Попаданка для Магистра-Дракона

Хэля Хармон (2024)

Темноволосый красавец с надменным жестоким лицом только что спас меня от бандитов.Но не так я представляла себе спасителя!Его внезапные объятия — как тиски! И из моей груди невольно вырывается звук.– Красиво стонешь, — холодная усмешка касается губ брюнета.– Отпустите,– я цепенею от ужаса, но всё равно пытаюсь вывернуться из сильных рук незнакомца.Кто он такой? И почему одет как мрачный средневековый аристократ?– Пойдёшь со мной, — зло цедит брюнет, — в магической Академии научишься обращаться со своей силой, пока не убилась.Просто сумасшедший! Но мне не вырваться. А меня точно жжёт изнутри от его прикосновений.И что, если он опаснее всех моих врагов вместе взятых?!В тексте есть: #дракон #властный герой #магическая академия #истинная пара#хэппи энд!

Глава 1

Вита

— Вот здесь посиди, недотрога! И подумай ещё раз над моим предложением! — рявкнул парень и грубо втолкнул меня в маленькую комнатку.

Ветхая дверь с хлопко́м закрылась. Ключ в ржавом замке со скрежетом повернулся. Темно. В стене под самым потолком — маленькое грязное окно. Между его тусклыми двойными стёклами, кажется, десятилетиями умирали комары…

Заперта!

На глаза навернулись слёзы, страх ошпарил мою грудь изнутри, сердце заколотилось с дикой скоростью.

Это слишком!

Быть запертой в общаге в подсобке пьяным старшекурсником, который меня откровенно домогался — слишком!

Я дотронулась ледяными дрожащими ладонями до горячих щёк.

Кажется, будто я тону. Ещё полгода назад мы отмечали моё восемнадцатилетие с родителями — в просторной квартире на последнем этаже нашего дома — самого роскошного городке.

Но уже месяц спустя мама с папой разбились в аварии, квартиры меня лишили из-за внезапно всплывших родительских долгов…

Я тогда утёрла слёзы — внутри будто что-то перегорело. Собрала волю в кулак и нашла выход: бегом поступила в единственный в городе университет, при котором было общежитие.

Но и на этом мои беды не закончились.

Мерзкий парень — Серый — так и не знаю это прозвище или имя — якобы первый красавец университета, не привыкший получать от девчонок отказы и вообще — гроза района. Сначала провожал меня сальными взглядами, потом «предлагал покровительство» — в обмен понятно на что. А получив мой твёрдый и однозначный отказ — просто схватил меня в коридоре общежития за волосы и втолкнул в эту подсобку.

Я думала, хоть кто-то поможет. Но случайные свидетели — обычные студенты, кажется, боялись его.

Так я оказалась заперта в неотапливаемой подсобке осенним вечером, когда уже стремительно темнело и холодало… И выйти отсюда я смогу только сдавшейся добычей местного авторитета — Серого.

Но я больше всего на свете я хочу, чтоб мне хоть кто-нибудь помог спастись!

А если нет… что ж. Постараюсь помочь себе сама. Мне не привыкать быть одной. Я всегда плохо сходилась с людьми. А после гибели родителей и вовсе, как отрубило.

Сползла по стенке тёмной подсобки, обняла свои острые худые колени, обтянутые тёмно-синими джинсами.

Позволила длинным светлым волосам упасть мне на лицо, закрыть этот ужасный мир…как будто я в коконе.

Хоть ненадолго.

— Думай, Вита, думай… — процедила сквозь зубы и ущипнула себя за худое бедро до отрезвляющей боли, — думай, чёрт… от этого зависит твоя жизнь…

Вот бы пришёл спаситель!

Всегда, всю жизнь мои заветные желания исполнялись! Но я уже взрослая и понимаю. Дело было во внимательных родителях, которые всегда знали, как угодить мне с подарком на праздник. Или просто везение. Но полгода назад я, видимо, исчерпала всю удачу, положенную мне на годы вперёд… Или нет? Я же просила их тогда не ехать. Плакала, кричала. Не поверили и в итоге разбились. А я знала, что так будет. Точно будущее — это лабиринт. И я могу посмотреть на него сверху, и выбрать путь, в конце которого — свет. Тогда в той поездке родителей все варианты выхода в моём вымышленном лабиринте заканчивались обрывом — чёрной бестелесной ледяной темнотой. Могилой.

Я оказалась права.

Я всхлипнула, но тут же велела себе успокоиться.

Как бы то ни было, сейчас мне рассчитывать не на кого — я это понимаю трезво.

Мама и папа… как же больно… их больше нет. Я одна. Никому нельзя доверять.

Я попыталась представить свой лабиринт — развилку в будущем, как делала всегда. Просто прогнозы. Просто предположения. Ничего эзотерического. Только здравый смысл.

Что, если я ударю своего мучителя по голове, когда он за мной придёт? Спрячусь за дверной косяк, и?..

Нет, бред. Серый одной рукой сокрушит моё сопротивление. В конце этого ответвления вероятности — чёрный провал. Всё закончится плохо.

Надо искать другой вариант.

О! Меня как подкинуло. Есть выход. Путь со спасением в конце! Я не успела его проанализировать, но ощущение было очень чётким.

Я использую весь этот хлам в подсобке. Коробка на коробку. Ещё ведро подставить. Дотянусь до убогого оконца — и выберусь!

Не даю себе времени усомниться — тут же сооружаю конструкцию для побега из подручных средств. Сердце колотится. Во рту сушит. В висках стучит. Я добираюсь до окна. Небольшого. Но я миниатюрная — вылезу.

Правда, оно не открывается.

Сжимаю зубы, и не давая себе времени обдумать, натягиваю рукав куртки поверх своего мелкого кулачка, и, крупно дрожа от ужаса всем телом, выбиваю стекло!

Больно. Должно быть. Но я не чувствую. Боль придёт позже. Сейчас мне слишком страшно. И так громко звенит стекло!

Но то, что меня ждёт в случае неудачи — больнее и страшнее.

Вылезаю через убогое оконце, чудом не царапнув по лицу остатками стекла, намертво засевшими в древней деревянной раме.

Глотая слёзы на бегу, несусь дворами к городскому кладбищу. Рука мокрая от крови…

А за спиной — раздаются оклики. Знакомый голос. Серый обнаружил мой побег, услышав звон стекла?

Судя по топоту, который я различаю сквозь шум в ушах — он бежит за мной с парочкой подельников…Они выкрикивают мне вслед угрозы. Мерзкие. Страшные…

От бега на пределе возможностей — железно во рту.

Даже если смогу оторваться от погони… затеряться…что дальше?

Ноги сами несут меня к могиле родителей. А что потом? Жить мне негде. Придётся вернуться в общагу, а там — Серый меня найдёт.

Ещё пара часов, и на улице станет опасно находиться. Таких “авторитетов”, как Серый тут окажется по десять в каждой подворотне.

Значит, придумаю что-то. Заночую на кладбище.

Я обязательно найду свой “выход из лабиринта”, мне повезёт…

О том, что я могу ночью замёрзнуть насмерть — лучше не думать. Главное сейчас — унести ноги.

Поворот, и я влетаю в кладбищенскую калитку. Продолжаю нестись по пустым дорожкам, петляя между могил.

Может, и спрячусь, может, и оторвусь…

Светлый лучик надежды касается моего сознания.

Но разбивается каскадом — или это искры у меня из глаз?

Я с разбегу налетаю на что-то… на кого-то.

Вскидываю взгляд. Мужчина. Высокий, черноволосый, бледный. С правильными чертами лица.

Но глаза смотрят холодно, колко, недобро.

От красивого надменного незнакомца веет силой. Так что я преодолеваю интуитивный страх — вроде страха травоядного перед хищником.

И всё-таки решаюсь.

***

Я смотрю на незнакомца, и какие-то сумбурные чувства лавиной захлёстывают меня — я не знаю, чего в этой эмоциональной смеси больше. Наверно всё-таки страха.

Мужчина одет как средневековый аристократ. Во всё тёмное… Что он делает в таком костюме на кладбище?! Актёр? Оккультист? Сатанист?

А если этот черноволосый надменный — тоже враг? Ведь все враги! А если нет?..

Лабиринт моего сознания вывел меня к нему. Даже не вывел — вытолкнул. Такое со мной впервые в жизни. А значит, это шанс.

Быстрые шаги за спиной слышу отчётливо.

— Пожалуйста, — всхлипываю я и хватаюсь за тёмные рукава странных одежд мужчины, мои намокшие от собственной крови пальцы скользят по гладкой прохладной ткани — помогите мне…

Чувствую, как слёзы текут по щекам. И у меня в груди что-то проваливается вниз от ледяного ужаса, когда мужчина надменно ухмыляется краешком рта.

— Пришла на мой зов… — произносят почти беззвучно его красивые губы, он коротко втягивает воздух, как принюхивающийся хищник. Затем переводит взгляд мне за спину.

— Эй, мужик! Это наша девочка…

Серый. И подельники. Догнали!.. И теперь хихикают как гиены.

Я вся сжимаюсь. Отчаянье давит мне горло.

Незнакомец заглядывает мне в глаза. Я умоляю взглядом. Я мысленно соглашаюсь на всё. Лишь бы помог мне сейчас!

Снова эта странная ухмылка касается холеных губ незнакомца. Мне кажется, или он едва заметно кивнул мне?..

— Чё, понравилась? — снова слышу голос Серого из-за моей спины, — отдай-ка её мне, мужик… может, мы с тобой потом и поделимся.

На этих словах у меня промерзает от ужаса всё нутро.

— Скажи мне своё имя, — обращается ко мне незнакомец низким бархатистым голосом.

— Ви… Вита… — еле слышно всхлипываю я.

— Ви-та… — словно пробует моё имя на вкус мужчина, точно обращать внимание на Серого и компанию ниже его достоинства, — я Кай Райдос. И сразу первый урок, Вита. Не называй своё имя тому, кто сильнее тебя. Он может лишить тебя силы. А ты сейчас и так очень слабая.

Я вцепляюсь в руки мужчины ещё крепче. Но он… высвобождается из моего захвата и делает шаг назад, во тьму.

Я чувствую спиной, как в полутьме меня ощупывают взглядами мои преследователи.

А мой шанс на спасение истаял в темноте, точно его и не было.

Но я терзаюсь сомнениями какие-то доли мгновения.

***

Я понадеялась на него, а он оставил меня, скрывшись во тьме…

“Не поворачивайся, не смотри”, — раздаётся шёпот незнакомца как будто в моей голове! Как будто в мыслях звучит этот бархатистый голос.

И я почему-то подчиняюсь.

— Правильный выбор, мужик… — развязно говорит Серый и, судя по звукам, делает шаг в мою сторону.

А я так и стою к своим мерзким преследователям спиной.

Почему не бегу снова? Почему доверилась странному незнакомцу?

Ведь верить никому нельзя…

— Эй, что за дела!.. — голос Серого перестаёт быть пафосно-развязным. В нём звенит истерика. Конец фразы — срывается на визг.

Рефлекторно дёргаюсь.

«Вита. Не смотри» — снова этот голос. Кая Райдоса. Он приказал. И я оцепенела. Ноги вросли в уже промёрзшую кладбищенскую землю. Кто он?! Мысли неистово заметались — от маньяков и оккультистов до сотрудников спецслужб…

За спиной послышалась характе́рная возня. Как будто позади меня… какое-то животное.

Первое, что подумала — дикие собаки. Это самое логичное. Приблудились собаки к кладбищу… Может, и не собаки… Но какой-то зверь… Зверь сейчас шевелится за моей спиной. Переставляет быстро лапы. Слышу прыжки. Хруст. Вопли-всхлипы моих преследователей оборвались быстро… Шмяк-шмяк. Что-то упало на землю…Два падения? Два тела?

Хочу обернуться! Борюсь с собой. Стоять спиной невыносимо.

«Не смотри…»

И тут, судя по звукам, третий мой преследователь пустился бегом.

И зверь, который едва ли тянул на дикую собаку, рванул следом.

Что-то раскрывалось в ночи. Взмахивало, как огромные крылья, создавало ветер… Но у диких собак ведь нет крыльев.

Когда раздались вопли третьего преследователя, мне удалось пошевелиться. С огромным трудом. Как будто тело отяжелело в несколько раз. Но я всё равно повернулась.

Чтобы упереться в широкую грудь Кая Райдоса.

— Я же велел тебе не смотреть, Вита, — зло сощурился Райдос, — и что мне теперь с тобой сделать?!

— Я ничего и не видела… — только пролепетала я, всерьёз тревожась, что слух и зрение играют со мной злую шутку. И уж не поехала ли у меня крыша из-за пережитого за последние полгода?..

Но тут из-за плеча Райдоса я всё-таки увидела…

Немного.

Но этого хватило.

Я закричала.

Но сильная горячая рука Кая Райдоса зажала мне рот через мгновенье. Другая — обхватила за талию, не давая отстраниться.

— Я. Не люблю. Неподчинение. Вита… — в бархатистом голосе зазвучал металл.

***

Вокруг — никого. Мы на пустынном городском кладбище. Холодный осенний вечер. Свет единственного кривого фонаря в отдалении.

Я уже перестала выть в руку Кая Райдоса, только бессильно постанывала. Но истерика не отпускала. Слёзы текли. Мужчина сжимал меня в своих руках как в тисках.

На миг мне подумалось, что может этот Райдос — сделает со мной что-то худшее, чем собирались сделать те трое?..

Я уставилась в чёрные глаза Кая Райдоса и больше не смогла отвести взгляд. Как будто он удерживал зрительный контакт силой.

Эти глаза-колодцы куда-то меня тянули. Мой крик, едва зародившись в груди, сходил на нет — как высушенный.

Наконец, Кай Райдос отнял руку от моих губ, как мне показалось нехотя…

— Красиво стонешь, — вдруг бросил он, — слушал бы и слушал…

Три растерзанных трупа. Ночь. Кладбище. Рука, властно зажимающая мой рот…

«Красиво стонешь»?

Что?! Серьёзно?

— Да как вы смеете… — лепечу я, но ужас вновь парализует. Не надо, Вита, не надо ему ничего говорить! Он же псих! Маньяк… тихонько сбеги, и всё…

Может он собрался тебя тут в жертву принести каким-нибудь чёрным богам. Ночью на кладбище. Нравится ему, как девушки стонут. Извращенец!

— Вита… — криво ухмыляется Райдос, отшатываясь назад, давая мне немного воздуха, — у тебя буйная фантазия. Это интересно. Я запомню.

Я тут же чувствую, как густо краснею.

— Что до растерзанных трупов… нет тут ничего такого. Показалось тебе.

Оглядываю участок. Могилы. Кресты. Фонарь. Никаких оторванных ног и перекошенных восковых лиц… Только тёмные глаза Райдоса, очень убедительные слова.

А почему я тогда кричала? Зачем он зажал мне рот? Это точно было. Мне не показалось. А потом…

«Красиво стонешь».

— Любопытно, Вита. Значит, тебя зацепил мой комплимент. Ты заинтересовалась. Учту на будущее. — холеное надменное лицо снова приблизилось, — ты вполне симпатичная. И невинна к тому же. Так что можем обсудить.

Что-что?!

— Да идите вы!.. — вдруг взрываюсь я то ли смелостью, то ли яростью.

— Боюсь, твой мир тебя уже почти отторг, Вита. Так что пойдём мы с тобой вместе.

— О чём это вы?

— Ты одарена. Я отведу тебя в магическую академию. В мир, где тебе помогут развить твои способности и взять под контроль. Пока ты не убилась ненароком. Это случается с молодыми магами сплошь и рядом, если их вовремя не начать учить. А в этом мире для тебя больше нет места. Он пытается от тебя избавиться, и не сегодня завтра преуспеет. Но я пришёл сюда и призвал тебя вовремя.

— Ничего не понимаю…

Кай Райдос ни разу не напоминал мне сову с письмом из школы для волшебников. Но насколько мой дёрганный разум был готов воспринимать, примерно это мне сейчас и говорили!

— Про сову тоже любопытно, — хмыкает Райдос, — я разберусь, о чём ты подумала. Мне ещё предстоит наносить визиты в этот мир. А теперь иди за мной. Переход скоро стабилизируется. Нам пора…

— А как же?.. — жалобно начинаю, и вдруг понимаю.

Как же что? Ни дома, ни родителей, ни друзей, ни домашних животных. У меня нет ни-че-го.

Маньяк на кладбище, который хотел послушать мои красивые стоны, а теперь зовёт поступать в"Школу Волшебства" — мой счастливый билет?

Заработала этот суперприз от судьбы, слушаясь родителей и учась в школе на отлично?..

Если бы только знала.

Райдос жестом приглашает к одной из могил.

Бессовестно ныряет руками мне под полы расстёгнутой куртки, кладёт горячие ладони на мою талию и отрывает меня от земли.

— Держись, Вита… — ухмыляется он.

И делает шаг в раскрытую могилу.

Вскрикиваю, хватаясь за мужчину, обвиваю руками его шею и плечи.

А мы все не приземляемся. Давно должно быть дно могилы, куда прыгнул со мной в руках этот псих. Но мы летим…

Как в туннеле.

И стены тоннеля — вовсе не мёрзлая осенняя земля. Что-то… вроде северного сияния в тёмно-фиолетовых тонах.

А за ним — чёрное звёздное небо.

Я проваливаюсь в космос.

Торопею от ужаса.

— Кай… — непроизвольно шепчу, прижимаюсь крепче к единственному живому существу в этом ледяном прекрасном пространстве, уничтожающим меня своим величием.

Кай Райдос молча перехватывает меня крепче, вжимая в своё тело. Я отдаюсь течению событий. Безумный день. Безумная ночь.

Я обессиленно прислоняюсь щекой к груди мужчины — я чувствую какая она горячая даже через текучий чёрный материал его одежд… что-то вроде мантии из плотного чёрного шёлка, наброшенной поверх старомодного костюма.

Чувствую, как рука Кая Райдоса уверенно лежит на моей талии. Его пальцы… ненавязчиво успокаивающе поглаживают меня.

И я сдаюсь.

Я вдыхаю полной грудью. Меня переполняет, я точно тону. И понимаю, что это запах тела Кая Райдоса.

Терпкая травянистая горечь, вишня, мускус… а ещё железная кровь его жертв.

Мне сносит крышу от этого запаха, как будто я животное, а не человек. И я даже не успеваю испугаться.

Это очень плохо. Я пропала. Этого никак нельзя допустить. Он злодей. Он убийца…Он меня украл. По щекам текут горячие слёзы.

Я рыдаю сейчас обо всём. О жизни дома, которая не удалась. О родителях. О потерянном островке покоя.

Но эти горячие руки, которые я чувствую. Точно вытягивают из меня всё это горе, свернувшееся в тугой почти осязаемый жгут.

«Красиво стонешь», — вдруг не к месту вспоминаю я фразу, произнесённую низким бархатистым голосом.

И мои губы зачем-то сами собой растягиваются в улыбке.