Подпольщики

Шан Сапаров

После развала союза в стране происходят глобальные перемены. В период в великой депрессии, массовой безработицы и финансового кризиса в стране идет зарождение игорного бизнеса, бутлегерства и рэкета. Гангстерская сага о непростом времени в начале 90-х годов в Казахстане.

4

Муса снял частный дом в районе первой Алма-Аты, а после, закупив несколько тысяч бутылок с бочками со спиртом, принялись с Рустемом делать самопальную водку. Кстати, спирт они разбавляли с родниковой водой один к четырем, а после залив это пойло в бутылки надевали на них жестяные крышки. И только после этого начинали затягивать крышки самодельными инструментами. Когда их продукт был готов, они клеили на бутылки этикетки с незамысловатым названием Русская водка.

За несколько дней они изготовили около трех тысяч бутылок самопальной водки. Рустем закурил сигарету, мечтательно посмотрев по сторонам.

— Ну, что! Работа сделана. Как теперь будешь продавать наш товар? Какие у тебя есть мысли по этому поводу? — спросил он у Мусы. Муса задумчиво посмотрел на него, а после, сорвав зеленое, неспелое яблоко с дерева стал его кушать. Он, поморщившись, сплюнул куски на землю и швырнул яблоко в сторону.

— Фу, мля какая кислятина, — сказал он.

— Понятно. Все же. Какой у тебя есть план для реализации нашей водки? — вновь у него спросил Рустем.

— Будем сливать водку моему дяде Хасану. Он заведует государственным рестораном в районе Нахаловки, — сухо ответил Муса.

— Почем? — спросил Рустем.

— По восемь рублей за бутылку, — ответил он.

— По восемь рублей? А не дешево? Он будет продавать ее по пятнадцать рублей за бутылку. Это и то в лучшем случае, — засомневался Рустем.

— У тебя есть другой вариант? — усмехнулся Муса.

— Нет. Так себестоимость одной бутылки водки обходится нам по пять рублей. Получается прибыль всего три рубля. Но надеюсь, что оплата будет сразу же? — озадаченно сказал Рустем.

— Под реализацию. Никто нам вперед денег не даст. Через один месяц, либо полтора месяца после реализации водки он заплатит нам наши деньги, — сухо пробурчал Муса и ушел домой. Рустем задумчиво посмотрел на темнеющее небо, на котором стали уже проступать неяркие и мелкие звезды. Он вспомнил своего друга детства Рахата Шуменова, который родом был из Актюбинска. Он два года отсидел за ограбление сына сотрудника ЦК коммунистической партии КазССР. Кстати, отобрав у него кроссовки Adidas и спортивный костюм Puma. Самое забавное в этом деле было то, что бонзам советской номенклатуры и их отпрыскам были совсем не чужды западные вещи. На них не распространялись совковые поговорки типа, кто носит фирму Adidas, тот завтра Родину продаст. Эти коммунисты продали не только свою Родину, но и свои никчемные души дьяволу.

Рахат в целом был хорошим и забавным парнем, но с задатками криминального мышления. Он был эдаким безумным и отмороженным хулиганом с садистскими наклонностями. Был весьма неглуп. И почти всегда носил с собой пистолет системы ТТ и в случае особой опасности мог запросто его применить. Кстати, с ним считались многие отморозки их района и кавказцы в том числе. Да и он очень сильно плотно общался с чеченцами. Хорошо знал их повадки, и даже язык. Это была эдакая непонятная и духовная связь, основанная на почве религии Ислам. Скорее это был тот исключительный случай, когда криминальные и садистские наклонности сближали их души. Он решил обратиться к нему за помощью. Ибо знал Рахат поможет, но правда не без своего шкурного интереса. Они встретились той же ночью в одном кафе, и за плотным ужином Рахат пообещал помочь ему, но с одним условием, что Рустем отныне возьмет его на работу и будет платить ему очень солидную зарплату.

— Хорошо. Пощукай там, среди своих ребят брат, — согласился Рустем, не посоветовавшись со своим компаньоном Мусой. Позже это приведет к конфликту и разрыву между ними партнерских отношений. Но это будет гораздо позднее.