Запечатленные

Шелли Крейн, 2010

Мэгги – обычная семнадцатилетняя девушка из маленького городка, и у нее полно проблем: родители развелись, а парень, который за ней ухаживал, уехал. И вдруг все меняется – Мэгги встречает Калеба. Первое же его прикосновение обжигает ее, словно молния, а перед глазами начинают мелькать картинки из будущего… Так Мэгги узнает о таинственном мире, где люди обладают необычными способностями. Кто-то из них обретает дар исцелять от болезней, а кто-то – читать мысли, но только после встречи со своей половинкой… Шаг за шагом Мэгги меняется и становится частью этого мира – клана Калеба, которого она любит все больше и без которого уже не может обходиться. Но их хрупкое счастье под угрозой – совсем рядом те, кто так жаждет его разрушить…

Глава 9

— Что ж, — усмехнулся Калеб. — Неподалеку есть озеро. Днем там ловят рыбу и купаются, а вечером никого. Вдоль берега идет тропинка, там скамейки расставлены. Давай немного посидим вдвоем?

— Конечно.

— Вот и отлично. Оденься. — Он достал из кофра куртку и набросил мне на плечи. — Становится прохладно.

— Спасибо.

Калеб подал руку и улыбнулся уголком губ. Я коснулась его пальцев и почувствовала, как меня снова омывает волна спокойствия. Он попытался притянуть меня к себе, но я отстранилась и подняла взгляд.

— Калеб.

— Что?

— Ты мне тоже сразу очень понравился. И я тоже ужасно расстроилась, когда поняла, что мы уже никогда не увидимся. Мне важно, чтобы ты знал: запечатление тут ни при чем!

Он шагнул ближе и взял мое лицо в ладони. Я ждала поцелуя, но он просто смотрел на меня и улыбался.

— Спасибо тебе, Мэгги, — произнес он и поцеловал меня в лоб.

Кожу словно обожгло, ресницы затрепетали. Калеб снова взял меня за руку и повел к тропинке у озера, уставленной скамейками и обрамленной раскидистыми деревьями. По воде разливался мерцающий лунный свет.

— Вот это да! — воскликнула я, откинувшись на спинку. — Спасибо за ужин. И место здесь чудесное!

— Мое любимое. Миссис Эми — старинный друг нашей семьи. Мы ходим сюда, сколько себя помню.

— Она знает вашу тайну?

— Нет. Мы никогда и никому ее не открываем.

Его карман завибрировал, и Калеб достал телефон.

— Значит, Ребекке рассказывать нельзя? — Я знала ответ, но не могла не спросить.

— Увы. Извини, — пробормотал он, набрал сообщение и сунул мобильник в карман. — Мой друг Вик ведет себя как ревнивая подружка, требует немедленного ответа.

Я рассмеялась.

— Ничего страшного! Я и сама понимаю, что никому рассказывать нельзя, и все же решила спросить для ясности.

Калеб вытянул ноги, скрестил лодыжки и опустил голову на спинку скамейки, словно приготовился к долгой и непростой беседе. Я улыбнулась про себя.

— И давно вы с Бекки знакомы?

— С самого рождения.

— Неужели?

— Ага.

— А где сейчас твой брат?

Я рассказала про усыновление Биша, про его переезд в Нью-Йорк, про то, как редко мы видимся, зато постоянно пишем друг другу эсэмэски. Биш уехал учиться до ухода мамы и не видел наших с папой злоключений.

— Объясни мне вот что, — решилась я. — Мужа Джен я не видела. Где она с ним познакомилась?

— Хм. — Калеб медленно сел, упер локти в колени и поерзал. — Помнишь, что запечатления давно ни с кем не случались?

— Да.

Калеб выжидающе смотрел на меня, словно хотел, чтобы я сама догадалась. И вдруг я поняла! Его сестра ненамного старше, запечатлений не было уже лет двадцать. И все же у нее есть дочь. Хм.

— Я помню. Послушай, если запечатления не было и замуж она не вышла, то что случилось? Мария — приемная дочь?

— Нет, родная. — Он посмотрел на меня и грустно улыбнулся. — Эта милая малышка — последствие одной летней вечеринки и подмешанного в коктейль снотворного.

Я охнула и испуганно прикрыла рот рукой.

— Ничего страшного, — уверил Калеб.

— Калеб! Это же ужасно! Бедная Джен!

— Не жалей ее. — Он придвинулся ближе, положил руку на мой локоть, чтобы снять напряжение и успокоить мое выпрыгивающее из груди сердце. — Джен здорово психовала тогда, даже учебу бросила. Никто ее не осудил. Видишь ли, как правило, в Теннесси живут несколько Джейкобсонов, и мы друг за другом присматриваем. Так вышло, что на первом курсе Джен была одна. Помнишь, я говорил, что у меня много родственников? Обычно проблем не возникает, а тогда вот так случилось. Именно поэтому мы стараемся быть вместе — и учимся, и работаем, и даже живем по соседству. Всякое бывает. Мы всегда держимся поближе друг к другу и помогаем. У людей примерно так же, однако нам есть что скрывать. Ведь иначе все выплывет наружу.

— Ясно. Значит, Джен решила оставить ребенка.

Калеб поморщился, потом усмехнулся.

— Еще бы! Полицейские сказали, что насильника вряд ли найдут, поэтому надо делать аборт. Они даже записали ее в клинику, представляешь? Джен всегда решает за себя сама. Она бросила учебу, вернулась домой, хандрила девять месяцев подряд. Потом появилась Мария, и Джен полюбила ее с первого взгляда! Девочка родилась с милыми кудряшками. — Калеб улыбнулся, и я заглянула в его воспоминания, хотя больше слушала, чем смотрела. — Джен снова стала прежней. Несмотря на то что ей пришлось пережить, она счастлива. Запечатление ей вряд ли светило, и у нее был единственный шанс стать матерью. Она сочла это подарком судьбы и больше не злилась.

— Ух ты!

Я даже представить себе не могла! А Мария такая хорошенькая… Наверное, вся семья души в ней не чает и с удовольствием заботится о них обеих. Я улыбнулась.

— Вот именно. Так что не надо сочувствовать Джен. Она сама ни о чем не жалеет. Через два года вернулась к учебе, получила диплом и стала работать в нашей фирме вместе с остальными. Ей очень нравится.

— Твои родители не пытались заставить ее сделать аборт?

— Нет, что ты! Думаю, они поняли, что иначе Джен никогда не станет матерью. Они поддержали ее решение.

— Ух ты!

— Твое любимое выражение? — поддел меня Калеб.

— Ну да. — Представляю, какой маленькой и глупой я ему кажусь. — Поверить не могу, что она…

— Шучу-шучу, — успокоил меня Калеб, обнял за плечи и притянул к себе. — Это даже мило. Мне очень нравится!

— Мило? — лукаво уточнила я.

— Ага.

— Даже не знаю, радоваться или расстраиваться, — воскликнула я и откинулась назад в притворном негодовании.

Калеб усмехнулся и начал подбираться ко мне. Я со смехом отодвигалась, но он не отставал.

— Радуйся, конечно!

Я добралась до края скамейки и остановилась. Калеб придвинулся еще ближе и озорно улыбнулся.

— И куда теперь, милашка?

— Хм, пойду-ка я! — Я вскочила на ноги и помчалась по дорожке.

Калеб хихикнул и ринулся следом, громко топая по деревянному настилу. В ярком лунном свете все было прекрасно видно. Он бежал быстро, но я неслась еще быстрее: не зря же состояла в школьной команде по легкой атлетике!

— Ого, какая ты шустрая!

— Жаль, что ты не справляешься! — прокричала я. — Не думала, что пловцу повредит короткая пробежка!

— Ну, держись! — притворно разозлился Калеб. — Сейчас узнаешь, на что способны пловцы!

— Сначала догони, копуша!

— Все-все-все, сдаюсь! — крикнул он и сложился пополам, переводя дыхание.

Я медленно подошла и встала рядом.

— Хм, теперь даже не знаю, стоит ли с тобой показываться на людях. Какое разочарование… Ой!

Внезапно Калеб схватил меня в охапку и закружил.

— Ты схитрил! — завизжала я.

— А ты и попалась! — прошептал он мне на ухо.

Внезапно я вспомнила видение, которое промелькнуло передо мной во время запечатления: Калеб склоняется к моей шее, я чувствую его горячее дыхание… По коже побежали мурашки, и я мигом покраснела, потому что знала — он сразу это почуял.

— Еще как попалась, — едва дыша, ответила я.

Калеб опустил меня на землю и обнял за плечи. Мы стояли и смотрели на озеро. Я ловила каждый вдох Калеба. Немного сосредоточившись, я проникла в его чувства, чтобы узнать, что он ощущает. Калеб пытался понять, о чем сейчас думаю я. Его пульс бился в моих венах, отбивая ускоренный темп. Мне стало приятно, что мое присутствие будоражит его не меньше, чем его — меня.

— Знаешь, ты действуешь на меня сильнее, чем я на тебя, — внезапно признался он.

— Ловко у тебя получается читать мысли, — сухо бросила я.

Калеб негромко рассмеялся.

— Чем больше времени мы проведем вместе, тем быстрее ты этому научишься. Захочешь — закроешься. Скоро ты сможешь считывать не только чувства, но и мысли.

— Не волнуешься насчет обретения силы и способностей?

— Не-а. Я ждал этого всю жизнь! А ты что — волнуешься?

Конец ознакомительного фрагмента.