Щедрое сердце

Шантель Шоу, 2013

Сальваторе Кастеллано не ожидал, что, подыскивая специалиста для занятий со своей дочерью, он встретится с очаровательной Дарси. Несколько месяцев, проведенных вместе на Сицилии, привели к тому, что были раскрыты все тайны, решены все проблемы, расцвела любовь…

Глава 2

— Мистер Кастеллано, я поеду на своей машине, — заявила Дарси, когда они с Сальваторе шли по парковке.

Несмотря на то что одна нога мужчины была травмирована, его шаг равнялся двум ее шагам.

— В этом нет необходимости. После визита я привезу вас сюда, и вы заберете свою машину.

Дарси покачала головой:

— С незнакомцами я не езжу.

— Клянусь, я не собираюсь изнасиловать вас на заднем сиденье, — сухо проговорил Сальваторе.

Он взглянул на женственную фигурку мисс Риверс. Интересно, соответствует ли огонь в ее зеленых глазах темпераменту? Внешне Дарси казалась спокойной и собранной, однако Сальваторе чувствовал, что под элегантным костюмом прячется сгусток сексуальной энергии.

— Кстати, можете сесть на переднее сиденье, рядом с моим шофером.

Сквозь тонированное стекло «бентли» Дарси разглядела фигуру шофера, сидящего за рулем, и ощутила себя идиоткой.

— Да, вы не знаете меня, — продолжал Сальваторе. — Вы пьете вино?

Дарси озадаченно взглянула на него:

— Иногда. Мой отец знаток вин и собрал довольно внушительную коллекцию.

— Тогда он почти наверняка знает, что вина «Кастеллано истейт» — лучшие на Сицилии. — Сальваторе засунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил визитку.

Дарси взглянула на логотип компании, и ее осенило.

— Вина Кастеллано?! Я видела этикетки этих вин в супермаркетах и винных магазинах. Мой отец говорит, что виноградники Кастеллано поставляют самое лучшее вино, какое когда-либо изготовлялось на Сицилии. — Она неуверенно посмотрела на Сальваторе. — Вы… работаете в этой компании?

— Я владелец, — сообщил он. — По крайней мере, мне принадлежат виноградники и винодельня, а также дистрибьюторская компания, входящая в холдинг «Кастеллано групп». Мой отец отошел от дел в прошлом году, назначив меня и моего брата-близнеца исполнительными директорами. Серджио занимается развитием бизнеса, а также управляет отелем «Ройял» в Бейсуотере, который мы приобрели и отреставрировали пару лет назад. — Сальваторе открыл заднюю дверцу «бентли». — Теперь, когда вы знаете обо мне достаточно, разрешите подвезти вас?

Голова у Дарси кружилась от обилия информации. Значит, Сальваторе Кастеллано очень богат, он мультимиллионер, если не миллиардер.

Она покачала головой:

— Я все же предпочитаю ехать на своей машине.

Для Дарси это было гарантией того, что ситуация находится под ее контролем, и она может покинуть его дом в любой момент.

Сальваторе нахмурился. Он привык к тому, что ему беспрекословно подчиняются, и нашел упрямство Дарси раздражающим.

— Я поеду за вами, — сказала Дарси, — но вы назовете ваш адрес, и я заложу его в навигатор.

Он назвал адрес, включая почтовый индекс.

— Дом находится на Парк-Лейн, недалеко от Мраморной арки. — Сальваторе оторвал взгляд от обнажившегося бедра Дарси, когда она села в машину и юбка задралась, и подавил пробудившийся сексуальный интерес. — Для Рози будет проще, если мы отбросим формальности и будем обращаться друг к другу по имени. Дарси — очаровательное имя.

Ощущая жар во всем теле от хищного блеска глаз Сальваторе, Дарси была рада любому повороту беседы.

— Оно имеет ирландские и французские корни. Мой отец наполовину ирландец, наполовину француз, и он выбрал для меня это имя.

— Сальваторе означает «спасение».

К удивлению Дарси, он хрипло рассмеялся, но на секунду в его взгляде мелькнула мука, что стало для нее шокирующим открытием.

Он сел на заднее сиденье «бентли» и спрятался за тонированными стеклами автомобиля. В нем была какая-то загадка, но Дарси не собиралась ее разгадывать, тем более не теперь, когда до отпуска осталось два дня. Она завела мотор и последовала за машиной Сальваторе. Дарси уже сожалела об импульсивном решении встретиться с дочерью Сальваторе, но, вспомнив девочку с грустными глазами, ощутила прилив симпатии и жалости.

Движение в городе перед началом часа пик уже было сумасшедшим, и Дарси потеряла «бентли» из виду, к тому времени как повернула на Парк-Лейн. Неожиданно она заметила автомобиль Сальваторе, припаркованный возле потрясающего особняка в стиле неоклассицизма. Она перестроилась в другой ряд и въехала на парковочную площадку, радуясь, что ее маленькая машинка легко маневрирует.

Сальваторе стоял на верхних ступенях крыльца и был поглощен беседой с потрясающей блондинкой в очень короткой юбке и топе с глубоким вырезом, обнажающим грудь, достойную зависти. Дарси поняла, что они спорят. Женщина развернулась и начала спускаться, но Сальваторе схватил ее за руку.

Чувствуя себя неловко из-за того, что стала свидетельницей ссоры любовников, Дарси оставалась в машине до тех пор, пока женщина не высвободилась из хватки Сальваторе и не села в ожидавшее ее такси. Дарси тоже захотелось удрать, но Сальваторе уже шагал по направлению к ней, и хромота ничуть не уменьшала исходящую от него силу и властность. Вздохнув, Дарси выбралась из машины.

— Наверное, будет лучше, если я уеду, — сказала она, чувствуя, как затрепетало ее сердце, когда он остановился перед ней.

Ее реакция на этого мужчину тревожила, так как этому не было разумного объяснения. После развода, произошедшего полтора года назад, мужчины Дарси не интересовали.

Когда он нахмурился, она пояснила:

— Я видела, как вы спорили со своей девушкой. Может быть, вы хотите догнать ее?

— Она не моя девушка, — скупо сообщил Сальваторе, и Дарси заметила, что он едва сдерживается. — Шэрон была няней моей дочери. Я нанял ее через агентство, когда привез Рози в Англию на операцию. Мы договорились, что она полетит с нами на Сицилию и будет присматривать за Рози. Но она помирилась со своим бойфрендом и уезжает к нему в Бирмингем.

— И кто же будет смотреть за Рози?

— Шэрон попросила одну из горничных. Дарси могла представить, как расстроилась Рози из-за того, что ее бросила няня.

— Бедная девчушка, — пробормотала она.

В темных глазах Сальваторе не отразилось ничего.

— К сожалению, Луиза, которая нянчила Рози с момента ее рождения, недавно вышла замуж. Быстро нанять кого-нибудь, кто знает язык жестов, не удалось. Шэрон была единственной кандидатурой, которую мне предложили в агентстве. Я не был в курсе ее проблем с бойфрендом. — Он взглянул на Дарси. — Пойдемте я познакомлю вас с дочерью.

Сальваторе зашагал к дому. Спустя секунду Дарси последовала за ним.

— Рози любила свою прежнюю няню? Сальваторе пожал плечами:

— Думаю, да. Она не помнит свою мать. Наверное, поначалу Рози скучала по ней, но быстро оправилась от потери, как быстро оправляется от всего негативного в ее жизни.

От его тона веяло холодом. Он говорил о своей дочери отчужденно. Дарси задумалась. Так ли уж легко пятилетняя девочка оправляется от всего негативного? Но она оставила сомнения при себе, следуя за Сальваторе в дом. Пол был выложен серым мрамором, в холле стояла элегантная мебель. Создавалось впечатление, что они вошли в пятизвездочный отель. Да и атмосфера здесь была безличной. Все было красиво, однако отсутствовало ощущение дома, отсутствовало тепло. Впрочем, тепла не было и в хозяине.

Дарси взглянула на суровый профиль Сальваторе, когда они поднимались по винтовой лестнице.

— Потрясающее место, — сказала она.

— Вы так считаете? На мой вкус, слишком много мрамора, но, полагаю, дом должен производить впечатление. Этот дом приобрел мой брат. Он женился на англичанке, и вначале они планировали поселиться здесь. Потом у них родился сын, а сейчас Кристен ожидает второго ребенка. Теперь они редко бывают в Англии, поэтому я купил дом у Серджио. Большую часть времени я сдаю его в аренду арабскому шейху. Мы живем здесь только два месяца — с тех пор, как Рози поставили кохлеарные имплантаты.

Наверху Сальваторе открыл дверь и жестом пригласил Дарси войти. Она отметила, что в детской, по крайней мере, попытались создать нужную атмосферу: на стенах висели постеры с феями, а в углу стоял большой кукольный домик. Увидев их, девочка, сидевшая на подоконнике, соскользнула вниз и бросилась им навстречу.

Для своего возраста Рози была высокой и выглядела даже симпатичнее, чем на фотографии, которую видела Дарси. Ее вьющиеся волосы были собраны в хвостик, а темные глаза, обрамленные длинными ресницами, были выразительны и красивы. Небольшая коробочка за ухом, подсоединенная проводом к аккумулятору, была единственным свидетельством перенесенной операции. Дарси знала, что она посредством магнитного поля связана с имплантатом внутри черепа. Это позволяло девочке слышать.

Лицо Рози засветилось, как только она увидела отца, но когда девочка медленно подошла к Сальваторе, на ее губах появилась неуверенная улыбка.

Сердце Дарси сжалось. Она ожидала, что Сальваторе обнимет дочь, но, хотя он улыбнулся ей, казалось, он испытывает неловкость. Сальваторе потрепал Рози по голове, словно был дальним родственником, не привыкшим к общению с детьми.

«Почему вы не обнимаете девочку?» — вертелось у нее на языке. Похоже, он не заметил боли, плескавшейся в глазах Рози. Но Дарси заметила и всем сердцем потянулась к ребенку.

В памяти женщины всплыли собственные воспоминания, когда ее отвергал отец. Джошуа не был намеренно жесток, но он часто был поглощен собой и не задумывался о чувствах других. Повзрослев, Дарси поняла его артистическую натуру, но в детстве она испытывала боль и была уверена, что чем-то расстроила отца.

Дарси наклонилась, чтобы ее лицо оказалось вровень с лицом Рози.

— Привет, Рози. Меня зовут Дарси, — мягко проговорила она, сопровождая свои слова жестами.

«Здравствуйте», — показала Рози, но не сделала попытки заговорить. Затем она взглянула на отца и спросила на языке жестов: «Где Шэрон?»

Сальваторе заколебался, а затем ответил: «Ей пришлось уйти и навестить друга».

«Когда она возвращается?»

Снова последовала пауза, наконец Сальваторе ответил: «Она не вернется».

Губы Рози задрожали. Дарси взглянула на Сальваторе, желая, чтобы он взял дочурку на руки и убедил ее, что, хотя няня ушла, он никогда ее не оставит. Однако вместо этого Сальваторе показал: «Дарси пришла с тобой поиграть».

«Все правильно, — рассвирепела Дарси. — Самое главное — вовремя взвалить проблему на чужие плечи». Она не понимала Сальваторе. Решение нанять для Рози логопеда свидетельствовало о том, что он искренне заботится о своей дочери, но внешне его любовь к Рози никак не проявлялась.

Дарси могла только предполагать, как жестоко страдает от такого отца глухая девочка, растущая без матери. Ей особенно нужны поддержка и любовь, но сердце Сальваторе, наверное, сделано из камня.

— Мне надо прикинуть, какой курс логопедии понадобится Рози, — сказала Дарси. — На это уйдет час или около того. — Когда Сальваторе направился к двери, она нахмурилась. — Я думала, вы будете при этом присутствовать.

— Займитесь делом, а я позвоню в агентство и попробую найти замену Шэрон.

Сальваторе не стал объяснять, что спешит вернуться в свой кабинет, потому что получил СМС-сообщение от брата, который хотел срочно поговорить с ним.

— Но…

— Рози, скорее всего, будет чувствовать себя свободнее, если я уйду, — оборвал ее Сальваторе.

Взгляд Дарси потемнел, и он понял, что мисс Риверс невысокого мнения о нем как об отце. Сальваторе ощутил вину. Она права: он далеко не лучший отец. Однако он не знал, как ведут себя любящие отцы. Когда Сальваторе рос, его отец всегда держался в стороне от детей, а что касается матери… Чем меньше говорить о ней, тем лучше.

Ему было пять лет, когда Патти бросила его. Он никогда не мог понять, почему она запрещала им с братом называть ее мамочкой. Однажды она уехала и взяла Серджио с собой. Сальваторе предположил, что она больше любит брата-близнеца, потому и взяла его с собой в Америку. Однако позже выяснилось, что она не любила и Серджио. Недавно брат признался ему, что Патти была алкоголичкой и часто била его, когда бывала пьяна.

Сальваторе не знал, почувствовал ли он себя лучше или хуже оттого, что выяснил правду о своей матери. Он возвел ее на пьедестал и много лет считал, что не заслуживает любви. Эта уверенность продолжала жить в нем до сих пор. Возможно, поэтому ему тяжело было проявлять эмоции.

Он очень хотел, чтобы все обстояло иначе. Он жалел, что не может открыто выражать свою любовь к Рози, как поступал Серджио, обожая своего сына Нико. Но Сальваторе не мог избавиться от чувства вины за то, что Рози росла без матери. И в его душе постоянно жил страх того, что однажды она возненавидит его.

— Я буду в своем кабинете. Нажмите кнопку «девять» на телефоне, если что-то понадобится, и к вам подойдет кто-нибудь из персонала.

Сальваторе едва взглянул на Рози, покидая детскую. Дарси это заметила и терялась в догадках, почему он так жесток со своей дочерью. Создавалось впечатление, что он предпочел бы, чтобы его дочерью занималась няня, но сейчас, когда Шэрон ушла, некому было сделать это.

Дарси взглянула на ребенка, и ее сердце перевернулось, когда она заметила тоскливое выражение, появившееся на личике Рози. Улыбнувшись, она подошла к девочке и села возле нее на корточки. «Мне нравится твой кукольный дом, — сказала она на языке жестов. — Могу я поиграть с тобой?» Несколько секунд Рози внимательно смотрела на нее. Как заметила Дарси, девочка унаследовала глаза своего отца. Перед ее мысленным взором встало красивое суровое лицо, и Дарси попыталась отмахнуться от этой картины. Молодую женщину тревожило то, с какой необъяснимой силой ее влечет к этому холодному и загадочному мужчине. Она здесь по делу и должна сосредоточиться на малышке, которая улыбалась ей неуверенно и нерешительно.

Час спустя стало ясно, что Рози — умненькая девочка. Но, охотно общаясь на языке жестов, она не могла или не хотела пытаться заговорить. Девочке понадобится поддержка со стороны взрослых, чтобы стать немного увереннее в себе, а еще время и терпение.

Дверь в детскую открылась, и Дарси оглянулась, ожидая увидеть Сальваторе. Но оказалось, что это дворецкий. Он сообщил, что подошло время ужина Рози.

— Мистер Кастеллано занят, и он просил вас проводить его дочь в столовую.

Дарси не могла отказать, когда ей в руку скользнула маленькая ручка. Рози взглянула на нее с доверчивой улыбкой. Дарси порадовалась, что осталась, когда они вошли в огромную столовую. На длинном столе стоял один прибор.

«Твой отец не ужинает с тобой?» — спросила она.

Девочка покачала головой: «Папа ест позже. Он работает в кабинете».

Сердце Дарси вновь потянулось к ребенку, растущему в одиночестве, хотя и в роскоши. Было очевидно, что Рози не хватало тепла и любви.

«Ты поиграешь со мной?» — спросила Рози, закончив ужинать.

Понимая, что больше некому заняться девочкой, Дарси решила, что останется, пока не освободится Сальваторе. Вернувшись в детскую, они с Рози немного поиграли, затем девочка начала готовиться ко сну. Рози сняла батарею, которую носила в течение дня, и устройство позади ее уха — процессор кохлеарного имплантата.

«Я не люблю, когда темно, — показала девочка, когда Дарси задернула шторы и хотела выключить прикроватную лампу. — Ты оставишь свет?»

Вспомнив, как Мина ненавидела темноту, потому что не могла ни видеть, ни слышать, Дарси кивнула. Рози все больше напоминала Дарси ее сестру в детстве. Может быть, поэтому она мгновенно ощутила связь с ней. Но Мина росла, поддерживаемая любящими родителями, в то время как у Рози был отец с каменным сердцем.

Она пришла в ужас от безразличия Сальваторе к дочери. Он, может, и был самым сексуальным мужчиной на свете, но за потрясающей внешностью скрывалась та же пустота, что и за привлекательной оболочкой ее бывшего мужа. Надо бы раскрыть глаза Сальваторе на некоторые вещи, решила она.

Сальваторе посмотрел в окно кабинета и заметил, что деревья в Гайд-парке в сгущавшихся сумерках стали черными силуэтами. Поговорив с братом и узнав, что на винодельне был пожар, он решал возникшую проблему и не заметил, как пролетело время. Ему стало стыдно, что он оставил Рози одну, но горничная сказала, что Дарси Риверс задержалась и уложила его дочку в постель.

Сальваторе скорчил гримасу. Без сомнения, его длительное отсутствие укрепит Дарси Риверс во мнении, что дочка безразлична ему, хотя он любил Рози всем сердцем. Просто он не знал, как выразить свою любовь.

Сальваторе закрыл глаза, пытаясь справиться с головной болью. Несчастный случай произошел четыре года назад, и с тех пор его мучили мигрени. В последнее время приступы участились, и ему пришлось прибегнуть к помощи болеутоляющих. На этот раз голова заболела вскоре после того, как он узнал от Серджио, что его старый друг, Пьетро, умер. Эта новость стала для Сальваторе шоком. Пожилой винодел боролся с пожаром, и его сердце не выдержало. Мучительно было сознавать, что Пьетро Марелли отдал жизнь за вино, которым гордился. Работа с вином была у него в крови. Пьетро был виноделом в третьем поколении, а так как у него не было сына, которому он мог передать свои знания и опыт, он делился ими с Сальваторе. Но Пьетро сделал для Сальваторе больше — он заменил мальчику отца. Он открыл ему дверь не только в свой дом, но и в свое сердце. Возвращаясь на каникулы в особняк Кастеллано, Сальваторе сначала бежал повидаться с Пьетро. Тито, его отец, был всегда занят и не любил, когда его отвлекали.

Странно, что он помнит детство, но не в силах восстановить подробности аварии. Сальваторе забыл, что произошло после того, как он сел за руль машины и увез Адриану с вечеринки. Он очнулся в больнице, и ему сказали, что его жена погибла, когда машина потеряла управление на узкой горной дороге и упала с обрыва.

Доктор заявил, что Сальваторе повезло: он отделался серьезной травмой правой ноги и ушибом головы, однако сотрясения мозга не было. Его амнезия, как подозревал специалист, была вызвана психогенными факторами. Другими словами, неспособность Сальваторе вспомнить несчастный случай, а также брак — это защитная реакция мозга, пытающегося отмести тот факт, что он ответственен за смерть жены.

Сальваторе ощутил знакомый наплыв раздражения, когда он пытался вспомнить хоть что-то и натыкался на стену. Казалось невероятным, что он женился на женщине, родившей ему ребенка, и в то же время не помнил ничего об их отношениях. Его теща развесила фотографии Адрианы по всему замку, но, глядя на них, Сальваторе не чувствовал никакой связи с этой женщиной.

Врач говорил, что память, возможно, со временем вернется к нему, а пока Сальваторе казалось, что он угодил в ловушку без прошлого и без будущего, да еще лишил дочь матери.

Он провел пальцами по пульсирующим от боли вискам и вернулся к разговору с Серджио. От пожара пострадали работники, но, к счастью, травмы не угрожали их жизни.

В дверь постучали. Сальваторе повернулся, когда вошла Дарси. Шелковистые медно-каштановые волосы обрамляли ее лицо. Она сняла жакет. Сальваторе видел округлости ее маленьких твердых грудей под блузкой. Он признал, что мисс Риверс весьма привлекательна, однако не понимал своего притяжения к ней. Раньше, в ее кабинете, Сальваторе проигнорировал взрывоопасное желание, но сейчас не мог глаз отвести от ее губ и даже представил, что он почувствует, если накроет эти мягкие губы своим ртом.

Однако ничего не отразилось на его неподвижном лице.

— Рози уснула?

— А разве вам не все равно? — В ее зеленых глазах полыхнул огонь. — Ваша дочь легла сорок минут назад и не засыпала целую вечность, надеясь, что вы придете и пожелаете ей спокойной ночи.

— Приношу свои извинения. — Глаза Сальваторе сузились при виде ярости, исказившей тонкие черты ее лица. — У меня были срочные дела.

— Вы должны приносить свои извинения не мне. Рози была разочарована, когда вы не пришли. Что может быть важнее вашей дочери? Как вы могли оставить ее на несколько часов в обществе совершенного незнакомого человека?

— По долгу службы вы работаете с детьми. Я знал, что Рози в хороших руках. Дворецкий передал мне, что она была счастлива, общаясь с вами.

Это небрежное замечание только усилило ярость Дарси.

— Значит, дворецкий — эксперт в вопросах детской психологии, так? — саркастически осведомилась она. — Вы просто невероятны!

Она повернулась к двери, успокаивая себя и напоминая, что отношение Сальваторе к дочери ее не касается. Рози была милой девчушкой, но Дарси не собиралась откликаться на молчаливую мольбу маленькой девочки с грустными глазами, которой не повезло с отцом. Лучше всего навсегда расстаться с Сальваторе и его пятилетней дочерью. Однако она не могла уйти, не высказав всего, что накипело у нее на сердце.

— Не могу поверить, что вы абсолютно безразличны к своей дочери, — заявила она, пылая от возмущения. — У бедной девочки нет матери и, насколько я успела убедиться, у нее нет и отца!

Ее слова были для Сальваторе как пощечина, но на его мрачном лице не отразилось никаких эмоций. Он не привык, чтобы его критиковали, и поэтому испытывал раздражение от необходимости объясняться с Дарси.

— Обычно я желаю Рози спокойной ночи, но сегодня я был слишком занят.

— Вы не смогли уделить несколько минут одинокой маленькой девочке?

Подбородок Сальваторе напрягся.

— Сегодня днем на одном из складов винодельни вспыхнул пожар. Пострадали сотни баррелей первосортного вина, но, что хуже, трое рабочих получили ожоги. Я договаривался, чтобы их перевели в клинику на материке, и беседовал с их родными. Я не забыл о Рози, но был настолько занят улаживанием проблемы, что не осознал, как быстро пролетело время.

Он пригладил рукой волосы, и Дарси заметила узкую сеточку морщин в углах его глаз. Сальваторе хорошо скрывал свои эмоции, но было очевидно, что он тревожится за жизнь работников, пострадавших во время пожара.

— Я также связался с агентством, но у них нет няни, знающей язык жестов, а искать другое агентство было некогда. — Его темные глаза встретились с глазами Дарси. — Спасибо, что вы позаботились сегодня о Рози. Самое меньшее, что я могу для вас сделать, — предложить поужинать со мной сегодня вечером.

— Нет, спасибо, мне надо ехать.

При мысли о том, что придется еще пять минут провести в обществе этого человека, Дарси запаниковала. Сальваторе объяснил, почему он не пришел пожелать Рози спокойной ночи, но она чувствовала, что отношения между ним и дочерью складываются непросто, и, уж конечно, маленькая девочка в этом не виновата. И ей совсем не хотелось ужинать в компании загадочного мужчины, чей низкий голос с хрипотцой заставлял сильнее биться ее сердце.

Не сказав больше ни слова, Дарси поспешила выйти из его кабинета. Ее жакет и лэптоп лежали на кресле в холле. Она взяла свои вещи, но Сальваторе ее остановил:

— Совесть позволит вам бросить Рози?

— Мне? Бросить Рози? — Гнев закипел с новой силой. — Это уже слишком! — заявила Дарси. — Это не у меня нет времени, чтобы повидаться с дочерью. И не я приказываю слугам заботиться о ней. Моя совесть чиста.

Но, сказав это, она поняла, что совесть ее далеко не спокойна. Дарси вспомнила лицо Рози, когда она укладывала девочку в постель, и ее сердце защемило. Рози боялась темноты. Многие дети боятся темноты, но у глухого ребенка это вызывает панический ужас.

— Я оставила свои рекомендации по поводу сеансов логопедии. Вы можете передать их специалисту, который согласится приехать на Сицилию.

— Но моя дочь почувствовала в вас родственную душу.

Удар Сальваторе попал в цель — Дарси была тронута.

— Вам, надо полагать, об этом доложил дворецкий? — не без иронии осведомилась она.

— Нет, я сам видел, что Рози вы понравились. — Сальваторе заколебался, и, к изумлению Дарси, его лицо немного смягчилось. — Я видел ее, когда она ужинала. Вы вместе смеялись над чем-то.

Дарси озадаченно взглянула на него:

— Почему вы к нам не присоединились?

— Рози веселилась, я не хотел мешать. Честно говоря, он ощутил ревность, наблюдая за девочкой и молодой женщиной. Рози смеялась редко, и уж тем более не с ним. Она была счастлива лишь тогда, когда играла со своим кузеном Нико.

Сальваторе жалел, что не может уменьшить пропасть, существовавшую между ними. Он понимал, что эта пропасть будет только расти. Теперь Рози могла слышать, но он по-прежнему не знал, как вести себя с девочкой. Нелегко было смириться с ее глухотой, и в самых мрачных мыслях Сальваторе винил себя за то, что у Рози пропал слух.

Впрочем, он был уверен, что Дарси поможет его дочери заговорить, и, что самое важное, он инстинктивно чувствовал, что между ней и Рози может возникнуть связь, которая не возникла у него с собственным ребенком. Когда Сальваторе стоял в дверях столовой и смотрел на них, он был потрясен добротой Дарси по отношению к его дочери. Любым способом надо убедить ее поехать на Сицилию.

— Рози нуждается в вас.

Дарси заколебалась, нерешительность отразилась на ее выразительном лице. Сальваторе чувствовал, что она близка к тому, чтобы уступить. В холле появился дворецкий:

— Шеф-повар приготовил для вас и вашей гостьи ужин, сэр.

«Он выбрал удачное время», — мелькнуло в голове Сальваторе.

— Спасибо, Мелтон. Мы с мисс Риверс сейчас пройдем в столовую.