. Изобретатель стал плакать от содеянного и от холода. И он замёрз насмерть.

На следующий день вновь вышло Солнце, не до конца залечив свои раны. Оно заходило каждую ночь обратно, дабы лечиться, а в это время на небосводе правила непостоянная Луна. Изобретатель же оставил книгу под названием «Книга Песней Солнцу».

И Заглот окончил свой рассказ. Тем самым наказав Яме искать Путь и Книгу Песней по стопам Изобретателя, и пропустил его через ворота.

РЕ'МУ

Когда Яму вышел за ворота и прошёл по старым дорогам некоторый путь, то на большом камне его поджидал Ре'му. Яму видел его и подошёл к нему без страха. Тогда Ре'му стал возмущаться его наглости, и он захотел было плеваться ядом, но не смог. Он смирился и начал спрашивать путника о том, куда он идёт. Яму стал отвечать:

— Я иду искать Солнце. Я не испугался тебя, Ре'му-полульва-полудракона, потому как в этих местах такие, как ты, точно бессильны.

И тогда Ре'му сказал Яму:

— Верно, а ведь раньше я пугал всех своим рычанием, я был огнём! Я всегда был из народа Пугающих, но ныне мой рот высох, и я больше не пою свои Песни Рыка, и даже не помню их. Когда-то я родился в горячих песках, я рычал на золотые горы и валил рыком кедровые леса, а с моей гривы падала золотая пыль. Из-под моих ног летели алмазы и змеи, защищающие их. Я питался поднебесными тварями, и я писал Скальные Манускрипты. Я — Бзориаф! Но ныне я жалко веду свою жизнь и прячусь от охотников на Ре'му.

Яму поклонился ему и его мудрости, и Ре'му увидел в нём жаждущего Пути. И Ре'му решил указать путь Ищущему. Он сказал:

— Я помогу тебе выйти из этих гористых мест, я наставлю тебя на путь, покуда я ещё жив. Я расскажу тебе историю этих мест, чтобы ты лучше понимал, откуда ты идёшь.

— Когда-то жил на этих землях легкомысленный народ, который заглядывал в мою пасть с тысячью клыков, и им казалось хорошей идеей лезть в эту пасть и смеяться. Они думали, что это такие же клыки, как и у собак, но они ошиблись, это была пасть льва-дракона. И они потеряли свои пальцы, ибо я им откусил их.

И вот они вновь решили смеяться и веселиться, и они говорили:

— Он гневлив, он гневлив на тех. Пока мы за него, он гневлив на тех.

Но они ошиблись в этих своих заключениях, они не знали, что гнев льва-дракона всеобъемлющ. И они говорили:

— Он так мудр, мы будем с ним, покуда он мудрее тех.

Но они ошиблись в этих своих заключениях, они не знали, что мудрость льва-дракона всеобъемлюща. И тогда они огорчились, и сердца их наполнились горделивым страхом. Они начали спорить со мною! Они говорили:

— Мы перекричим тебя, ибо нас больше. Мы говорим только с такими же, как и мы. Мы говорим с пятьюдесятью.

Я ответил:

— Вы ветер! И на ваши пятьдесят — один мой сотня.

Они продолжили:

— Мы говорим с тысячью.

Ответ им:

— Вы прах! На ваши тысячу — один мой мириад.

И они стали ругаться:

— Мы говорим без счёта, мы перекричим тебя!

Мои слова победили их:

— Вы пыль! Ваш без счёта — как одно слово моего одного.

И тогда я добился победы над ними. А они испугались и убежали в ярости. И они наняли охотников-Разложителей под предводительством Заглота, которым приказали убивать всех Ре'му. И всем Ре'му пришлось бежать от них. Но всё же, развратив землю, охотники-Разложители уничтожили большую часть Ре'му. Я же бежал от них, но всё же я решил вернуться на родную землю, и тут я увидел все эти раны и зловония земли, большие дома для маленьких людей. А ведь когда-то тут жил весёлый народ, который играл с Чудом. Я попытался образумить их, но всё было тщетно.

— Вы превратили вашу Матерь в Разложителя, вы поклоняетесь Заглоту и его мерзостным делам! Вы предали того, кому вы приходились когда-то детьми. Вы забыли колыбель, что Мать пела вам в детстве.

Но они напустили на меня их Птиц и прогнали меня из города. Они не захотели больше питаться с этой пригодной для питания земли, они не захотели больше видеть красивые цветения бобов, они не захотели больше видеть красивые полёты пчёл. Они захотели брать мерзости, они захотели ставить мерзости выше этой земли. Они не захотели больше видеть рождение из матерей, они захотели жить в сухой пустыне. Их дети рождаются из их мерзостей и путают небо и землю, ибо у них отсутствуют руки, они уже ближе к ползающему. Они отбирают у себя руки, они отбирают у себя ноги, они отбирают у себя глаза и уши. Они путают Солнце и Луну. Их рты больше не различают горячее и холодное, ибо их рты залиты ядом. С кем говорить мне после них? — Мне не хочется говорить с ними. С кем говорить мне сегодня? — Мне не хочется говорить с ними сегодня, мне не хочется быть оплёванным их ядом. Их губы засохли, они уже не говорят, но они бурлят их глотками. Они не знают, что у них любимое, а что у них не любимое. У них нет Согретых Путей. У них нет двое Солнц, им не согрели Пути.

Но если ты всё же хочешь помочь этому народу, то проберись через гиблости этих мест. Подойди к Священным Записям и подай этому месту священную Книгу. Вытаскивай червей из их нечистой земли, вытаскивай яд из этой земли. Дари ноги лежачим, научи их ходить, оставь их. Ибо тот, кто не делает благ для своих, тот идёт и против себя. И вот Земля заплодоносит опять, и вот ты пройдёшься по Земле.

Так Бзориаф окончил наставления для Путей. И Яму его понял. Но только они окончили разговор, как тут явился охотник-Разложитель и кончил с последним Ре'му по именем Бзориаф. И Яму бросился бежать.

ГОЛЕМЫ

Когда Яму бежал от охотника-Разложителя, он увидел Серых Птиц, нынешних родителей этого места, что были больше шести локтей. Яму позвал их на помощь, и Птицы опустились перед ним на одно колено. Яму взобрался на одну из них. И та подняла колено под закат дня, и они полетели через реку Золотой Воды, где охотник их точно не смог бы достать. Когда Серая Птица и Яму перелетели большую реку, то Птица устала и захотела испить воды. Она опустилась у реки и, не успев выпить воды, иссохла и рассыпалась на золото и пепел.

Яму сел у предгорья отдышаться, и вдруг на него посыпалось Белое Перо из Дома Белого Пера. И Яму узрел Големов. Он начал кричать им:

— Кто вы, что вы видели, великаны?

Они ответили:

— Мы Големы. Мы видели, как Змий проглатывал Солнце, мы видели, как Змий плевал, и его плевки были его желудком, мы видели, как эта земля топталась ногами Великанов. Мы видели, как из пепла зашагал Гор. Это был серокожий Голем. Его ноги ступали по тем давним местам, которые уже никто не помнит. Его губы были помазаны кровью еды. Он решил остановиться в Зелёных Полях. Но до этого он прошёл по залам Золотых Колоссов. И когда Золотых Колоссы увидели его, они тайно пошли за ним. Они отошли от своих Золотых Залов, которые непривычны для другого глаза. Тогда он сел на Зелёных Полях и уснул до прихода Некоторого. Потому ты можешь доверять нам.

И громогласность перешла в скрежет камней и Яму сел на приклонившегося Голема. И их путь был проложен длинным Червём, что кусал землю с ворчания Големов.

И вот Яму оказался в галерее гор. От холода Яму закричал, и ему открылся кулуар к Большому Голему. Яму прошёл туда, где никогда не было воженного огня из-за самомощных, самоподгоняемых и самодующих ветров. И Большой Голем стал с ним говорить:

— Куда ты стремишься, Яму, неужели ты желаешь поскорее попасть в мир Длинного Дита?

И Яму стал отвечать:

— Я стремлюсь не к Дому Длинного Дита, но к Дому Дауза. Я стремлюсь попасть в Благомирие. Я был приглашён именно туда.

Тогда Большой Голем стал кричать злым горлом, и от его крика открылся проход:

— Как смеешь ты, тварь, идти туда, куда идут не многие?! Мы съедим тебя, мы отдадим тебя вечногрызущим червям. Тебя даже не пугает Дом Длинного Дита! Посмотри на него, он хочет подойти ближе к Дому Дауза.

И тогда Яму побежал, но он крикнул им убегая:

— Именем Солнца-Ятина, он узнает ваши секреты, и если вы не замолчите, то я расскажу их всем!

И Големы расступались от такого заклятия, не оставив на дороге и хвоста.

ДРАКОН

И вот Яму прошёл горы, и вот он взобрался на высокую гору, где увидел спящего дракона. И губы Яму начертали тяжесть его положения. Но дракон проснулся, и приятно поприветствовал Яму так, что у него успокоилось сердце. Он предупредил Яму:

— Послушай, Яму, послушай, ты очень высоко поднялся на своих ногах, ляг на живот, ляг, чтобы небо не согнуло тебя пополам, ляг, чтобы я мог поговорить с тобой.

И Яму упал на живот, под небом поддерживаемым дыханием этого дракона.

Это не был дракон, что совращает путников с дороги, но этот был Исторический Дракон. Дракон представился именем Дерком. И он говорил, жалуясь:

— Все, кто приходит и видит мне подобных, думают, что я плююсь ядом, но они сами бросают ядовитые стрелы. Но что мне их стрелы, когда я в золотой шкуре. Им ничего не остаётся кроме как презрение. Они смеются над стариками, которые, как они говорят, пишут бредни, но это дети, и они сами себе есть насмешка. Но ты, Яму, ты услышишь мою мудрую историю из самых истоков древности.

И Яму испросил у Деркома помощи. И Дерком согласился, взяв Яму на свою спину, и покуда они летели с горы, то Дерком рассказал Яму древнюю историю.

В некоторые далёкие времена, ещё до человека, жил Полликефаллес. У Полликефаллеса было две птицы, одна на правом плече по имени Акривос, другая — на левом плече по имени Аристер. Однажды эти птицы нашептали Полликефаллесу мысль, чтобы он захотел послушать музыку. Но некому было спеть Полликефаллесу, и тогда он решился на рождение себе детей. Он пошёл в далёкие земли Обители Тёмных, и он нашёл прекрасную деву Абису. Он возлежал с нею и породил Первосущих, великих Песнопев. Они были пауками со змеиными хвостами, большими ногами, четырьмя крыльями, с тремя глазами и одним рогом. Уста же их были бездонными дырами, откуда они извергали лишь тишь. И их создатель был расстроен от того, что его дети не смогли петь их устами. Они только плели паутину.

И тогда Акривос и Аристер шепнули Полликефаллесу, чтобы он скормил их своим детям, и тогда они начнут петь. Он скормил Акривоса в бездонные уста своих детей, и из них пролилась вода и вышли журчания с ветром. Тогда Полликефаллес скормил им Аристера, и из его детей вышли огонь и горящая земля. И дети Полликефаллеса вошли во вкус, и они съели всю Обитель Тёмных. Их желудки наполнились, и они стали иметь силы, чтобы спеть песнь. Полликефаллес восхитился, а от песни детей родился Ора, который забрал Полликефаллеса в его первый Путь Усталости.

Тогда Первосущие стали грустить. Они стали путаться в собственной паутине, где стали ютиться Змеи. Тогда Абиса, которая осталась без дома Обители Тёмных, взяла всё в свои руки, она послала к Первосущим своих дочерей с тёмными ликами. И дочери Абисы собрали паутину, из которой соткали ковры от небес до земли. Но когда эти ковры тёрлись друг о друга, они создавали огонь. И под него дети Полликефаллеса продолжили петь, спев множество мудрых песен, от которых был спет и я — Дерком.

Тогда Яму узнал, что было первопричиной всех этих мест. И он решил найти эти дороги, где ковры дочерей Абисы когда-то касались земли. Туда и удержал путь Яму на драконе Деркоме.