День гнева

Чингиз Абдуллаев, 1999

Россия в глубоком и затяжном кризисе. Время, когда в мутной воде экономического и финансового хаоса не видно границ между законом и беззаконием. Время крупных хищников… Они начинают охоту на министра финансов, который должен представить проект бюджета в парламент. От того, утвердят ли этот проект или нет, зависит будущее России, судьбы миллионов. Времени у наемных убийц совсем немного. И на их пути встает Дронго…

День первый. Москва

9 часов 42 минуты

Придя к себе в кабинет, премьер с удовлетворением отметил, что в приемной толпились все, кого он хотел бы вызвать. Очевидно, руководитель аппарата успел обзвонить всех сотрудников, распорядившись, чтобы все собрались в приемной. Еще по дороге на работу премьер получил сообщение о покушении на члена его кабинета. Информация была срочной и непроверенной. Никто не мог точно сказать, что именно случилось с министром. Помощник что-то мямлил, а начальник службы безопасности аппарата правительства честно признался, что пока не располагает необходимой информацией. И только через пятнадцать минут, когда премьер уже подъезжал к «Белому дому», ему сообщили, что министр финансов каким-то чудом остался жив, а его водитель и охранник погибли.

И только в кабинете премьер наконец узнал, что министра в служебной машине не было и что стреляли по ней из гранатомета. Получив это известие, премьер попросил ни с кем его не соединять и целых пять минут сидел, уставившись на свой стол. Ко всем проблемам, навалившимся на него в последнее время, прибавилась еще одна, совершенно невероятная: покушение на члена правительства. Представив себе, как эта новость может отразиться на завтрашних переговорах в Лондоне, премьер даже застонал. Не хватало только террористических актов в самом центре Москвы. Господи, теперь все газеты про это напишут.

Премьер схватил телефонную трубку и набрал прямой номер министра внутренних дел.

— Что у вас случилось? — прохрипел он. — Вместо того чтобы за порядком следить на улицах города, вы только и знаете, что деньги у нас клянчить. Скоро бандиты начнут нас отстреливать прямо в кабинетах.

— Разрешите доложить, — торопливо сказал министр внутренних дел, только что появившийся в своем кабинете, — мы сейчас проверяем случившееся. На месте преступления уже работают оперативные группы сотрудников МВД и ФСБ.

— Поздно спохватились, — рявкнул премьер, — ведь министр чудом остался жив. Хорошо, что его не было в машине. А если бы был?

— Мы найдем террористов, — твердо заявил министр, — все сделаем, но найдем.

— Надеюсь, вы понимаете, что это политическая акция. Покушение на жизнь члена кабинета. Такого в Москве еще не было. И когда? — продолжал бушевать премьер. — Накануне переговоров в Лондоне, накануне решающего выступления в Думе по бюджету на будущий год… — Он вдруг осекся, пораженный пришедшей в голову мыслью. Министр внутренних дел терпеливо ждал. Премьер молчал долго, почти минуту. Обмозговывал мысль, которую вдруг отчетливо осознал, и, неожиданно для собеседника, тихо закончил:

— Продолжайте работать. — Он даже не попрощался и положил трубку.

Через три дня министр финансов должен был выступить в Государственной Думе с проектом нового бюджета. Если парламент его примет, длившийся уже несколько месяцев кризис будет разрешен. Но если не примет… Тогда правительству придется уйти в отставку. Отставка не исключена и в том случае, если не удастся стабилизировать экономическое положение в стране. В создавшейся ситуации неожиданная смерть министра финансов повлекла бы за собой неминуемый крах. Дума отказалась бы принять бюджет, рубль рухнул, и правительство было бы отправлено в отставку. Получается, что теракт был направлен против правительства и лично против премьера. Как же он не подумал об этом сразу? Смерть министра финансов, и, как следствие, паника на рынке, девальвация рубля, срыв международных переговоров в Лондоне, отказ депутатов от согласованного бюджета и отставка правительства.

В этот момент раздался телефонный звонок. Премьер покосился на телефон и поднял трубку. Это был директор Федеральной службы безопасности.

— Вы уже знаете, что случилось? — спросил премьер.

— Так точно, Николай Николаевич. Меня информировали сразу после взрыва. Наши сотрудники уже работают вместе с офицерами МВД на месте преступления.

— Помогите им, — сказал премьер, — у вас все?

— Нет, Николай Николаевич, необходимо срочно встретиться.

— Приезжайте ко мне, — проговорил премьер.

— Я звоню из машины. Уже подъезжаю к вашему зданию. Через несколько минут буду.

— Хорошо. — Премьер положил трубку и позвонил своему помощнику, который уже ждал в приемной. — Ни с кем не соединять. Никого не принимать. Сейчас ко мне приедет директор ФСБ.

— Все понял, Николай Николаевич, — сказал помощник. Как и все остальные чиновники, он выглядел перепуганным. Такого еще не бывало. Стреляли банкиров и бандитов, коммерсантов и рэкетиров, но чтобы политиков такого ранга! Покушение на министра было вызывающим и циничным, но никто не мог исключить повторения подобного инцидента.

— И еще, — поморщился премьер, — срочно подготовьте информацию о неудавшемся теракте. Передайте ее на все каналы телевидения и во все информационные агентства. Это должно быть сделано до десяти утра, начала торгов на валютной бирже. Вы меня поняли? Чтобы в момент открытия биржи все уже знали о неудачном покушении. Если нужно, передайте срочное сообщение по телевидению и по радио. Но только до десяти часов.

— Не успеем, Николай Николаевич, — пробормотал помощник. Уже половина десятого.

— А вы постарайтесь, — крикнул премьер, бросив трубку. Сегодня все шло не так, как ему хотелось.

Нужно позвонить президенту — подумал премьер, взглянув на часы. Доложить о случившемся. Хотя он, наверно, еще спит. Премьер позвонил министру финансов. Ему доложили, что Полетаев уже у себя в кабинете. Трубку взял сам министр.

— Добрый день, Артем Сергеевич, — премьер говорил как только мог мягко, но был взволнован не меньше самого министра. — Хотя для вас он, насколько я понимаю, вовсе не добрый, — добавил премьер. — Что произошло с вашей машиной?

— Не знаю, Николай Николаевич, ничего не могу понять. Кто-то обстрелял мою машину. Сотрудники ФСБ считают, что из гранатомета. Мой водитель и охранник погибли.

— Вы не ранены?

— Меня не было в автомобиле. Утром позвонила супруга с дачи и сообщила, что внука нужно отвезти в больницу. Так что все произошло, пока я ездил в поликлинику. Бандиты, очевидно, не знали, что меня нет в машине.

— Кто это мог быть? — спросил премьер, как будто Полетаев мог ответить на этот вопрос.

— Не знаю, — сказал Артем Сергеевич, — врагов у меня как будто нет. Понятия не имею.

— Так, — проговорил премьер, сообразив, что задал дурацкий вопрос, — ясно. Заезжайте через полчасика ко мне.

Только он положил трубку, как секретарша доложила, что в приемной ждет директор ФСБ.

— Пусть войдет. — Премьер поднялся со своего места.

Директор ФСБ в это мрачное утро выглядел особенно замкнуто и настороженно. Войдя в кабинет, он почему-то огляделся и, подойдя к премьеру, крепко пожал ему руку.

— Извините, Николай Николаевич, — вдруг сказал он, — может, пройдем в вашу комнату отдыха?

— Зачем? — изумился премьер.

— Мне не хотелось бы здесь вести разговор, — уклонился от прямого ответа директор ФСБ.

Премьер нахмурился. Значит, разговоры о том, что его кабинет прослушивается, не лишены оснований. И устроить такую подлянку могла либо ФСБ, либо Администрация президента, вернее, служба его охраны. Главу государства традиционно волновало все, что касалось второго человека в стране, фактически заместителя главы государства. В стране, где второй всегда ненавидел первого, где Хрущев выступил с докладом против прежнего вождя, Брежнев убрал Хрущева, Андропов сменил брежневских любимцев, Черненко потеснил фаворитов Андропова, а Горбачев расправился со старыми кадрами, не привыкли доверять вторым лицам. Кроме того, сказывался и печальный опыт. Против первого президента Советского Союза выступили вице-президент и председатель парламента, отправленные позже в тюрьму. Против первого президента России тоже выступили вице-президент и председатель парламента, после чего также очутились в тюрьме. Должность вице-президента тогда упразднили, но недоверие ко вторым лицам сохранилось.

Премьер не стал ничего говорить директору ФСБ, поднялся и прошел в комнату отдыха. Директор ФСБ последовал за ним. Они сели в кресла, почти рядом друг с другом.

— Николай Николаевич, вам известно, что случилось с автомобилем вашего министра? — спросил гость.

— Теперь уже известно, — мрачно сказал премьер, — я думал, это вы мне расскажете, как такое могло случиться?

— Мы сейчас отрабатываем все возможные версии. Пока ясно одно: ваш министр уцелел чудом. Только потому, что в тот момент его не было в машине.

— Чудом, — прохрипел премьер, — а где были наши службы?

— Мы не думали, что кто-то решится на подобное, хотя и не исключали такого развития событий.

— Вы знали, что Полетаева хотят убрать? — возмутился премьер.

— Предполагали, что такое может случиться.

— Что? — Премьеру показалось, что он ослышался. Валившиеся на него в это утро новости, одна мрачнее другой, окончательно испортили ему настроение.

— Несколько дней назад мы передали президенту нашу информацию, — сообщил директор ФСБ, — отпечатанную в одном экземпляре и предназначенную ему лично.

— Что вы имеете в виду?

— Наши источники сообщили, что в ближайшие дни может быть совершено покушение на одно из высших должностных лиц в стране.

Директор ФСБ умолк и почему-то оглянулся на дверь. Неужели даже он опасается подслушивания — подумал премьер с раздражением, но не стал распространяться на эту тему, только спросил:

— Значит, кого-то из нас хотят убить? Кто следующий?

— Могу лишь сказать, что угроза террористического акта значительно возросла.

— Ваше дело ловить преступников и обеспечивать безопасность государства, — строго напомнил премьер. — Итак, почему вы думаете, что именно сейчас нас хотят убрать?

— Вы лучше моего знаете положение в стране, — сказал директор ФСБ, — оснований для тревоги больше чем достаточно. Несколько месяцев назад при загадочных обстоятельствах из «Матросской Тишины» исчез полковник Слепнев, бывший сотрудник КГБ и ФСБ. Вместе с ним исчез и его охранник, которого наверняка подкупили за огромные деньги. Слепнев был не просто сотрудником службы безопасности. Он один из лучших в мире специалистов по нейтрализации. Попросту говоря, «ликвидатор», прошедший специальную выучку сотрудник госбезопасности. Почти нет сомнений, что именно ему будет поручена организация покушения на одного из членов правительства. Может быть, даже на вас. Кто-то из наших, правда, вычислил, и вполне справедливо, что скорее всего жертвой может стать министр финансов. Он чуть было и не стал.

Премьер почувствовал себя так, словно ему в затылок уже целился невидимый киллер.

— Что же теперь делать? — спросил он. — Отправиться в ваш подвал и запереться там вместе со всем правительством? Может, еще и президента туда пригласить? А страну оставить на произвол судьбы.

— Нет, — директор ФСБ улыбнулся, впервые за все время разговора, — не нужно запираться в подвале. Но максимальная осторожность не помешает. Я поговорю с начальником вашей личной охраны. Он человек опытный и надежный. А Полетаева нужно по возможности изолировать на несколько дней. Вряд ли его вторично спасет чудо. Мы усилим его охрану. А руководить он может и из своего кабинета.

— Может, и мне запереться в кабинете? На всякий случай? — зло спросил премьер. — Или у вас есть другие предложения?

— Возможно, все это лишь версии, — сказал директор ФСБ, — но я обязан был вам о них сообщить. Не исключено, что Слепневу помогли бежать. Может быть, тут замешан кто-то из нашей службы. Ведь он исчез за день до его перевода в другую тюрьму. Именно за день. Выходит, кто-то его информировал. И этот же «кто-то», возможно, подкупил охранника. А если дело обстоит так, предотвратить покушение практически невозможно. Самое страшное, когда вместе с убийцей действует кто-то из своих.

— Но Полетаева нельзя спрятать, — мрачно ответил премьер, — сегодня у него встреча с западными бизнесменами. Завтра переговоры в Лондоне. Послезавтра выступление на встрече с представителями МВФ. Если он не появится на переговорах, мы понесем весьма ощутимый ущерб. Он единственный способен вести эти сложные переговоры. Без него с нами и разговаривать не станут. Мы и так сменили за этот год троих министров финансов. Я не могу держать Полетаева в стеклянной банке.

— Понимаю, — кивнул директор ФСБ, — поэтому и изложил вам обстоятельства побега Слепнева. Конечно, мы усилим охрану Артема Сергеевича, сделаем все, что от нас зависит. Но и вы постарайтесь ситуацию держать под контролем.

Он помолчал какое-то время и продолжил:

— Не хотел говорить вам, Николай Николаевич, но Слепнев не просто убийца. Он в своем роде гений. И неудачное покушение воспримет как личный провал. И сделает все, абсолютно все, чтобы исправить ошибку. Он не остановится.

— Значит, так, — премьер резко поднялся. Вскочил и директор ФСБ, — ваша задача нас охранять. И задержать сбежавшего преступника. Остановится он или нет — это проблема ФСБ и службы безопасности. Прятаться мы не собираемся. Найдите кого-нибудь, кто остановит вашего гениального «специалиста». Думаю, во вверенном вам ведомстве есть сотрудники, специально подготовленные для такого рода акции.

— По идее должны быть, — сказал директор ФСБ. — Раньше у нас все было. Но за годы после развала Советского Союза никого не осталось — ни специалистов, ни нормальных сотрудников. Только директоров каждый год меняют.

— Обратитесь к кому-нибудь из пенсионеров, — пожал плечами премьер, — для этого вас и поставили директором ФСБ.

— Конечно, — кивнул директор. Он уже пожалел о том, что рассказал премьеру о бежавшем Слепневе. Но не молчать же. Тем более после покушения на министра финансов.

После ухода директора ФСБ премьер долго сидел в одиночестве, никого не вызывал, ни с кем не разговаривал, даже по телефону, будто этим утром ничего особенного не случилось. Позвонил помощник, доложил, что все материалы уже переданы в информационные агентства.

— Хорошо, — равнодушно бросил премьер и положил трубку. — Интересно, кому могло прийти в голову устранить министра финансов и добиться смены правительства? — Эта мысль не давала премьеру покоя. Вообще-то он догадывался, кому это на руку. Таких было несколько. Но неужели они связаны с убийцами? Он написал на листе бумаги несколько фамилий. Кто же из них желает именно его отставки? Было над чем задуматься.