ПЕС

ШаМаШ БраМиН, 2020

Проект «ПЕС» развернули в Первом Управлением МГБ СССР зразу после войны, в 1946. Это был эксперимент по трансмутации человеческого сознания, основанный на древнем учении о реинкарнации и переселении душ. К ужасу участников рискованный опыт провалился, и последствия оказались катастрофическими. Настоящие масштабы бедствия проявляются через несколько поколений, грозя всему человечеству. Последний шанс на спасение мира выпадает майору госбезопасности, тов. Птахе. Чудом удержавшись на грани, контрразведчик пытается решить сложную задачу. И полагаться тов. Птаха может только на себя. Кроме всего прочего, планы майора бесцеремонно путает другая загадка – загадка любви. Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Шах негромко постучал в дверь. За спиной он прятал наспех сорванный под окнами благоухающий букет сирени.

— Да, — услышал он звонкий голос Светланы Борисовны.

— Светочка, я к тебе, — лицо Гайанского расплылось в сладкой улыбке. — Вот.

Он достал букет. Бело фиолетовые ветви моментально наполнили душный кабинет ароматами весны.

— Есть куда поставить? — спросил он, не давая женщине опомниться.

— Гайанский, как это понимать? — возмутилась директриса.

В голосе лязгали металлические нотки, а лицо выражало разом раздражение, гнев и протест. Но наметанный глаз оперативника и знатока женских заморочек, заметил на ее лице пробежавшую тень улыбки.

— Убери немедленно. Вечером Маше отнесешь, — продолжила Светлана.

— Какой Маше? — искренне удивился Птаха. Он себе даже представить не мог, что малахольный художник, в теле которого он сейчас пребывает, мог быть женат.

— Гайанский, не прикидывайся. Вчера ты чуть ли не в петлю лез, а сегодня не можешь вспомнить. Оставь эти понты.

— Какие понты? — майору было невдомек слышать от директора художественной школы зековскую феню.

— Так! Все, — потеряла терпение директриса. — До свидания. Топай домой.

— Я, как бы, уже дома, — снова улыбнулся Шах.

— Да? — растерялась Светлана Борисовна. — А, ну да.

Заразившись доброй, по детской наивной улыбкой Шаха, женщина непроизвольно улыбнулась в ответ. Неожиданное внимание мужчины было безумно приятным. За годы брака она успела от этого отвыкнуть.

Светлана попыталась скрыть свою секундную слабость. Она уткнулась в лежавшие на столе документы, делая вид, что внимательно читает методологический план третьего класса. Этот жест окончательно выдал ее смущение, чем майор не преминул воспользоваться.

— Куда букет пристроить?

— Что? — серьезным тоном спросила директриса. — Кинь на стол. Тетя Рая придумает что-то.

Птаха аккуратно положил букет на край стола.

— Света, может, сходим куда-то? В кино там, или в ресторан? Не знаю, где сейчас принято на свидания…

— Какое свидание, Гайанский? — начальница раздраженно бросила документ на стол. — Ты женат, я замужем. Брось эти глупости!

В голове он услышал крик Гайанского: «Ведешь себя как подросток. Позор! Ты хоть знаешь куда лезешь?»

— Света, я же так, пообщаться, — сказал Шах, пытаясь не обращать внимания на протесты художника запертого в зазеркалье. — Я же вижу, дома не все в порядке. Ты, шикарная женщина…

— Не твое дело, — перебила его женщина. Она произнесла эти слова медленно, чуть ли не по слогам, вложив в каждый звук нескрываемую ярость.

— Извини, я не прав, — попробовал Птаха, понимая, что момент упущен и его шансы упали до нуля. По крайней мере, на сегодня.

— Пошел вон, — не меняя интонацию, прошипела Светлана, но взяв себя в руки, добавила своим обычным голосом. — Ты свои проблемы реши.

— Ладно, — сказал мужчина, примирительно выставив перед собой ладони, и пятясь к дверям, — я понял. Еще раз извини. Но, знай: ты мне не безразлична.

Он вышел и быстро закрыл за собой дверь, понимая, что Светлана снова разозлится.

«Куда ты вообще полез с этим букетом? Она респектабельная, замужняя дама…» — услышал Шах в своей голове.

«Заткнись!» — ответил майор.

«Вот это нахальство! — возмутился Гайанский. — Забрал мое тело, портишь мне репутацию, еще и рот закрываешь!»

Майор промолчал, пытаясь контролировать свою реакцию на истерики малахольного. Гайанский расценив это как маленькую, но победу, продолжил.

«Она замужем, и муж у нее… — голос в голове стих, художник подбирал формулировку. — Короче, про таких говорят, как за каменной стеной»

«Ну и что? — мысленно спорил с ним Шах. — Я же вижу, она несчастна».

«С чего ты взял? Да, муж ее постоянно на работе. Да, пару раз орал на нее здесь, в школе…»

«Как орал?» — встревожился Птаха.

«Так. Орал. Что-то она там… короче не знаю. Но орал он так, что стекла вылетали. И коровой, и дурой называл. Говорит: «Мозгов как у клочки». А другой раз так дернул ее за локоть. Она с лестницы чуть не полетела»

«А вы что? — возмутился майор. — Неужто, некому было за женщину заступиться?»

«Ага, с ним только свяжись. Да и нравится ей это. Наверно. Иначе бы ушла»

«Может, боится. Может если бы кто заступился к тому бы и пошла»

«Да ну, брось. Она мужа своего любит. На другого не посмотрит»

«Не разбираешься ты, малахольный, в женщинах. Давай так: если она сирень в школе оставит, значит с ней все в порядке, и я теряю к ней интерес. Если нет, то… короче, сам понимаешь»

«В порядке у нее все. И зачем ей твой веник?» — мысленно удивился художник.

Вечером, закрывая парадную дверь школы, они наблюдали, как Светлана Борисовна садится в подъехавшую Шкоду. Из фирменной сумки Балдини торчали ветки сирени.

***

Птаха с любопытством и тревогой наблюдал, как Светлана садится на переднее сидение легковушки. Красивая, обаятельная женщина покорилась судьбе. Даже не судьбе — привычке. Когда-то этот человек, который сейчас был ее мужем, чем-то ее покорил, очаровал, околдовал. Но это оказалось обманом, или самообманом. Так или иначе, она, определенно, была несчастна.

Ему бросились в глаза номерные знаки авто.

«Что это за номера такие?» — мысленно спросил он художника.

«Так это муж за ней приехал! Я же говорю: куда ты лезешь?» — ответили тот из подвала.

«А кто у нас муж?» — поинтересовался майор.

«Полицейский. И не простой. Вроде, зам. самого, — ответил учитель. — Не лезь, слышишь, я тебя прошу. Ты знаешь, что он может с тобой, то есть со мной сделать?»

Шах ничего не ответил. Он прикидывал открывающиеся перспективы. План действий обретал более-менее различимые контуры. Как бы ему не хотелось впутывать посторонних, и не просто посторонних, а симпатичных ему людей, интуиция подсказывала, исполнить все чисто не получится. Тем более в такие короткие сроки.

От тяжелых мыслей его отвлек резкий скрежет тормозов. Между входом в школу и сквериком, откуда накануне полицейский экипаж разогнал припозднившихся шалопаев, остановился пижонский внедорожник. Майор узнал его сразу.

— А, вот и любитель ездить по газонам, — сказал он вслух. — Не понятливый оказался.

Из машины вышли трое: лысый здоровяк в черной куртке, долговязый блондин, стриженный ежиком, и, толстячок собственной персоной. У последнего, и без того толстое лицо, распухло. От разбитого носа под глаза пошли синяки, от чего он стал похож, и фигурой и лицом, на японского борца тяжеловеса. Переносица была скрыта под повязкой из пластыря.

«Майор! — умолял из подвала Гайанский. — Звони в полицию! Пока они нас не покалечили!».

Птаха ничего не ответил. Он открыл дверь, и вышел навстречу троице.

— Старый знакомый! — приветливо крикнул он толстяку. — Мы вроде как договорились…

— Ни о чем мы не договаривались, утырок, — огрызнулся толстяк.

Шах подошел к ним. Увидев решительность мужчины, белобрысый вернулся к машине, открыл багажник, и еще раз кинув на Птаху оценивающий взгляд, достал биту.

— Брось, Котя, мы его и так сделаем, — обратился к нему лысый, натягивая на руку свинцовый кастет.

Блондин не послушал приятеля, лихо закинув на плечо биту.

— Зря вы за толстого вписывайтесь, — сказал Птаха. — Не правильно по клумбам ездить. И детишек газом травить, не правильно.

— Слышь, дохляк, детишек своих учи, что правильно, что не правильно. Ты вообще в курсах на кого наехал?

— Ага, — ответил Шах. — На толстого баклана.

— Так, пацаны, стремайте дохлого, — приказал боров.

Лысый, стоявший справа от толстяка, замахнулся, целя майору в голову. Шах присел, отвел корпус влево, и нанес лысому короткий прямой удар в живот. Тот захрипел, пытаясь восстановить дыхание. Не давая им опомниться, майор широко шагнул и оказался почти за спиной у толстяка. Резким движением от бедра, Шах приложился ступней в тыльную часть толстого колена. Боров моментально упал на колени. Настала очередь белобрысого, который растерянно смотрел на происходящее, забыв про биту. Птаха, наступив на плечо толстяка, оттолкнулся, и коленом угодил точно в челюсть владельца биты. Что-то противно хрустнуло, и оба упали на асфальт. Птаха кувыркнулся. Через мгновенье он уже стоял на ногах. Толстяк тоже попытался встать, но получил ногой по ребрам. Тем временем бритоголовый пришел в себя. Разминая пальцы в кастете, он стал в стойку и приготовился к бою. Шах оценил подготовку лысого, и не стал боксировать с ним по-джентельменски. Сделав обманный выпад левой, он удостоил соперника хлестким ударом в пах. Выругавшись, лысый повалился набок, крепко сжав ушибленное место.

Гайанский не видел драку. Когда все началось, он отвернулся от зеркала и крепко зажмурился. Теперь же, услышав матерившегося врага, открыл глаза и взглянул на экран зеркала. Троица валялась на асфальте.

— Что мне с вами делать? — спросил сам у себя Птаха, подбирая выроненный толстяком уже знакомый нож.

Немного подумав, решил:

— Ну, на дворе не сорок второй, пленный вроде как берем.

Разоружив белобрысого, он подошел к лысому с битой на перевес:

— Сладких снов, — коротко замахнувшись, Шах опустил биту на лысую голову.

Постукивая дубиной по ладони, майор приблизился к двум другим.

— Сами пойдете или как он?

— Пша пша бша, — пробубнил белобрысый.

— Нет, дружище, больнички не будет, — ответил Шах. — Или подвал, или морг. Выбирай.

Толстяк, все еще задыхаясь, неуклюже встал. Белобрысый последовал его примеру.

— Вперед, — приказал майор.

Птаха повел их в подвал. Подбадривая толстяка легкими пинками под ребра, они прошли по вестибюлю и спустились вниз. Длинный шел первым. Судя по всему, он был самым миролюбивым в этой троице. Выбитых зубов ему хватило для полной и безоговорочной капитуляции. Толстый же все время останавливался, пытаясь протестовать. Но тычки битой имели свое действие. Заперев их внизу, Шах вернулся за лысым. Первым делом он снял с его руки кастет, и выкинул в кусты.

— Эй! Причесанный, вставай. Яйца сильно припухли, идти сможешь?

Владелец черной куртки рассеяно смотрел по сторонам, приходя в сознание.

— Давай, двигай поршнями, — поторопил его майор.

Лысый неохотно встал. Шах не сильно пнул его под ребра и тот побрел к школе. Оказавшись в холле, лысый спросил:

— Чё за беспредел? Ты в курсах, ответить придется?

— Отвечу, не переживай. Давай, топай.

— Куда?

— Вниз…

В этот момент лысый принял решение. Посчитав, что настал подходящий для побега момент, он плечом толкнул майора и рванул по коридору в сторону классов.

— Да что ж ты будешь делать? — выругался майор.

За долю секунды рассчитав расстояния до угла и учтя скорость бегущего, Шах метнул биту, как раз в тот момент, когда лысый поворачивал за угол. Дубина пролетела по дуге и врезалась аккурат в правое колено пленного. Снова выругавшись, он растянулся на недавно вымытом полу.

— Прям как дети! — майор подошел к лежащему. — Давай, поднимайся. Следующий раз сломаю тебе что-то.

Пристроив пленных в камеру, Шах подошел к умывальнику и тщательно вымыл руки.

«Что ты творишь?» — услышал он голос учителя, а подняв глаза, увидел его в зеркале.

«Справедливость!»

«Они могли тебя убить. То есть, меня. Меня убить!» — эмоции переполняли испуганного художника.

«Да ну, брось, — ответил майор. — У этих не было шансов. Шпана»

«Но, их же будут искать?» — паниковал Гайанский.

«Конечно, будут. Но не найдут. Или найдут. Я пока не решил, — спокойно ответил Шах. — Да не дрейфь ты, все нормально. Сейчас машину отгоню подальше и все»

«А ты про мобильные телефоны слышал?» — язвливо спросил учитель.

«Если ты про эти штуки, — Птаха кивком указал на табурет, на котором лежали три стопки: телефоны, бумажники, ключи и прочая мелочь, — то теперь буду знать. Да не ссы ты, не пальцем деланный»

Отряхнув одежду, Шах сказал:

«Все. Я пошел. И это, малахольный, никуда не уходи!» — засмеявшись над собственной шуткой, Шах ушел.

***

Перед майором Савицким сидела немолодая, ухоженная женщина. Он специально вызвал ее не в министерство, а сюда в районное управление. Держалась дама молодцом. Не хныкала, не скулила. Напряжение в ней выдавало только непроизвольное теребление носового платка в руках.

— Галина Сергеевна? Если не ошибаюсь, — въедливо спросил Олег.

Женщина кивнула.

— Как так, Галина Сергеевна? Вроде нормальная, благополучная семья, и тут такое… насилие.

— Мой сын не мог! — взорвалась женщина. — Он не мог так поступить! Он не маньяк, не…

— Шшш, Галина Сергеевна, успокойтесь. Никто не говорит что ваш сын маньяк. Просто оступился, ошибся. Дело молодое, гормоны. Кто мог знать, что девица такая принципиальная.

Говоря это, майор про себя усмехнулся. Этой «принципиальной» девицей управление уже не первый месяц затыкала самые разные бреши. Обычная индивидуалка, попалась на рейде с кумаром на кармане. Да и проституткой ее не назовешь. Обычная студентка. Просто, когда нужны были деньги на шмотки, на мобилы и прочую шелуху, снимала кого-то в интернете. В тот раз попала под облаву, да еще и с коробочкой травы. Максимум что грозило штраф и взбучка от родителей, но Олег развел ее по полной. Сделал одолжение, не оформил, а за это девулька помогала доблестной милиции. Иногда понятая, иногда подсадная, иногда по прямому назначению. Вот и сейчас пригодилась. Познакомилась с пареньком. Клуб, танцы, коктейли. Потом на хату с ночевкой, без презерватива, со страстью, со следами и уликами. А в пять утра истерика, полиция, экспертиза. Короче, классическая схема. Позорная статья — от трех до пяти.

Конец ознакомительного фрагмента.