Урок криминалистики

Чингиз Абдуллаев, 2021

Дронго вместе с супругой гостит в имении старого друга, бывшего вице-премьера Эльбруса Алхасова. Здесь собралась вся большая семья отставного чиновника: его брат и сын, дочь с мужем, а также гости и домашние работники. Высокое социальное положение, достаток, почет… Что еще надо, чтобы счастливо встретить старость? Но лишь на первый взгляд в семье Эльбруса Алхасова царит идиллия. От проницательного Дронго не ускользают многие очевидные и необъяснимые вещи. Атмосфера в особняке стремительно накаляется. Взаимную ненависть уже невозможно скрыть. И приходит первая смерть. Затем вторая, третья… Дронго начинает расследование и внезапно понимает: сам того не подозревая, он обеспечил убийце железное алиби…

Глава 4

Поднимаясь по лестнице, он снова услышал крики. Прислушался. Теперь это был женский голос. И доносился он из левого крыла здания, где не могло быть женщин. Он помнил, что в правом крыле была их с Джил комната, жили грузинские гости и дочь хозяина дома с мужем. Но голос явно принадлежал женщине. Она громко, очень громко, почти истерично вопила, даже не заботясь, что ее могут услышать. Дронго понял, что это была дочь хозяина дома.

— Ты старый дурак, — громко и нервно кричала Эсмира. — Вместо того чтобы угомониться, ты опять пригласил эту дрянь Лиану в наш дом. Тебе мало, что своим распутством ты довел маму до инфаркта. Тебе нужно добить всех и опозорить нас с Эльнуром.

— Пожалуйста, перестань! — пытался урезонить дочь Эльбрус. — Ты орешь на весь дом.

— И правильно делаю. Это мой дом. Кажется, ты записал его на меня. У тебя вечные проблемы. Ты просто дегенерат.

— Не смей меня оскорблять, — он все еще пытался защититься.

— Ты прекрасно знаешь, что я говорю правду. Это для всего мира ты всемогущий министр, вице-премьер и хозяин всего на свете. А я знаю, как ты подло поступил с нашей мамой и что мы с Керимом никогда не интересовали тебя. Хотя мой братец такой же мерзавец, как и ты. Тебя волнует только твой младший братец, этот дебил, которого давно пора сдать в сумасшедший дом.

— При чем тут мой брат?

— Ты прекрасно знаешь при чем. Он тебя ненавидит. Мама умирала, а вы уехали с ним в Тбилиси. И она умерла без тебя. Ты думаешь, что я когда-нибудь тебя прощу?

— Врач говорил, что она идет на поправку. Я должен был вернуться из Грузии через два дня. Никто не ожидал, что у нее случится повторный приступ.

— Я ожидала. Ты столько лет издевался над ней. Ездил на Лазурный Берег со своими дешевками. И не стыдился, когда ваши фотографии появлялись в журналах. Сколько она натерпелась, пока ты удовлетворял свою похоть. Зачем тебе нужна была семья, если ты собирался жить в свое удовольствие?! Весь город знал о твоих тайных квартирах и о твоих похождениях.

— Ты закончила? Теперь заткнись и слушай. Я все время о вас заботился. Устраивал вашу жизнь. И ты еще недовольна? Живешь как королева, в жизни ни одного дня не работала! Я назначил твоего мямлю мужа вице-президентом собственной компании! Мы с трудом терпим эту мокрицу, которая тебя так боится!

— Ты сам выдал меня за него замуж! — закричала Эсмира, теряя терпение. — Ты все и всегда сам устраивал. Заставил сделать меня аборт, когда я встречалась с Рауфом.

— А как я должен был поступить? Разрешить тебе рожать от этого нищего придурка?! — гневно спросил отец. — Чтобы ты сейчас умирала с голоду? Тоже мне, неоцененный гений. Где он сейчас? Бродяжничает в Германии. В какой-то музыкальной группе, бомж, без постоянного места работы и денег. Сначала решил стать художником, потом ударился в музыку. Ну как же! Талантливый человек талантлив во всем! А я скажу, что бездарь всегда и во всем бездарь. Тем более нищий бездарь. Ты действительно хотела себе такую жизнь?

— Такой не хотела. Я хотела счастливой жизни. Чтобы моя семья не была похожа на вашу с мамой. Чтобы не было дома постоянных скандалов.

— Просто ты отчетливо поняла: сказки закончились. Ты сама пошла на аборт после нашего разговора. Сама решила с ним больше не встречаться. А теперь обвиняешь меня? Неблагодарная дрянь.

— А за что я должна быть тебе благодарна? Ты разрушал все, к чему прикасался, — и Эсмира вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.

Дронго понимал, что ему нежелательно встречаться с дочерью хозяина, пребывающей в таком состоянии, и повернулся, чтобы быстро спуститься по лестнице. Но уже на первом этаже она догнала Дронго.

— Кто вы такой? — отрывисто спросила она. На Эсмире был брючный костюм бежевого цвета. Она была на голову выше брата. Густая копна каштановых волос, несколько вытянутое лицо, чувственные губы. Нос как у отца, с характерной горбинкой. Глаза серые, сверкающие от бешенства.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался Дронго.

— Вы новый охранник? — уточнила женщина. — Тогда что вы делаете здесь? Кто разрешил вам сюда войти? Почему не сидите на своем месте? Я прикажу вас уволить.

— Простите. Я не новый охранник. Я ваш гость. Мы приехали на день рождения вашего брата по приглашению вашего отца.

Она осеклась. Было заметно, что ей стало неловко за подобный выпад.

— Извините, — пробормотала она. — Вы, наверное, тот самый эксперт, о котором говорил отец?

— Очевидно. Меня обычно называют Дронго.

— Извините еще раз. Я решила, что вы новый охранник. Неудивительно с вашей фигурой и ростом, — сделала комплимент Эсмира. — И не обижайтесь. У меня сегодня не самое хорошее настроение. Вы, наверное, слышали, как я… как я разговаривала с отцом?

— Нет. Я только вошел в дом. Но все равно спасибо. Теперь буду знать, что мои параметры позволяют внушать уважение у хулиганов и всяких забияк.

Она сумела улыбнутся. Улыбка у нее была приятной. Хотя чувствовалось, что она еще не совсем отошла после скандала с отцом.

— Неужели вы не слышали, как мы спорили наверху? — с сомнением уточнила Эсмира.

— Не слышал. Я был рядом с домом. И только вошел, когда вы спускались сверху.

— Мы иногда громко спорим, — сказала Эсмира, словно извиняясь. Ей было не очень комфортно, что посторонний человек мог услышать детали их нервного разговора. В этих местах дочь не имела права разговаривать с отцом в таком тоне. Во всяком случае, так считалось.

В комнате Дронго ждала Джил.

— Я слышала какие-то крики. Или мне показалось?

— Это был разговор отца с дочерью на повышенных тонах, — пояснил Дронго.

— Дочь невоспитанна так же, как и ее брат? — уточнила Джил.

— Они лишились матери, и дочь винила в этом отца. И еще отец не разрешил ей выйти замуж за любимого человека и заставил сделать аборт.

— И теперь она не может родить? — догадалась Джил.

— Видимо, да.

— Кажется, здесь все немного не в себе. Как будто попали в другую реальность.

— В каждой семье есть свои «скелеты в шкафах».

— Ты все еще считаешь, что мы должны остаться?

— Теперь не знаю. Я случайно услышал их разговор. Похоже, у них достаточно напряженные отношения. Она до сих пор не может простить ему смерти матери.

— Сын поэтому такой хамоватый?

— Не знаю. Большие деньги никогда не могут базироваться на нравственности или культуре. Из-за них люди часто становятся неприятными в общении. Так было всегда. Кроме того, отец уделял воспитанию детей не слишком много времени.

— И тем не менее мы сюда приехали.

— Таковы правила игры, — пояснил Дронго, — и все стараются их не нарушать. Мне очень нравится история, рассказанная Джеком Лондоном. Молодой человек подходит к столу, за которым играют четыре шулера. Он замечает, как раздающий взял себе четыре туза. Молодой человек тихо сообщает одному из игроков об этом, но тот не реагирует, лишь просит не мешать и отойти от стола. Тогда молодой человек рассказывает о шулерстве другому игроку, но тот тоже раздраженно отмахивается. Ничего не понимающий юноша подходит к третьему, чтобы предупредить его об обмане, как тот оборачивается к молодому человеку и снисходительно поясняет: «Ты ничего не понял, парень. Сейчас его время сдавать карты…» Понимаешь?

— Правила игры? — усмехнулась Джил.

— У тебя есть право сдать себе четыре туза, если ты на раздаче. Но каждый другой игрок твердо знает, что он сделает то же самое, когда раздача перейдет к нему. Ты помнишь мою любимую поговорку про культуру?

— Конечно, помню. «Культура — прививка от варварства. Но варварство способно разрушить любую культуру». Мне всегда нравились эти слова. Достаточно мудрые.

— Это комплимент? — удивился Дронго.

— Нет. Констатация, — парировала Джил.

К семи часам вечера они спустились к бассейну. Там уже включили фонари, призрачно освещающие площадку и накрытые столы. Один за другим на площадке появились Эльбрус Алхасов, его сын Керим, Роберт с Лианой. За столом уже сидел Рагиб. Несколько минут спустя рядом с Эльбрусом сел молчаливый человек, совсем не похожий на хозяина дома. У него были рыжеватые редкие волосы, круглое, неестественно-красное лицо. Только крупные глаза и полные губы указывали на его родство с Алхасовым-старшим.

— Мой младший брат Салхаб, — представил его Эльбрус.

Дронго поздоровался, и Салхаб неожиданно произнес:

— Мы с братом много о вас слышали и читали. Неужели вы можете раскрыть любое преступление?

— Не уверен, что любое, — пробормотал Дронго.

— Но пишут, что вы часто находили преступников в абсолютно безнадежных ситуациях, — настаивал Салхаб. Было заметно, что эта тема его волнует.

— Может быть, мне иногда везло, — ответил Дронго. — Хотя обычно преступники оставляют достаточно зримые следы, по которым их можно вычислить.

— Вы могли бы преподавать криминалистику на юридическом факультете, — не унимался Салхаб. Очевидно, он зациклился на этой теме.

— Не думаю, что из меня может получиться хороший преподаватель. Меня никто не стал бы слушать.

— Ваши уроки криминалистики могут быть достаточно интересными, — возразил Салхаб. — Я сам заканчивал юридический факультет.

— Мой брат несколько лет работал в управлении нотариата, — вмешался Эльбрус, — а потом перешел на другую работу. Теперь занимается бизнесом вместе со мной.

Керим громко фыркнул, не скрывая насмешки. Отец сурово взглянул на него, но ничего не сказал.

Лиана, усевшаяся рядом с Джил, тихо спросила на итальянском:

— Как вам здесь нравится?

— Своеобразное место, — призналась Джил.

— И своеобразные люди, — еще тише произнесла Лиана. — Здесь все не очень любят друг друга.

Словно поняв, о чем они говорят, Керим громко и недовольно спросил:

— Почему нет Эсмиры с Эльнуром? Они не хотят с нами ужинать?

— Может, она себя плохо чувствует, — примиряюще пробормотал отец. — Все-таки она недавно прилетела из Стамбула и еще не отдохнула как следует.

В этот момент из дома вышел Эльнур. Это был высокий молодой человек с правильными чертами лица.

— Почему один? — спросил Керим. — Твоя жена так плохо себя чувствует, что не может даже поужинать с нами?

— Она лежит, — пробормотал Эльнур, — ей надо немного отдохнуть.

— Может, ей вообще лучше вернуться в Стамбул? — зло поинтересовался Керим.

— Пусть отдыхает, — снова вмешался отец, — Рагиб, ты привез лекарства?

— Да, я заранее все заказал и купил, — ответил Рагиб, сидевший в конце стола, — и уже все отдал Эльнуру.

— Надеюсь, на этот раз не перепутал, — прошипел Керим.

— Я отдал все лекарства дяде Салхабу, — пояснил Эльнур.

— Жаль. Сильнодействующее снотворное нужно было оставить для моей сестры, — предложил Керим.

И в этот момент появилась Эсмира. Она переоделась в короткое белое платье. Вышла к столу, не глядя на присутствующих, в том числе и на мужа. Только кивнула Дронго и довольно бесцеремонно осмотрела Джил. Дронго обратил внимание на ее красивые натренированные ноги спортсменки.

— Всем привет, — сказала Эсмира.

Было заметно, как нахмурилась Лиана и как усилилось невидимое напряжение за столом. Очевидно, Эсмира была в этом доме особым источником напряжения.

— Мне не нужно снотворное, — очевидно, она слышала последнюю фразу брата. — Я прекрасно высыпаюсь. Лучше возьми его себе. Вместо порошка, который ты иногда нюхаешь, — громко отчеканила она.

— Еще скажи, что я контрабандист. Или даже убийца! — рассмеялся Керим. Но было заметно, как его задели слова сестры.

— Насчет убийцы не уверена, а вот насчет контрабандиста очень даже справедливо, — язвительно произнесла Эсмира.

— У нас дома гости, — сдержанно напомнил Эльбрус Алхасов. — Держите себя в руках. Ваши глупые шутки не все понимают.

Вышла женщина небольшого роста, закутанная в платок. Она разносила еду.

— А где Лида? — спросил хозяин дома.

Женщина молчала. Очевидно, это была Шукуфа.

— Она пошла домой. Вернется через час, — пояснил Рагиб. — Я как раз встретил ее, когда возвращался из аптеки.

— Нашла время, — недовольно пробормотал Алхасов. — Она ведь знала, что у нас гости. Может, она в домике для прислуги?

— Вот и Лида тоже садится нам на голову, — не удержавшись, прокомментировала Эсмира. — Все, кому ты помогаешь, в конце концов оказываются неблагодарными людьми. Или наглеют, как твой племянник.

— Это закон жизни, — вставил гадко улыбающийся Керим.

— Мы услышали ваши авторитетные мнения. А теперь замолчали, — отрезал отец.

Все постарались не обратить внимания на очередной выпад Эсмиры. Шукуфа принесла горячие кутабы. Заготовки были сделаны заранее, и теперь их подавали горячими. Кутабы были с мясом баранины, зеленью и сладковатой мякотью тыквы. В Баку в прежние времена это блюдо готовили из мяса верблюдов, но по всей стране предпочитали баранину.

— Давайте говорить о хорошем, — снова предложил Эльбрус. — Завтра приедет такой повар, что мы сразу забудем обо всем плохом. Будем помнить только хорошее. А Лиду я строго предупрежу, чтобы больше не уходила без моего разрешения. Она раньше никогда не позволяла себе подобного. Шукуфа одна не справится.

— Надеюсь, завтра ты не ждешь больше никого? — не унималась Эсмира.

— Если у меня была бы еще одна такая дочь, как ты, я бы умер от счастья, — отрезал Эльбрус.

— А я бы повесился, — добавил Керим.

Но никто не рассмеялся.

— Просто мыслящие люди имеют особый характер, — неожиданно изрек Салхаб.

— Сейчас позвоню этой дуре, — зло пробормотал Эльбрус. — Ее поведение уже выходит за рамки…

Он достал телефон, набрал номер. Не долго слушал.

— Телефон выключен, — сообщил хозяин дома. — Ну что ж, — он поднялся. — Давайте выпьем! Эльнур и Рагиб, разлейте всем вино. Выпьем за нашу семью, за наших родных и близких. Чтобы дядя Салхаб не болел. Чтобы Эсмира стала чуть более спокойной, а Керим, наконец, женился.

На этот раз некоторые улыбнулись. Эльнур залпом выпил свое вино. Рагиб чуть пригубил. Керим опустошил бокал до половины. Роберт и Лиана тоже сделали несколько глотков. А Эсмира демонстративно не притронулась к своему бокалу. Алхасов нахмурился. Его начало раздражать такое вызывающее поведение дочери.

— Ты, видимо, считаешь, что можно себя так вести. Что это в порядке вещей, — гневно сказал он. — Но ты ошибаешься. Если не прекратишь этот спектакль, то вернись в свою комнату и завтра уезжай. Вместе с мужем уезжайте. Мне надоели твои выходки.

Эсмира молчала. Возможно, она поняла, что зашла слишком далеко. Эльнур испуганно посмотрел на тестя и на супругу, не решаясь ничего сказать.

— И вообще лучше думать о хорошем, — поддержал брата Салхаб. — Не обязательно сегодня вечером спорить.

Он поднял свой бокал.

— Не нужно, — предостерег Эльбрус, — тебе нельзя много пить.

— Сегодня можно, — отмахнулся младший брат. — Завтра моему племяннику исполняется двадцать пять. Такой юбилей. Осталось только несколько часов.

Салхаб залпом выпил. Очевидно, он хотел разрядить обстановку.

— Старое вино, — напомнил Эльбрус, — очень сильное. Напрасно ты его пьешь. В последнее время у тебя участились приступы. Не забывай об этом.

— Ничего страшного, — успокоил его младший брат, — раз в год можно себе позволить. И не забывай, что я не маленький мальчик, о котором ты обязан все время заботиться.

Шукуфа принесла очередные блюда, расставила их на столе. Это была традиционная долма из виноградных листьев, фаршированная мясом. Название произошло от турецкого слова «долдурма», что означало в переводе «наполнение».

— Я оторву голову Лиде, когда она вернется, — пообещал хозяин дома, — нашла время. Хорошо, что нас не очень много, и Шукуфа кое-как справляется.

— Она нас никогда не подводила, — напомнил младший брат.

— Хочу вам сказать, что сегодня за нашим столом сидит уважаемый эксперт, которого я пригласил к нам в гости, — Эльбрус поднялся со своего места, — он очень известный человек, с которым мы познакомились еще много лет назад. Хочу поблагодарить его за то, что принял мое приглашение. Предлагаю выпить за здоровье нашего гостя и его супруги.

Он поднял бокал.

Все присутствующие выпили, даже Эсмира. Салхаб тоже поднял бокал, но старший брат укоризненно покачал головой. Но не стал ничего говорить.

— А я предлагаю выпить за дядю Салхаба, — неожиданно произнес Эльнур, — здесь в семье все вас любят.

— Хороший тост, — кивнул Эльбрус, — и правильный. Наш Салхаб это заслуживает.

— Потому что я инвалид? — зло спросил младший брат.

— Потому что ты мой брат, — примирительно ответил Алхасов.

Он залпом выпил вино. Салхаб тоже выпил. На этот раз Эльбрус не возражал. Шукуфа принесла большую дымящуюся тарелку с пловом, к которому в качестве гарнира подавалась курица с вишней, барбарисом и жареным луком.

— Надеюсь, что завтра ночью мы закончим, и ты меня отпустишь, — напомнил Керим.

— Чтобы ты уехал в Баку убивать время со своими знакомыми оболтусами? — махнул рукой Эльбрус. — Пусть приедут итальянцы, и потом мы все решим. Нам еще нужно будет отметить твой юбилей в столице.

— Это совсем не обязательно, — пробормотал Керим, — я отмечу его в своей компании. Тебе не обязательно беспокоиться.

— Выпьем за наших грузинских гостей, — предложил хозяин дома, — вы знаете, как давно мы знакомы, и я очень ценю нашу дружбу. И помощь Лианы, и работу ее супруга.

Эсмира снова демонстративно не дотронулась до бокала. Отец мрачно взглянул на нее. Остальные выпили, даже Керим.

— Спасибо, — поднялся со своего места Роберт, — я хочу предложить ответный тост за хозяина дома и…

Он недоговорил. Салхаб неожиданно затрясся и начал задыхаться. Качнувшись, он медленно сполз со стула.

— У него приступ, — закричал Эльбрус, бросаясь к младшему брату.

Все сразу вскочили. Подбежали к Салхабу, у которого уже начинался очередной эпилептический припадок.

— Держите его плечи, — крикнул Эльбрус, — и вставьте ему что-нибудь в рот, чтобы он не задохнулся.

— Ему нельзя было столько пить, — напомнила Лиана.

— Раньше нужно было его остановить, — огрызнулся Рагиб.