Записки Гипнотизёра

Шаира Тураповна Баширова (2024)

Рассказ Записки гипнотизера имеет интересное содержание. В рассказе описываются аномальные зоны с приключениями наших героев, о перемещении во времени с нотками юмора, о дружбе и любви.

ГЛАВА 2

ВВА

На следующий день, после занятий, я вышел скорее на улицу, в надежде увидеть красный автомобиль Ксении. Но его не было. Постояв немного в ожидании, я пошёл в сторону общежития.

— Что? Сегодня не приехала твоя красотка? Видать, не по твоим зубам эта краля. Может мне ею заняться, как думаешь? — спросил Женя.

Вобще-то, этот парень, приехавший из деревни, что располагалась под Самарой, был неплохим. Но его заносчивость и прилипучесть, доставала.

— Слушай, отстань, ладно? — прикрикнул я.

Видя, что я злюсь, а это кажется только заводило его, он толкнул меня в плечо.

Ну согласись, не пропадать же такому добру. Она же тебе не жена, не сестра…чёрт. Как я сразу не догадался? Ты влюблён в неё? Верно? — усмехаясь, спросил Женя.

— Не зли меня Женька. Не посмотрю, что ты мой друг, врежу! — воскликнул я, не на шутку начиная злиться.

— Ааа…правда глаза колит? А что? Не грех влюбиться в такую. Богатая, красивая, сексуальная. Чего ещё нам надо? — не унимался Женя.

Я хотел было ему ответить, но прямо перед нами, резко затормозил красный, двухместный автомобиль и из него выскочила Ксения. Женя вытаращив глаза, замер на месте.

— Андрей? Боялась, что не увижу тебя! — воскликнула она, обнимая меня за шею.

— Познакомься Ксения, мой друг и однокурсник Женя, — сказал я, легонько отталкиваясь от нее.

— Ксения, очень приятно, — сказала Ксения, подавая руку Жене и кокетливо улыбаясь.

Женька стоял, словно в ступоре и смотрел на Ксению. Её рука повисла в воздухе. Она с удивлением смотрела то на меня, то на Женю.

— Руку девушке подай, оболтус, — толкнув его в плечо, тихо сказал я.

Растерявшись и смутившись, Женя пожал Ксении руку.

— Простите…растерялся. Сражён Вашей красотой, — сказал Женя.

— Да ну? Спасибо, — ответила Ксения, усмехнувшись.

— Поехали Андрей. С тобой папа поговорить хочет, — сказала она, взглянув на меня.

— А что такое? Зачем я вдруг понадобился твоему отцу? — спросил я.

Ехать домой к Ксении, не хотелось. Но она схватив мою руку, потянула к машине.

— Ладно, пока Женька! Вечером буду, — сказал я, изумлённому другу.

Я видел и зависть в его глазах и недоумение и любопытство. Наверное думал, что такая девушка нашла в простом парне? Хотя меня тоже считали, если и не красивым, но симпатичным и обаятельным, уж точно. Приехав домой к Ксении, мы поднялись на четвёртый этаж. Ксения у дверей, крепко меня обняла и прильнула к моим губам. Я обнял её за изящную талию и долго не хотел отпускать, настолько было приятно с ней целоваться. Правда сравнивать мне было не с кем, ведь Ксения была первой девушкой, которая и научила меня целоваться и как вести себя в постели, чтобы получить максимум удовольствия. И такое мне заявила в ту ночь, что заставила меня задуматься.

Человек живёт ради удовольствия. Звери и те получают от совокупления удовольствие. Значит мы должны получать от жизни максимум всего, что она нам даёт, — сказала она, в ту первую ночь, откинувшись на атласные подушки и тяжело дыша.

— Ооо…в этой красивой головке не только сумбур любви, но и умные вещи есть, — подумал я тогда.

Что-то я отвлёкся. В общем, вдоволь нацеловавшись, Ксения открыла своим ключом входную дверь квартиры.

— Папа? Мы пришли, как ты и просил! — крикнула Ксения, снимая с себя пальто, которое упало к её ногам.

— Почему ты не вешаешь верхнюю одежду сразу в шкаф? — спросил я, снимая свою куртку.

— Да ладно, пусть лежит. Домработница уберёт, — ответила беззаботно Ксения.

Нагнувшись, я поднял её красное пальто из кашемира и вместе со своей курткой, повесил в шкаф.

— Красивая, но дура ты Ксения, — сказал я, полу шутя, полу серьёзно.

— Я не дура и не смей меня так называть. Пошли, — приказным тоном, скомандовала она.

— Если ты будешь со мной разговаривать таким тоном, я просто развернусь и уйду, — не шелохнувшись с места, ответил я.

— Прости любимый. Но и ты назвал меня дурой. Ненавижу это слово. Лучше назови ласково, глупенькой… — прижимаясь ко мне, ласково сказала Ксения.

— Пойдём, нас ждут, — не отвечая ей, сказал я.

Мы зашли в большой зал, Всеволод Константинович и Мария Григорьевна сидели на большом диване с растерянными лицами.

— Здравствуйте. Вы хотели меня видеть? — спросил я, подавая руку отцу Ксении.

Он пожал мне её и попросил сесть на стул. Ну мы с Ксенией сели.

— Как поживаешь? Как учёба идёт? — спросил Всеволод Константинович.

— Хорошо, спасибо, — ответил я спокойно.

— Это хорошо… Видишь ли, вчера мне мои девочки рассказали, что я под твоим гипнозом рассказал всякие небылицы. Понимаешь, я не верю в реинкарнацию. Но то, что было вчера, заставило меня задуматься. Может объяснишь, что всё это значит? — спросил мужчина.

— Всё очень просто. Я практикую своих пациентов, ввожу их в транс, под гипнозом они вспоминают свои прошлые жизни. И это факт, можете не сомневаться, — ответил я.

— Значит, меня ты тоже вводил в транс, под своим гипнозом? — спросила Ксения серьёзно.

— Прости. Вводил в первый день, там, на остановке, когда ты подсела ко мне, — ответил я ей.

— Правда? И что я рассказала? Кем я была в прошлой жизни? — полюбопытсвовала Ксения, с явным интересом.

— Если хочешь…ты была венецианской графиней, или герцогиней, насколько я помню. Но турецкие воины убив твоих родителей, забрали тебя в подарок турецкому султану Ахмету. Завистливые девушки из гарема, задушили тебя, а ты была беременна. Может быть поэтому и убили. Конкуренция в гареме среди девушек была. Ведь султан был один и сам выбирал себе на ночь для любовных утех девушку из своего гарема, — рассказал я.

Ксения, широко открыв глаза, слушала меня, не перебивая.

— Кошмар! И этому можно верить? — спросила она.

— Ну да, ты ведь сама рассказала мне об этом. А в гареме девушек учат всему, в том числе как удовлетворить султана. А я думаю, откуда это… — хотел было я спросить, откуда у Ксении опыт в занятиях любовью, но осёкся, увидев, как на меня смотрит её мама.

— Может быть и у меня была другая жизнь? — с сомнением спросила Мария Григорьевна.

— Человек умирая, перерождается и происходит это не один раз. Думаю, нет, я уверен, что Вы тоже можете рассказать что-то интересное, о своей прошлой жизни. Это называется реинкарнация, — ответил я.

— Может быть попробуешь с Марией Григорьевной, чтобы я мог окончательно в этом убедиться? — попросил Всеволод Константинович.

— Хорошо, почему нет? — ответил я, пожав плечами.

Поднявшись, я подошёл к женщине и положил ей на лоб руку, пристально посмотрев ей в глаза. Она закрыла их и начала говорить.

— Застенки Гестапо…я партизан, воевал в лесах под Полтавой. В одной из вылазок, мы взорвали мост, но уйти не удалось. Ммм…пытки, немецкая речь…побои…под ногти суют раскалённые спицы, как больно! Но я знаю, говорить ничего нельзя. Мы погибаем за Родину, за Сталина. Дома меня ждёт жена и двое маленьких детей. Я думаю о них и улыбаюсь. Фашист проклятый, его это бесит и он бьёт меня кулаком в лицо. Я падаю, вкус крови во рту, боль, горечь, что умираю молодым. Выстрелы… — говорила Мария Григорьевна.

Всеволод Константинович и Ксения, с недоумением смотрели на неё, боясь шевельнуться.

— Раз…два…три. Откройте глаза, — медленно посчитал я, убирая руку от её лба и женщина открыв глаза, огляделась.

— Ну как? Что я рассказала? — спросила Мария Григорьевна.

— Что-то я не понял…ты что, в прошлой жизни мужчиной была? — как-то брезгливо глядя на жену, спросил Всеволод Константинович.

— Как мужчиной? О чём это ты? — испуганно, спросила мама Ксении.

— Как о чём? Партизанка, мать твою! — истерично засмеявшись, сказал Всеволод Константинович.

— Ксения, о чём это папа говорит? — спросила Мария Григорьевна, не зная, как отнестись к словам мужа.

— Вот не зря меня потянуло к тебе. Как знала…надо же! Не увидела бы сама, ни за что не поверила бы! — воскликнула Ксения, вдруг встав с места и подходя ко мне.

То ли она хотела обнять меня, то ли поцеловать, но смутившись, я уклонился.

— Молодой человек с занятий пришёл, наверное голоден, пошли на кухню, обедать будем, — сказала Мария Григорьевна, решив отвлечь всех от разговора о своей прошлой жизни.

— Да я пойду уже наверное… — неуверенно ответил я, потому что жутко есть хотелось.

— Ну куда ты спешишь, пошли обедать, — сказала Ксения, потянув меня на кухню.

Её родители за нами не пошли, может захотели обсудить прошлую жизнь Марии Григорьевны?

Я сел за стол, как и попросила меня Ксения, она сама налила мне суп, где было больше мяса, чем остального, что там кладут в суп, я не знаю. Я молча, быстро съел, уж очень вкусно видимо готовила мама Ксении. Следом, она положила котлеты и пюре, я нежнее пюре и котлет в жизни не ел, хотя и моя мама очень вкусно готовила. Ксения сидела рядом и ковыряла вилкой в тарелке с котлетами. Я поглядывал на неё и на тарелку.

— Сытая, избалованная, красивая кукла…а ещё, очень сексуальная, — подумал я.

Понятие последнего слова я кстати узнал именно с ней. Может до этого просто не задумывался над этим. Но мне было неприятно, как она издевалась над едой. Оно конечно, ей не приходилось ложиться на ночь, поев только кусок хлеба и запивать его холодным чаем. Видимо, каждому своё.

Но поев, я собрался уходить, но Ксения схватила меня за руку.

— Не уходи. Прошу тебя, останься, — попросила она.

— Да? И как ты себе это представляешь Ксения? В одной спальне твои родители, в твоей мы с тобой? — спросил я.

— Нет конечно. Но уйдёшь позже, я сама тебя отвезу, ещё ведь так рано, — ответила она, посмотрев умоляюще в мои глаза.

— На улице уже темно, что мы будем делать? — спросил я.

— А хочешь, я спою тебе, сама себе буду аккомпанировать и петь, — сказала она и тут же вскочив из-за стола, потянув меня в малый зал, где стоял белый рояль.

Мне стало интересно послушать её голос, я пошёл за ней. Ксения села за инструмент и не отрывая от меня взгляда, запела романс, играя на рояле. У неё был красивый голос, я и предположить не мог, что эта девушка, выросшая в роскоши, где ей ни в чём не отказывали, могла так петь.

— Я встретил Ваааас и всёёё былое, в отжииииившем сееердце, оооожилоооо…. — пела она.

Это завораживало, я не мог оторвать от неё глаз, настолько она была красива. Допев романс, Ксения посмотрела на меня.

— Здорово! Тебя ждёт блестящее будущее. Браво! — искренне восхитившись, сказал я и захлопал в ладоши.

Ксения встала и подошла ко мне.

— Послушай, ты ворвался в мою жизнь, как луч солнца. Я никогда не встречала таких, как ты. Ты мне очень нравишься, Андрей, — тихо говорила она, дыша мне в лицо.

Её голос возбуждал меня, обняв Ксению за талию, я притянул к себе. Девушка не сопротивлялась и нежно обвила мою шею руками.

— Знаешь, ты мне тоже очень нравишься, но… — прошептал я.

— Не говори ничего, просто поцелуй меня, — прошептала она, перебивая и крепко целуя сама.

— Господи. Что она со мной делает? — подумал я, прижимая к себе хрупкое тело девушки.

В дверь кто-то позвонил и мы услышали голос Марии Григорьевны.

— Сева? Здравствуй дорогой. Заходи, Ксения дома, — говорила женщина громко, видимо специально, чтобы мы могли её услышать.

— Какого черта? Кто его звал? — сказала недовольным тоном Ксения, не отпуская меня, хотя я пытался отодвинуться от неё.

Вошёл Сева и с недоумением посмотрел на нас, видимо не ожидая увидеть и меня рядом с Ксенией.

— Привет, а я к тебе пришёл, — виновато произнёс парень.

Меня раздражала его покорность и ещё его причёска. Гладко зачёсанные назад волосы, открывали его лицо и широкий, почему-то блестящий до тошноты лоб. Я не могу сказать, что этот парень был не красив, нет. Прямые черты лица, тонковатые губы, прямая осанка…но, что-то отталкивало в этом человеке. Блуждающий взгляд, какой бывает у мелкого воришки, пойманного на месте преступления, руки чуть подрагивали при виде Ксении. И её взгляд, когда она смотрела на него, полный пренебрежения и властности над этим человеком. На меня она смотрела совсем по другому.

— Я тебя не звала, видишь, я занята, — гордо вскинув голову, сказала Ксения демонстративно фыркнув.

Я тихонько сжал её руку, мне стало жаль парня.

— Привет. Заходи, я всё равно уже уходить собирался, — поддержал я его.

Сева с благодарностью взглянул на меня.

— Нет Андрей! Прошу тебя, посиди ещё немного, — умоляюще попросила девушка, чем очень удивила Севу.

— В другой раз дорогая. Мне и правда пора идти, пока. Не провожай меня, у тебя гость. Я сам закрою дверь, — ответил я, решительно направляясь к двери.

Ксения побежала за мной. Родителей не было видно, я хотел было с ними попрощаться, но не увидел их.

— Я завтра заеду к тебе после занятий. Жаль, что ты уходишь, — сказала Ксения, стоя возле меня, пока я надевал куртку и ботинки.

— Как хочешь, пока! — сказал я и чмокнув её в щёчку, быстро вышел из квартиры.

Я не знаю, сколько оставался Сева с Ксенией, но судя по её виду, мог предположить, что недолго. Я медленно побрёл на остановку и сел дожидаться своего автобуса. Рядом сидел молодой человек, лет тридцати пяти…хм, совершенно голый. В такой холод. Он стучал зубами и странно смотрел по сторонам. Меня привлёк его блуждающий, растерянный, полный испуга и недоумения взгляд, а что было совсем непостижимым, он был перевязан листьями лианы.

— Вам плохо? — спросил я, думая помочь ему.

От моего вопроса, молодой человек вздрогнул. Что-то мне подсказало, что с ним не всё ладно.

— Что? Ты кто? — испуганно спросил он.

Я снял свою куртку и набросил ему на плечи, молча положил руку на его голову и пристально посмотрел на него, от чего он просто застыл и медленно закрыл глаза.

— Я прибыл из прошлого наверное. Не помню как, но я сидел здесь, ждал свой автобус и вдруг очутился в жарких дебрях, каких-то джунглей. А там бегают полуголые, маленького роса людишки. Они разожгли костёр, Господи. Они жарили живого человека. Я прятался за толстым деревом и смотрел на это жуткое зрелище. Потом они резали острым предметом и ели так, как мы едим говядину или свинину. Потом меня схватили. Завязали на этот страшный вертел и повесили над костром. Я уже мысленно прощался с жизнью, как вдруг очутился здесь, вот, перевязанный этими тонкими листьями, да так крепко, что они не дают мне шелохнуться. Я ещё чувствую жар от костра, — говорил он ровным голосом, даже дрожать перестав.

Я досчитал до трёх и молодой человек открыл глаза и странно посмотрел на меня. Такого случая в моей недолгой практике ещё не было, но я понял, передо мной сидел…как бы это сказать? Жертва телепортации. Я совсем недавно стал изучать эту тему, другого объяснения я не находил. Видимо во время его"жарки"он телепортировался обратно, а его вещи, снятые каннибалами, остались там, куда он бедняга и попал. Я быстро развязал его и укутал в свою куртку.

— Давайте, я провожу Вас до дома. Где Вы живёте? — спросил я, развязывая тугие листья лианы, связывающие его тело.

Он посмотрел на меня и сказал такое, что повергло меня в шок.

— Недалеко от Невского проспекта, но сейчас так поздно, меня могут арестовать. Всё перемешалось. Где красные, где белые, ничего не понять. Большевики свергли царя, Россия на грани раскола. Я в смятении… — говорил молодой человек.

— Господи. Да это телепортация не только в перемене места, но и во времени. Его и в психушку могут увести, если услышат такие речи, — прошептал я тихо.

Если бы не гипнотическое воздействие моё, я бы и сам не поверил в его рассказ. Я взял его под руку, подобрал листья лианы и вернулся в квартиру Ксении, иначе мой новый спутник мог просто околеть. То, что он до сих пор не замёрз, просто подтверждало его слова о том, что тут он появился прямо перед моим приходом. Я не знал, что я скажу родителям Ксении, почему я привёл, совершенно обнажённого человека, но и умереть этому бедолаге, я позволить не мог. Как я и предполагал, Мария Григорьевна была в шоке и просто застыла на пороге, молча глядя на меня и моего спутника.

— Мам, кто это так поздно пришёл? — раздался голос Ксении и через минуту она появилась сама.

— Андрей? Господи! Кто это? И почему он голый? — воскликнула девушка, посмотрев на меня с ужасом.

— Его ограбили, — пришлось соврал мне.

А что я ещё мог сказать? Рассказывать, что этот человек появился здесь с тысяча девятьсот семнадцатого года? И что его чуть не сожрали каннибалы? Думаю, меня бы тоже сочли сумасшедшим.

— Да он же совсем замёрз! Давай его под горячий душ. Только я думала, что грабят не так…ну, не до гола. Ну ладно, пусть посидит в горячей воде, а я одежду ему поищу, — сказала Ксения и я был ей очень благодарен за это.

Значит в этой избалованной кокетке есть доброта и душевность. И это меня порадовало. Ксения наполнила ванну горячей водой, ещё бросила в воду какие-то ароматические средства, но то что меня поразило, она без брезгливости и стеснения, помогла молодому человеку залезть в воду. Мария Григорьевна пыталась возразить, позвав и мужа, но Ксения попросила их не мешать и уйти в другую комнату, что они и сделали, к моему удивлению. Мой отец наверное просто дал бы мне подзатыльник и точно не ушёл бы.Молодой человек, постепенно согревался, лицо покраснело и он стал приходить в себя.

— Как Вас зовут? — спросил я, чтобы знать, как к нему обращаться.

— Алексей Чижиков я. А у Вас хорошо, спокойно и выстрелов не слышно, — проговорил он, млея от теплоты по телу.

— Так в него стреляли что ли? — испуганно спросила Ксения.

— Милая, ты иди, я сейчас к тебе выйду и всё объясню, хорошо? — ласково сказал я ей.

Она молча вышла в полной растерянности. Минут через десять, Ксения занесла майку, трусы и дорогой спортивный костюм отца.

— Надеюсь, это ему подойдёт, — сказала она, отдавая мне одежду.

— А нет чего-нибудь попроще? — спросил я.

— В смысле попроще? Может папин костюм ему принести? — совершенно серьёзно, спросила Ксения.

— Хм…нет, это подойдёт, — ответил я, улыбнувшись ей.

Я знал, что родители Ксении, да и она сама, ждут моих объяснений. Алексей вытерся и надел сначала трусы и майку, сверху спортивный костюм и мы с ним вышли в столовую, где нас с нетерпением ожидали.

— Вы простите меня, что я вот так, бесцеремонно пришёл так поздно…да ещё и не один. Здесь такое дело…в общем, давайте для начала уложим парня спать. Он устал и еле стоит на ногах, — сказал я.

Наверное это было сверх наглости, но другого выхода у меня не было. Да и вобще, я не знал, что дальше делать с Алексеем. Родители Ксении, да и она сама, уставились на меня в недоумении.

— Может быть, для начала ты объяснишь, что вобще здесь происходит? И кто этот молодой человек, который поздним вечером, приходит голым в мой дом? — начиная сердиться, спросил Всеволод Константинович.

— Да, Вы конечно правы…и я постараюсь всё объяснить, но… — замолчав, я посмотрел на Алексея.

— Что но? Говори Андрей. Мы тебя внимательно слушаем, — сказал Всеволод Константинович.

— Давайте для начала, мы всё таки положим его, он еле на ногах стоит. Он только что помылся, так что…простите… — не зная, что ещё сказать, проговорил я и сам понимая, что несу чушь.

— Папа, не мучай Андрея. Пойдём, положим его в маленькой комнате, там тихо и удобно, — сказала Ксения, за что я готов был её расцеловать.

В общем, мы уложили Алексея, которого мне пришлось при выходе из ванной, ввести в гипноз, чтобы не травмировать его психику во время разговора. Молодой человек тут же уснул и мы с Ксенией вышли в столовую, где с нетерпением дожидались Всеволод Константинович и Мария Григорьевна. Все трое разом посмотрели на меня. Я для устойчивости, присел на стул.

— Понимаете…я вышел на остановку, сел дожидаться своего автобуса, вижу сидит совершенно голый мужик. Я конечно надел свою куртку на него и ввёл в транс, чтобы узнать, что с ним произошло. Но…я услышал такое…что даже не знаю, как Вам это сказать… — мямлил я, чувствуя неловкость.

— А ты говори всё, как есть, — нетерпеливо сказал Всеволод Константинович.

— Понимаете, я с недавних пор стал изучать науку о телепортации, в общем, Алексей прибыл к нам из тысяча девятьсот семнадцатого года, — выдохнул я и посмотрел на сидевших против меня родителей Ксении и на её саму.

Гнетущее молчание и непонимание того, что я сказал.

— Но почему же он голый? — спросила Мария Григорьевна.

— Я не хотел Вам всего рассказывать…но, если Вы настаиваете…прежде чем телепортироваться сюда, он попал к каннибалам, которые его раздели и собирались…ммм…простите…зажарить и съесть, — еле выговорил я.

Мария Григорьевна вскочив с места, выбежала в туалет, бедную женщину просто стошнило. Ксения мужественно сидела на месте и слушала мой рассказ. Всеволод Константинович недоверчиво шмыгал носом.

— Он сидел на остановке, перевязанный лентами лианы, кстати, они лежат в подъезде и Вы можете убедиться, что я говорю правду. Вобще-то, Алексей думает, что он попал в Петроград, в смысле, нынешний Петербург в семнадцатый год. Я пока не стал его переубеждать в этом, Вы же понимаете, для него это будет очередным ударом, — говорил я.

А тем временем, Всеволод Константинович отправил дочь в подъезд, принести доказательство моих слов. Вернулась Ксения, с лентами лианы в руках, Всеволод Константинович взяв их в руки, посмотрел на меня.

— Значит…это всё правда? — растерянно спросил он.

Из туалета вернулась Мария Григорьевна и села на место, вытирая лицо полотенцем.

— Что правда? — хрипло спросила она, услышав последние слова мужа.

— Уму непостижимо…я думала, такое только в книжках пишут…но…чтобы вот так просто, в наш дом пришёл человек из прошлого…я наверное сплю, ущипните меня… — произнесла Ксения, широко раскрыв свои красивые, голубые глаза.

— Но это правда, самому не по себе, что с ним дальше делать, не знаю., — ответил я.

— Ну не собираешься же ты, оставить его у нас? — испуганно спросила Мария Григорьевна.

— Нет конечно. Утром придумаю, что-нибудь, — с сомнением, ответил я.

Я сидел напротив Всеволода Константиновича и Марии Григорьевны, растерянно смотрел на них, не зная, что делать с бедным путешественником во времени, Алексеем Чижиковым. Молчание ещё больше угнетало.

— Не переживай дорогой, всё образуется. Тебе бы тоже не мешало отдохнуть, вымотался со своими способностями. Пойдём в мою комнату, там немного поспишь, — сказала Ксения и я ей был безмерно благодарен за это.

Я и правда очень устал и хотелось лечь и забыться. К словам дочери её родители отнеслись почему-то спокойно, что немало удивило меня. Видимо, или они доверяли своей дочери или просто потакали её прихотям. Но тем не менее, я встал и пошёл за Ксенией в её комнату. Она убрала атласное покрывало с кровати и я лёг, прямо в одежде, но Ксения сев рядом, сняла с меня свитер и расстегнув пуговицы, сняла и рубашку, я не сопротивлялся, мне нравилось прикосновение её рук, нежно ласкавшие мою грудь и плечи.

— Ты ведь не дашь мне спать, верно? — спросил я, посмотрев в её голубые глаза, с любовью смотревшие на меня.

— Ты спи, а я буду просто ласкать тебя. Мне так приятно это делать, — прошептала она, нагнувшись надо мной.

Аха, попробуй тут уснуть, когда это прекрасное создание, склонившись над тобой, вызывает желание. Я обнял её и положил рядом, приподнявшись, я поцеловал её в пухлые губы, она закрыв глаза, отвечала на мой поцелуй. Мои руки невольно расстёгивали пуговицы её короткого халата и ласкали нежную кожу, плеч, плоского животика и спины. Вдруг в комнату, без стука ворвалась Мария Григорьевна. От неожиданности, я вскочил на ноги и посмотрел на её лицо, которое выражало ужас.

— Что случилось, Мария Григорьевна? На Вас лица нет! — спросил я.

— Мамочка? Что с тобой? — поднимаясь в след за мной и прикрывая оголённую грудь халатом, спросила Ксения.

— Это…там его нет… — с трудом вымолвила женщина.

— Кого нет, Алексея? — спросил я, почему-то догадавшись, что речь идёт именно о нём.

— Ну да. Он исчез, а входная дверь закрыта на два замка и ключ в дверях, — с трудом проговорила Мария Григорьевна, со странным выражением лица, будто увидела она привидение.

Мы с Ксенией выбежали из её комнаты и вбежали в комнату, где положили спать Алексея. Его на месте не было, хотя одеяло лежало так, будто укрывало его, как и накрыла его Ксения. Просто человек внезапно исчез, впрочем, как и появился внезапно.

— Ясно…он или вернулся в свой тысяча девятьсот семнадцатый год, или… — промолвил я, боясь говорить, что следует за этим или.

— Или что? — испуганно спросили женщины, посмотрев на меня.

— Как бы Вам это помягче сказать…как я понял, Алексей уникум, он путешествует во времени, телепортирует. И это не зависит от его желания, а получается спонтанно и неожиданно. Видимо срабатывает временной заслон и открывается портал, в который и всасывает Алексея, — пытаясь объяснить им более доступно и не напугать их, сказал я.

— Но не может же человек просто взять и исчезнуть? Уму непостижимо! И откуда ты взялся в нашей жизни Андрей? Без тебя в моём доме было так спокойно, — волнуясь, говорила Мария Григорьевна, с испуганным выражением лица.

— Мама, ну что ты такое говоришь, опомнись! — воскликнула Ксения, посмотрев на мать.

— Мария Григорьевна права Ксения. Я пожалуй пойду, — ответил я, надевая на себя рубашку.

— Ночь на дворе. Куда ты пойдешь в такой холод? Да и автобусы давно не ходят, — снимая обратно с меня рубашку, сказала Ксения.

— Наверное я сплю или схожу с ума… — хватаясь за голову, простонала Мария Григорьевна.

— Простите меня, я не хотел, чтобы так всё получилось, — ответил я, беспомощно сев на кровать.

— А твоему папе, море по колено. Он спит, как ни в чём ни бывало. А я что, я только хотела взглянуть, всё ли хорошо у гостя и не нужно ли ему чего. Окна и двери наглухо закрыты, а человека нет, — чуть не плача, говорила Мария Григорьевна, покидая комнату дочери.

— А знаешь, я ведь и хочу заняться этой наукой. Она настолько непостижимо интересная и вызывает миллион вопросов. Я и сам был бы не прочь попутешествовать во времени и надеюсь и верю, что однажды мне это удастся. Слышал, это чаще выходит в аномальных зонах. Вот закончу институт и в плотную займусь этим. Поеду для начала в Великие Луки, там это у меня получится быстрее, — размечтавшись, говорил я, глядя куда-то мимо Ксении.

Но когда мой взгляд упал на неё, я увидел слёзы на её глазах.

— Ты почему плачешь? Что случилось дорогая? — с удивлением спросил я.

— Да вот, слушаю тебя и понимаю, что в твоих мечтах, нет меня, — с грустью ответила она.

— Ну что ты говоришь Ксения? Мне ещё два года учиться, а за это время многое может измениться. Тебе о сцене надо думать, у тебя голос такой, это же талант! Мы с тобой очень разные, понимаешь? — обнимая её за плечи, чтобы успокоить, сказал я.

— А как же наши чувства милый? Ты их в расчёт не берешь? Ты хоть понимаешь, что за эти несколько дней, ты стал для меня самым родным человеком? Я не знаю что это, любовь или что-то другое, но я не смогу уже без тебя, это ты можешь понять? — взволнованно говорила Ксения, искренне глядя на меня.

— Думаю, это просто очередная твоя блажь Ксюша. Я для тебя, вроде…ну непознанное что ли, как для меня телепортация. Ты остынешь, я уверен. И встретишь достойного человека, которого по настоящему полюбишь, — ответил я, сам не веря своим словам.

— Спасибо, успокоил. Но я тебя люблю, понимаешь? И кроме тебя мне никто не нужен. Скажи, ты ведь тоже любишь меня? — положив мне на плечо свою головку, тихо сказала Ксения.

— Конечно люблю милая. Только я о тебе думаю, тяжело тебе со мной будет. Я в науке, ты в искусстве. Ладно, ты уже засыпаешь, давай отдохнём, — сказал я, обнимая девушку.

Ксения закрыла глаза, я поднял её на руки и осторожно положив на кровать, укрыл покрывалом. Я смотрел на её красивое лицо и пытался понять, откуда в этой избалованной девчонке, столько нежности и доброты, столько любви и тепла? А ведь и я любил её. Может быть потому, что она была первой, с кем я познал мир любви? Или и правда влюбился? Меня тянуло к ней, проявляя необходимость, видеть её. Сон не шёл, я думал про Алексея, что этот человек перевернул мои представления и вселил веру, что телепортация существует и что и я смогу когда-нибудь путешествовать во времени. Я так заразился этой мечтой, что ни о чём другом просто думать не мог. Но и за Алексея было беспокойство, в какое время он ушёл? Вернулся к себе в начало двадцатого века, или ушёл ещё куда-то? А вдруг там опасно? Но кто теперь это может знать? Эти мысли вертелись у меня в голове и я уснул. Утром проснулся от того, что Ксения гладила моё лицо.

— Доброе утро милый. Выспался? — спросила она, наклонившись и поцеловав мои глаза.

— Доброе утро дорогая. А который час? Мне же на занятия идти! — спросил я, вставая с постели.

— Глупый! Сегодня воскресенье, выходной.! — улыбнувшись, ответила Ксения.

Я расслабился, лёг обратно и потянулся, лёжа на мягкой кровати, которая очень отличалась от той, на которой я спал в общежитие.

— Здорово. Значит можно никуда не спешить, — сказал я, закрывая глаза.

— А родители с утра уехали на дачу. В такой холод, представляешь? Но там камин, который разжигает наш сторож, он охраняет и живёт там же. Бедный, одинокий мужчина, ни дома, ни родных. А ведь умный и институт когда-то закончил. Потом заболел и стал никому не нужен. Папа его нашёл на улице, когда тот собирал пустые бутылки. С тех пор он и живёт на нашей даче, в тепле и в сытости. Благодарен очень папе. Они часто разговаривают на такие темы, которых простому человеку и не понять. Правда он лет на пятнадцать старше папы и даже помог ему с диссертацией, представляешь? — говорила Ксения, лёжа рядом со мной.

Её голос убаюкивал и я забылся. Видимо мы с ней и проспали почти до обеда и проснулся я от жуткого голода. Тихо, чтобы не разбудить Ксению, я прошёл в ванную и умывшись, зашёл на кухню. Подняв голову, я обомлел. За столом спокойно сидел Алексей и ел бутерброд, запивая горячим чаем. Всё в том же спортивном костюме, который ему дала Ксения, взяв из гардероба своего отца.

— Как хорошо, что родителей нет, — подумал я и посмотрел на Алексея.

— Ну и где Вы пропадали ночью? — спокойно, чтобы не испугать его, спросил я и сел рядом с ним за стол.

— Ааа, это ты? Сам ничего не понял. Я крепко спал, вдруг слышу, звуки бубна и возгласы, какие-то не понятные, кажется, на португальском языке. Открыл глаза и увидел племя дикарей, но уже не тех, что собирались меня совсем недавно съесть. Эти оказались добрые, хотя я ничего не понял из того, что они мне говорили. Они танцевали вокруг костра, пели своеобразные песни и на бёдрах у них были мочалки. А женщины, стыд сказать, до пояса обнажены. Но это было в порядке вещей, поэтому и я отнёсся к этому с пониманием. Тот что постарше, заставил выпить меня какую-то жидкость, от которой мне стало очень хорошо, я улыбался…а потом…ты не поверишь…ко мне в ихний домик, такой треугольный, из сухих стеблей и соломы вместо крыши, а на полу типа циновки из тех же стеблей, в общем ко мне вошла полу обнажённая дикарка и стала меня ублажать. Видимо, я понравился вождю этого племени, вот он и прислал ко мне эту деваху. А утром рано, когда было ещё тёмно, я проснулся в своей постели, вернее в той, куда меня любезно положили вчера. Я думал, что мне всё это приснилось, но вот, посмотри, — долго рассказывал Алексей, а я внимательно его слушал, не перебивая.

Тут он показал мне кинжал, с рукояткой из кости, какого-то животного. А на этой кости выжжены символы, идол, на голове которого было типа короны, с толстым животом и большими глазницами и какие-то каракули.

— И вот…ещё это, — сказал Алексей, высыпая на стол ожерелье из зубов животного.

Я смотрел на эти вещи и мысли путались. Куда же занесло этого бедолагу на этот раз? Ведь не было никаких букв на кинжале, по которым можно было узнать хотя бы, в какой стороне он побывал. Мои мысли прервал возглас Ксении.

— Мамочки! Опять Вы? — вскрикнула она.

— Здрасьте. Вы уж простите меня, но моей вины в этом нет. Я не по своей воле ухожу и прихожу. Вот только…мой этот костюм, мебель в этой квартире, да и Вы сами…другие. Не так всё здесь. Может быть я и не в Петрограде вовсе? — растерянно спросил Алексей.

— Давайте поговорим. Тут такое дело…в общем, по моему, вернее даже не по моему, а факт, Вы путешественник во времени. Вы находитесь сейчас в конце двадцатого века, то есть, в тысяча девятьсот девяносто восьмом году, в городе Самаре, — пытаясь доступнее объяснить Алексею, говорил я.

Ксения успокоилась и готовила нам бутерброды, потом налила мне и себе кофе и села рядом со мной, с интересом слушая наш с Алексеем разговор.

— Вы наверное шутите? Верно? Неуместная шутка… — усмехаясь, пробормотал Алексей, вставая из-за стола и подходя к окну.

— Хм…да, на Петроград не похоже. Но ты прав. Меня же чуть не съели, зажарив на костре. А это мне точно не приснилось и эти вещи…Боже мой! Неужели это правда? Что же мне теперь делать? А там в Петрограде революция, царя свергли, переполо, — растерянно блуждая глазами, проговорил Алексей, ухватившись за голову, потом посмотрев на меня, добавил:

— И что мне теперь делать? У меня же нет ни дома, ни документов, ничего… Бедная мамочка, она наверное с ума сходит. Что же делать? — безнадёжно, произнёс Алексей.

Мне реально стало жаль его. И как помочь ему, я тоже не знал. Только один был выход, везти его в НИИ уфологии и доказывать там, что Алексей является путешественником во времени.

— И…нас обоих упекут в психушку, — прошептал я.

— Андрюша, не переживай ты так милый. Алексей может пожить у нас на даче, ну…пока мы не найдём другого выхода, — сказала Ксения, положив мне руку на плечо.

— Ну да, было бы неплохо. Если…если Алексей опять не исчезнет, — ответил я.

— Но я этого не хочу! Я домой, к матери хочу! — отчаянно заявил Алексей.

— Ну да, знать бы ещё, как пересечь время в восемьдесят лет и отвезти Вас домой, — сказал я.

— Так, хватит. Мы сейчас поедим и поедем на дачу. Родителям скажем, что это ненадолго, — заявила Ксения.

Что ж, мы так и сделали, поели, оделись теплее, Алексею Ксения дала старый пуховик отца и тёплые кроссовки.

— Одежда у Вас интересная, а мы всё в телогрейках и валенках ходим зимой, — сказал Алексей, надевая кроссовки и двигая ногами, с интересом разглядывая их.

— Как интересно…это значит, что Алексею на данный момент…сто шесть лет что ли? — посчитав в уме и усмехнувшись, сказала Ксения.

— Ну, если считать по времени, так и выходит. Но ему не больше тридцати лет, — ответил я тихо, чтобы меня не услышал Алексей, который был занят тем, что ощупывал пуховик.

— До чего тёплый, прямо как телогрейка наша, только мягче и легче, — рассуждал сам с собой Алексей.

— Техника не стоит на месте Алексей. Многое изменилось за эти годы, — ответил я, переглянувшись с Ксенией.

— Может расскажешь, что произошло за эти годы? — поинтересовался Алексей.

Мы вышли из дома и сели в машину Ксении, правда машина была двухместная, пришлось потесниться и сесть прижавшись к друг другу с Алексеем, чтобы не мешать везти машину Ксении. По дороге на дачу, я рассказал Алексею, что произошло за эти годы. Про первую мировую и вторую мировую войны, про Гагарина, полетевшего первым в космос, про войну в Афгане, про террор, который охватил почти всю землю. Алексей слушал меня и не мог поверить.

— Значит, такой великий человек, как Ленин, умирает и его заменил Сталин? Да…об этом я бы не смог и заикнуться в семнадцатом году, сразу бы к стенке поставили, — ответил Алексей, стараясь разжевать то, что только что услышал от меня.