Брачный контракт с сюрпризом

Эбби Грин, 2014

Килин О’Коннор мечтает возглавить компанию отца, но тот не желает видеть своей преемницей женщину. Вместо этого он намерен выдать ее замуж за итальянского бизнесмена Джанкарло Делюкка, закрепив слияние двух компаний. Килин намерена изобразить перед женихом избалованную пустышку, чтобы он отказался от нее сам. Как далеко заведет ее эта игра?

Глава 2

Килин была на самом деле рада, что Джанни оборвал ее, — темы для разговора уже заканчивались. Она выдавила из себя натянутую улыбку:

— Хорошо.

Джанни посмотрел на будущую невесту, и она почувствовала себя куклой в смешном наряде.

— Послушайте, — сказал он, — не буду лгать. Я хочу заключить сделку с вашим отцом, и если это означает брак с вами, то я готов к этому шагу, но я не какой-нибудь людоед и не стану принуждать женщину к браку.

Килин не знала, что ей ответить: если она сейчас во всем признается, то Джанни уйдет, но отцу скажет, что она отказалась давать согласие на брак, и тот никогда не даст ей шанса проявить себя. Нет, нужно, чтобы Джанни ее отверг.

— Папа любит меня, и я знаю, что он выбрал мне в мужья человека, которого уважает и которому доверяет. — Она широко распахнула глаза. — Я хочу только того, что будет лучше для «О’Коннор фудс» и папочки. — Она чуть не подавилась, произнося слово «папочка».

Лицо Джанни было совершенно бесстрастным, но что-то заставило Килин занервничать. Может, он ее раскусил?

Он медленно заговорил:

— Вы должны знать, что этот брак будет основан лишь на бизнес-договоренности. Сердечек и цветов не ждите, Килин. Наши дети унаследуют два дела — вашего отца и мое. Если вас это устраивает, то я буду счастлив сообщить вашему родителю, что мы поженимся через две недели.

Слова Джанни вызвали в сердце Килин бурю чувств. Одна только мысль о любви к такому безжалостному бизнесмену, как Джанни, внушала ей страх. Этого никогда не случится! Она подавила дрожь и звонко захихикала:

— Вы были ко мне так внимательны! Я точно знаю, что мне понравится быть вашей женой!

На его челюсти заиграли желваки, и Килин почувствовала прилив удовольствия. Он явно не так хладнокровен, каким кажется. Скоро он поймет, во что ввязался, и она намеревалась как можно быстрее приблизить этот момент.

Джанни положил салфетку и сказал:

— Замечательно, я сообщу вашему отцу хорошие новости. Погодите, у меня для вас кое-что есть.

Из кармана пиджака он достал небольшую бархатную коробочку. Черт. Кольцо.

Джанни открыл ее, и Килин почти ослепла от блеска огромного квадратного бриллианта. Это было красивое кольцо, но… какое-то безликое… Что ж, такого подарка требовали обстоятельства. Так почему же в глубине души она ощутила разочарование?

— Оно прекрасно, — произнесла она с приличествующей случаю улыбкой.

Килин надела сверкающее кольцо на палец — оно пришлось как раз впору. Как будто вселенная была в сговоре с Джанни и ее отцом. Она повернула руку и так и сяк, размышляя о том, что для себя она подобрала бы совершенно другое кольцо.

Джанни взглянул на часы, и у Килин возникло ощущение, что она и кольцо были в контрольном списке вещей, которые необходимо было сделать.

— Это был долгий день. Я уверен, что вы хотели бы немного отдохнуть. Утром позвоню свадебному организатору, назначу встречу.

Килин мило улыбнулась и приняла протянутую ей руку. Доведя ее до лифта, Джанни повернулся к ней, и она на секунду забыла обо всем, залюбовавшись его красивым лицом и темными волосами.

— До завтра, Килин.

Двери лифта закрылись, и Килин откинулась на зеркальную стенку. Делюкка скоро узнает, что за кроткую и послушную женушку он купил! И почему ему вдруг показалось, что этой битве нет конца?

Килин встретилась с Джанни лишь следующим вечером. Он позвонил ей утром и принес извинения за то, что не смог уделить ей достаточно времени из-за своей занятости. Но Килин в любом случае не скучала — целый день она провела в компании пиар-менеджера и организатора свадеб.

Килин взглянула на свое отражение и поморщилась. Она была одета в блестящий черный комбинезон в комплекте с золотым поясом и яркими украшениями. Разрезы по бокам обнажали ее ноги почти до нижнего белья.

Когда раздался стук в дверь, она сделала глубокий вдох. Ей предстояло снова увидеть Джанни, и при одной мысли об этом ее охватило волнение.

— Добрый вечер, Килин. Вы готовы?

Килин кивнула, заметив, что он скользнул взглядом по ее откровенному наряду, но комплимента не последовало. На пути в вестибюль он еще раз извинился за то, что был так занят, и она махнула рукой, улыбаясь:

— Пожалуйста, не беспокойтесь.

Едва она набрала в легкие воздуха, чтобы выпалить что-то в стиле «глупенькой Килин», как он вставил:

— Не хотели бы вы поужинать у меня дома? Из окон моей квартиры открывается чудесный вид на Колизей. Нам есть о чем поговорить, и я подумал, что для этой цели лучше подойдет тихое место.

В любом другом случае Килин оценила бы его предложение, но не сейчас. Неужели она уже довела его до того, что он стыдится показываться с ней на публике? Хорошо бы.

Дом, в котором жил Джанни, был старым, но отличался интересным архитектурным решением. Швейцар открыл перед ними дверь, и Джанни представил ее Лоренцо. Килин вежливо улыбнулась в ответ. Когда они поднимались на верхний этаж на огромном лифте, Килин задумалась о том, что всегда остро ощущала присутствие Джанни — он будто бы занимал очень много места.

Оказалось, что Джанни был владельцем самых лучших апартаментов, которые когда-либо видела Килин. Огромное пространство поразило ее роскошной обстановкой. Все, начиная от картин на стенах и заканчивая коврами на полу, отличалось вкусом и сдержанностью.

— Это ваш единственный дом в Риме? — проронила она, повернувшись к Джанни.

Джанни кивнул:

— А чего вы ожидали, дорогая? Роскошную виллу на холме, с которой открывается вид на сады, принадлежавшие римским императорам?

Килин слегка пожала плечами, изображая разочарование:

— Я не знала, чего ожидать.

— У меня есть вилла в Умбрии, — сухо ответил Джанни.

Килин притворилась, что его слова привели ее в восторг:

— Наверное, там так красиво!

— Да, очень. Скорее всего, именно там вы будете жить, когда мы поженимся, но я всегда буду рад видеть вас в городе, если вы захотите сменить обстановку. — Джанни подошел к телефону, бросив через плечо: — Я позвоню шеф-повару, нужно предупредить, что мы готовы ужинать.

Хорошо, что он отвернулся, потому что Килин в гневе уперлась взглядом в его спину. Она ожидала, что будет рада откупу в виде захудалой итальянской виллы, пока он сам станет заниматься делами, которые были намного важнее ее.

Может быть, он представлял ее живущей в глубинке, окруженной кучкой темноволосых детишек? Сыновей, которые стали бы идеальными наследниками? Килин в раздражении сжала кулаки. Именно это и сделали ее родители — оставили ее одну в загородном доме. Пора показать Джанни, что он глубоко заблуждается, если считает, что она будет покорно терпеть такое отношение.

— Нам, вероятно, следует поговорить про детей, — прощебетала она беспечно, заняв место за накрытым столом.

— Сейчас?

Килин отхлебнула шампанского, пытаясь не дать волю отвращению. — Лучше сейчас. — Она наклонилась немного вперед и заговорщицки сказала: — Честно говоря, я не думала, что заведу детей до тридцати пяти. — Она закусила губу, как будто ей было больно даже говорить об этом. — Буду с вами откровенна: сама мысль о беременности и родах мне отвратительна, но я не против усыновления. Моя подруга удочерила девочку из Африки, и она такая милашка! У всех именитых дизайнеров сейчас есть детские коллекции одежды, и, разумеется, о нуждах ребенка заботятся няни!

— Вы имеете в виду воспитание детей?

Килин сделала вид, что ее отвлекло содержимое тарелки.

— Что? О, да, я об этом и говорю.

Она рискнула поднять глаза на Джанни, который смотрел на нее поджав губы. Килин опустила вилку, изобразив на лице удивление:

— Неужели вы на самом деле хотите детей? Своих собственных?

— Считайте меня старомодным, но да, я хотел бы иметь собственных детей.

Килин снова вспыхнула от гнева. Он думал завести детей в деловом союзе, основанном исключительно на расчете? Что за человек!

— Значит, вы хотели бы, чтобы ваши дети росли на вилле? — с притворным сочувствием спросила она.

— Да. Меня воспитывала мама, не няня.

Килин закатила глаза:

— Повезло вам. Я повидала настоящий парад нянь! Я была непростым ребенком, по-видимому, но уверена, что это не наследственное.

Джанни, казалось, заинтересовался этим замечанием.

— Где была ваша мать?

Килин подавила горечь и беззаботно сказала как ни в чем не бывало:

— Ну, как обычно, знаете: с папой на экскурсии или в отпуске в другой стране, или ходила по магазинам. Я большую часть времени жила в школе-интернате.

Она проглотила еще кусочек и запила шампанским.

— Вам, вероятно, следует услышать это сейчас — меня исключили из четырех школ, включая гимназию в Швейцарии.

Джанни даже не коснулся первого блюда и дал его унести прислуге, которая тут же исчезла за массивными дверями. В его темных глазах таилось что-то странное.

— Вас исключили из всех школ, где вы учились?

Килин надулась:

— Ну, почти, детский сад я закончила. А вот остальные… Знаете, подростковый бунт! — Она засмеялась. — Но зато я узнала, как полезна дисциплина, поэтому я теперь большой сторонник школ-интернатов. Чем раньше, тем лучше. В Ирландии куча отличных школ.

Джанни подавил желание встать и пройтись по комнате. Килин нарисовала нерадостную картину, и, черт возьми, у него возникло чувство, что его только что выставили дураком. Ее отец и слова об этом не промолвил! Она была малолетней хулиганкой, нарушительницей всех правил и будет только рада отправить своих детей по той же дороге!

И все же он заставил себя сохранять спокойствие и вежливо спросил:

— Могу ли я поинтересоваться, чем вы так провинились?

Килин щелкнула пальцами:

— Пила в местном баре, курила, меня ловили с мальчиками в общежитии, я сбегала…

Джанни чувствовал отвращение, но не потому, что в ее поступках было что-то возмутительное. Всю жизнь он ненавидел эту особенность высшего класса — принимать свои привилегии как должное и, источая вид надменной уверенности, утверждать, что им все сойдет с рук.

И очевидно, именно такой она представляла свою жизнь. Она собиралась пойти по стопам своей матери, оставив заботу о своих детях чужим людям или школе. Он был сыт по горло. Джанни казалось, что он вот-вот потеряет остатки терпения.

Несмотря на все побрякушки, длинные волосы, большое количество макияжа и искусственный загар, она была красавицей. Эти глаза, особенно когда она широко их распахивала, всякий раз сбивали его с толку. И эти полные губы… И изгибы фигуры, подчеркнутые тканью комбинезона, не говоря уже о длинных стройных ногах. Одно было ясно: дай волю его телу, он бы взял ее в жены в ту же секунду. Но его разум считал иначе.

На мгновение Джанни показалось, что она намеренно старалась его разозлить, но идея показалась ему абсурдной. Может быть, он слишком поспешил с выводами? Конечно, они могли бы прийти к соглашению. Может, они остановятся на няне, но не станут отсылать детей в ирландскую глушь?

Килин взглянула на него нахмурившись:

— Есть еще кое-что.

Джанни пытался не смотреть на ее грудь.

— Да?

Вид у нее был смущенный, на щеках пылал румянец.

— Я хотела бы поговорить с вами о сексе.

Джанни немного побледнел: неужели она заметила, как он на нее смотрит?

— Видите ли, — нерешительно сказала она, — дело в том, что это не для меня.

Джанни как будто ударили под дых.

— Не для вас?

Килин покачала головой:

— Нет. Честно говоря, я секс ненавижу. — Она вздрогнула. — Суета вокруг ничего. Все это — пот, влажные тела… Тьфу. — Она, должно быть, заметила выражение его лица, потому что сказала с зарождающимся пониманием: — Вы же не ждете, что я буду невинной, да? Потому что у меня была куча парней, типа того. Поэтому я и знаю, что секс мне противен.

Для такого страстного мужчины, как Джанни, это был красный флаг. Его челюсти сжались.

— Конечно, я не ожидал, что вы окажетесь девственницей.

Она продолжала в прежнем тоне:

— Я об этом много думала. Раз я не хочу заниматься сексом, то не буду против, если вы заведете любовницу. Понимаете, как раз поэтому я и предпочла бы усыновление. — Она вздохнула и улыбнулась, как будто ничего особенного не произошло. — Я рада, что все вам сказала, это был волнительный момент. — Положив руку ему на локоть, она добавила: — Вы хороший слушатель, Джанни. Мне так повезло, что я буду вашей женой.

Джанни едва не стошнило. Поспешно отдернув руку, он встал со стула и вышел из комнаты, проклиная тот день, когда Лиам О’Коннор предложил ему этот брак. Лишь оказавшись в тишине своего кабинета, он смог спокойно вздохнуть. Черт!

Она просто невыносима! Не хочет собственных детей, а усыновленных намерена заточить в интернат, к тому же не любит секс! Прямо сейчас он не имел ни малейшего желания доказывать ей обратное, несмотря на томление собственного тела. Он снова выругался.

Ему хотелось вернуться в столовую и сказать Килин, что он сделал ошибку, но даже сейчас что-то его останавливало. Такая сделка представляется лишь раз в жизни! Неужели с ней невозможно договориться? Обычно женщины не доставляли ему хлопот.

Но, когда Джанни направился назад, что-то заставило его остановиться у двери, которую он забыл притворить. Через маленькую щелочку он увидел, как Килин, подержав в руках бокал, оглянулась и, заметив рядом цветок в горшке, вылила туда остатки шампанского. Он продолжал наблюдать, ощущая шок и гнев вместе с каким-то странным облегчением.

На ее лице читалась смесь раздражения, скуки и усталости — ничего похожего на недоуменное выражение, которое он заметил, покидая комнату. Она казалась совершенно другим человеком.

Джанни был рад, что успел сегодня позвонить своему другу с просьбой нарыть информацию о Килин, потому что она явно играла перед ним роль избалованной наследницы. И теперь он вознамерился включиться в эту игру и более того — победить в ней.

Приблизительно два часа спустя Джанни стоял у окна своей квартиры. Он только что проводил Килин до отеля.

Когда Джанни вернулся в столовую, она улыбнулась ему, и он на секунду забыл, что увидел сквозь щель в двери.

Но потом, когда взял ее ладонь в свои руки и пообещал сделать все, чтобы их брак состоялся, он увидел вспышку паники в ее глазах.

И теперь в нем горел гнев — никто никогда не заставал его врасплох! Он делал все, лишь бы уберечь себя от неожиданностей.

Но Килин О’Коннор его провела. Разговор с его другом Дэвидом подтвердил его догадку — якобы его пустоголовая невеста с отличием окончила один из самых престижных университетов Дублина, получив степень бакалавра по бизнесу и экономике.

Звонок телефона прервал его размышления. Едва Джанни взял трубку, как его лицо потемнело от гнева:

— В каком она клубе?

Гнев превратился в ярость. Видимо, его невеста решила пойти дальше и заявилась в один из самых экстравагантных ночных клубов Рима. У дверей уже собрались папарацци, горя желанием заснять невесту Джанкарло Делюкка.

И кто же им сообщил? Джанни подозревал, кто за этим стоит.